ПИСАТЕЛЬ ИТАЛЬЯНСКОГО СОПРОТИВЛЕНИЯ
Вот и прочтены последние страницы романа, но мы все еще во власти напряженного, нервного, страстного ритма, мы все еще слышим отрывистые, очень простые и выразительные слова. Мы слышим и видим. Нет, Витторини не живописец, он график. Его книга - не полотно с богатой гаммой красок, с полутонами и игрой светотени. Это гравюра на камне, черно-белая, и орудие писателя - резец. Отсюда сознательная, нарочитая скупость и лаконичность диалогов, сосредоточенность и целеустремленность отступлений, когда автор позволяет себе отвлечься от непосредственного, прямого действия и предаться раздумьям. И не случайно роман "Люди и нелюди" был воспринят в Италии как своего рода программный манифест литературы Сопротивления.
Итальянское Сопротивление началось 8 сентября 1943 года и закончилось победоносным народным восстанием 25 апреля 1945 года - называя эти даты, мы имеем в виду только период вооруженной борьбы, потому что Сопротивление в иных формах началось сразу после того, как Муссолини 28 октября 1922 года захватил власть. О тех, более отдаленных во времени событиях, о жертвах фашистского режима, о коммунистах, ушедших в подполье после того, как Муссолини в 1926 году ввел "исключительные законы", мы сейчас не будем говорить. Но надо представить себе события, непосредственно предшествовавшие страшной зиме 1944 года, когда нацисты расправлялись с бывшими своими союзниками - итальянцами не менее жестоко, чем с населением других оккупированных гитлеровской Германией стран, а чернорубашечники свирепствовали, соревнуясь с нацистами в произволе и садизме.
На судьбу итальянского народа оказал громадное влияние ход военных действий. Война с самого начала была крайне непопулярной, люди не хотели сражаться на стороне Гитлера. Победа советских войск под Сталинградом была не только военной, но и колоссальной морально-политической победой, она означала крушение мифа о непобедимости германского фашизма и дала сильнейший толчок к усилению партизанского движения во всех странах, оккупированных гитлеровцами. В самой Италии к этому времени тоже произошли важные события. В марте 1943 года три самые мощные антифашистские силы: коммунистическая партия, социалистическая партия и движение "Джустициа э либерта" ("Справедливость и свобода") заключили между собой соглашение о совместной борьбе с фашизмом. В том же марте месяце коммунистическая партия, находившаяся в глубоком подполье, призвала рабочих к большой забастовке. Забастовка, начавшаяся во имя "хлеба, мира и свободы", охватила всю страну и длилась несколько недель, приняв ярко выраженный политический характер. В Сицилии высадились войска союзников, что также ухудшило положение фашистского режима.
Напряжение непрерывно нарастало, пока, наконец, не наступил день 25 июля 1943 года. В этот день на заседании высшего органа партии - Большого фашистского совета - Муссолини потерпел поражение: против него проголосовало девятнадцать человек из двадцати восьми присутствовавших. В буржуазной историографии часто изображают падение Муссолини как результат заговора его врагов, а неофашисты и сейчас пишут о "предательстве". Заговоры действительно были, но они явились лишь одним из многих звеньев и следствием ширившегося в стране движения, захватывавшего все большие слои народа: всем становилось уже понятным, что у фашистов земля горит под ногами. Не подлежит сомнению, что падение Муссолини и крах его режима были обусловлены всем ходом истории.
Через несколько часов после заседания Большого фашистского совета Муссолини был арестован во дворе королевской виллы, и правительство возглавил маршал Бадольо. Едва лишь радио известило об отставке Муссолини, режим начал разваливаться с непостижимой, молниеносной быстротой. Толпы народа, как волны, катились по улицам Рима и других городов, срывая эмблемы фашизма и портреты дуче, многие из ближайших помощников которого поспешили удрать в Германию. Гитлер немедленно ввел на территорию Италии многочисленные дивизии, а через полтора месяца немецкие парашютисты выкрали Муссолини из того местечка в горах, где он находился в заключении, и привезли в Германию для свидания с Гитлером. Тот всячески пытался "активизировать" Муссолини и заставил его выступить по радио Монако. В своей речи дуче сообщил о воссоздании партии, которая отныне называлась "Фашистская республиканская партия".
