БТР продолжал свое лавирование меж барханов, пока не выполз на открытое пространство. Пустыня внезапно расступилась, образовав ровный степной коридор шириной около сотни метров. Водитель дал газу и, поднимая густую пыль, на скорости повел бронемашину в сторону показавшихся на горизонте гор.
Блинов крикнул Андрею:
- Километров пятьдесят осталось! Давай внутрь, опасный участок! Только люк не закрывай! Если кумулятивной гранатой стеганут, с закрытыми люками от давления и температуры сразу шпротами станем!
В бэтээре было жарко. Спасал ветер, прорывающийся через открытые люки. Водитель опустил бронированные пластины, закрыв передние смотровые окна, и управлял бэтээром, глядя в узкие триплексы. Блинов занял командирское место рядом с водителем, открыл бойницу, установил в нее автомат и приказал солдату за пулеметами:
- Не спи, крути башней. Я тоже буду посматривать! - прильнув к триплексу командирского смотрового прибора, поворачивая его из стороны в сторону.
Андрей тоже открыл бойницу и смотрел в нее. Не было смысла доставать пистолет, который являлся оружием ближнего боя и был непригоден для стрельбы в таких условиях. Скоро глаза устали от мелькания барханов. Он откинулся на спинку жесткого сиденья и молчал, не желая мешать остальным.
Через несколько километров Блинов приказал водителю:
- Тормози, посмотрим, что там у десантуры случилось.
Впереди стояли четыре гусеничные боевые машины десанта с развернутыми в стороны башенными орудиями. Часть десантников заняли позиции на барханах с обеих сторон дороги, другие находились рядом с техникой. Они с Блиновым подошли к офицеру - рослому русоволосому парняге с уставшим, небритым лицом и темными кругами вокруг глаз.
- Здорово, помощь требуется? - спросил Блинов.
- Здорово. Спасибо, сами управимся. Бээмдэшка разулась, - он указал на бронемашину, стоящую без гусеницы. - Скоро уже обуем. На мину вчера наскочила, катки повреждены. Второй раз останавливаемся, гусеница соскакивает. Но, думаю, доберемся до своих. Батальон вперед ушел, а мы чуток приотстали. У ваших на перекрестке заночуем, заодно катки подладим. Дойдем.
- А экипаж в порядке? - спросил Андрей.
- В порядке. Рванула прямо под гусеницей. Если бы под брюхом, было бы хуже.
- Куда вас носило-то? - интересовался Блинов.
Десантник отвечал спокойно и монотонно. В каждом его слове чувствовалась усталость, накопленная, судя по всему, не за один день.
- Вдоль Амударьи в сторону Хайратона неделю по кишлакам ходили.
- Удачно сходили?
- Да так, - он пожал плечами. - Не очень сходили.
- Потери?
Десантник кивнул и сплюнул сквозь зубы на песок:
- Два месяца назад мы уже по этому маршруту двумя ротами прошли. Тогда нормально прошли, с некоторыми незначительными перестрелками. А в этот раз, по сведениям разведки, духи один из кишлаков полностью заняли, поэтому мы всем батальоном пошли. Этот кишлак два дня взять не могли. Духи хорошо встретили. Две бээмдэшки в первую же нашу атаку спалили. Вокруг кишлака они настоящие фортификационные сооружения устроили с несколькими безоткатными орудиями. По всем правилам военной науки. Вооружение у них современное и в достатке. Видно, что руководство боем с их стороны вели знающие люди. Когда после нескольких попыток прорваться в кишлак стало ясно, что сил у нас маловато на этот укрепрайон, а больших потерь без поддержки не избежать, вызвали вертолеты. Четыре "крокодила" прилетели. По паре заходов по духам сделали, а на третий одного из них духи крупнокалиберным пулеметом повредили. Он прямо за нами кое-как сел. Кишлак мы взяли. Дороговато обошлось. Хорошо, что вертушки были, мы хоть раненых на них отправили. Убитых с собой везем.
- А пленных много было? - спросил Андрей.
- Эти в плен не сдавались. - Десантник снова сплюнул, прервав рассказ, и, как бы подводя итог, после паузы добавил: - Духи уже не те, что год назад. Воюют, как регулярная армия. Ладно, мужики, - он пожал им руки - давайте, удачи.
- Бывай, - сказал Блинов. - Если что, нашу частоту знаешь? Ближний к тебе - Дирижер.
- Знаю. Счастливо!
Подходя к бэтээру, Блинов произнес:
- А вчерашний караван, Андрюха, как раз в ту сторону шел. Готовятся духи.
Они снова помчались по степному коридору. По мере продвижения горная гряда просматривались все более ясно и, наконец, приобрела черты громадных островерхих скал.
Впереди показался перекресток. Это была та самая дорога, которую Андрей наблюдал из вертолета. БТР свернул на нее и в скором времени подъехал к уже знакомой с высоты полета крепости.
- Все, приехали! Мой взвод здесь на КП роты стоит, а твой в сторону того самого кишлака, ближний к нему, - Блинов указал рукой на горы.
В воротах крепости по-прежнему стоял БТР. В широком внутреннем дворе находились два "ЗиЛа" с цистернами, один из которых был заправщик, другой - водовоз. Позади них дымила походная кухня. По внутреннему периметру крепости к стенам были пристроены помещения, в которых располагался личный состав. Они с Блиновым зашли в одну из комнат. Внутри была обычная обстановка - кровать, тумбочка и пара табуреток. На тумбочке стоял транзисторный радиоприемник. В комнате никого не было.
Вслед за ними вошел офицер с капитанскими погонами. Бритая голова, густые черные брови, темно-карие большие глаза и орлиный с горбинкой нос над пышными черными усами безошибочно выдавали в нем горца.
Андрей понял, что это командир роты, и доложил:
- Товарищ капитан, старший лейтенант Ласточкин прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы.
- Вольно, - пожимая ему руку, ответил капитан совершенно без акцента, что не вязалось с его внешностью. - Я командир роты. Фамилия моя Барсегян. Зовут Карен. Ты, Ласточкин, у нас, стало быть, командир четвертого взвода. Как зовут?
- Андрей.
- Хорошо, садись, Андрей, - он указал на табуретку и обратился к Блинову: - Нормально доложил вчера в полку?
- Нормально. Командир доволен, бутылкой премировал.
- Я так и понял, несет от вас обоих, как с дрожжевого завода! Рядом стоять невозможно! Садись.
Барсегян посмотрел на Андрея и, подняв вверх указательный палец, строго сказал:
- Объясняю раз и на всю жизнь! Выпиваем только вне службы. То есть в полку, когда находимся на отдыхе после рейда. И только по достойному поводу с моего разрешения! Повторяю - по достойному! В остальное время исключено. Никаких боевых ста граммов! Это дурь! Пьяный командир - предатель! Ясно?!
- Так точно! - Андрей встал смирно.
- Вольно! Садись. - Барсегян сбавил обороты в голосе и спокойно добавил: - Это не я так решил, Андрей. Жизнь так решает. У нас солдатики - пацаны еще, а с той стороны духи, которые, между прочим, на своей земле воюют, и наемники с ними. А для тех вообще война - работа, и выучка не два года срочной службы! Мы должны трезво соображать, когда посылаем своих пацанов и сами ходим с ними по краю того света. А пьяный командир может этот край и не различить. Сам переступит и их с собой потянет. Нарушение моего приказа буду считать кровной обидой до конца жизни. Вчерашний повод считаю достойным, тем более что комполка разрешил.
Он пожал руку Блинову со словами:
- Поздравляю, Саша. Рыбин вчера вечером по связи сказал, что тебя к ордену представили. Сейчас пообедаем и отвезу Ласточкина в его взвод. А пока, Андрей, расскажи нам свою биографию и чем ты теоретически можешь у нас отличиться, чтобы мы, как родные люди, знали, от чего тебя оградить. У нас все с отличиями, Блинов, наверное, тебя уже посвятил, - и вопросительно посмотрел на него. Блинов в ответ кивнул.
Андрей быстро пересказал свою двадцатипятилетнюю жизнь и в конце добавил:
- Явных отличий пока не имею.
- Хорошо. Дай-то бог. Надо тебе выбрать внутриротный позывной. Сам предложишь? Я запишу в листок связи. Позывной себе каждый сам выбрал. Вот, посмотри. - Барсегян протянул ему лист, где напротив его фамилии было пустое место. Остальные были заполнены.
Ком. роты - Барсегян - Барс
Ком. 1. взвода - Блинов - Блин
Ком. 2. взвода - Вавилкин - Дирижер
Ком. 3. взвода - Бочок - Бочок
Ком. 4. взвода - Ласточкин -
Андрей вернул листок.
- Напишите - Птица. В училище меня так друзья звали.
- Отлично звучит! Птица!
Барсегян карандашом внес запись.
После обеда Андрей получил свой автомат и пистолет. Они с Барсегяном вышли из крепости к дороге. Мимо проходила колонна автомашин в сопровождении бэтээров. С бэтээра, идущего во главе колонны, сидящий на броне солдат помахал им рукой. Барсегян помахал в ответ и сказал:
- Наши, из второго батальона, колонну повели.
Барсегян решил заранее ввести Андрея в курс дела.
- Сейчас взводом командует твой заместитель - сержант Шестак, белорус. Умный парень. Третий месяц командует. Я его агитирую в военное училище поступать. Ему до дембеля еще полгода, а мы ему направление дадим через полтора месяца. С Афгана его, считай, без экзаменов в любое училище возьмут, к тому же у него медаль "За боевые заслуги". Наградили за успешное командование взводом в последнем рейде. Вот только он упирается, хочу, говорит, геологом стать, мир посмотреть. Я ему: военным станешь - наглядишься. Может, ты его еще поуговариваешь осторожненько. Парень - уже готовый командир.
- Постараюсь, - Андрей улыбнулся такой перспективе.
- А так вот что. Взвод стоит в пяти километрах от кишлака, где Блинов на засаду и караван нарвался. Задача твоего взвода - охранять участок дороги от тамошнего перекрестка до первого отделения взвода Блинова. Это полностью подконтрольная тебе зона. Основная задача - безопасность прохождения нашей техники и оказание содействия саперам при разминировании дороги. Дорога, сам видел, в ширину метров триста - степь, но есть несколько мест, где она сужается из-за оврагов, - он указал на карте места, отмеченные крестиками. - Вот там-то духи мины и устанавливают. На твоем участке такое место одно - узкий перешеек, примерно в километре от кишлака. Днем его прикрывай. Самостоятельных ночных засад не устраивай. Утром с саперами это место пройдете. - Он указал на стоящий в капонире гусеничный тягач с большими чугунными противоминными катками, установленными спереди, для быстрого подрыва мин, и бульдозерным ножом сзади. - Его к нам из саперного полка прикомандировали. А ночью охраняете себя. Духам нравится по ночам наши позиции проверять. За прошлую неделю было два ночных нападения. Отбились, правда, раненый есть. Одно из них, кстати, позавчера было на позицию Шестака.
- А что в кишлаке? - спросил Андрей, указывая его на карте.
- В кишлаке духи, - спокойно ответил Барсегян и посмотрел на Андрея. - Не вздумай туда соваться, даже случись тебе их преследовать.
- Так ведь в нем же вроде милиция афганская базируется?
- Базируется. Но, предполагаю, живы они там до сих пор только потому, что с духами сговорились. Поэтому, когда эти милиционеры к вашим позициям будут подъезжать, не подпускай, вплоть до стрельбы. На форму внимания не обращай, не остановятся - открывайте огонь, не раздумывая. Из их армии и той же милиции уже многие на сторону духов перешли вместе с оружием и техникой.
- А где стоит Бочок?
- А вы что, знакомы?
- В поезде до Ташкента вместе ехали.
- Так это он, выходит, тебя вспоминал, когда я у него канистру с самогоном изъял до лучших времен! - Барсегян рассмеялся. - Говорит, я лучше бы ее со старлеем в поезде выпил, чем теперь ждать неизвестно сколько, пока весь самогон испарится! Его взвод крайний в противоположную сторону.
- Можно еще вопрос? - спросил Андрей, как бы раздумывая, задавать его или нет.
- Давай спрашивай, что считаешь нужным.
- Когда наша очередь в рейд идти?
- Торопишься? - Барсегян слегка усмехнулся и сощурил глаза. - Не торопись, находишься. По моим подсчетам примерно дней через пятнадцать-двадцать. Первый батальон вернется, второй, который сейчас на КП полка стоит, нас сменит. Мы на КП станем на пару недель. Передохнем, подготовимся и двинемся.
- Сколько в рейде будем?
- А это как сложится. Обычно от недели до трех, как пойдет. Первый батальон вторую неделю в рейде, я слышал, уже с потерями. Так что не торопись. Хорошо изучи личный состав взвода, чтобы знать, с кем воевать будешь. Особое внимание уделяй огневой подготовке, на строевую время не трать. После рейда в полку строем походим и песни попоем. Здесь только стрельба и метание гранат.
Барсегян свернул карту, снял с головы панаму и, глядя на горы, проведя ладонью по своему бритому черепу, задумчиво добавил:
- Думаю, скоро нам всем здесь станет жарче, чем летом. К этому надо готовиться, в первую очередь бойцов морально готовить. Ну а пока поехали осматривать твое хозяйство.
БТР, стоявший в воротах крепости, медленно вырулил на дорогу.
Они уселись сверху на броню. По пути дважды останавливались. Барсегян лично представлял бойцам каждого отделения взвода их нового командира. Наконец они подъехали к последнему, третьему, отделению. Картина расквартирования была, как и везде. Блиндаж, укрытый сверху маскировочной сетью, БТР в капонире и окопы. Личный состав отделения уже был построен для встречи командиров.
Во главе строя стоял сержант. Андрей понял, что это и есть тот самый его заместитель Шестак, которого Барсегян прочил в офицеры.
Но в представлении Андрея его образ был несколько иным. Он ожидал увидеть высокого, мужественного на вид и подтянутого вояку с медалью на широкой груди. А перед ним стоял маленький, худой, кривоногий, длиннорукий боец. Казалось, что форму таких размеров должны продавать только в детских магазинах. Создавалось впечатление, что его узловатые пальцы не могли выпрямиться до конца, когда он отдавал честь офицерам и докладывал об отсутствии происшествий во время несения службы.
Окончив доклад, сержант Шестак улыбнулся. Добрее улыбки Андрей, наверное, за свою жизнь не встречал. Большие губы сержанта расползлись в стороны и скрылись где-то за скулами. Немного удлиненный нос задрался кверху. Серо-зеленые глаза излучали при этом наивный приветливый восторг от радости встречи. Андрей тоже не смог сдержать улыбки и, нарушив субординацию, раньше Барсегяна протянул сержанту руку, на что Барсегян совершенно не отреагировал и, здороваясь с Шестаком, сказал:
- Радуйся, передохнешь теперь. Устал один взводом командовать?
- Никак нет, товарищ капитан! - так же с улыбкой ответил Шестак.
Барсегян, обращаясь к строю, громким голосом представил Андрея:
- Это ваш командир взвода - старший лейтенант Ласточкин. Опытный офицер с отличным послужным списком. Он теперь для вас и папа, и мама! Желающие прожить долгую и счастливую жизнь должны беспрекословно исполнять его приказы! Вопросы есть? - строго спросил Барсегян.
Шестак перестал улыбаться, вытянулся по стойке "смирно".
- Никак нет!
- Вольно, разойдись! - скомандовал Барсегян. - Шестак, доложишь командиру обстановку со всеми тонкостями, а я поехал. Мне надо еще по всем взводам проскочить. Служите!
Он быстро вскочил на броню, как в седло. БТР развернулся и двинулся в обратном направлении.
Бойцы разошлись. Андрей с Шестаком остались вдвоем.
- Пойдемте, товарищ старший лейтенант, покажу место жительства.
Слегка пригнувшись, они вошли в блиндаж, вход которого был соединен с окопами.
Блиндаж был достаточно просторный, представлял собой большую квадратную комнату с земляными стенами и деревянными перекрытиями сверху. Внутри можно было свободно стоять в полный рост. В центре блиндажа на полу стоял большой деревянный ящик, заменяющий стол. Над ним висели две лампочки, питающиеся от автомобильного аккумулятора. Вдоль стен стояли деревянные нары, вполне пригодные для размещения всего личного состава отделения. В углу находилась небольшая круглая чугунная печка-буржуйка с выведенной вверх через перекрытия трубой. За ней в коробе горкой лежал уголь.
- Ваше место в углу, - Шестак указал на нары, рядом с которыми стояла единственная тумбочка.
Андрей бросил на нары вещи, огляделся вокруг и сказал:
- Нормально. Ну, давай, сержант, вводи в курс дела.
Они вышли из блиндажа, забрались на БТР, уселись на его башню для лучшего обзора, и Шестак начал докладывать о состоянии дел:
- Во взводе двадцать семь человек личного состава, не считая вас, то есть три отделения по девять человек экипажа бэтээра. Порядок несения службы в каждом отделении такой: днем три человека, включая водителя, ночью - шесть. С постепенной сменой одного человека с дневной смены на ночную, боец полноценно отдыхает только каждую пятую ночь.
- А почему меняете по одному, а не по два? - уточнил Андрей.
- Приказ командира роты - водители спят каждую ночь, потому что раз в три дня они заступают на целые сутки в патрулирование. Сегодня патрулирует участок нашего взвода БТР третьего отделения. Командир отделения сержант Кречетов. Завтра наша очередь.
- А стрелок башенный тоже каждую ночь спит? Тоже ведь с водителем в патрулирование заступает.
- Нет. Стрелок у нас в каждом бэтээре, конечно, определен и отвечает за состояние пулеметов. Но у нас каждый боец хорошо обращается с ними и стреляет. В том числе и водители бэтээров. Бывает, в рейде вся пехота в случае необходимости спешится, тогда водитель за пулеметами прикрывает. Каждый боец умеет водить БТР, хоть и не очень хорошо, но проехать в случае чего сможет. Полная взаимозаменяемость. Барсегян лично у каждого стрельбы принимал и вождение.
- Ясно. Продолжай.
- После ночной смены отдых с шести до четырнадцати часов, потом подготовка к новой смене, хозяйственные вопросы и свободное время. Раз в четыре дня часовая огневая подготовка с отработкой стрельбы по различным целям из разных положений.
- Какие результаты?
- В основном отличные! Наш взвод из роты лучше всех стреляет! - с гордостью ответил Шестак.
Андрей удовлетворенно кивнул:
- Так, а что у нас с обороной? - он повел взглядом по окопам, тянувшимся в обе стороны от бэтээра.
- Да тоже вроде в порядке. С тыла, в пятидесяти метрах, полукольцом с захватом флангов, нам саперы поставили противопехотные мины с одним проходом в центре, на случай отступления. Этот проход ночью под контролем. Там сигнальные мины. Так что нас можно взять только в лоб. Мы здесь уже четвертый раз стоим. Каждый бугорок пристрелян. - Шестак повернулся и указал пальцем на небольшие степные холмики, тянувшиеся вдоль дороги. - Пойдемте, товарищ старший лейтенант, покажу проход в минном поле.
Они спрыгнули на землю и пошли в тыл.
- Вот камень, - Шестак указал на небольшой валун. - Вон второй, между ними четыре метра. Ориентир - прямо от середины блиндажа.
- Понятно. Ночью потренируемся. Показывай дальше, что у нас в хозяйстве.
- Хозяйство небогатое, но жить можно, - Шестак снова весело улыбнулся. - Щас все покажу!
Они подошли к блиндажу с тыльной стороны. На земле стояли несколько ящиков. Шестак принялся по очереди открывать их, показывая их содержимое: