- Я все узнал! - радостно сообщил он. - Листовки распространяют Серёжа Тюленин и Валя Борц. У них целый отряд - Стёпа Сафонов, Володя Куликов, Сеня Остапенко, Тося Мащенко, Леонид Дадышев. Серёжка даже оружием запасся, несколько автоматов в степи подобрал и спрятал. Листовку, что на хлебном магазине была, он сочинил… - В голосе Виктора звучало восхищение. - Поди ж ты: моложе нас, а уже действуют, пример нам подают. Словом, передай ребятам: завтра сбор у меня. В семь вечера. Серёжка своих тоже приведёт.
В конце сентября в доме Третьякевичей собрались старые друзья по школе, по детству. Первыми пришли Василий Левашов и Жора Арутюнянц, затем Ваня Земнухов и Олег Кошевой. Серёжа Тюленин появился в сопровождении всей своей "боевой группы". В маленькой комнатке стало тесно.
Виктор Третьякевич привычным жестом пригладил волосы и поднялся из–за стола. Два года подряд он был вожаком комсомольской организации школы имени Ворошилова, и вот сейчас всем на миг показалось, что идёт самое обычное школьное собрание и Виктор поведёт речь об успеваемости комсомольцев, о комсомольских поручениях…
- Друзья, - спокойно и просто начал Виктор, - разрешите объявить наше комсомольское собрание открытым. Предлагается следующая повестка дня: "Смерть фашистским оккупантам!" Кто за - поднимите руки.
Все дружно подняли руки. Повестка дня была принята единогласно.
Это было одно из самых коротких собраний, какое проводили когда–либо краснодонские комсомольцы. В прениях не выступали, потому что никакими словами нельзя было выразить то, что чувствовал каждый. Решили: объявить беспощадную борьбу фашистам, жестоко мстить всеми возможными средствами, делать все, чтобы поскорее изгнать их с родной земли.
Для руководства подпольной работой создали штаб. Комиссаром организации единодушно избрали Виктора Третьякевича, начальником штаба - Ваню Земнухова, Олег Кошевой был назначен начальником разведки.
Уже начали расходиться, когда Серёжа Тюленин спохватился:
- Хлопцы, а как же мы назовём свой отряд? Надо, чтобы у него было имя. Я предлагаю назвать так: "Молодая гвардия". Хорошо, а?
Название всем понравилось, и его утвердили.
Так было положено начало существованию подпольной комсомольской организации "Молодая гвардия" - той самой организации, которая приводила в трепет врагов и которую долгое время тщетно пытались раскрыть гитлеровские жандармы и их прихвостни - полицаи.
Вскоре после этого Толя Попов привёл на заседание штаба скуластого парня в солдатской гимнастёрке с голубыми петлицами.
- Женя Мошков, - представился тот.
Большинство членов штаба знали Женю Мошкова. До войны он работал машинистом врубовки на шахте № 1-бис, был неутомимым танцором и заводилой на всех молодёжных вечерах. Потом уехал в авиационное училище, и следы его затерялись.
О себе Женя рассказал коротко: летал на бомбардировщике стрелком–радистом, в сорок первом вступил кандидатом в члены партии. В августе этого года самолёт сбили под Миллерово. Опустился на парашюте и пробрался домой. Вот и все.
Никому, даже комиссару и начальнику штаба, Женя не сказал, что в "Молодую гвардию" он вступает по заданию подпольного партийного центра. Филипп Петрович Лютиков и Николай Петрович Бараков пристально следили за всем, что происходило в городе. Не случайно на работу в мастерские наряду с коммунистами они привлекли нескольких комсомольцев - Толю Орлова, Володю Осьмухина, Толю Николаева. Через них коммунисты узнавали, чем живёт, о чем думает молодёжь города.
С первых дней оккупации Краснодона большевистская подпольная организация приняла меры к объединению боевых групп для активной деятельности против захватчиков. Коммунисты привлекали комсомольцев к переписыванию и распространению листовок, к сбору оружия и медикаментов, готовя их к решительным боевым операциям.
Самому молодому коммунисту - Жене Мошкову партийный центр поручил установить связь с юными подпольщиками "Молодой гвардии". Через Женю коммунисты решили руководить деятельностью комсомольцев.
Спустя некоторое время молодогвардейцы догадались, что Жене Мошкову известно многое. Часто, присутствуя на заседаниях штаба при обсуждении какого–либо важного вопроса, Женя как бы невзначай говорил: "Умные люди советуют сделать то–то" или: "Старшие поступили бы так–то"… И все безоговорочно решали поступить так, как советовал Женя.
Прежде всего штаб "Молодой гвардии" по совету Жени решил объединить все разрозненные группки, действовавшие в городе. В Первомайку отправился Ваня Земнухов. Через Майю Пегливанову он познакомился с руководителями первомайской группы - Анатолием Поповым и Улей Громовой. На очередном заседании штаба первомайская группа была принята в организацию. Олег Кошевой установил связь с вожаком комсомольцев посёлка Краснодон Колей Сумским. Все новые и новые силы вливались в "Молодую гвардию".
На первых порах деятельность молодогвардейцев ограничивалась тем, что писали листовки и расклеивали по городу - каждый в своём районе. Члены штаба сообща составили текст клятвы молодогвардейцев. Эту клятву произносил каждый вступавший в "Молодую гвардию".
Однажды, когда обсуждался текст очередной листовки, Женя Мошков сказал:
- Старшие говорят, что было бы неплохо в каждой листовке сообщать последнюю сводку Советского информбюро. Пусть народ знает правду о положении на фронте. Сводки передают по радио. Найдутся у нас специалисты, которые могли бы собрать простейший радиоприёмник?
Радиолюбители Сергей Левашов, Володя Осьмухин, Стёпа Сафонов, Николай Сумской и Володя Жданов взялись за дело. В октябре "Молодая гвардия" уже имела четыре радиоприёмника, регулярно слушала московские передачи. Теперь каждая листовка начиналась со сводки Совинформбюро.
В другой раз Женя сказал:
- Не дело писать листовки от руки: много не напишешь, да и по почерку могут распознать. Один мой знакомый - ему можно верить - говорит, что в развалинах здания редакции "Социалистической Родины" спрятан типографский шрифт. Вот бы разыскать его!
Отыскать шрифт поручили группе Сергея Тюленина. Ребята обшарили весь подвал, перебрали чуть ли не по кирпичику груду развалин и насобирали целый мешок металлических букв. Подпольную типографию устроили в доме Жоры Арутюнянца. Там впервые были отпечатаны листовки с докладом Иосифа Виссарионовича Сталина о двадцать пятой годовщине Великой Октябрьской революции.
Крепла, набирала силы молодая организация. В конце октября в ней уже состояло более семидесяти человек.
По указанию партийного центра "Молодая гвардия" начала переходить к диверсионным актам против оккупантов. В октябре большая группа молодогвардейцев ночью ушла в степь и одновременно в нескольких местах подожгла скирды немолочённого хлеба, подготовленного к отправке в тылы гитлеровской армии. А Сергей Левашов, работавший в гараже дирекциона, в ту же ночь пробрался в гараж и предусмотрительно вывел из строя все находившиеся там автомашины.
Серёжа Тюленин, Володя Осьмухин, Демьян Фомин и Семён Остапенко напали на охрану, сопровождавшую гурт домашнего скота, отобранного у краснодонцев, и не дали угнать его в Германию.
Однажды вечером в доме Третьякевичей шло очередное заседание штаба. Виктор только что вручил группе ребят, принятых в комсомол, временные удостоверения - маленькие книжечки, изготовленные Толей Орловым в подпольной типографии. В графе "Наименование организации, выдавшей билет" значилось "Молодая гвардия", внизу стояла подпись "Комиссар Славин". Это была подпольная кличка Третьякевича.
- С этого дня начинается ваш комсомольский стаж, - говорил ребятам Виктор. - Бережно храните эти удостоверения, а когда придут наши, в райкоме комсомола взамен их вам выдадут комсомольские билеты.
Вдруг распахнулась дверь, и в комнату вбежал Толя Ковалёв, добродушный здоровяк, знаменитый краснодонский силач, бессменный чемпион города по вольной борьбе. Толя недавно вступил в организацию и привёл с собой двух товарищей - Мишу Григорьева, своего постоянного партнёра по борьбе - смуглого стройного красавца, и Васю Пирожка - спокойного, невозмутимого украинца недюжинной силы. Эта "силовая тройка", как шутя называли друзей в организации, не давала покоя штабу, требуя поскорее дать им "настоящее дело". Особенно наседал Толя, который даже затосковал оттого, что ему не поручали совершить что–нибудь такое, что привело бы немцев в неописуемый ужас…
Вбежав в комнату, Толя кинулся к Виктору:
- Ты знаешь, кого я сейчас видел? Ваню Туркенича! Представляешь - Туркенич в городе!
- Сядь, остынь, - строго осадил его Виктор и, повернувшись к ребятам, спокойно продолжал разговор о высоком звании комсомольца, о священном долге каждого советского гражданина в этот грозный час.
- Ну, вот все. А теперь давайте, друзья, расходиться. Выходите по двое, чтобы не привлечь внимания…
Когда вновь принятые ушли, он подошёл к Анатолию:
- А теперь выкладывай…
Ваня Туркенич был кумиром всех краснодонских ребят. Всегда сдержанный, скромный, даже застенчивый, он вместе с тем был чрезвычайно общителен и имел в городе массу знакомых. Окончив школу имени Горького, он поступил на педагогический рабфак Ворошиловградского пединститута, затем - наборщиком в типографию районной газеты "Социалистическая Родина", но по–прежнему оставался самым верным другом школьников. Ни один вечер не обходился без его участия. Позже, когда его призвали в армию, Ваня продолжал переписку со школой, и многочисленные друзья ревностно следили за его успехами. "О, наш Ваня окончил зенитное училище!", "Наш Ваня уже командир взвода!", "Наш Ваня уже помощник начальника штаба артполка!"
И вот Ваня Туркенич в оккупированном городе!
- На Банковской я его встретил, - начал свой рассказ Толя. - Смотрю: стоит человек в штатском, а на голове - военная фуражка. И лицо знакомое- знакомое… Подбежал поближе - он! Поздоровались. Рассказал он, как в городе очутился. На Дону полк их попал в окружение. Ну, выбрался, пробовал перейти линию фронта - не удалось. Теперь вот пришёл в Краснодон. Я ему сразу сказал про нашу организацию. "Давай, - говорю, - к нам в "Молодую гвардию", будем вместе немцев бить с тыла".
- А он что? - не удержался Земнухов.
- Ничего! Посмотрел на меня как–то сбоку, протянул руку: "Ну, говорит, будь здоров. Ещё встретимся". И ушёл…
- И правильно сделал! - зло посмотрел на Анатолия Вася Левашов. - Кто тебя за язык тянул? Встретил человека на улице и сразу ему с бухты–барахты: "У нас организа–а–ция"… Представляю, что подумал Ваня про нашу "Молодую гвардию". Наверное, решил: "Раз в ней такие болтуны, мне там делать нечего".
- Я ж хотел… - растерянно заморгал Анатолий. - Если такого человека к нам… Целым полком на фронте командовал!
- Василий прав, - сухо отозвался Виктор. - Каждое необдуманно брошенное слово может погубить всех нас. А к Ване, я думаю, надо послать кого–то из членов штаба, объяснить ему все толком! Поручите это мне…
Через день состоялось заседание штаба "Молодой гвардии" с участием Вани Туркенича. На этом заседании Туркенич был единогласно избран командиром всей организации.
Туркенич ввёл в организации военную дисциплину. Прежде чем принять решение, он строго продумывал каждую боевую операцию, умело расставлял силы. "Молодая гвардия" стала грозной боевой единицей, действующей по законам военной тактики.
В эти же дни в "Молодую гвардию" пришёл ещё один очень ценный для подпольной работы человек - Люба Шевцова. Вместе с Владимиром Загоруйко, Василием и Сергеем Левашовыми она училась в школе особого назначения, отлично знала законы конспирации.
…В городе появились яркие афиши:
"С разрешения Военного Командования Германской Армии силами артистов областного театра в летнем клубе будет показана классическая трагедия "Цыганка Аза" с цыганским хором, песнями и плясками.
Начало в 6 часов вечера".
- Давайте сходим, ребята, а? - предложил Вася Левашов. - Какой ни есть, а все же театр.
Пошли Вася, его двоюродный брат Сергей Левашов, Ваня Земнухов и Олег Кошевой. Народу в клубе было немного. Сквозь многочисленные щели в деревянных стенах гулял холодный осенний ветер. Артисты пели хриплыми голосами, кутаясь в размалёванные цыганские одежды.
Вдруг Вася осторожно тронул Олега за плечо:
- Посмотри, в третьем ряду девушка сидит в кремовой кофточке, узнаешь?
Олег покосился туда, куда указывал Вася.
- Нет. Кто это?
- У- ух, да это знаешь какая девушка? Огонь! Но как она оказалась в Краснодоне? Любопытно…
В антракте Вася разыскал девушку в коридоре, подвёл её к Олегу.
- Шевцова Люба, - крепко, по–мужски встряхнула она руку Олега и, зябко поведя плечами, неожиданно зевнула.
- О-ох, сил нет смотреть на это кривлянье. Пойдёмте на улицу.
Василий Левашов знал, что незадолго до вступления немцев в Краснодон Люба была направлена райкомом комсомола на специальные курсы радистов–разведчиков в Ворошиловград. Каким же образом она снова попала в город? Вася сразу спросил её об этом.
- Об этом давай никогда–никогда не вспоминать, - очень серьёзно сказала Люба, положив ему руку на плечо. - Все равно я тебе ничего не скажу. Я думаю, вы не об этом хотели со мной поговорить?
- Конечно, не об этом, - подхватил Олег. - Мы хотели поговорить с тобой о другом…
Так Люба Шевцова стала членом штаба "Молодой гвардии". Люба была общительной, весёлой девушкой. Порой она казалась даже беспечной, но за этой внешней беспечностью скрывалась необычайная выдержка и большая сила воли. Молодогвардейцы убедились в этом уже через несколько дней.
Однажды Олег шёл к Третьякевичу и на улице чуть не столкнулся с Любой. Она шла по тротуару, звонко постукивая каблучками, и беззаботно мурлыкала какую–то бодрую песенку. Олег хотел было остановиться, но Люба вдруг сделала ему предостерегающий знак. Олег посмотрел по сторонам: позади Любы, держа автомат наперевес, шагал здоровенный полицай. Незаметно подмигнув Олегу: "Не пугайся, все будет в порядке!" - Люба прошла мимо.
"Любу арестовали!" Эта весть поразила всех членов штаба. Все были ошеломлены и не знали, что предпринять.
А через два часа Люба как ни в чем не бывало вошла в комнату, задорно посмотрела на товарищей и расхохоталась.
- Ой, какой у вас у всех унылый вид! Вы что, похоронили кого?
- Ты… ты была в полиции? - не веря своим глазам, проговорил Ваня Земнухов.
- Ну и что ж? Да этих индюков обвести вокруг пальца ничего не стоит. Отбрехалась!..
…Как–то вечером, пересекая пустырь за городским парком, Вася Пирожок, Миша Григорьев и Вася Борисов увидели в придорожной канаве полузасыпанный человеческий труп. Совсем ещё молодой мужчина в синей спецовке и изорванной на груди сиреневой майке лежал на спине, запрокинув назад крупную, красивую голову. Григорьев заглянул в лицо мужчины и ахнул:
- Дмитрошковский! Начальник радиоузла… Кто ж это его?
- Известно кто, - угрюмо пробормотал Пирожок. - Он же коммунистом был… Вон те гады продали! - он кивнул в сторону видневшегося вдали серого барака.
В этот вечер штаб принял решение: жестоко мстить фашистам за смерть каждого советского патриота.
Ночью в городском парке группа молодогвардейцев во главе с Иваном Туркеничем устроила засаду. Затаив дыхание они насторожённо следили за каждым шагом полицейского патрульного отряда, прочищавшего парк… А на утро по всему городу разнеслось: кто–то убил предателя–полицая, оставив на его груди грозное предупреждение:
"Такая участь ждёт каждого изменника Родины!"
Немало ещё дерзких вылазок совершили потом отважные молодогвардейцы. Иван Туркенич, Демьян Фомин и Ваня Земнухов напали на охрану Первомайской больницы и освободили двадцать советских военнопленных. Боевая группа Жени Мошкова по заданию партийного центра разгромила усиленно охранявшийся лагерь военнопленных в хуторе Волчанском и помогла бежать семидесяти советским воинам. Виктор Третьякевич и Олег Кошевой заминировали деревянный мост на шоссейной дороге, подорвав немецкую грузовую автомашину с боеприпасами. Сергей Левашов с группой молодогвардейцев уничтожил фашистскую автоколонну на дороге между Краснодоном и небольшим донецким городком Свердловкой, а Толя Попов, Демьян Фомин и Иван Туркенич забросали гранатами штабную машину гитлеровцев на пути из Краснодона в Изварино.
В канун двадцать пятой годовщины Октября состоялось специальное заседание штаба, посвящённое подготовке к великому празднику. К этому дню было решено не только выпустить специальные листовки, но и украсить город флагами, чтобы все жители видели: жива советская власть! Долго и тщательно обсуждали, где лучше вывесить флаги, кому поручить эту опасную работу. Уля Громова и Анатолий Попов взялись укрепить флаг на копре шахты № 1-бис, группа Коли Сумского решила пробраться на копёр шахты № 12. Серёже Тюленину поручили вывесить флаг над зданием его родной школы имени Ворошилова. Серёжа порывался ещё укрепить флаг над немецким дирекционом - очень уж заманчиво было увидеть главную штаб–квартиру гитлеровцев под алым стягом! - но Женя Мошков сказал: "Дирекцион не трогайте. Он очень усиленно охраняется, да и старшие не советуют…"
Утром седьмого ноября над городом заалели флаги, Но как же были удивлены молодогвардейцы, когда увидели, что над зданием немецкого дирекциона тоже развевается красный флаг! Только Женя Мошков загадочно улыбался: он–то знал, что это дело рук группы Лютикова. Самый опасный объект коммунисты взяли на себя…
Однажды - это было уже в декабре - Женя, пришёл к Ване Туркеничу радостно взволнованный.
- Надо собрать ребят, - нетерпеливо заявил он. - Дело есть…
Когда собрались все члены штаба, Женя сказал:
- Очень радостные вести, ребята! Такие радостные- не знаю, как и высказать… Короче говоря, наши скоро придут! Очень скоро!
Туркенич схватил его за локоть.
- Точно?
- Абсолютно точно! Знающие люди велели вам передать. Красная Армия в ближайшее время перейдёт в решительное наступление в районе Донбасса!
Ох, как хотелось в этот миг ребятам грянуть "ура" во всю силу своих лёгких! Но они только молча обменялись сияющими взглядами.
- И ещё старшие велели передать, - снова заговорил Женя, - чтобы мы подготовились к удару по врагу с тыла. Надо всем раздобыть оружие, заготовить боеприпасы…
- Можете считать, что все вы вооружены до зубов, - хладнокровно сказал Серёжа Тюленин. - Ещё летом мы в одно местечко столько немецких автоматов и винтовок натаскали, что на целый полк хватит.
- А патроны есть? - быстро спросил Туркенич.
- Есть и патроны и гранаты.
- Все это нужно сейчас перенести в город, - повернулся к Серёже Мошков. - А ещё старшие сказали вот что: надо усиленно пополнять ряды организации, вовлечь в работу как можно больше крепких, проверенных ребят; Есть очень удобное место для встреч с молодёжью - клуб имени Горького. В горуправе получено разрешение организовать при клубе кружки самодеятельности. Мне предложено работать там директором. Ты, Ваня, - он повернулся к Земнухову, - будешь главным администратором, а Третьякевич - художественным руководителем…