С экранов телевизора лились потоки грязи на простых солдат и офицеров, честно выполняющих свой долг. Крайними в этой ситуации становились они. Не те, кто развязал эту войну, не бездарные полководцы, а простые люди, невольно ставшие заложниками ситуации.
Сергей уже не мог видеть лицо правозащитника Ковалева, благодаря которому погибли сотни солдат. Не мог смотреть на свиную рожу, расплывшейся от сала, Новодворской, которая перед камерами позировала в обнимку с портретом Дудаева. На крысиную мордочку Б. Березовского, бывшего членом совета безопасности РФ, но который сотрудничал с режимом Дудаева, бессовестно сливая боевикам информацию. Эти, и другие подобные им, выблядки Иуды занимались откровенным предательством. Было единственное желание вздернуть их на виселицу. Но они и телевизионщики, пытаясь запугать россиян, зверствами войны, достигли как раз обратного. Сергей начинал закипать от скопившейся в нем ненависти к зверствам бандитов и предательства руководства. Он становился еще большим патриотом, чем был раньше. Его раны еще не зажили, а он уже знал, что после госпиталя снова поедет в Чечню. В эти трудные дни, Сергею хотелось быть на линии огня, вместе со своими братьями по крови. Он знал, что не сможет предать их, и отсидеться дома.
И в этом Сергей был не одинок. Многие, лежавшие с ним в госпитале, придерживались такого же мнения. Даже тексты солдатских песен, до этого изливавшие горе и тоску под впечатлением новогодних боев, стали более жесткими и злыми. Все чаще в палатах стали звучать песни Т. Мацураева, воспевавшего доблесть чеченцев, слушая его, бойцы усмехались, и копили злобу для новых боев.
В репертуаре Сергея, вместо романсов, появились новые песни, которые он пел все чаще и чаще, поднимая настроение и веселя раненых.
Бамут мы взяли, взяли Грозный,
Самашки, город Гудермес
Самашки, город Гудермес,
И Ваш Шамиль в очко залез!Джигиты мол, степные волки.
Про это любите Вы петь,
Про это любите Вы петь.
Волков всегда имел медведь!
Морпех Каверин выписался. Уезжая, он подарил Сереге свою гитару и сборник своих стихов. Вскоре, после него, выписался и Вдовин. Крепко обнявшись на прощание, Сергей и Алексей обменялись адресами и договорились встретится, либо на войне, либо после ее окончания. В последний месяц, своего пребывания в госпитале, Сергей, набрав в госпитальной библиотеке литературу по Кавказу, начал изучать историю российско-чеченских отношений. Он заново перечитывал Л.Толстого, А. Пушкина, М.Лермонтова и других русских классиков, писавших о Кавказе и горцах. Достав русско-чеченский разговорник, учил язык. Лежавшие с ним раненые удивлялись, немного посмеивались и спрашивали, зачем ему чеченский.
- С врагом надо говорить на его языке, - отвечал им Сергей.
В середине Августа 1995 года, Сергей, пройдя все медкомиссии, наконец-то выписался. Девчонки медсестры подарили ему скромный подарок - небольшой "бум-бокс", последнее чудо заморской техники. Надев новенькую камуфляжную форму с наградами, Сергей покинул стены госпиталя. В окно, со слезами на глазах, смотрела Даша. Начинался новый круг его жизни.
Глава 6
За Людмилой в институт заехал отец. Черный блестящий "Мерседес" вез их домой. Подъехав к подъезду дома на Кутузовском, рядом с Поклонной горой, машина остановилась. Водитель вышел и открыл дверь отцу и Людмиле. Они вышли. Громко играющая, музыка резанула слух. Резкий, гортанный голос, чеканя слова, пел.
С тех пор мы никому в угоду,
Достоинством не поступались.
Веками смерть или свободу.
Себе в борьбе мы добывали!
Исполнитель пел с таким враждебным чувством, что Людмила почувствовала страх и поежилась. На секунду они с отцом остановились, под воздействием песни. Слова, были пропитаны ненавистью к России и русским, но слышать их здесь, в центре Москвы было непривычно уху. Людмила огляделась. На лавочке, перед подъездом, сидел парень в военной форме. Рядом стоял маленький магнитофон, из которого и лились слова песни. В руках парень держал книгу. Рядом с ним, лежала приличная стопка книг, гитара, бутылка виски "Джони Уокер" - завершала картину. На груди военного блестели награды. Нелепость ситуации заключалась в том, что на корешках книг, стояли фамилии, известнейших, русских классиков, что не очень вязалось с полупустой бутылкой виски и песней, которую слышала Людмила.
