Штаб расположился рядом с железнодорожной станцией Касторное. Если посмотреть на карту - то как раз в центре напротив Курского выступа. Если бы немцам удалось срезать выступ, то танки армейских групп "Центр" и "Юг" сомкнули бы свои клещи в районе Касторной.
Для обеспечения операции "Цитадель" Гитлер ещё в начале года провёл тотальную мобилизацию. Под ружьё поставили всех, кто до этого по разным причинам избежал призыва. В промышленности больше стали применять женский труд, "остарбайтеров" (бывших военнопленных и вывезенных из оккупированных территорий), а также труд рабочих, завербованных в соседних странах - Швейцарии, Франции, Бельгии. В войска начали набирать поляков, чехов, словаков, французов, шведов. Идеологи и практики теории "чистой крови" в срочном порядке пересмотрели некоторые положения расовой теории и подправили многие пункты своих директив. Исчез из употребления термин "недочеловек". Расширен список народов, составляющих семью арийских народов. Активизировал свою работу так называемый Смоленский комитет. Миллионными тиражами была отпечатана листовка, подписанная бывшим генералом РККА Власовым, который добровольно пошёл служить рейху и приступил к формированию частей Русской освободительной армии в составе вермахта. В дивизии СС широким потоком, в том числе и из концлагерей, пошли латыши, эстонцы, литовцы, белорусы, украинцы, русские, татары, калмыки, чеченцы и т. д. В результате тотальных мер Гитлеру, по различным подсчётам, удалось направить на фронт 600 тысяч немцев и поставить под ружьё 450 тысяч "восточных войск". Пройдёт год, и Коневу придётся столкнуться с "русскими" частями СС. Для многих из последних день столкновения с атакующей Красной армией станет последним днём их существования и служения Гитлеру. Гитлеру необходимо было влить в воюющие армии около миллиона новобранцев. При том, что ему удалось наскрести немногим больше половины требуемого, была заново сформирована 6‑я полевая армия, первый состав которой погиб и был пленён под Сталинградом - полностью восстановлены двадцать дивизий, в том числе и танковых, со "сталинградскими" номерами. В войска поступило новое вооружение. Модернизированный танк Т-ГУ, а также новый Т-У "пантера", Т-У 1 "тигр", самоходные орудия новых типов. Истребители танков получили новую 75‑мм противотанковую пушку РаК 40, которая с дистанции 1000 метров проламывала 120‑мм броню, а следовательно, могла поражать любой советский танк. Люфтваффе получили модернизированный истребитель "Мессермитт‑1090–6", штурмовик "Хеншель‑126В" и истребитель танков "Юнкерс‑870", оснащённый двумя 37‑мм пушками. Первую противотанковую эскадрилью пикировщиков Ю-870 накануне решающего наступления возглавил знаменитый ас Ганс - Ульрих Рудель.
Сокрушить "оборону Советов" должны были танковые клинья. Тактика, принёсшая череду побед в летних боях 41‑го, в 42‑м и совсем недавно, уже в 43‑м под Харьковом и Белгородом, отработанная до совершенства генералами и экипажами стальных машин, должна была принести факел победы и в этой битве. Тем более что на этот раз Гитлер посадил свои лучшие экипажи на совершенно новые танки и самоходки.
Основу танковых клиньев немецкой армии составили Т-ГУ. Но теперь самый массовый танк Второй мировой войны выглядел иначе. Вместо короткоствольной пушки ("окурка") в массивную башню была встроена 75‑мм пушка с длиной в 48 калибров и дульным тормозом. Толщина лобовой брони увеличена с 50 до 80 мм. Для сравнения: советская модернизированная "тридцатьчетвёрка" имела к тому времени лобовую броню в 52 мм; 16-тонный английский "валентайн" - 60 мм; 32-тонный американский "шерман" - 76 мм. Новая "четвёрка" была оснащена противокумулятивной защитой в виде 5‑мм экранов, надёжно прикрывавших ходовую часть танка. По замыслу конструкторов и "отца Панцерваффе" Гудериана эта машина должна составить серьёзную конкуренцию советской "тридцатьчетвёрке" на поле боя.
