Глава пятая
1
Утром в кабинет Махова, постучав, вошла миловидная женщина в темном платье с русыми волосами, уложенными в пучок.
- Здравствуйте, Сергей Тихонович, разрешите представиться: Ольга Ивановна Полозова - назначена к вам секретарем.
- Здравствуйте! Очень рад! - удивленно приподнял Махов уставшие глаза. "Она симпатичная и, видимо, воспитанная. Не сравнишь с той шубовской секретаршей". Подумал и спросил: - Мне никто не звонил, Ольга Ивановна?
- Нет, не звонили. Но есть письмо и правительственная телеграмма. Вот, пожалуйста.
- Хорошо, спасибо.
Махов распечатал телеграмму и стал читать, губы его сжались, между бровями пролегла высокая прямая складка.
- Никаких указаний не будет?
- Пока нет, - ответил Махов, поглощенный охватившими его мыслями.
Секретарь неслышно вышла, оставив в кабинете легкий запах недорогих духов.
Махов еще раз перечитал телеграмму и, не выпуская ее из рук, стал ходить по кабинету, грузно ступая на всю ступню.
"Я еще не успел прикинуть, где и как размещать танковое производство, а тут - новый сюрприз! И почему меня, человека, который много лет занимался средними танками, послали налаживать производство тяжелых КВ? Ведь я только в Северограде на Ленинском заводе впервые увидел их. Взглянул на производство мельком и почти ничего не запомнил. Понял лишь то, что их делают почти кустарно, малыми сериями…
А может, потому и остановились на мне, что я противник кустарщины и сразу возьму курс на организацию крупносерийного производства?.. Если так, то должны были мне помочь, дать возможность сосредоточиться на этом главном и не дергать, не отвлекать подобными телеграммами. Так недолго и с панталыку сбиться…"
Заглянул Копнов:
- Можно, Сергей Тихонович?
- А, Валентин Дмитриевич! Входи. Как раз нужен. Вот, полюбуйся, как меня огорошили сейчас.
Копнов взял телеграмму и, как бы продолжая разговор, прочел вслух:
- "Будьте готовы принять и разместить на территории тракторного в течение сентября-октября Приднепровский завод дизельных моторов со всем оборудованием, штатом рабочих и специалистов. Днями выезжают представители завода, со всей документацией. Парышев".
- Ну, что ты скажешь, Валентин?
- Известие обязывает… Вы бывали на этом заводе?
- Не раз. Мы же получали от них двигатели. Завод новый. Оснащен импортным оборудованием. А главное - делает отличные дизельные моторы.
- Значит, нам без этого завода не обойтись?
Махов взъерошил густые волосы, вздохнул:
- Давай присядем, подумаем вместе.
Махов достал папиросу, протянул коробку Копнову. Несколько секунд оба курили в молчании.
- Конечно, было бы идеально, - заговорил Махов. - Было бы идеально, если б такой завод оказался под боком. Потребовалось двадцать моторов - пожалуйста! Нужна сотня - попроси поднажать - дадут и сотню.
- А если загонят моторный куда-нибудь в Сибирь? - спросил Копнов.
- Нет, этого нельзя допустить! Наверное, Парышев, прежде чем послать такую телеграмму, немало перечеркал бумаги… Без моторного нам не обойтись, но и размещать его негде. В Москве мне сказали, что здесь на тракторном будут строить огромный танковый корпус. Уже принято решение правительства и дано задание проектному институту… И для моторного помещений не хватит.
- А что, Сергей Тихонович, если нам для сборки моторов взять недостроенный корпус ширпотреба.
- Корпус огромный, но ведь надо устанавливать портальные краны. И вообще достраивать капитально!
- Зато мы выйдем из затруднения с площадью.
Махов, потушив папиросу, со свистом выдохнул воздух из могучей груди.
- А ты голова, Валентин! Пожалуй, нашел выход. Пойдем-ка еще разок осмотрим этот недостроенный корпус…
Махов и Копнов вернулись повеселевшие. Достройка и приспособление корпуса ширпотреба под цех сборки моторов позволяли все помещения моторной группы тракторного и часть вспомогательных цехов отвести под дизельный завод и, следовательно, решить, казалось бы, неразрешимую задачу - на одном заводе разместить еще два завода-гиганта.
Махов, вольготно усевшись за столом, увидел еще не распечатанное письмо и стал глазами искать ножницы, но в этот миг вошла Ольга Ивановна:
- Сергей Тихонович, к вам инженеры с Ленинского завода. Только сейчас прилетели из Северограда.
- Это важно. Просите! - сказал Махов и опять отложил письмо.
Вошли трое, в помятых костюмах, небритые, уставшие.
- Извините, товарищ Махов, мы только с самолета, - заговорил, протягивая Махову руку, узколицый человек с запавшими глазами, остриженный под машинку. - Я технолог производства танков Лосев. Мы с вами встречались на Ленинском.
- Да, да, припоминаю, - приподнялся Махов, пожимая сухую руку, хотя ему казалось, что видит этого человека впервые.
- А это - заместитель главного конструктора, Леонид Васильевич Ухов, - представил Лосев плотного человека с большой лысиной, на которую были зачесаны от уха липкие от пота волосы.
- Очень рад! - сказал Махов, пожимая крепкую, слегка влажную руку.
- А это тоже технолог - Иван Иванович Карпенко - специалист по литью.
- Очень кстати, Иван Иванович, - с легкой улыбкой сказал Махов. - Разрешите и вам представить моего помощника - Валентин Дмитриевич Копнов. Здешний инженер.
Копнов встал, поклонился.
- Ну-с, присаживайтесь, товарищи, - пригласил Махов. - Но прежде всего скажите: ели вы что-нибудь сегодня?
- Признаться, еще нет.
- Так и подумал… Ну, это мы поправим… Вы приехали вовремя. Мы как раз прикидываем, где и как разместить танковое производство. Но об этом будем говорить завтра. А сейчас Валентин Дмитриевич проводит вас в столовую и потом - в гостиницу. Там помоетесь, отоспитесь, а завтра прошу звонить. Вот вам телефон, - он, поднявшись, подал квадратик бумаги Лосеву.
Инженеры тоже поднялись.
- К вам только один вопрос, товарищи. Что в Северограде? Жив ли еще завод?
- Немец близко. Город бомбят. Но завод продолжает работать. Танки из цехов уходят прямо на фронт.
- Как с эвакуацией?
- Частично демонтируем и грузим оборудование. Кое-что уже отправили.
- Спасибо, друзья! Спасибо! Все ясно. Больше не смею задерживать…
Только ушли инженеры - секретарь доложила о Смородине.
Среднего роста, плотный, с покатыми плечами и выхоленным, горбоносым лицом, он с достоинством уселся в кресло, пытливо посматривая на могучую фигуру Махова, как бы оценивая, что из себя представляет новый главный.
- Ну-с, давайте знакомиться, - сказал Махов, взглянув тоже оценивающе из-под темных бровей. - Расскажите коротко о себе, Иван Сергеевич.
- Что рассказывать? Я тут с основания завода. Каждый мальчишка знает… После института был послан в Америку. Работал на заводе "Катерпиллар". Изучал тракторное дело. Потом около года был в Англии. Работал на станке. Здесь участвовал в становлении тракторного производства. Завод знаю как таблицу умножения.
- Перед войной изучали танковое производство на Ленинском заводе? - прервал Махов.
- Изучал, - сказал Смородин и отвел взгляд. Это заметил Махов.
- Что - не понравилось?
Смородин на мгновенье задумался. "Скажешь невпопад - пожалуй, попадешь в беду". Решил уклониться от прямого ответа.
- Я в Америке побывал на многих заводах. Был в Цинцинатти, где делают замечательные станки. Был и в Детройте, на автомобильных заводах.
- Так, так, интересно, - поощрил Махов.
- Там дело поставлено… с технической точки зрения, весьма продуманно… - Он немного помедлил, боясь сказать лишнее, и продолжал так: - И у нас, на тракторном… вы, очевидно, познакомились, производство организовано с учетом новейшей технологии, с массовым выпуском, конвейерно.
- А на Ленинском?
- Там, видите ли… Там немного иначе. У них же отменные мастера, они работают малыми сериями.
"Хорошо соображает, - подумал Махов, - но боится говорить откровенно".
- Перед нами поставлена задача - организовать крупносерийное производство танков, - прервал тягучие объяснения Махов, - что предлагаете?
Этот вопрос как бы подхлестнул Смородина, он интуитивно почувствовал, что Махов враг кустарщины, и твердо сказал:
- Я сторонник того, чтоб производство сразу ставить на поток.
- Ага! Именно этого от нас и ждут! - громогласно поддержал Махов. - Сегодня приехали технологи танкового производства и заместитель главного конструктора с Ленинского завода. Завтра осмотрите с ними завод и попробуйте найти единую точку зрения на технологию.
- Боюсь, что нам не столковаться.
- Почему?
- У них, как я уже говорил, другой метод работы.
- Метод может быть другой, но цель должна быть одна. Мы должны выпускать по двадцать тяжелых танков ежесуточно. Шестьсот штук в месяц - и ни на один меньше! Вот от этого и танцуйте! Я назначаю вас главным технологом.
- Позвольте, Сергей Тихонович. Меня же не утвердят, - решил уклониться от ответственности Смородин. - Я же беспартийный…
- Ничего не значит. Сейчас и партийные и беспартийные воюют плечо к плечу. А если будет нужно - примем вас в партию.
- Не знаю, сумею ли возглавить такое трудное дело.
- А я знаю. Поэтому и назначаю вас. Возьмите горячие цехи под особый контроль. С них и надо начинать. Заготовки для механических цехов - прежде всего!
- Понимаю, Сергей Тихонович.
- Коробку скоростей, фрикционы - тоже! Это наиболее уязвимые места в танке. Идите, сколачивайте технологические группы вместе с североградцами. В случае недоразумений и споров - приходите ко мне. У меня же возьмете всю документацию. Помните, что Государственным Комитетом Обороны нам дано твердое задание - двадцать танков каждые сутки. От этого зависит спасение Родины…
Проводив Смородина, Махов сел в кресло и, разорвав конверт, достал вчетверо сложенный листочек бумаги:
"Дорогой Сережа! Только села за письмо - опять тревога! Надо бежать в убежище. Я совсем извелась. Позавчера призвали Митю и, говорят, уже отправили… А где ты и что с тобой - не знаем… Если жив - откликнись и забери нас, иначе погибнем.
Ксения".
Махов откинулся на спинку кресла, скрипнул зубами. "Что же Охрименко? Ведь обещал отправить с первым эшелоном… А может, уже перерезали дорогу?.."
Резко зазвонил телефон. Махов снял трубку.
- Что? Вызывает Парышев? Соединяйте!.. Да, да, я, Алексей Петрович. Слушаю. Да, обосновался. Все хорошо. Готовимся к размещению танкового производства с учетом крупносерийного выпуска. Телеграмму о дизелемоторном? Да, получил. Будем размещать. Подробно доложу днями… Все хорошо, но беспокоят корпуса… Что? Пришлют из Малино на первое время? Хорошо. Спасибо! Будем ждать… Понятно. Обязательно доложу. До свидания…
Махов положил трубку и, поднявшись, опять стал ходить.
"О чужих забочусь, готов голову положить за товарища, а о своих заикнуться стесняюсь. Сказать бы сейчас Парышеву два слова - и была бы спасена Ксюша с девочками. Так нет, совестно было. Ему-де не до моей семьи - вершит государственные дела… А мне? Я совсем закрутился… сына не уберег. Ясно, что он убежал от матери. Многие десятиклассники сейчас так. Кабы дома был - выпорол бы вояку, и баста… Какая польза от них на фронте? А теперь вот думай о нем, о Ксюше, о девочках. Мучайся… Надо было сказать Парышеву. Эх, пентюх я, пентюх неразумный. Верно в народе-то говорят, что русский мужик задним умом крепок… Так и есть…"
Он подошел к столу и, вырвав листок из блокнота, написал крупно:
"Москва, танкопром, Парышеву. Прошу приказать Охрименко эвакуировать мою семью с первым эшелоном. Махов".
Вызвав секретаря, он смущенно протянул ей листок:
- Ольга Ивановна, если можно, пожалуйста, отправьте это молнией.
Та взглянула и сразу поняла все.
- Не беспокойтесь, Сергей Тихонович. Сейчас же снесу на почту…
2
Приезд Татьяны и обрадовал, и обескуражил Варвару Семеновну. Она и приехала-то с дачи всего на один день, чтобы отоварить карточки да узнать, нет ли каких писем на городской квартире. И вдруг такое…
Отведя невестке комнату Зинаиды, а Черских поместив в столовой, Варвара Семеновна напоила всех чаем, уложила отдыхать, а сама принялась готовить обед. Хорошо, что было мясо и другие продукты - только что купленные по карточкам.
Хлопоча у плиты, Варвара Семеновна потихоньку охала и вздыхала, смахивая ребром ладони радостные слезы. Сердце сладостно постукивало. "Ох, Егор, Егор! Как настрадалась я о тебе. Совсем отбился от дома. Думала, уж и в живых-то нет тебя. И вдруг - батюшки мои! Даже не верится… И жив, и женился, и собирается приехать!.."
Варвара Семеновна сняла шумовкой пену с кипевшего супа, подкинула в плиту дров. "Жену выбрал - всем на загляденье! И собой пригожа, и характером добрая да ласковая, а по уму, по учености, видать, цены ей нет. А все же как-то тревожно у меня на душе. В народе испокон веков говорят: "По себе дерево руби…" Может, несчастье заставило ее за Егора-то выйти? Как бы дальше-то раздоров у них не было. Опять же, и ребенок у нее. Привыкнет ли? Признает ли Егора за отца? Не просто, ох не просто все тут… Из-за ребенка могут быть неурядицы. Теща-то, видать, покладистая. О Егоре больно вздыхает. С этой стороны опасаться нечего. Ну, а сама-то хоть и ласковая - это видать по ребенку, а, должно, с характером. Да и похоже - в его годах, а может, и чуток постарше. Как бы он, Егорша-то, под каблуком не оказался… Хотя это отчасти и не мешало бы. Она женщина, видать по всему, самостоятельная. Может, возьмет его под уздцы да учить будет. Это уж на что бы лучше… Да, видать, Егорша не промахнулся… Это, как клуша, сидеть на его шее не будет. И, кажется, заботливая. Чего же ишо желать? Только бы воротился Егорша с войны - я бы не нарадовалась на них…
Мне-то сразу и невестка, и сватьюшка, и мальчишечка по душе пришлись. А вот как взглянет Гаврила Никонович - ума не приложу. Крутенек он бывает на поворотах-то. Как бы не рассердился, что без упреждения нагрянули. Попадет вожжа под хвост - не приведи бог!.. Знаю я их - клейменовскую породу. Может сгоряча Егору всю жизнь порешить. Тут надо как-то ловчее обойтись. Придется мне сегодня на дачу выворачиваться. Да с Зинушкой вдвоем его как ни то и упредить…"
Осторожно, чтоб не разбудить Вадика и Татьяну, Полина Андреевна вышла из комнаты и заглянула в кухню:
- Варвара Семеновна, не могу ли я вам чем помочь?
- Что вы, что вы, сватьюшка, у меня уж все готово. Как только ваши поднимутся - будем обедать.
- Тогда минуточку, я сейчас, - сказала Полина Андреевна и, выйдя в коридор, вернулась с корзинкой. - Вот тут у нас колбаса копченая осталась и консервы.
- Что вы, что вы, обойдемся.
- Нет, нет, пожалуйста, возьмите, а то Татьяна обидится.
- Ну разве уж так, немножко, - согласилась хозяйка и, взяв круг колбасы, стала нарезать тоненькими ломтиками…
После обеда, который приезжим показался "божественным", Черский, принарядившись, отправился отыскивать свой институт, а Татьяна с Вадиком пошли посмотреть город, захватив на всякий случай авоськи.
Жена Черского, узнав у Варвары Семеновны, что баня находится рядом, вместе с девочками ушла мыться.
Полина Андреевна стала помогать хозяйке убирать со стола и мыть посуду.
- Уж вы извините нас, Варвара Семеновна, что такой компанией нагрянули. Черские скоро уедут. А мы, если будем стеснять, тоже переберемся. Танин завод скоро приедет - ей комнату дадут.
- Что вы, что вы, Полина Андреевна, - замахала руками хозяйка, - и слушать не хочу такие речи. В тесноте - не в обиде! Как ни то, разместимся. И товарищи ваши пусть пока живут. У нас застолицы-то побольше бывают…
Раздался звонок. Варвара Семеновна, открыв дверь, удивленно попятилась, пропуская Татьяну и Вадика с полными авоськами белых грибов.
- Гляньте-ка, Полина Андреевна, сколько накупили!
- Так это же замечательно! - воскликнула сватья. - И засушим, и замаринуем на зиму.
- Мама мариновать грибы большая мастерица, - улыбнулась Татьяна.
- Ну, стало быть, слава богу! - сказала Варвара Семеновна. - Однако где же вы это купили? У нас белые бывают не часто.
- А тут, около вас, на рынке. Один дедушка продавал. Говорит, приехал издалека.
- Стало быть, повезло. Ну, давайте перебирать.
Грибы под восторженные восклицания Вадика: "Вот это так гриб! А это, наверное, боровик!" - стали раскладывать на большом столе, отбирая, которые для сушки, которые для засола.
Пока грибы разобрали, почистили, вернулись из бани раскрасневшиеся девочки и с чуть-чуть порозовевшим, но с таким же озлобленным лицом Черская. Варвара Семеновна собрала чай. У хозяйки нашлись ванильные сухари и свежее, только привезенное с дачи клубничное варенье. Полина Андреевна достала уцелевшую коробку ленинградского печенья. Стол получился "праздничным".
В самый разгар чаепития заявился Черский. Пот с него катился не столько от жары, сколько от волнения. Но этого не заметила жена.
- Ну, что, Сергей, нашел институт? - спросила она с раздражением, недовольная тем, что он опоздал к чаю. - Я спрашиваю: нашел институт?
- К сожалению, нет… - растерянно ответил Черский, отирая платком пот.
- Как это нет?
- Оказалось, что институт переадресовали в Томск. Зеленогорск переполнен…
- Как? И где же сейчас институт?
- Проехал прямо в Сибирь.