Пусть даже каменные горы,
Расплавятся в огне сражений!
Но никакие в мире орды,
Нас не поставят на колени!
Отец первый пошел к двери подъезда, а Людмила, опешившая, от увиденного, неожиданно для себя обратилась к военному с вопросом:
- Что Вы читаете?
- Хаджи Мурат. Толстого, - парень оторвал свой взгляд от книги, и посмотрел на Людмилу. С бледного лица, словно сошедшего с бабушкиных икон, на Людмилу смотрели умные, бездонные, немного грустные глаза, небесно голубого цвета.
Сергей подошел к своему подъезду, набрал на домофоне номер квартиры. Никто не подходил, родители отсутствовали. Сергей потоптавшись у дверей, развернулся и подумав пошел к замеченному неподалеку винному магазину. Зайдя и немного побродив по залу, чем вызвал внимание охранника. Взял в подарок отцу бутылку виски "Джони Уокер", называемого чеченцами "Ваня пешеход". Вернувшись к подъезду, сел на лавочку, включил магнитофон с кассетой Мацураева и начал читать. Спустя минуту, к нему подошел, бомжеватого вида дядя, и трясущимися руками показывая на виски, начал просить опохмелится. Сергей понял, что так просто дядя не отстанет. Почесав от досады затылок, крутанул пробку на бутылке. Как по мановению волшебной палочки в руках бомжа возник пластиковый стаканчик. Сергей налил ему до краев, дядя залпом осушил стакан, крякнул и хотел, было начать задушевный разговор, но Сергей его перебил и сказал, чтобы тот, шел своей дорогой дальше. Мужик подумал, погрозил Сергею пальцем и, развернувшись, пошел вдоль дома, что-то бурча себе под нос. Сергей снова погрузился в книгу. Минут через тридцать услышал, как подъехала машина, хлопнула дверца. Послышались мужские шаги и цокот женских каблучков. Внезапно цокот прекратился, и еще через минуту Сергей услышал мягкий голос девушки: "Что Вы читаете?"
"Хаджи Мурат. Толстого"- ответил Сергей и поднял глаза. Перед ним стояла красивая, темноволосая девушка. Белая блузка и черная юбка чуть выше колен, элегантно подчеркивали стройность ее фигуры. На ногах блестели черным лаком туфли на шпильке. Красивые черные глаза, обрамленные большими и пушистыми ресницами, смотрели на него с некоторым недоумением. "Бывает же такая красота. Боже, я сейчас влюблюсь", - не отрывая от девушки восхищенных глаз, подумал Сергей. И встал, предварительно нажав клавишу "Стоп" на магнитофоне. Девушка тоже смотрела в глаза Сергею.
- Сергей. Анненков Сергей, - представился, взявший себя в руки Серега.
- Что? - переспросила девушка.
- Меня зовут Сергей.
- Ой, простите, Людмила. Ковалева.
Людмила снизу вверх смотрела на вставшего и представившегося парня. Она понимала, что выглядит глупо, но голубизна его глаз просто заворожила ее. Тут вмешался отец и вывел ее из ступора.
- Простите, как Вы сказали Анненков? Вы не сын…
- Анненкова Николая Владимировича. Да. Старший, - поспешил перебить его Сергей.
- Извините Сергей. Забыл представится. Ковалев Олег Михайлович. Советник в аппарате президента России. Хорошо знаю Вашего отца. И немного в курсе Вашей истории. Значит Вы сейчас оттуда? - и Олег Михайлович кивнул на награды.
- Не совсем. Провалялся в госпитале. Сегодня только выписали, - уверенно отвечал Сергей.
- Понятно. Почему, Вы, не идете домой? И что это за пропаганду, Вы, слушаете, читая Толстого? - поинтересовался Олег Михайлович.
- Дома нет никого. А это, - Сергей кивнул на книги и магнитофон - пытаюсь понять психологию тех, с кем воюем. Раз уж в нашем руководстве никто этим не занимается. Врага нужно знать со всех сторон, - Сергей перешел на немного резкий тон. Олег Михайлович понял, в чем дело. Подумав, продолжил.
- Давайте поднимемся к нам. Поговорим. Людмила, ты не будешь против, если молодой человек, выпьет с нами кофе или чай? - обратился он к дочери.
- Нет, папа. С удовольствием. Пойдемте Сергей, - и Людмила кивнула головой в сторону двери.
Сергей не стал отказываться, тем более ему очень захотелось, еще немного, побыть рядом с девушкой. Забрав свои книги, магнитофон и гитару, Сергей вошел в подъезд, вслед за Ковалевыми. Виски остались на лавочке. Из-за кустов вышел, подходивший к Сергею, дядя, огляделся и, схватив бутылку дрожащими руками, отвинтил пробку и прикончил остатки спиртного. Затем, весело напевая, снова скрылся в кустарнике.
Пока ехали в лифте, Сергей, не отрываясь, восхищенными глазами смотрел на Людмилу. Его нос улавливал тончайший аромат духов, исходивший от ее тела. Людмила, почувствовав взгляд Сергея, смутилась и начала поправлять рукой волосы, бросая взгляды на лицо Сергея, и хлопая ресницами.
Олег Михайлович, заметив взгляд Сергея и смущение дочери, понимающе усмехнулся: "Кажется, они понравились друг другу. Впервые Людку такой вижу. А он, чем-то на Петра похож" - улыбаясь, думал Олег. Лифт остановился, они вышли. Ковалевы жили на этаж ниже Сергея. Олег Михайлович открыл дверь, пригласил Сергея войти. Сергей с интересом осматривал жилище Ковалевых.
- Прошу проходите, располагайтесь. Людочка, свари кофе. Вы как, молодой человек? - спросил Олег Михайлович. Сергей утверждающе кивнул. Людмила ушла на кухню. Сергей проводил ее взглядом. Вместе с Олегом они прошли к столу в гостиной. Сергей сел на стул, Олег Михайлович в кресло напротив.
- Рассказывайте Сергей. Как Вас угораздило попасть на эту бойню? - доставая сигарету, спросил Олег Михайлович.
Сергей начал свой рассказ. Говоря о том, что он видел и чувствовал в Чечне и госпитале, Сергей умолчал только о попытке взорвать себя гранатой, сказав, что попал под огонь боевиков. Но по взгляду, брошенному на него Олегом, Сергей понял, что тот действительно в курсе того, что с ним произошло. Олег Михайлович слушал внимательно и чуть нахмурясь. Людмила принесла кофе и бутерброды. Сергей тоже закурил и продолжал рассказывать о своем отношении к этой войне.
Людмила была в шоке от рассказа Сергея. Она не могла поверить, что этот человек с такими завораживающими глазами, мог кого-то убивать. Особенно ее потряс рассказ об Антоне сильно обгоревшем и умершем в госпитале. Представив горе матери этого паренька, она чуть не заплакала. Ей хотелось крикнуть отцу, что нужно помочь этой женщине.
- Господи! Куски разорванных людей на деревьях, - с ужасом думала девушка, представляя себе эту картину. В университете, где она училась, студенты не особенно воспринимали эту войну. Война шла где-то далеко. И золотая молодежь не сильно интересовалась, событиями на Северном Кавказе. Гораздо больше, всех трогали вопросы, а что одеть сегодня на вечеринку, или какую тачку, папа купил Андрею Радкевичу. А тут, перед ней сидит парень и говорит о вещах, от которых волосы встают дыбом, и холодеет кровь в венах.
Сергей закончил свой рассказ. Кофе остыл, к нему никто не притронулся.
- Значит, Сергей, Вы считаете, что пора заканчивать эту войну? - спросил отец Людмилы.
- Ее не нужно было начинать! - жестко сказал Сергей, и в его глазах появился стальной блеск.
- Наверное. Но теперь ее можно только закончить. А Вы, что дальше? Наверное снова в университет? - поинтересовался Олег, и посмотрел на Сергея.
- К сожалению нет. Снова туда. Помогать поскорее закончить эту бойню, - ответил Олегу Серега.
- Вы, наверное, с ума сошли, Сережа. Вы говорили о таких страшных вещах. И Вы, снова хотите туда? - Людмила с недоумением в голосе спросила его.
- Ну, ведь кто-то, должен туда ехать. - Сергей вопросительно смотрел на девушку.
В этот момент раздался звонок в дверь. "Я открою"- сказала Людмила и вышла.
Сергей встал, посмотрел на часы.
- Я, наверное, пойду Олег Михайлович. - Сергей встал, посмотрел на часы.
- Может, все-таки, допьете кофе? Очень интересно с Вами говорить. Людмила, кто там? - Олег Михайлович тоже встал.
- Папа к нам еще гости, - сказала вернувшаяся Людмила. Следом за ней вошла стройная рыжая девушка. Что-то в ней показалось Сергею знакомым. Девушка взглянула на него, и на ее лице появилось выражение радости.
- Сережка, ты! Господи живой, а мне сказали, что тебя убили. Даже в школе вывесили твой портрет, - и девушка бросилась на шею Сергею, посмотрев ему в глаза, поцеловала. Наконец-то Сергей узнал свою соседку по площадке и свою школьную любовь Татьяну Чижову. Таня была на два года младше Сергея. В десятом классе Сергей был влюблен в нее, провожал в школу, носил ее портфель с учебниками. На выпускном Сергея, они целовались. Теперь из девочки подростка, Татьяна выросла в красивую девушку.
- Антонина Дмитриевна, ужасно переживали когда узнала, что ты погиб, - добавила убирая свои руки с шеи Сергея. Таня назвала имя его классного руководителя и учителя истории.
- Значит, Вы знакомы? - закусив губу с некоторой досадой в голосе, спросила Людмила.
- Мы учились в одной школе. Здравствуй Таня! - наконец-то Сергей обрел дар речи.
- И не просто учились, - Татьяна хитро посмотрела на Серегу, - ты был в меня влюблен. Помню на конкурсе самодеятельности, при полном зале сказал, держа гитару: "Посвящается Татьяне Чижовой. Девушке, которую люблю". Над тобой потом еще парни смеялись.
А мне было так приятно. - Татьяна улыбалась и, заложив руки за спину, вертела стройным телом.
- Вот оно, что первая любовь. Нержавеющая. Тогда Вам придется задержатся у нас. - Олег Михайлович показал на стул, - Люда сделай еще всем кофе.
Татьяна начала весело щебетать с Сергеем. Людмила сердито готовила кофе. "Черт тебя принес, подруга. Еще и старая любовь" - думала Людмила. Сергей ей понравился. А зная характер Таньки, и ее страсть к всякого рода амурным авантюрам, Людмила забеспокоилась, что как - бы старая любовь не вспыхнула с новой силой. Тем более Татьяна, в очередной раз, была свободна.
- Сережка, а давай завтра вместе сходим в школу. Я завтра свободна. - услышала Людмила предложение Татьяны.
- Ну вот, началось, - подумала она, и поставила поднос с кофе на стол.
- Я подумаю. Возможно, сходим. Но я еще домой никак не попаду, - весело отвечал Татьяне Сергей. Было видно, что он рад встретить старую подружку. Улучив момент, когда в разговор, снова вступил отец, и Сергей отвлекся от Таньки. Люда толкнула ее в бок и позвала на кухню, якобы помочь. На кухне она спросила подругу: "Ты что хотела?" Татьяна, почувствовав в голосе Люды раздражение, удивленно ответила: "Да так, узнать, что ты сегодня вечером делаешь. Я хотела с тобой сходить, прогуляться" И тут до Таньки дошло, она была довольно сообразительной девушкой, несмотря на легкомысленный характер.
- Людка-а-а, ты запала! Точно запала. По глазам вижу, - и Танька начала ехидно хихикать.
- Ничего не запала. Просто хотела узнать, что ты хотела, - Людмила рассердилась.
- Запала, запала. А он ничего! Как раз в твоем вкусе. Голубоглазенький! - Татьяна, внезапно стала серьезной и добавила, - не бойся, не уведу. Все в прошлом.
- Правда? - неожиданно выдала себя Людмила.
- Запала ты на него, Людка! А может и уведу. Я подумаю, - и Татьяна отправилась в гостиную, демонстративно виляя красивыми бедрами, - Сережка, а ты еще на гитаре играешь?
Танька обернулась и весело показала язык Людмиле. "Стерва!" - тоже весело подумала Люда, и достала из холодильника торт.
Глава 7
"С покоренных однажды небесных вершин,
По ступеням, обугленным, на землю сходим.
Под прицельные залпы наветов и лжи,
Мы уходим, уходим, уходим, уходим!.."
Солдатская песня. Афганистан 1989 г
Танк Сергея, медленно продвигался по пылающим улицам Грозного. Было похоже на январь 95, только в этот раз был Август, и было жарко. От жары трупы убитых, через несколько часов распухали и начинали разлагаться, распространяя чудовищный запах.
Истекая потом в раскаленном железном нутре танка, Серега внимательно смотрел в триплекс стекла, докладывая командиру о замеченных огневых точках. Наводчик расстреливал из пушки, замеченные пулеметные гнезда и позиции гранатометчиков. Пехота, идущая за боевой машиной, чистила здания стоящие вдоль улицы.
Подойдя к очередному перекрестку, остановились. Открыв люк и выбравшись наполовину, Серега видел, как от перекрестка к танку бежало три солдата. Издалека Сергей увидел горящие посреди улицы БМП и бронетранспортер. Командир тоже вылез из башни и смотрел на приближающихся мотострелков. Пули с противным свистом пролетали рядом с танком, иногда высекая искры и рикошетируя от брони.
- Командир, осторожней, зацепить может, - сказал Сергей, выбравшемуся из танка прапорщику Яну Зброжеку. Тот, поджидая мотострелков, спрятался за, вращающий башней, танк. Наводчик периодически давал очередь из пулемета, по окнам домов, стоявших за перекрестком.
- Танкисты, помогите! - закричал первый подбежавший солдат.
- Что случилось? - спросил Ян.
- Там, на перекрестке снайпер духов нашу медсестру подстрелил. Теперь, лупит по тем, кто ее вытащить хочет. Уже человек восемь положил. И гранатометчики во всех окнах, БМП подожгли. Поможете? - с надеждой в голосе спросил боец. Пришедшая с танком рота, занимала позиции в ближайших домах.
- Поможем. Но вот гранатометчики. Если мы сразу сунемся, нас тоже сожгут. Слышишь Серега, что делать будем? Девчонку вытаскивать надо, - закуривая, и пытаясь перекричать стрельбу и гул танкового мотора, крикнул прапорщик.
Подошедшие за танком две БМП 2, начали стрелять по зданиям из своих пушек, опустошая боеукладку.
- Блин, заразы, оглушили. Скажите, чтобы пока не стреляли, - выругавшись, крикнул Сергей пехотинцам. Один из солдат, подбежал к БМПшкам и начал стучать прикладом автомата по броне. Затем что-то крикнул показавшимся из башни членам экипажа. Стрельба прекратилась.
- Где духи засели, и где Ваша медсестра лежит, - спросил Сергей чумазого мотострелка, одетого в бушлат не по размеру больше.
- Видите дом, один угол торчит, на той стороне площади? Там духи. А девушка чуть правее, горящей БМП лежит, солдат показывал рукой в сторону перекрестка.
- Ага, понял. Командир, зови этих, из БМП. Есть план, - Сергей снова нырнул в люк танка.
Внутри, он открыл десантный люк в днище, и снова вылез наружу. Командиры боевых машин пехоты стояли рядом с танком. Серега подошел к ним и начал излагать свой план.
- Парни, делаем так. Вы сейчас вместе с пехотой открываете огонь по окнам дома, где духи засели. Главное не дайте прицельно бить гранатометчикам. А мы, рванем на площадь, я девчонку танком накрою, потом через люк вниз к ней. Ты командир за рычаги переберешься, и потихоньку начнешь назад сдавать, только рычагами не дергай, а то раздавишь нас. Понятно? - Серега взял у командира окурок и глубоко затянулся остатками табака.
- Серега, пока я на твое место переберусь, полминуты пройдет. Один удачный выстрел, и мы сгорим, - Ян серьезно посмотрел на Сергея.
- Риск есть, но не оставлять же ее им на расстрел. Другого выхода не вижу, - Сергей выбросил окурок, и взглянул в глаза командира.