За полгода до Курского побоища с конвейеров немецких заводов сошли первые серийные образцы нового танка "пантера". В какой–то степени это была улучшенная копия советского Т-34. (Советские армии стояли ещё за сотни вёрст от границ Третьего рейха, а зловещая тень непобедимой "тридцатьчетвёрки" уже металась по Германии). Толщина лобовой брони "пантеры" составляла 85 мм. Борта и корму закрывала 40‑мм броня. Вооружение "пантеры" состояло из мощной бронебойной 75‑мм пушки с коническим каналом ствола длиной 70 калибров, оснащенной дульным тормозом. Ни один из советских танков, включая и ИС‑2 со 120‑мм лобовой бронёй, не мог выдержать выстрела бронебойного снаряда "пантеры" с расстояния 1000 метров. Экипаж мог производить 6–8 выстрелов в минуту. Кроме того, на борту имелись два пулемёта калибра 7,92. Эта машина по своим тактико–техническим данным превосходила все танки Второй мировой войны.
И, наконец, широко известный танк Второй мировой войны - "тигр". Тяжёлый танк "тигр" весил 56 тонн. Тяжёлый ИС‑2 весил на десять тонн меньше и на тонну больше, чем "пантера". Английский "черчилль" - 40 тонн. Экипаж 5 человек. Толщина лобовой брони 100 мм, бортовой - 80 мм, верха корпуса - 26 мм. Самым эффективным истребителем советских танков была до сих пор 88‑мм зенитка, "восемь–восемь", как её называли немецкие артиллеристы. Если цель появлялась в поле зрения расчёта "восемь–восемь", то хороший наводчик поражал её с расстояния 2000 метров первым же выстрелом. Так вот, именно эту пушку получил "тигр". На борту имелись также два пулемёта. "Тигр" был прост в управлении. Любой из членов экипажа при необходимости мог заменить механика- водителя. Чтобы не размазывать сверхмощный танк по дивизиям и корпусам, было принято решение о создании тяжёлых танковых батальонов как единой тактической единицы. Тяжёлые танковые батальоны имели три роты по 15 единиц каждая. Гитлер был в восторге от своего нового детища и справедливо говорил, что "один батальон… стоит целой нормальной танковой дивизии". Единственным серьёзным недостатком этого танка была его дороговизна в изготовлении. Поэтому он не мог стать массовой боевой машиной вермахта. Танковые части, действовавшие под Белгородом, Харьковом и Орлом, получили три батальона и четыре отдельных роты "тигров".
Истребитель танков "фердинанд" имел толщину лобовой брони 200 мм. Толщина кормовых листов - до 85 мм. Два двигателя "майбах" по 265 л/с, каждый из которых автономно приводил в движение одну из двух гусениц. 88‑мм пушка, которая на полтора километра свободно брала любой советский танк, даже в лоб. Весил этот стреляющий колосс 72 тонны. Скорость мог развивать до 30 км/час. "Чудо инженерного искусства" - так называли его немцы. За всю войну "Заводы Нибелунгов" в Сент - Валентине в Австрии успели изготовить 90 таких машин. Из них 85 участвовали в операции "Цитадель". За пятьдесят дней боёв, пока длилась битва, немцы потеряли 39 "фердинандов".
Гитлеру нужна была яркая и сокрушительная победа на Востоке. И ему казалось, что он готов её добиться.
50 дивизий изготовились для атаки. В их числе 12 танковых и 7 моторизованных. Около 10 000 орудий и миномётов. 2 758 танков и самоходных артиллерийских установок. 1 800 самолётов. 900 000 солдат и офицеров.
Накануне наступления немецким солдатам был зачитан приказ их фюрера:
"Солдаты!
В этот день вам предстоит участвовать в наступлении такого значения, что всё будущее войны может зависеть от его исхода. Более чем что–либо ваша победа покажет миру, что сопротивление мощи германской армии безнадёжно… Могучий удар, который постигнет сегодняшним утром советские армии, должен потрясти их до основания. И вы должны знать, что от исхода этой битвы может зависеть всё…"
В русских окопах замполиты проводили политбеседы, командиры взводов и отделений снова и снова штудировали по специально отпечатанным листовкам–памяткам уязвимые места новых сверхмощных немецких танков и самоходок: "Бей по танку и в лоб и в затылок - бросай связку бутылок", "Из окопа метко и стойко бей по танку бронебойкой". То же самое происходило на позициях в районах Касторного, Боброва, Россоши и Острогожска, где изготовился к бою резервный Степной фронт. Были оборудованы учебные поля, на которых "тридцатьчетвёрки" утюжили учебные позиции, окопы и ходы сообщения, в которых лечили от "танкобоязни" пехотинцев. В войсках был зачитан приказ НКО СССР № 0387 от 24 июня 1943 года "О поощрении бойцов и командиров за боевую работу по уничтожению танков противника". Согласно этому приказу, например, расчёты противотанковых ружей получали следующую премию за каждый подбитый или подожжённый танк противника: наводчик - 500 руб.; второй номер ПТР - 250 руб. Экипажам танка: механику–водителю и командиру орудия (башни) - по 500 руб. каждому; остальным членам экипажа - по 200 руб. каждому. Такую же премию получали огневые расчёты артиллерийских орудий. Каждый боец и командир за лично подбитый танк "при помощи индивидуальных средств борьбы" получал премию в 1000 руб. Если в уничтожении вражеского танка, говорилось в приказе, участвовала группа бойцов–истребителей танков, то сумму премии поднять до 1500 руб. и выплачивать всем участникам группы равными долями. В Центральном архиве Министерства обороны РФ хранится подлинник этого документа, на котором рукой Сталина сделана поправка в пункте № 4, где сказано о премии для "группы бойцов–истребителей танков": сумма в 1000 руб. зачёркнута и вписана фраза "поднять до 1500 руб."
Для информации: 1 кг говядины тогда стоил 12 руб.; масла сливочного - 25 руб.; хлеба ржаного - 1 руб.; хлеба пшеничного - 1 руб. 70 коп.; колбасы полукопчёной "Краковской" - 23 руб.; бутылка водки 50 % - 11 руб. 50 коп.; папиросы "Казбек" - 3 руб. 15 коп.; духи "Красная Москва" - 28 руб. 50 коп.; ботинки мужские, хромовые - 140 руб.; костюм мужской - 367 руб.
Степной фронт не зря сосредоточили именно здесь, от центра дуги к югу, так что он левым своим крылом закрывал Белгородско - Харьковское направление. Сталин, так же, как и Гитлер, колебался. Его пугала неуязвимость новых немецких танков. Не выходили из головы слова начальника артиллерии маршала Н. Н. Воронова: "У нас нет пушек, способных бороться с этими танками". Слишком многое ставилось на карту. Слишком многое.
Конев старался больше бывать в войсках. Особенно часто заезжал к танкистам. Бывал в корпусах, в батальонах, в ротах. Разговаривал с экипажами, наблюдал за их боевой учёбой. О стрельбе боевыми снарядами по движущимся целям, конечно же, и речи быть не могло, но обкатку механиков- водителей командиры подразделений проводили. Конев знал, что некоторые экипажи прибыли на фронт вместе с боевыми машинами. Иногда это были рабочие заводов, которые давно рвались на фронт, и вот их, наконец, отпустили. Технику они знали хорошо. Но на поле боя понадобится и другое.
Глава двадцать третья
"ПОЛКОВОДЕЦ РУМЯНЦЕВ"
"Победа в этой битве была одержана наступлением".
Немецкой "Цитадели" советские штабы противопоставили сразу две наступательные операции: "Кутузов" - атака левого крыла Западного (генерал В. Д Соколовский), Брянского (генерал М. М. Попов) и правого крыла Центрального (генерал К. К. Рокоссовский) фронтов; и "Полководец Румянцев" - атака Воронежского (генерал Н. Ф. Ватутин), правого крыла Юго - Западного (генерал Р. Я. Малиновский) и Степного (генерал И. С. Конев) фронтов.
Говорят, Сталин сам придумывал кодовые названия операциям, которые разрабатывал Генеральный штаб. Так ли это, нет ли, но тот, кто дал наступательной операции на южном фасе Курской дуги название "Полководец Румянцев", был человеком не просто образованным. Этот человек хорошо знал русскую историю. И русскую, и прусскую. Главный смысл названия - "Полководец Румянцев" - был спрятан в подтексте.