В Италии народ ждал, что немедленно после свержения Муссолини страна выйдет из войны, но новое правительство медлило, и только 8 сентября 1943 года все радиостанции Италии передали сообщение маршала Бадольо о безоговорочной капитуляции. Через несколько часов немецкие дивизии атаковали итальянские гарнизоны, и в течение немногих дней Германия оккупировала почти всю территорию Италии: от Альп на севере до Неаполя на юге, включая Рим, откуда 8 сентября позорно бежали король, вся королевская семья, правительство и генералитет. Таким образом, начиная с 8 сентября Италия оказалась разделенной на две неравные части: на юге было сформировано новое правительство во главе с тем же маршалом Бадольо; резиденцией правительства стал маленький городок Салерно, вблизи Неаполя, у подножия Везувия. В Центральной и Северной Италии было создано новое фашистское государство: Итальянская социальная республика, чаще называемая "Республика Сало" - по имени города на озере Гарда, где Муссолини основал свою столицу. Нацисты, как уже сказано, терроризировали население занятых ими итальянских городов и сел, проявляя ту же садистскую жестокость, которой они отличались во всех оккупированных ими странах. Чернорубашечники перед тем, как уйти с исторической сцены, с яростью смертельно раненного, но еще не добитого зверя свирепствовали, проводя массовые убийства и расстрелы. Но их время кончалось. Наступило время Сопротивления.
Тема Сопротивления и сегодня, когда люди в черных и коричневых рубашках не находятся у власти ни в Италии, ни в Германии, сохраняет все свое нравственное и идейное значение. Прошло почти четверть века после окончания второй мировой войны, развязанной Гитлером, но мы не забыли - и не должны забывать - о том, что происходило в те страшные годы. Роман Витторини не автобиографичен в привычном понимании слова, но Витторини не только имел нравственное право написать его - он был обязан это сделать. Потому что в ту зиму 1944 года он сам находился в миланском подполье, он не просто свидетель, но и действующее лицо. Он не был случайным человеком в антифашистском движении. После его смерти - он умер от рака 13 февраля 1966 года - глава итальянских коммунистов Луиджи Лонго писал в телеграмме, отправленной семье писателя: "Выражаю вам самое искреннее сочувствие от имени коммунистической партии и от себя лично по случаю тяжелейшей утраты, понесенной вами и всей итальянской культурой, лишившейся одного из самых славных своих деятелей. Элио Витторини был не только другом, кончину которого мы горестно переживаем. Он был бойцом Сопротивления, нашим товарищем в стольких битвах. Вне зависимости от каких-либо разногласий мы всегда высоко ценили силу и страстность его антифашистских убеждений, его тонкое критическое чутье, его качества писателя и роль, которую он сыграл в становлении новой литературы".
Наши читатели еще мало знают творчество Витторини, поэтому надо кое-что рассказать о нем самом и о его книгах. Он родился в 1908 году, следовательно, ему было всего четырнадцать лет, когда Муссолини захватил власть и начался период "ventennio", - так называют итальянцы "черное двадцатилетие" фашистского режима. Как и все его поколение, он не мог не испытать влияния той идеологии и псевдокультуры, которую чернорубашечники насаждали в Италии. Чтобы представить себе атмосферу, царившую тогда в стране, достаточно сказать о "доктрине вооруженной нации". С детства все итальянцы поголовно зачислялись в соответствовавшие организации: до 8 лет - "Сын Волчицы" (как известно, по преданию волчица вскормила Ромула и Рема, основавших город Рим, и фашисты превратили волчицу в символ); от 8 до 11 лет - "Балияла"; от 11 до 13 - "Балилла-мушкетеры" (они упражнялись с игрушечными ружьями); от 13 до 15 - "Авангардисты"; от 15 до 17 - "Авангардисты-мушкетеры" (этим давали уже боевое оружие); от 17 до 21 года - "Молодые фашисты"; в 21 год они вступали в фашистскую партию. Этот конвейер обеспечивал большой механический рост численности партии. Все, начиная с шестилетних детей, давали клятву служить фашизму до последней капли крови. Лозунг был: "Верить - повиноваться - сражаться".
Все юношеские организации режима были объединены в организацию чисто военного типа - ДЖИЛ; это означает "Итальянская молодежь Литторио". Литторио - от латинского слова "ликтор": так назывались в Древнем Риме стражи, несшие фасции - пучки розог с торчащей среди них секирой. Фашизм делал ставку на молодежь, однако именно эта молодежь оказалась подверженной влиянию иных идей.
