Героизм был не исключением, а правилом, сутью выполнения воинского долга. При нанесении контрудара в Восточном секторе Одесского оборонительного района героизм стойкости слился с героизмом наступательного порыва. Определенный вклад в успех, этого комбинированного контрудара внесли и черноморцы-парашютисты. Память о героях обороны живет постоянно в мирном труде граждан города-героя. По главному рубежу обороны Одессы заложен шестидесятикилометровый Пояс Славы. Мемориальные курганы, памятники, обелиски, установленные в селах Григорьевка, Новая Дофиновка, Александровка, в районе местного завода, на 21-м километре дороги Одесса - Балта, у села Гниляково и станции Дачная, у Дальника и Прилиманского, монументы Пояса Славы хранят память о том, что происходило здесь в грозном 1941 году. Со временем в районе Одесского припортового завода будет сооружен памятный знак одесскому воздушному десанту, и он также войдет в Пояс Славы.
Испытание огнем
Потеря Крыма изменила обстановку на южном крыле советско-германского фронта и на Черном море. Хотя противник не сумел окружить и уничтожить советские войска, ему удалось занять Донбасс, выйти в большую излучину Дона и создать непосредственную угрозу Сталинграду и Северному Кавказу. Значительно ухудшились условия базирования Черноморского флота.
Несмотря на это, в мае 1942 года на Кавказе была создана отдельная парашютно-десантная рота ВВС Черноморского флота, командиром которой был назначен капитан М. А. Орлов.
Рота насчитывала 160 смелых и мужественных воинов-черноморцев, готовых в любую минуту выброситься в тыл врага и нанести ему максимально возможный урон. На должность политрука роты прибыл старший политрук Дерябин. Не имея до этого парашютных прыжков, он быстро освоил парашютное дело, своей смелостью, талантом хорошего организатора увлекал подчиненных.
Помощником Орлова был назначен один из старейших парашютистов - начальник ПДС 40-го авиаполка капитан А. П. Десятников. Еще в 1934 году, после окончания Вольского авиационно-технического училища, Александра Петровича направили в 3-ю авиационную бригаду особого назначения, при которой он окончил курсы инструкторов парашютного дела. Ко времени прихода в парашютно-десантную роту капитан Десятников имел около 1000 прыжков с парашютом, являлся мастером парашютного спорта СССР. В его обязанности входили общее руководство подготовкой десантников, разработка замысла и плана каждого учения, поскольку парашютные прыжки совершались днем и ночью, в обстановке, приближенной к боевой. К своим обязанностям помощник командира роты всегда относился принципиально и с высокой требовательностью.
Непосредственно парашютно-десантной подготовкой личного состава занимался бывший начальник ПДС 5-го гвардейского авиаполка старший лейтенант А. А. Тарутин, воспитанник Ленинского комсомола, членом которого он стал в 1922 году. В 1929 году Александр Алексеевич стал членом ВКП (б), а через год по спецнабору был направлен в Ленинградскую школу летчиков, затем был мастером по сборке опытных самолетов в ЦАГИ, где работал под непосредственным руководством А. Н. Туполева. Без отрыва от производства он окончил школу пропагандистов при МК ВКП (б), а также курсы инструкторов парашютной подготовки при Центральном аэроклубе имени В. П. Чкалова, принимал участие в десяти традиционных воздушных парадах в Тушине. В 1933 году вместе с другими опытными советскими парашютистами Александру Алексеевичу было присвоено звание мастера парашютного спорта СССР. Впервые дни Великой Отечественной войны Тарутин был направлен в Ейское военное авиационное училище морских летчиков комиссаром эскадрильи, потом стал начальником парашютно-десантной службы 2-го минно-торпедного полка.
Первыми учителями Александра Алексеевича Тарутина были зачинатели парашютизма в СССР Л. Г. Минов и Я. Д. Мошковский, он учился у Н. А. Острякова, который позже воевал в Испании, возглавлял ВВС Черноморского флота. Все лучшее, что получил он сам, Тарутин передавал своим питомцам.
- Душой нашего коллектива был Александр Алексеевич Тарутин, - вспоминает то время участник двух парашютно-десантных операций А. П. Сотников.- Это он вложил все свое умение в нашу подготовку и воспитал у десантников отвагу, мужество, героизм и мастерство.
- Мастер парашютного спорта СССР Тарутин - это самый интеллигентный, хорошо воспитанный, тактичный и вежливый офицер нашего подразделения,- говорит парашютист-десантник П. Н. Петраков.- В то время он совершил более тысячи прыжков, пользовался исключительно высоким авторитетом, и мы его между собой называли "душа-человек".
Для проведения занятий по строевой, огневой и тактической подготовке в роту был направлен общевойсковой офицер старший лейтенант Г.П. Марущак. Это был всесторонне подготовленный командир, прекрасный строевик-общевик, отлично стрелявший из всех видов стрелкового оружия, быстро ориентирующийся в любой ситуации общевойскового боя.
Готовились десантники тщательно. В течение июня-сентября была изучена материальная часть парашютов, произведена наземная отработка элементов прыжка. Потом каждый выполнил по 10 - 12 парашютных прыжков днем и ночью, с оружием и боевым снаряжением. Отработали способы и приемы действий во вражеском тылу при уничтожении различных объектов противника, учились совершать переходы по незнакомой горной местности ночью, длительные марш-броски по горным тропам, преодолевать различные преграды.
И все же главное место в подготовке десантников уделялось вопросам отделения от самолета, приземлению и сбору парашютистов. Когда в ТБ-3 распахивались люки, и подавалась команда "Пошёл!", десантники с интервалом в одну секунду покидали самолет. Однако случались заминки. Прыжок с парашютом - дело нелегкое, человек всегда волнуется в этот момент. Учитывая это, лейтенант Тарутин говорил:
- Естественно, что каждый боится потерять жизнь, но не менее боится потерять честь, свободу, любовь и многое другое, без чего сама жизнь лишается своей истинной ценности.
Момент приземления был самым уязвимым в действиях воздушного десанта. Бойцы и командиры ещё не успевали освободиться от парашютов, собраться в группы, наладить управление, а противник, изготовившись заранее, уже мог нанести огневой удар.
- Время и еще раз время! - любил повторять старший лейтенант Марущак, встречая парашютистов на площадке приземления. - Кто упредил, тот и выиграл бой. Гибнут не уставшие, а остановившиеся.
Именно в поле, в условиях максимально приближенных к боевой действительности, в полной мере раскрывались морально-политические и боевые качества черноморцев-парашютистов, формировавшиеся под влиянием коммунистов-воспитателей. Это был подлинный экзамен на боевую зрелость, серьезная проверка их умения и готовности также сноровисто действовать в боевой обстановке. И они выдержали это испытание с честью.
Нанося главный удар на Сталинград, враг продолжал наступать и на Кавказе, используя свое превосходство в воздухе. Особенно возросла активность истребительной авиации противника, что затрудняло перегруппировку советских войск. Стало известно, что командующий гитлеровскими воздушными силами на юге генерал-майор Рихтгофен перебазировал на майкопский аэродром лучшие эскадрильи своих асов. По данным разведки, там базировалось до 50 истребителей. Но неоднократные попытки авиации черноморского флота нанести бомбоштурмовые удары положительных результатов не дали. Аэродром усиленно прикрывался средствами ПВО. И тогда командование пришло к выводу, что эту задачу сможет выполнить воздушный десант, сброшенный прямо на аэродром.
Командира парашютно-десантной роты капитана М. А. Орлова и его помощника капитана А. П. Десятникова вызвали в штаб ВВС флота.
- Подберите человек сорок парашютистов и готовьтесь к выброске десанта. Действовать придется ночью.
Уточнив детали предстоящего задания, Орлов и Десятников уехали в селение Дранда Сухумского района, где находилась их рота. Капитан Десятников сел за разработку замысла предстоящей операции, а капитан Орлов начал составлять список ее исполнителей. Весь расчет строился на внезапности. Экипажи самолетов, поднявшись с аэродрома взлета, должны были на маршруте набрать высоту 2000 метров, за несколько километров до района выброски перейти в режим планирования, скрытно подойти к цели и с высоты 400 метров произвести выброску десанта. Парашютно-десантный отряд должен был состоять из трёх групп: группы управления (5 человек, включая двух проводников), группы прикрытия (15 человек) и диверсионной группы (20 человек).
Труднее, было составить список. Все парашютисты рвались в бой, и отобрать предстояло из четырех человек одного.
- Для выполнения особого задания командования вам необходимо подготовить группу парашютистов, - громко, подчеркивая важность каждого слова, произнёс перед строем личного состава капитан Орлов. - Добровольцев спрашивать не буду. Пусть не просятся те, кого не назову.
Строй замер каждый хотел, чтобы назвали его фамилию. Выждав некоторое время, капитан Орлов стал зачитывать список:
- Старший сержант Сотников, сержанты Муравьев, Бровко, Гурома, Грунский.
Веселели лица названных товарищей. Каждого охватывало чувство гордости за большое доверие. А командир роты продолжал называть фамилии:
- Младшие сержанты Гирко, Вовк, Голод, краснофлотцы Перепелица, Павленко...
Зачитав список, капитан Орлов осмотрел строй и объявил:
- Командиром группы назначаю старшину Соловьева.
Командиру парашютно-десантной роты нравился этот паренек. Кандидат в члены ВКП (б) Павел Соловьёв участвовал в обороне Севастополя, был отважным, смелым и решительным младшим командиром, пользовался большим авторитетом у парашютистов. Под стать Соловьеву были и его товарищи. Комсомолец старший сержант Алексей Сотников тоже участвовал в обороне Севастополя. Это был один из лучших десантников парашютно-десантной роты, принципиальный справедливый, высококультурный парень, подлинный патриот своей Родины. Он всегда совершал парашютные прыжки с ручным пулеметом Дегтярёва. Его вторым номером и верным другом был сержант Иван Гурома, такой же смелый, решительный, исключительно доброй души человек. Сержант Михаил Типпер прибыл в парашютно-десантную роту с должности укладчика парашютов в 5-м гвардейском авиаполку. Это был отчаянный, отлично подготовленный парашютист. Он являлся одним из ближайших помощников старшего лейтенанта А. Тарутина в подготовке десантников, и, как способного специалиста, его в числе первых включили в группу Соловьева. Краснофлотец Петр Павленко познакомился с парашютным делом еще в 1937 году в Ворошиловградском аэроклубе, до призыва на флот. В роту был зачислен, имея уже 30 прыжков, поэтому всегда старался оказывать помощь товарищам в вопросах парашютной подготовки. Ниже среднего роста, худенький, с виду застенчивый паренек, он даже в самой трудной ситуации умел шутками-прибаутками внести разрядку, развеселить десантников.
В роте с первых дней сложилась стройная система идейной закалки личного состава, что повышало политическую сознательность десантников, глубокое понимание ими своего патриотического долга, беззаветную преданность Родине. Коммунисты и комсомольцы всегда показывали личный пример, знали настроение людей, помогали товарищам в трудную минуту. Их место было там, где ковалась готовность воинов -десантников отдать всё ради победы над врагом.
Многим коммунистам запомнилось одно из партийных собраний, которое проводилось вскоре после сформирования парашютно-десантной роты. На нем обсуждался вопрос о примерности коммунистов в освоении оружия и боевой техники и мастерским владении ими. С докладом по приглашению политрука роты выступил, командующий ВВС Черноморского флота генерал-майор авиации В. В. Ермаченков. Принятое на партсобрании решение являлось плодом коллективной мысли многих людей, средоточием уже накопленного опыта в ходе предшествовавших боев и поиска новых путей, подсказанных жизнью.
Намечалось усилить внимание партийной организации к вопросам боевой подготовки, повысить ответственность коммунистов за качество и эффективность каждого занятия. Собрание решило шире развернуть военно-техническую пропаганду.
Коммунисты понимали, что воинская дисциплина категория прежде всего политическая, нравственная, ее фундамент составляют идейная убежденность краснофлотцев, духовная зрелость коллектива. Командира роты капитана М. А. Орлова беспокоило, что некоторые матросы нарушали воинскую дисциплину. С таким положением мириться было нельзя. С первых дней надежными помощниками командира роты, его опорой стали офицеры. Особенно благодарен был капитан Орлов старшему политруку Дерябину. Опытный политработник говорил, что главное - сплотить роту в крепкий воинский коллектив.
В дружной боевой семье легче решаются поставленные задачи, краснофлотцы и старшины воспитываются в духе войскового товарищества, коллективизма на взаимной помощи.
- Тут нужен педагогический подход,- говорил Дерябин. - Сначала ко всему коллективу строгие требования предъявляет командир, затем эти требования к личному составу поддерживают активисты, а уж потом весь коллектив предъявляет высокие требования к каждому человеку. И наконец, каждый член коллектива сам воспитывает высокую требовательность к себе.
Командир и политрук роты стремились поднимать авторитет актива, умело опираться на него. День ото дня комсомольские активисты проявляли все большую требовательность и взыскательность к членам Ленинского комсомола. Рос авторитет актива, росло и его влияние на личный состав подразделения. В период подготовки к одному комсомольскому собранию произошел случай пренебрежительного отношения писаря роты Константина Лепехи к своему сослуживцу. Об этом немедленно стало известно капитану Орлову, и он пригласил нарушителя к себе. Лепеха ждал, что командир роты объявит ему взыскание, снимет с должности. Но Михаил Абрамович в вежливой форме, обстоятельно разъяснил ему ошибочность его поведения.
- Если хотите быть уважаемым в коллективе,- сказал он подчиненному,- придерживайтесь установившегося в нашей роте правила: обращайтесь с товарищами так, как вы хотели бы, чтобы обращались с вами.
- Понял, - ответил Лепеха.
- Если поняли и осознали допущенную ошибку, выступите на комсомольском собрании и дайте оценку своему поведению.
Собрание получилось бурным. Хотя Константин Лепеха выступил самокритично, он не встретил сочувствия сослуживцев. Все выступившие комсомольцы встали на защиту воинского порядка, что подтвердило слова старшего политрука Дерябина о решающем влиянии коллектива.
Понимая, что выдержать громадное напряжение боя в тылу противника могут лишь закаленные, выносливые воины, десантники, несмотря на крайнюю загруженность боевой подготовкой, выкраивали часы для занятия спортом. В роте работали разные спортивные секции, совершались кроссы, регулярно проводились занятия на специальной полосе препятствий, которые вырабатывали у парашютистов силу духа волю и упорство, скоростные навыки и выносливость, мужество и отвагу.
Кроме того, десантники изучали устройство "мессеров", "юнкерсов", "хейнкелей", их уязвимые места, практически отрабатывали приемы поджога истребителя или бомбардировщика на земле.
В октябре с группой, отобранной для выполнения десантной операции, началась более интенсивная подготовка. Днем и ночью парашютисты выбрасывались на местность по характеру приближенную к той, на которой предстояло выполнять боевую задачу. Тренировки проводились на самолете ТБ-3, который обслуживал экипаж старшего лейтенанта С. П. Гаврилова. Совершались парашютные прыжки на точность приземления с небольшой высоты. Едва над головой распахивались белые купола, десантники группы прикрытия, которой командовал сержант Георгии Чмыга, изготавливали оружие к стрельбе, а на земле сразу же завязывали бой с отдельными группами "противника", которые пытались сорвать выброску диверсионной группы. Чаще всего этот бой приобретал характер рукопашной схватки. Во время тренировок чаще других упоминалось имя старшего сержанта Алексея Сотникова, говорилось о его инициативе и находчивости.
- Человек может гораздо больше, чем он предполагает. Не надо только стоять спиной к ветру, - обычно говорил Сотников.
- Первоначальный успех, Алексей, иногда так сильно окрыляет, что можно пролететь мимо конечной цели, - шутливо отзывался краснофлотец Павленко.
- Не беспокойся, братишка, что могут другие - могу и я, - отвечал Сотников своему другу.
За несколько дней до начала десантной операции в штабе ВВС флота капитану М. А. Орлову сообщили точное время налета на аэродром в Майкопе. Весь ранее разработанный замысел действий десантного отряда оставался прежним, но авиация флота перед выброской десанта должна была нанести бомбоштурмовой удар, чтобы подавить наземные средства противовоздушной обороны и воспрепятствовать подходу фашистских войск из города к аэродрому. После выполнения задачи, пользуясь горно-лесистой местностью, десантники должны были отойти в лес на соединение с партизанами, а затем пересечь линию фронта в районе Даховская, Хамышки и возвратиться в часть.
Командир роты хорошо знал майкопской аэродром, где ему раньше довелось служить. Знали эту местность и некоторые десантники, входившие в отряд Соловьева. Это облегчало задачу изучения района боевых действий.
Перед вылетом капитану А. П. Десятникову вручили свежие аэрофотосъемки. На аэродроме Майкоп находилось 28 Ме-109, 4 Ю-88, 3 транспортных и 4 самолета связи. В основном они были сосредоточены в северо-западной части аэродрома. Александр Петрович ещё раз собрал парашютистов, нарисовал план аэродрома, отметил места стоянок самолетов, обозначил пути отхода.
- Сигнал отхода, - сказал он, - зелёная ракета. Первыми покидают аэродром группа управления и диверсионная группа. Группа прикрытия обеспечивает отход. Затем, оторвавшись от противника, присоединяется к отошедшим парашютистам. Общее направление движения всех групп - на юго-восток, в сторону Восточных Садов. Дальше вас поведут проводники.
Для выполнения боевого задания каждый десантник имел автомат, пистолет, кинжал, две ручные гранаты, компас, карманный фонарик и сухой паек на двое суток. Группа прикрытия дополнительно вооружалась двумя ручными пулемётами, а парашютисты диверсионной группы - универсальными топориками и специальными зажигательными приборами. Перед выездом на аэродром взлета парашютисты дали клятву, в которой говорилось: "Идя на выполнение боевого задания, мы, моряки-черноморцы, клянёмся тебе, Родина, стойко и мужественно драться с ненавистным врагом, беспощадно уничтожать фашистских гадов и их технику. Каждый из нас горит благородным желанием мести. Мы будем мстить за отцов, матерей, сестер, за сиротские слезы, за поругание жён и любимых девушек, за все злодеяния, учиненные гитлеровскими палачами. Никто из нас не дрогнет, как бы тяжело не пришлось в бою. Будем драться до последней капли крови, но задание выполним..."