Во–первых, Румянцевых в русской истории было несколько. Взят полководец. Полное имя - Пётр Алексеевич Румянцев - Задунайский. Генерал- фельдмаршал. Граф. Это не покоробило Сталина, если он согласился с кодовым названием операции. Начинал свою военную карьеру в эпоху правления Елизаветы Петровны, завершил в эпоху Екатерины Великой. В чём же подтекст кодового названия? Во–первых, Пётр Алексеевич родился в Приднестровье. Оно, если взглянуть на карту, было перед фронтом советской группировки, которая должна была решать задачи предстоящей операции. Во–вторых, в некий период своей службы, уйдя от дел военных, Румянцев был губернатором Малороссии, затем наместником Курского и Харьковского наместничеств. Походом ходил на Рейн, отличился в Семилетней войне в 1757 году в Курляндии, где отменно побил пруссаков. А уже через год смелой атакой захватил Кёнигсберг. Затем Кунерсдорфское сражение, в котором он со своей дивизией в развёрнутом строю штыковой атакой опрокинул лучшие прусские войска и произвёл, таким образом, перелом в ходе сражения, исход которого до этого момента был не ясен. Пётр Алексеевич в этой атаке шёл в первой шеренге. Король Фридрих, видя атаку русских, поспешил покинуть поле боя настолько энергично, что потерял впопыхах свою треуголку. Она и теперь хранится в фондах Государственного Эрмитажа. После Кунерсдорфа была осада и взятие Кольберга и т. д. Генерал–фельдмаршал был прозван Задунайским за успехи в русско–турецких войнах. Их в биографии полководца было две, и обе принесли славу России и посрамление её врагов и недругов. Особенно яркой была победа армии Румянцева под Кагулом в 1770 году, когда русские разбили вдесятеро превосходившее турецкое войско. Битва произошла 21 июля.
В своих мемуарах Конев как–то неясно говорит о том, где он находился в момент начала Курского сражения и в первые дни. Ясно только, что на своём командном пункте, т. е. в штабе Степного фронта, его не было. Душа солдата не вытерпела тыла, и он выехал вперёд, на КП генерала Ватутина. В случае обострения ситуации и прорыва немцев именно отсюда ему лучше было управлять своими войсками. "В период оборонительного сражения командование и штаб Степного фронта внимательно изучали те направления, откуда в большей степени грозила опасность прорыва немецко–фашистских войск. Я побывал на правом крыле Воронежского фронта в районе Курска и в самом городе".
В первый день до наступления ночи немцы смогли преодолеть первую полосу обороны 71‑й, 67‑й, 52‑й гвардейских стрелковых дивизий, продвинулись до восьми километров в глубину русской обороны, но вскоре наткнулись на 3‑й механизированный корпус генерала Кривошеина, стоявший гвардейцам в затылок в качестве второго эшелона.
Донесения одно за другим поступали на командный пункт Воронежского фронта. Конев читал их вместе с Ватутиным и членом Военного совета Воронежского фронта Н. С. Хрущёвым и представителем Ставки маршалом Василевским. Когда наступила первая ночь, и сражение немного утихло, остановившись на рубежах, достигнутых немцами в вечерние часы, генералы вздохнули с облегчением. Стало ясно, что противник начал вязнуть в обороне первого эшелона. С левого фланга, где наступали XI армейский и ГГГ танковый корпус оперативной группы "Кемпф", от генерала Шумилова (7‑я гвардейская армия) пришло донесение, что противник смог переправиться через Северский Донец и создал несколько плацдармов, что он остановлен и спешно проводит перегруппировку сил для нового удара.
Конев с особым вниманием принял это сообщение. Направление удара оперативной группы "Кемпф", характер наступления, когда впереди шли танковые подразделения, а за ними в прорыв втягивалась основная часть войск, свидетельствовали о том, что противник экономит силы. Для чего? Вскоре стало ясно, что группа "Кемпф" должна обеспечить прикрытие всей операции на юге с восточного фланга. Если дать ей продвинуться вдоль Северского Донца через Корочу, то немцы отрежут левое крыло Степного фронта от Воронежского и блокируют возможность участия первого в сражении.
Позже, когда стали подводить итоги битвы, и ещё позже, когда поля сражений распахали под озимые и яровые, а генералы и маршалы засели за мемуары, просочились некоторые сведения, которые объясняют некоторые неудачи и просчёты советской обороны. К примеру, командующий 6‑й гвардейской армией генерал Чистяков, любивший хорошенько покушать, в момент немецкой атаки решил позавтракать. В это время к нему на командный пункт прибыл командующий 1‑й танковой армией генерал Катуков и член Военного совета Попель. Катуков с Попелем приехали, конечно же, не на яичницу с ветчиной, а чтобы в момент начала немецкого наступления быть поближе к передовой. Но хозяин передового КП, демонстрируя своё гостеприимство, а также спокойствие перед битвой, настаивал на завтраке под яблонями. Этакая шляпа с черешнями перед возможной пулей в лоб… Попель вспоминал: "На столе была холодная говядина, яичница, графин с холодной, судя по запотевшему стеклу, водкой и, наконец, тонко нарезанный белый хлеб - командарм не изменял своему обыкновению". И тут немецкая артиллерия начала пристрелку. Над яблонями, под которыми был накрыт стол, расплылось "пристрелочное облако шрапнели". Прибежал помощник начальника штаба и доложил, "торопливо и неуверенно", что немцы прорвали фронт и приближаются к командному пункту.
Можно с большой долей уверенности предполагать, что этот сюжет вскоре стал известен в штабе Воронежского фронта. В 41‑м таких генералов расстреливали. Если сравнить с "завтраком под яблонями" поведение во время прорыва немцев под Белостоком и Минском командующего 4‑й армией генерала Коробкова, которого расстреляли вместе с командующим фронтом генералом Павловым, то можно прийти к выводу, что Коробкова казнили ни за что и что как офицер, командующий армией, Коробков был значительно выше и дисциплинированней Чистякова. Вот для таких командиров у Конева была вытесана палка… Невольно задумаешься о её нравственном оправдании, когда читаешь истории, подобные "завтраку под яблонями" на фоне "неожиданной" танковой атаки немцев. Но командующий 6‑й гвардейской не был подчинённым Конева.
Особенно удручающими были сообщения о результатах налётов немецкой авиации.
Но были и радостные сообщения, которые постепенно начали выстраиваться в общую картину, свидетельствующую о том, что наступление противника вязнет в глубокоэшелонированной и тщательно подготовленной обороне. Войска держатся. Оборона и тверда, и эластична одновременно. Истребители танков быстро нашли слабые места немецких "пантер" и "фердинандов". Пехота успешно противостоит самоходкам. Земляные сооружения, блиндажи и укрытия помогли пережить интенсивную артподготовку. О мощи артогня в полосе обороны 6‑й гвардейской армии позже написал немецкий историк: "Подобной концентрации огня артиллерии и тяжёлого оружия на столь узком участке фронта в этой войне ещё не достигали. Между Белгородом и Герцовкой за пятьдесят минут было выпущено больше снарядов, чем за кампании против Польши и Франции, вместе взятые". Поэтому беспокойство, выдержит ли первый эшелон, особенно пехота и противотанковые полки прямой наводки, артиллерийское наступление немцев и налёты штурмовой авиации, было обоснованным. Гвардейцы устояли.
С "фердинандами" тоже научились бороться. Часть из них осталась на минных полях. Несколько штук подбито истребителями танков. Пехота перестала бояться этих колоссов. Дело в том, что бойцы быстро поняли: "фердинанд" не способен маневрировать с той же лёгкостью, как это, к примеру, делают немецкие танки и штурмовые орудия "штурмгешютце", кроме того, он не обладает противопехотным вооружением, у него нет ни одного пулемёта, а поэтому на близком расстоянии со своей жёстко закреплённой пушкой он безопасен, и его можно достать кумулятивной гранатой, подложить под гусеницы противотанковую мину или забросать бутылками с горючей смесью.