* * *
В январе 1926 года Муссолини ввел драконовские законы против печати. В этом же году в одной из своих речей он заявил вполне определенно: надо создать фашистское искусство. Но это оказалось попыткой с негодными средствами. Несмотря на все запреты и террор, лучшие писатели Италии были настроены антифашистски. И среди них с самого начала своего творческого пути был Витторини. Уже в первых его рассказах, вошедших в книгу "Мелкая буржуазия" (1931 г.), можно уловить черты, которые явственно скажутся в зрелом творчестве писателя: глубокая человечность, выбор в качестве персонажей простых людей и будничных тем, отрицание понятия "искусство для искусства", интерес к рабочему классу, в котором Витторини в то время еще скорее угадывал, нежели сознательно видел подлинного героя истории нашего времени.
В 1933–1934 годах во флорентийском журнале "Солярия" печатался роман Витторини "Красная гвоздика" - о молодых людях, глубоко неудовлетворенных обществом, в котором живут. В них зреют антифашистские настроения, смутное беспокойство, заставляющее их мечтать о революционной деятельности, хотя они не очень еще понимают, в чем она может выразиться и какие цели должна преследовать. Лучшие из них в конце концов осознают решающее значение классовой борьбы Пролетариата против буржуазии. Цензура вымарывала многие места в романе, а второй номер "Солярии" за 1934 год вообще был конфискован по приказу префекта.
В 1936 году Витторини стал писать роман, называвшийся "Эрика и ее братья". Действие романа происходило в рабочей среде: это история одной семьи, испытавшей много бедствий в годы после первой мировой войны, семьи, ставшей жертвой безжалостной капиталистической системы. Но в июле произошло событие, заставившее Витторини прервать работу над "Эрикой": в Испании вспыхнул фашистский мятеж и началась гражданская война. Это потрясло честных людей во всем мире. Интернациональные бригады, в которых добровольцы, приехавшие из разных стран, чтобы сражаться против войск генерала Франко, вошли в историю нашего века как одна из самых ярких страниц благородной антифашистской борьбы. Витторини не был в Испании, но и для него, как для многих людей его поколения, испанские события стали переломным моментом, вехой, означавшей очень многое: антифашистские настроения превратились в убеждения, работать по-старому стало невозможно, возникло чувство гражданского, нравственного долга, лежащего на деятелях культуры. Позднее это стало называться по-французски engagement, по-итальянски - impegno, но еще до того, как появилось это определение, смысл новой позиции таких художников, как Витторини, стал ясен.
В 1938–1939 годах флорентийский журнал "Леттература" печатал из номера в номер новую повесть Витторини, одно из лучших его произведений - "Сицилианские беседы". Опубликование этой повести вызвало громадный резонанс в самых широких слоях итальянского общества. "Сицилианские беседы" - произведение очень важное, и для того, чтобы разобраться в моральных и идейных позициях Витторини, с которыми читатели столкнулись в романе "Люди и нелюди", надо прежде поговорить о "Сицилианских беседах".
Сюжет этой повести предельно прост, фабулы в обычном понимании просто нет, рассказ ведется от лица Сильвестро - сицилианца, переехавшего в Северную Италию. Он рабочий, типограф; в силу личных, семейных обстоятельств ему надо на несколько дней поехать в Сицилию, где он давно не был. В душе Сильвестро - печаль и гнев, хотя он и не говорит из-за чего. Ему кажется, что род человеческий погиб. Ему кажется, что и сам он ни одного дня не прожил по-настоящему, не ел хлеба, не пил вина, не знает, что правда и что ложь, что надо утверждать, что - отрицать. Время действия не обозначено, во всей повести ни разу не встречается слово "фашизм", нет никаких прямых указаний на то, что происходит в стране, но атмосфера времени передана тонкими поэтическими средствами.
Повесть написана скупо, сжато, предельно простым языком. Это тоже не живопись, а графика, и производит очень сильное впечатление. Витторини показывает условия человеческого существования, которые вызывают чувство безысходности и глубокой печали: беспросветная нужда, туберкулез, малярия, выжженная земля. При этом никакого авторского нажима, никаких красивых фраз; просто скорбь и братское сочувствие - писатель словно не отделяет себя от людей, о которых он говорит. Но Витторини пошел гораздо дальше: один из его персонажей, которому писатель сознательно не дал имени, подчеркнув тем самым его значение, произносит очень важные и ответственные слова о том, что существуют "иные обязанности", "иной долг". Вспомним, что повесть была написана во времена фашизма и - поневоле - эзоповским языком. Конечно, это зашифровано, но в условиях фашизма не могло быть воспринято иначе, как откровенный политический намек. И намек был понят и услышан. Тема "иного долга", "иных обязанностей" то приглушеннее, то явственней звучит во всей повести как лейтмотив.
В "Сицилианских беседах" с абсолютной ясностью проявляется гуманистическое кредо Витторини. Писатель понимает, что возникло новое сознание, начинается - скоро начнется - новая историческая Эноха. Он верит в человека, признающего наличие "иных обязанностей" как абсолютного нравственного императива.
Многие итальянские общественные деятели свидетельствуют, что "Сицилианские беседы" в самом начале сороковых годов сыграли совершенно особую роль в формировании антифашистского общественного мнения. Когда же в 1943 году повесть была переведена на французский язык и вышла в Брюсселе, в бельгийской печати Сопротивления было сказано: "К нам пришла из фашистской страны антифашистская книга, крик скорби и протеста всех угнетенных". Несомненно, что эта книга Элио Витторини оказала сильнейшее влияние на формирование идеологии итальянского и - как свидетельствуют бельгийцы - не только итальянского движения Сопротивления.
После всего сказанного представляется естественным и закономерным дальнейший путь Витторини - его личное, прямое участие в Сопротивлении. Известие о падении Муссолини застало его в Милане; на следующий день Витторини и товарищи, собравшиеся у него на квартире, чтобы подготовить издание экстренного номера подпольной газеты "Унита", были арестованы. После освобождения (многих освободили 8 сентября) Витторини ушел в глубокое подполье. Ему приходилось совершать опасные поездки для налаживания связей с антифашистами других городов оккупированной территории, он делал все, что ему поручали, но, естественно, особенно много сил отдавал нелегальной печати. Друзья вспоминают, как беспечно, чтобы не вызывать подозрений, и как бесстрашно разъезжал Витторини на своем велосипеде по миланским улицам - из одной типографии в другую. Рабочие тайком набирали и передавали ему отдельные свинцовые строчки текста, а потом Витторини вместе с другими товарищами верстал из них брошюры и листовки.
Мы не знаем, какие именно материалы печатал Витторини в эти месяцы, но, сопоставляя даты и данные, имеющиеся в книгах о Сопротивлении, легко можем предположить, что среди них было обращение коммунистической партии к итальянскому народу: "Самый благородный и самый прекрасный поступок, который только может совершить сегодня каждый итальянец, - это взять винтовку и пойти сражаться против немцев и их подлых приспешников - итальянских фашистов. Только с оружием в руках перед лицом врага мы можем еще почувствовать себя людьми и защитить свое человеческое достоинство. Пусть, быть может, будут велики жертвы - тем большим будет благо, которое мы вновь обретем, - независимость и свобода".
Во многих страницах романа "Люди и нелюди" мы слышим эту же самую интонацию - благородную, боевую, бескомпромиссную: "наносить больше ударов, удар за ударом, пока мы не оглушим их; не давать им времени осуществить репрессии". И описание трупов, валяющихся на улицах, и расстрелы заложников (у нацистов был свой счет, своя страшная арифметика: десять итальянцев за одного немца - они были столь методичны в своей бухгалтерии убийц и палачей), и образы подпольщиков, нарисованные так лаконично и выразительно. И то, чему учат мертвецы. Очень важно для понимания идейного смысла романа Витторини авторское рассуждение о том, почему простые, добрые и мирные люди, лично даже никем не обиженные, шли в подполье:
"У каждого из них была семья: тюфяк, на котором им хотелось бы спать, посуда, из которой им хотелось бы есть, женщина, с которой им хотелось бы не разлучаться. И их стремления почти что не простирались дальше этого, и вокруг этого вертелись их разговоры.
Но почему же они боролись?
Почему они жили, как звери под облавой, и каждый день рисковали жизнью? Почему спали, засунув под подушку револьвер? Почему бросали гранаты, убивали?"
И еще - о партизанах: "Почему они, не будучи жестокими, убивают? Почему, оставаясь простыми и мирными, они борются? Почему, если ничто их не принуждает, они вступили в смертельный поединок и ведут его до конца?"
Итак, мы подходим к важнейшему моменту: к тому, как ставит и как решает в своем творчестве Элио Витторини самую главную для него, как писателя-гуманиста, проблему добра и зла. Еще в "Сицилианских беседах" оформилась своеобразная концепция Витторини. Существуют две человеческие породы: люди и нелюди, - "может быть, не всякий человек есть человек, и не весь род людской есть род людской". Тема "оскорбленного человека", "обиды, нанесенной миру", присутствует и в "Сицилианских беседах" и в других произведениях Витторини, которых мы сейчас не касаемся, и в романе: