- Док, ахтунг! - говорит старпом. - Срочно вниз! Подсыпь свое чудо-зелье в питьевую цистерну, а то быть беде. Бойцы, разойдись по местам работ!
Но матросы недвижимы! Какие они сейчас бойцы?!
- Педа… разы… - кричит наш механик Леван, осекшись под взглядом замполита, - Тащ, беда… разы так можьно?! Разрешите принять меры!
- Разрешаю! - отвечает замполит, сканируя биноклем корму катера, и натыкается на белые попы веселой американской компании. - Хххады!
А Леван уже внизу и тычет в исполнительную кнопку на пульте. Есть сброс! Схватив противогаз, бежит обратно на правый шкафут, на котором уже пусто. Вырвавшиеся из фановой системы фекалии дружно и весело обволокли американский катер. Девчонкам-то хорошо - их бюстгальтеры оказались хорошими респираторами, - а вот с яппи беда - плачут, рыдают, не попадая пальцами в кнопку пуска двигателя. А вот и попали! Счастливого пути, ребята!
И снова на корабле воинский порядок, и вахтенный офицер дает команду:
- Подать питьевую воду в систему! Экипажу наполнить питьевые бачки!
Все бросаются к кранам, и лишь наш доктор сидит в своей каюте, поглаживая заранее наполненный графин и загадочно улыбаясь… Но вечером механик докладывает командиру о возникновении мелкой вибрации в районе матросских кубриков. На суровый взгляд командира начмед отвечает тонко и визгливо:
- Да нет у меня никакого брома! Только хлорка!
А завтра опять катер приплыл. Большой и атомный - крейсер УРО "Калифорния". Его командир - Гейлорд Паулсон - большой весельчак с темпераментом, соответствующим его неприличному имени: выглядит как лорд, а ведет себя как гей. И экипаж его гейский - американцы системы афро по борту и американцы системы евро на ходовом мостике. Первые дружно нагнулись и выставили в нашу сторону шахтерские попы, вторые сверху их в бинокли разглядывают. Радуются!
Но что это! На русском корабле какой-то мелкий в офицерской фуражке плакат развернул. Так, читаем:
- Эм-эн-пи-уай эм-эн-пи. Что это? Так, ниже голубь с ракетой в клюве! Поняли - эмблема русского корабля! А снизу еще что-то написано! Кто знает русский?
- Я!
- Читай!
- Сверху - миру мир. А под голубем - писе. Тьфу, peace по-нашему. Надо же, они своих диссидентов на военные корабли упрятали! Умно! До Москвы далеко, а чайки - не аудитория.
- А вы знаете, господа, когда я атташе служил в Москве, видел вот что - стоит здание, а на нем вывеска на английском, по-русски читаемая как "Пектопа". Спросил сопровождающих чекистов, что это значит. Оказывается, они так слово "ресторан" пишут!
- Да уж, дикие эти руские. На юте, повторить приветствие!
И опять нам заулыбались черные то ли лица, то ли задницы. Стоящий с плакатом замполит обмяк и стал скатывать лист ватмана. Его не поняли! Но что это - американцы вдруг загалдели, захлопали в ладоши и стали показывать пальцами в наш борт. Замполит лег на леера и глянул вниз - из иллюминатора матросского кубрика выглядывала задница корабельного пса Клапана, приветствующего американцев взмахами хвоста. Из глубины кубрика раздался голос:
- Целься! Дави Клапану на пузо! Товсь! Охонь!
Вечером секс в море состоялся… В каюте замполита… И в море есть место сексу.
ВИНОВАТА ВЕСНА
Помню, что это было в марте. Коты не орали, но калифорнийские каланы резвились вовсю, нежно обнимаясь с поднятыми со дна камнями. Грустно было глядеть на морских бобров, лежащих на спине в теплой воде с булыжниками на пузах и работающих волосатыми лапами вверх-вниз, сладостно прикрывая глаза. Было искушение поймать одного из них, чтобы избавиться от упрямо лезущих в голову весенних мыслей, обостренных четырехмесячным пребыванием в море, но вспоминалось старое флотское предание: "Не брать на борт корабля зайцев, поросят и других покрытых шерстью животных, а также священников и женщин, особенно рыжих девственниц, отличающихся дурным глазом".
Так и не стали брать калана, а женщину взять на борт все же пришлось. Рыжую. Когда пресная вода стала подаваться в бачки в каютах все реже и реже, командир вызвал к себе механика и сказал:
- Иваныч, пора заправляться!
- Пора! - сказал Иваныч и ушел в запой.
Командира это не смутило, ибо, когда механик впадал в легкий делириум, его БЧ-5 работала еще эффективнее - будучи пьяным до тременса, дядя Миша становился настолько бдительным, что для контроля мог и в фекальную цистерну сам залезть. Говорят, что даже без противогаза.
Там о весне и ее влиянии на организм как-то не думается, да и мозги прочищаются лучше, чем нашатырем, - главное не дышать. Ну, не более одного вздоха и наверх! Два вздоха - потеря сознания, три - конвульсии и пена изо рта. Так и было однажды: залез матрос без противогаза цистерну чистить да и упал подкошенный, за ним мичман залез в противогазе - снял с себя маску, натянул на матроса и вытащил его, но сам упал рядом, исполняя танец чилийских пастухов, лежа на спине.
Вот что бы мы делали без питерских? А? Без этих алкашей?! Пришел наш док Гена, посмотрел на танцующую зеленую пару чечеточников и спас. Благо что сварочный баллон с кислородом был рядом - надулись как шарики, но порозовели. Слава питерским докторам, лечащим нас! Прозит!
- Николай Прокопович, получена телеграмма от танкера, - сказал старпом.
- Добро, поехали! Ложимся на курс 210,- ответил командир, с сожалением глядя на зеркало Калифорнийского залива, от которого предстояло отскочить на 200 миль, - Дай танкеру "шэ-дэ" в мексиканской экономической зоне. Так мы время и топливо сэкономим.
А почему ж нет?! Кораблей ВМС или Береговой охраны Мексики мы там сроду не видывали - в их водах что топливо качай, что выкачивай - все одно.
Известие о предстоящей заправке экипаж всколыхнуло: все начали доставать пустую посуду и становиться в очередь у каюты старпома для получения давно положенной гидрозарплаты. Получив, вдохновленно стали ожидать от встречи с танкером: а) получения писем из дому, б) свежей картошки, лука, яблок, молока и апельсинов, в) небескорыстного пьянства с гражданскими моряками.
И далее по списку. Все "пришили пуговички ко лбу, пристегнули к ним закатанные губы" и получили все, но наоборот: х) письма из дому, е) кормовые фрукты-овощи, используемые мексиканцами для кормления местных ослов, р) заправку кильватерным способом без долгожданной швартовки борт о борт. И далее по списку.
- Ходовой, "Волге". Наблюдаю цель по пеленгу 170, дальность 15. Похоже, что лежит в дрейфе.
- Ходовой, сигнальщику. Вижу наш танкер прямо по курсу!
Вот и он, ржавая калоша, валяется "Ванькой с Танькой", обнажая заросшее ракушками днище, то есть занимается любимым делом водо- и жидковозов - кобылу целовать и жену запрягать. Чужую. Ибо состояние танкера соответствовало беспробудному пьянству экипажа, затарившегося дешевым мексиканским спиртом, пробы с которого к моменту встречи с нами снимались уже третьи сутки.
- "Новозалетск", ответь "бугелю"! - зашипел голос старпома на 16-м канале.
И это "ответь" летало над тихим Тихим океаном, отражая эхо "еть-еть-еть" от Луны, еще долгие 30 минут.
- Механики, подать воздух на тифон! - заволновался командир, забыв оставить недокуренную беломорину старпому Смотрящие бакланами на бычок вахтенный офицер и рулевой нервно сглотнули. А там, на танкере, курева было полно и дешево - всего стакан шила за пачку "Мальборо"!
- Ууу-ааа! - заорал тифон, услышанный китами, но не танкером.
- Тащ, у них на мостике… пусто! - ошалело доложил сигнальщик.
- Ууу-ааа-ххх! - орал теряющий голос ти-фон. - Ххх! Ххх! - осип он через полчаса.
- Тащ, на шкафут танкера кто-то вывалился! - крикнул сигнальщик, преданно глядя на дымящуюся самокрутку старшего помощника.
- Вахтенный, дать сигнальную ракету! - рявкнул СПК, оставляя покурить рулевому.
- Ракета тоже сигнальная, как и я, но дымит! - грустно подумал матрос о сигарете, и его острые глаза затупились.
- Ушел, гад! Слил за борт и ушел! Николай Прокопович, может, из пушки очередь дадим? - обессилил старший помощник. В глазах командира появилось сомнение…
- "Бугель", я "Новозалетск". К передаче топлива пока не готов. Есть проблема - пришлите катер, - густо дохнул перегаром 16-й канал радиостанции.
На переговоры уехали старпом и механик, так как первому пить было нельзя, а второму - полезно. Катер возвратился без них и без писем, но забитый доверху долгожданными витаминами. Вскоре командир лично раздавал по два апельсина, четыре яблока и пачке молока каждому члену экипажа. Я помню, что пил молоко из этого 300-граммового пакета два дня. Разбавлял водой и пил, разбавлял и пил, пока не понял, что пью чистую воду. Апельсины мы с соседом по каюте заперли в сейф - их должно было хватить на месяц, а их корки вообще бессрочны. Что им в спирте сделается?
Потом прозвучала команда убрать личный состав с верхней палубы, и пришел вельбот с танкера: в нем лежал механик, а на нем сидел старший помощник, понурив голову. Оказалось, что ему пить тоже можно и полезно.
Пока замполит дезактивировал переговорщиков, на танкер уехал командир. Гостил недолго - всего четыре часа. И опять была команда убрать личный состав с палубы, и пришел катер, и было нам видение: сидит в нем как дед Мороз наш Прокопыч с красным носом, а о его правую руку Снегурочка. Рыжая!
- Ййо..?! - вопиюще проговорился замполит.
- Нет, - ответил кэп, - Лечить буду! Начмеда ко мне!
Прибывший Гена на красноглазого командира дышал смело. Так же смело доложил о готовности провести операцию без дополнительной дезинфекции. Дезинфекцию Гена провел ранее, уединившись с механиком, но ему потребовались сутки, чтобы унять вибрацию в руках, и еще час, чтобы изучить по учебнику предстоящую операцию.
- Гена, что резать будешь? - спрашивали мы.
- Врачебная тайна! Могут у гинеколога быть тайны? - отвечал лукавый док.
А пока Прокопыч лично отвел девицу-буфет-чицу, которую мы даже не успели рассмотреть, в лазарет, запер на амбарный замок и выставил у двери вахтенного - невинного молодого парубка из Киевской школы мичманов.
- Товарищи офицеры, если кто, Ъ, вдруг, Ъ, я, Ъ, тому, ЪЪЪЪ! - порадовал нас командир в кают-компании. Но уже вечером у лазарета был отловлен прикомандированный старший лейтенант Миха, брюки которого подозрительно оттопыривались спереди. В его карманах нашли апельсин и яблоко, которыми этот змей хотел искусить. Искушенная хотя и билась в дверь, но сломать ее не смогла. А потом была успешная операция, в которой участвовал механик. Он что-то потом говорил о передаточном механизме, то есть редукторе, на что доктор, возмущенный незнанием терминологии, возмущенно фыркал, но клятва Гиммлера… тьфу… Гиппократа точный диагноз назвать не позволяла.
И был праздник! У механика и начмеда - командир выдал им премиальную банку шила. А Снегурочку кэп заточил обратно в лазарет. Под замок. На неделю. Гора апельсинов под ее дверью росла с каждым днем, что Прокопыча тревожило безмерно. И Миху тоже.
Через неделю, когда Снегурочка зализала рану и пришла в себя, командир решился вывести ее в свет. Ой, как вспомню! Может, не надо дальше рассказывать, а?
- Народ, сегодня за обедом прошу выражаться… Как бы это сказать? А, по-интеллигентски, Ъ! - огорошил старпом собравшихся в кают-компании офицеров, многие из которых почему-то надели белые рубашки. Их брюки топорщились спереди…
- Николай Прокопович, офицеры приглашают вас на обед! - положил трубку телефона СПК.
Помню, когда ждали, ноги тряслись от нетерпения.
- Софи? Лорен? Марсо? Долорес Ибаррури? - работал мозг. Оба мозга.
Шаги.
- Товарищи офицеры! - крикнул старпом.
- Товарищи офицеры, приятного аппетита! - ответил Прокопыч, держа за руку страшного рыжего мальчика в платьице. За пазухой у мальчика было два апельсина.
- Товарищи офицеры, садитесь! - повторил командир, и все сели, кроме старпома.
Место по правую руку от командира оказалось занятым страшной девочкой! Глаза самурая сузились, стрельнув в командира. Рикошетом выбило из "седла" старшего инженера, который уступил СПК свое кресло и понуро подсел к лейтенантам. Правда, страшно?!
A-а, ясно, вы на флоте не служили… Ну, это - как посадить на место премьер-министра уборщицу на заседании кабинета, а министру дать в руки швабру.
И пытка эта для старпома и для нас, влюбленно смотрящих на сие творение Гойя (пасты, а не художника), длилось еще неделю. Так и апельсины кончились, которых мы так и не попробовали.
Говорят: "Страшных женщин не бывает - бывает мало водки".
А я бы сказал: "В море страшных женщин не бывает!" - и, подняв рюмку, произнес бы тост: "За тех, кто в море 8 Марта!"
А "мальчика" в целости отдали на танкер, от которого и заправились топливом и куревом.
MADONNA SULLA SEDIA
1485 год от Рождества Христова.
- Инквизиция не способна ошибаться, - подумал брат Томас, с ненавистью глядя на полотно Сандро Боттичелли "Рождение Венеры".
- Жаль, что его патронирует Лоренцо Великолепный… Пригрели Медичи всякую ересь: да Винчи, Микеланджело. Поговорю с Папой. Этим красного креста на спину и пешеходной прогулки в Палестину для отпущения грехов будет мало, - недобро прохрипел инквизитор и засеменил к городским воротам вывешивать письменное объявление о своем прибытии как предупреждение для еретиков.
Во Флоренции запахло паленым…
1985 год от Рождества Христова.
Запах гари ударил в нос. В безветренном воздухе дым из фальштрубы образовал гриб, обволакивающий надстройку. На корабле дым в раннюю субботу - это начало банно-прачечного дня, ненавистного для механиков, за недостатком времени предпочитающих сухую стирку, и блаженного для остальных.
- Начать помывку первой очереди, - пробасил голос вахтенного по трансляции. Я же поплелся на боевой пост - отбывать еженедельную повинность, надеясь успеть ко второй очереди. Моей барщиной был перевод для Папы (как мы звали командира) и замполита утренних телевизионных новостей Сан-Диего, под которым на расстоянии пяти миль пасся наш корабль. Командира интересовали последние военно-морские новости, замполита - очаровательная ведущая местного ТВ-канала.
Не нарушая рутины, за десять минут до начала новостного блока в помещение вошли Папа и его тень, от которой командир мечтал избавиться. Но разве избавишься от тени? Ее же надо бросать за борт, а это - восстание против партии. Прокопыч сел в приготовленное кресло перед телевизором; его тень встала за спиной в неправильном по отношению к падающему свету ракурсе.
Распаренный в сауне до благодушия и явно принявший "сотку", командир вставил в зубы беломорину и махнул мне: "Включай!"
Телевизор взорвался цветами формата NTSC и заорал: "Через минуту для вас всемирная премьера новейшего суперклипа Мадонны "Like a Virgin". Оставайтесь с нами!"
Папа затянулся и спросил в мою сторону:
- Что враг сказал?
- Тащ кмндир, ждут премьеру нового песняка Мадонны. Называется "Аки дейка".
- Добро! Мадонна - она оперная певица, что ли?
Тень за спиной знающе пожала плечами. Я не успел дать комментарий, как на экране появилась она, чертовка, в одном боди верхом на стуле. И началось!
После первых же телодвижений злостной нимфоманки глаза командира налились томатным соком, который смешался с ранее принятым шилом. У замполита индикаторы правильного курса партии сначала загорелись, потом вспыхнули и обуглились.
- Блиади… - прохрипел Прокопыч. Глядя в его томатные глаза, я хотел было поправить: "Влади… Влади Мэри, тащ кмндир", но Папа повторил: - Блиади! Все они… она ж со стулом сношается!
Вскочив с кресла, он помчался на ходовой и дальше - на пелорус - хлебнуть свежего воздуха, по пути крикнув заждавшимся сублимации голосом:
- Валерий Ссаныч, наведите порядок с просмотром телевизора!
- Умри-замерзни! - посмотрели на меня угольки глаз замполита, их же хозяин уже ссыпался вниз по трапу для принятия… шила, потом - мер.
XV век
Ловкий политик Лоренцо Медичи сумел-таки примириться с Папой Сикстом IV, послав в Ватикан своих лучших мастеров во главе с Боттичелли. Роспись стен "великой капеллы" Ватикана привела Папу в экстаз. Он так разнервничался от увиденного, что потребовал вывести себя на балкон - вдохнуть свежего воздуха.
На балконе он распорядился:
- Передайте брату Томасу - пусть палит Савонаролу и его последователей-республиканцев. Боттичелли же оставить в покое!
Томас, узнав о воле экселенца, сорвал инквизиторскую грамоту с ворот и запил. Боттичелли же, написавший множество мадонн, подумал:
- Может, создать Madonna sulla sedia - Мадонна на стуле? Нет, пошло…
XX век
В воскресенье офицеры собрались посмотреть телевизор. Их встретила табличка-объявление на двери поста "Список допущенных к просмотру: 1. командир, 2. ЗКПЧ". Убойный список был подписан обеими. Сам же телевизор был завешен плотной шторой, прикрепленной бечевой к столу. На бечеве покоилась пластилиновая печать!
- А как же "Том и Джерри"? - растерянно прошептал один из нас.
"Тома и Джерри" Папа теперь смотрел каждое утро в одиночестве…
АНТИФЛОТСКАЯ МЫШЬ
- Товарищи, наш корабль следует курсом 90 со скоростью 18 узлов. За время похода пройдено 2540 морских миль. Международные новости: президент США Рейган предложил оборонный бюджет, в котором втрое увеличены расходы на программу "Звездные войны"… Новости корабля: в заведовании боевой части один найден акулий плавник, спрятанный матросом Падлюком в распределительный щит, питающий репитеры гирокомпасов. Покрытый серебряной краской плавник создал аварийную ситуацию и привел к нарушению курса корабля, что замедлило выполнение поставленных нам партией и командованием задач! Личное дело Падлюка будет рассмотрено на ближайшем комсомольском собрании. О приятном: сегодня у лейтенанта Побегайло день рождения. Ему исполнилось 24 года. Поздравим его всем экипажем с наступлением солидного возраста. В его честь звучит песня народной артистки Эстонской ССР Анне Тынисовны Веске "Позади крутой поворот". Заявку на эту песню прислали также наши коки матросы Керимов и Буренко.