Глава третья
Афганистан, район джелалабадского аэродрома
5 апреля 1987 г
Маккартур окликнул и, сделав пару шагов, приблизился почти вплотную к афганцу. Темная синева, минуту назад едва мерцавшая в небе за спиной капитана, уже просветлела, набрала силу. На фоне бескрайней темноты западного горизонта серое лицо бывшего инженера было отчетливо видно. Американец с интересом заглянул ему в глаза, пытаясь отыскать в их глубине хотя бы намек или остатки страха. Но нашел лишь холодную уверенность. И даже нечто похожее на усмешку.
- Иди обратно, капитан, - тихо сказал он.
И опять Эдди удивился: голос звучал бесстрастно, словно тот и не скитался три холодных месяца по горам, не переживал нечеловеческого напряжения, не скрывался от ракетных обстрелов по расщелинам и пещерам…
Американец кивнул, но выполнять совет не поспешил. Вынимая из пачки следующую сигарету, спросил:
- Хотел у тебя поинтересоваться, Гаффар: мы сейчас на афганской территории?
- Какая тебе разница?
Эдди щелкнул зажигалкой и пожал плечами:
- Ты прав, - в общем-то, никакой.
- Тогда уходи. Русские вертолеты частенько совершают облеты пограничных перевалов. Не задерживайся здесь - забирай моих раненных и уходи!..
Что-то негромко сказав своим людям, инженер исчез в темноте…
Не взирая на чудовищную усталость тех, кто два месяца болтался по горам, обратно - к джелалабадскому аэродрому, отряд передвигался быстро.
Во-первых, потому что удалось немного передохнуть на перевале, пока капитан шептался с полевым командиром, пока подбирал слова и подбадривал моджахедов, пока разбирались с раненными, оружием и боеприпасами.
Во-вторых, настроение улучшилось, а моральный дух воинов Аллаха заметно приподнялся, после того как в карман каждого перекочевало по одиннадцать сотенных купюр. Боле тысячи долларов - неплохая сумма для афганских бедняков. А по возвращении с операции им обещано столько же. Плюс "хорошие призовые" - как выражались американцы, за сбитые воздушные цели и уничтоженные экипажи.
И, наконец, в-третьих, тропа шла под гору. Правда, после затяжного и пологого спуска предстояло опять взбираться вверх.
А пока они весело и безбоязненно переговаривались в ночи и топали вниз. Кого опасаться на узкой тропе? Засады здесь быть не может - они проходили этими местами пару часов назад. "Вертушки" и штурмовики ночами летают редко. А впереди короткое и несложное дельце: уничтожение малочисленной и слабо вооруженной группы русских. Что может быть проще?..
Ту местность, откуда спешно уходили вчерашним вечером, инженер знал отлично. Дело в том, что устье реки, в правый берег которой упирался склон величавой Черной горы, незадолго до войны перегородили плотиной. Небольшой, длиной всего в сто пятьдесят метров, но мощной и с современным оборудованием. Как ни странно, агрегаты станции работали по сей день, исправно обеспечивая электричеством Джелалабад с пригородом. В ее строительстве довелось принимать участие и Гаффару. Наведывался он также и в широкую полосу "зеленки", что шла вдоль реки под южным склоном Черной горы. Наведывался уже во время войны и был наслышан о настроениях местных жителей, а точнее об их "симпатиях" к русским.
Этими "симпатиями" он и собирался воспользоваться, дабы выполнить поставленную Маккартуром задачу…
Вместе с подкреплением американец доставил на пограничный перевал двенадцать зарядов к ПЗРК, обычные боеприпасы, сухие пайки на трое суток, медикаменты.
- Почему так мало "Стингеров"? - недовольно справился Гаффар.
- А ты посмотри вон туда, - молотя челюстями жвачку, отвечал Маккартур.
Тот повернулся в указанном направлении и узрел в темноте сложенные попарно вьюки с маркировкой.
- Что это?
- Видишь ли, расстояние до аэродрома небольшое…
- Понятно. Полагаешь, они могут отказаться от "вертушек" и воспользоваться обычными машинами?
Офицер улыбнулся и хлопнул афганца по плечу:
- Я не ошибся в тебе - ты быстро соображаешь. К сожалению, точных сведений у нас нет - мы не знаем, какой вид транспорта русские предпочтут для доставки запасных частей и технической группы. К тому же, по данным нашей разведки они оставили у поврежденного вертолета отряд десантников с двумя бронемашинами. Поэтому…
И снова инженер опередил его мысли.
- Поэтому вы решили, что одних "Стингеров" недостаточно
- Верно. "Стингеры" пустишь в дело, если появятся "вертушки". Думаю, их будет не больше четырех: две транспортных и две боевых для прикрытия. По три ракеты на каждый борт…
"Сугубо американская расчетливость и практичность, - съязвил про себя Гаффар. - Не первый год имею с ними дело, а привыкнуть не могу!"
- …Ну, а в мешках упакованы разобранные пусковые устройства к реактивным снарядам, продолжал Эдди. - В тех, что с маркировкой "25 кг" - стволы; "28 кг" - станки; "42 кг" - сами снаряды - будьте с ними поосторожнее. Всего десять пусковых устройств и тридцать снарядов.
- Понятно.
- Ты и твои люди должны помнить о порядке применения снарядов - мы рассказывали на занятиях об этих переносных установках.
- Я умею ими пользоваться.
- Вот и отлично.
- Да, но достаточно ли тридцати снарядов?
- Для пристрелки хватит. Разделишь на пару залпов.
На этот раз Гаффар до конца не понял собеседника. Тридцать снарядов для пристрелки тот на перевал приволок. А где взять остальные - для основного залпа?
- По данным нашей разведки в пойме реки под Черной Горой обитает несколько партизанских отрядов, общей численностью более полутора тысяч человек, - осторожно начал американец.
И Гаффар тотчас догадался о его задумке.
- Знаю. У меня есть среди них друзья.
- Вот и отлично, - уважительно посмотрел ему в глаза Маккартур - бывший инженер поражал способностью быстро соображать. - У них должны быть и пусковые установки, и снаряды. Одолжишь для последнего залпа штук тридцать-сорок. А позже мы пополним их арсеналы…
* * *
Он намеренно обошел подальше стоявшую на ровной площадке "вертушку" - взял южнее километров на десять и в седьмом часу утра добрался с группой до спасительной "зеленки".
"Успел, - в последний раз глянул на часы полевой командир. - Сейчас дождусь Хаккани и отправлюсь в ближайшее селение. Оно недалеко - меньше километра…"
Посланный к опушке Хаккани, вернулся через четверть часа; уняв тяжелое дыхание, доложил:
- Подбитый вертолет стоит на площадке. Рядом две бронемашины и с десяток солдат.
- Отлично. Если вертолет продолжают охранять, значит, намерены восстанавливать. А раз так, то техническая группа должна скоро появиться, - заключил Гаффар. И сосредоточенно добавил: - Останешься здесь старшим.
- А ты куда?
- К реке - в ближайший кишлак. Вернусь через час. Сидеть тихо, из лесочка не высовываться. Оцени пока дистанцию и выбери место для установки пусковых устройств.
- Понял, Гаффар. Не беспокойся, я все сделаю…
Взяв с собой двоих моджахедов, инженер двинулся по едва приметной тропе в сторону Черной горы…
Поравнявшись с первыми домишками знакомого селения, он внезапно остановился, прислушался к звенящей тишине…
Так и есть. Тишину нарушил далекий рокот двигателей подлетавших к площадке вертолетов. Слава Аллаху - все идет по плану! Остается найти давнего приятеля по строительству местной ГЭС, который знает многих из тех, кто при случае может помочь в уничтожении "вертушки" и технической группы.
Приятель повстречался на кривой улочке в центре кишлака. Обнявшись, они с минуту, как и полагается, поговорили ни о чем: обменялись новостями, справились о здоровье; посетовали на ушедшую зиму, которая показалась бесконечно длинной из-за неурожая прошлого года.
Затем инженер перешел к делу.
Выслушав просьбу помочь в уничтожении русской "вертушки", мужчина озадаченно помолчал. Вздохнув, поведал:
- Ты же знаешь, что русские не оставят без ответа наши действия.
- Конечно, знаю… - начал было Гаффар, но слова его потонули в шуме пролетавших неподалеку штурмовиков и грохоте разрывов где-то на окраине леса. С едкой усмешкой на смуглом лице бывший инженер прокричал: - Русским необязательно дожидаться наших действий! Это они пришли в нашу страну, а не мы пожаловали к ним. И пришли они, чтобы убивать! Они не остановятся, если мы, подобно трусливым шакалам, будем прятаться по лесам и пещерам!
Мужчина кивнул:
- Хорошо, Гаффар, я понял тебя. Сделаем. С полсотни человек я соберу.
- Еще один вопрос. Одолжи мне реактивных снарядов.
- Сколько?
- Штук сорок. Наши американские друзья из Пакистана пообещали помочь вам с оружием и боеприпасами. Но чуть позже…
- Хорошо, Гаффар. Из уважения к тебе, помогу - дам тридцать снарядов. Больше у меня нет.
- Благодарю. И прошу: поторопись. Атаку планируем начать через час.
- Постараюсь.
- Ждем вас на опушке…
С появлением на вооружении моджахедов пусковых установок для стрельбы реактивными снарядами, возможности по уничтожению различных объектов советского контингента заметно возросли. В заданные районы расчеты, как правило, прибывали на одном или нескольких автомобилях, в кузовах которых были заранее смонтированы пусковые установки. После непродолжительного обстрела автомобили спешно покидали район до открытия русскими ответного огня.
Применялся и другой способ - более затратный, но менее рискованный. Готовые к стрельбе пусковые установки устанавливались и наводились на цели заблаговременно - обычно ночью; к ним подключались электронные управляющие устройства с фиксированным временем запуска. Это позволяло моджахедам скрыться задолго до начала обстрела и обнаружения противником огневых точек. А ответный огонь правительственных войск в таких случаях положительных результатов не давал.
Правда, случались и обидные осечки. Так неподалеку от Джелалабада воздушная разведка русских засекла около сорока пусковых установок РС, взведенных и направленных в сторону военного аэродрома. По наводке разведчиков в район срочно прибыли специалисты, разрядили установки и обезвредили снаряды. Запланированного обстрела не получилось…
* * *
Через час Гаффар в волнении расхаживал вдоль рядочка последних кустов. Растительность на окраине леса едва дотягивала в высоту до полутора метров, и Хаккани дважды напомнил об опасности быть замеченным.
Командир лишь отмахнулся:
- Слишком далеко…
И бросил встревоженный взгляд на часы.
Подкрепление из местных моджахедов и обещанные снаряды для третьего залпа запаздывали, а русские меж тем времени не теряли: после обработки штурмовиками и боевыми вертолетами реденького лесочка и складок местности, высадили техническую группу, выгрузили запчасти. И вот уже около часа работа на площадке у недобитой "вертушки" не прерывалась. Минут пятнадцать Гаффар наблюдал в оптику мощного бинокля за одетыми в одинаковые комбинезоны людьми. Как те снимали с помощью блоков неисправный двигатель и слаженно поднимали и устанавливали на его место новый; как копошились на раскрытых капотах, вероятно, присоединяя трубопроводы и электронику.
"Сколько им потребуется на монтаж? Часа три-четыре? Или больше?.. - беспрестанно оборачивался он, мысленно подгоняя приготовления своих воинов. - Потом, наверняка последует пробный запуск и контрольный осмотр - это еще полчаса. Полагаю, успеем…"
Он снова поднял бинокль.
Расстояние от опушки до площадки было подходящим - километра три-четыре. Такая дистанция играла на руку отряду, ведь около поврежденного вертолета по-прежнему дежурили десантники на двух бронированных машинах. А каждая из них была оснащена автоматической пушкой. Дальность действия этого оружия, насколько знал Гаффар, не превышала двух тысяч метров.
- Да, две тысячи метров, - процедил он сквозь зубы. - Не достанут. А если решат подойти ближе после нашего первого залпа - мы их встретим.
* * *
Приятель Гаффара потрудился на славу. Хоть и с опозданием, но к опушке в спешном порядке подошло около сотни воинов. Половина из них была на лошадях; все имели при себе оружие. Прикидывая в уме общую численность отряда, инженер удовлетворенно кивал: с такой силой молниеносная победа в операции обеспечена.
Часть воинов вела под уздцы лошадей с привязанными к седлам реактивными снарядами. Боеприпасы подоспели вовремя: подготовка пусковых устройств к первому пристрелочному залпу завершилась.
Три расчета ПЗРК "Стингер" также заняли позиции и находились в готовности на тот случай, если в небе появятся вертолеты. Остальные подразделения рассредоточились вдоль неровного края леса. Но прежде чем начинать операцию, Гаффар, привыкший все делать аккуратно и наверняка, собрал несколько человек: своего заместителя и командиров местных моджахедов.
- Дистанция для обычной атаки великовата - пока мы будем перемещаться по равнине, русские нас заметят и успеют изготовиться к бою. Поэтому мои люди предварительно произведут несколько залпов реактивными снарядами, - подробно инструктировал собратьев инженер. - Возможно, с первого раза поразить цели не удастся. В этом случае придется переносить установки и корректировать огонь.
- Снарядов достаточно, брат? - спросил один из полевых командиров.
- Теперь достаточно. Половина уйдет на пристрелочные залпы, остальными я хочу уничтожить бронемашины - они представляют наибольшую опасность для нашей последующей атаки.
- Нужно все сделать быстро, иначе им на помощь прилетят "вертушки" - до аэродрома Джелалабада не более двадцати километров, - высказался скромно молчавший Хаккани.
- Я помню об этом. Мы постараемся сделать все от нас зависящее. А потом настанет ваша очередь, братья. Вам тоже придется проявить отвагу и потрудиться. Зато все трофеи мы оставим вам.
Три полевых командира согласно закивали.
- Итак, через минуту мы начинаем, - решительно произнес Гаффар. - А вы отведите на время своих людей глубже в лес и ждите команды.
Моджахеды исчезли в зарослях.
Инженер подбежал к пусковым расчетам РС, бегло осмотрел установки.
- Доложить о готовности к пускам!
И слева, и справа донесся нестройный хор докладов старших расчетов.
Поднеся к глазам окуляры бинокля, Гаффар медленно вознес к небу правую руку…
Вглядевшись в позицию русских и убедившись, что те, ничего не подозревая, копаются у вертолета, крикнул:
- Пуск!
Глава четвертая
Афганистан, район джелалабадского аэродрома
Апрель 1987 г
На откинутых капотах начинается другая работа: кто-то крепит силовые узлы движка к фюзеляжу, кто-то подсоединяет к системам десятки трубопроводов из матовой нержавейки, кто-то возится с разъемами жгутов электропроводки…
Это менее интересно. И, расстелив на прогретом песке куртку комбинезона, я опять укладываюсь пузом кверху…
Уснуть не получается: рядом сопровождая действия тем же матом, гремят инструментами технари, чуть поодаль травят анекдоты и вяло посмеиваются солдаты-десантники. Потому я просто лежу, прикрыв лицо форменной кепкой, вспоминаю поездку в Союз: встречу с родителями, неспешные прогулки с любимой девушкой по тихим улочкам родного городка… И мечтаю уже о настоящем полуторамесячном отпуске, в котором нас с Ириной ожидает архиважное событие - свадьба…
И вдруг, приблизительно через час моих безмятежных мечтаний, с севера слышится страшный рев. Техники разом прекращают работу, я вскакиваю на ноги; с беспокойством озираются по сторонам и десантники.
Суть происходящего выясняется через пару секунд, когда в воздухе над головами что-то прошелестело, а под ногами содрогается земля. Метрах в двухстах - с перелетом, рвутся реактивные снаряды.
Этого нам не хватало! Распластавшись на песке, я пытаюсь определить, откуда нас обстреливают.
Все верно. Снаряды выпускают их из той же зловеще темнеющей "зеленки", что лежит в трех-четырех километрах к северу от нашей площадки…
Сколько произведено выстрелов - определить невозможно - взрывы сливаются в сплошной грохот. Но сомнений ни у кого нет: стреляют по вертолету и стоявшим немного в стороне боевым машинам десанта. Других целей на обширном плоскогорье в пределах видимости нет. Значит, целью являемся мы.
Уткнувшись лицом в песок, я жду, пока стихнут резкие оглушающие хлопки. С последним разрывом обстрел прекращается. Будто рвется струна. В ушах все еще звенит, и не понятно: то ли это отголоски грохота, то ли таков звук у тишины…
Осторожно приподнимаю голову, оглядываюсь по сторонам…
Поднятое в небо огромное облако пыли, медленно относит на юг. Народ попрятался кто куда.
Осознание того, что реактивные снаряды выпускались из "зеленки", видневшейся тонкой полоской в трех-четырех километрах к северу, пришло быстро - еще во время обстрела. Больше на плоскогорье и укрыться-то негде. Не в мелких же овражках установлены устройства для пуска!.. Да и противный шипящий свист нарастал от лесочка.
Позабыв о лежавшей на песке куртке, я стремглав бегу к бойцу, что со страху по уши вкопался в песок возле рации. Он и сейчас закрывает руками лысую голову и не торопится оторвать тело от спасительной земли.
Схватив гарнитуру, жму на кнопку "Передача":
- "Омар", "340-му"! "Омар", ответьте "340-му"!
КП полка молчит.
Минут через пять-десять после спокойной и благополучной высадки на площадке я пробовал связаться с начальством - доложить о прибытии в заданный район. Но мощности старенькой УКВ-радиостанции не хватило. Видимо, мешала холмистая местность, а площадка находилась не на должной высоте. Или на КП в тот момент никого не оказалось, во что, впрочем, верилось с трудом.
На вертолетную станцию надежд еще меньше; она рассчитана на высотное применение. Но я все же запрыгиваю в кабину и, включив питание, пытаюсь докричаться до своих.
Бесполезно.
- "Контур"! "Контур" - "340-му"! - вернувшись к переносной рации, зову на всякий случай КДП аэродрома.
И тоже тщетно. В ответ - тишина.
Пыль между тем окончательно рассеялась, и о залпе реактивных снарядов напоминали разве что темневшие вдали воронки. Боец все еще вжимался в песок, опасливо выглядывая из-под локтя; техники отряхивали комбинезоны от осевшей пыли и, тихо матерясь, снова лезли на раскрытые капоты. Десантники, как ни в чем ни бывало, продолжили травить анекдоты…
- Штук пятнадцать прилетело - не меньше, - оценил залп кто-то из технарей.
Другой вторил, чертыхаясь и выплевывая изо рта песок:
- Пронесло. Хорошо, что наводчик у них хреновый - все снаряды легли с перелетом…
И только инженер Максимыч, загодя распределив обязанности подчиненных специалистов, деловито бродит около хвостовой балки вертолета и, поглядывая под ноги, ворчит:
- Надо же… Окурок выронил… Да такой здоровенный окурок, мать его!.. Целый день курить и курить…
"Да, пронесло, - плетусь я на прежнее место, - однако без связи здесь - в двадцати километрах от своих; как-то неуютно. И неизвестно, пронесет ли снова, если эти обкуренные анашой фанаты решатся на второй залп".