Том Собел положил руку Максу на плечи.
– Я горжусь тобой, сынок, а Молли будет гордиться еще больше.
Собел последовал за Эйзенхауэром, а Макс закурил. Руки у него дрожали. Что будет теперь с мутти, с Гарри? Начался дождь. К нему подошел майор Королевской военной полиции и раскрыл над ним зонтик.
– Я должен сохранить вас сухим, полковник, для бригадира Манро. Он скоро прибудет.
В этот момент Макс понял, что за ним пришли.
– Что случилось?
– Моя фамилия Верекер. Я отвечаю за безопасность. Два капрала, которые стоят там, – мои люди. Я не понимаю, что происходит, но мне приказано арестовать вас на основании закона о безопасности государства.
– Звучит интригующе, – сказал Макс.
– Я знаю, полковник, что у вас при себе есть оружие. Вы меня очень обяжете, если передадите мне его без шума.
– О, я всегда осторожен. – Макс вытащил из кармана куртки пистолет, запасную обойму и передал их майору.
Верекер опустил пистолет себе в карман: "Как насчет того, чтобы выпить? Я не знаю, что здесь происходит, но думаю, что могу вам доверять. В конце концов, куда вам бежать?"
– Истинная правда, майор. – Макс улыбнулся. – Ведите меня.
Когда Дугал Манро вошел в столовую, он слегка замешкался, но затем приблизился к столу, где сидели Верекер и Макс.
– Майор, – обратился он к Верекеру, – с этой минуты вы подпадаете под действие закона о неразглашении государственной тайны. Мы воспользуемся вашим кабинетом.
Спустя несколько минут Манро уже сидел за письменным столом Верекера. Он передал ему сложенный лист бумаги: "Это ордер на арест, майор".
Верекер его прочитал и поднял на Манро удивленный взгляд: "Но здесь говорится о подполковнике бароне Максе фон Хальдере?"
– Все правильно. Полковник Гарри Келсо был подбит на прошлой неделе в Бретани, совершил побег, угнав "шторх", и вернулся. Только это был не Келсо, а его брат-близнец.
Верекер был ошарашен: "Но зачем?"
– Чтобы убить генерала Эйзенхауэра.
– Но это бред, бригадир. Он только что спас ему жизнь.
– Да, странно, не правда ли? – Манро повернулся к Максу. – Когда дошло до дела, у вас не поднялась рука?
– Я уже обдумывал этот шаг, но здесь появился "юнкерс". Если бы я был фаталистом, я бы ничего не стал делать, и мы втроем просто бы разбились. Но когда этот мерзавец сел мне на хвост… – Он пожал плечами. – Я летчик-истребитель. Я поступил так, как подсказывали мне мои инстинкты. Может быть, я и убийца, но в другом смысле.
– Думаю, что могу вас понять.
– Теперь моя мать и Гарри оказались в очень, очень большой опасности. – На его лицо набежала тень. – Постойте-ка, вы не сказали, как вы меня вычислили.
– Мы следили за Сарой Диксон. Полицейский фотограф дежурил у ее дома. Вы и попались. Вот так все просто.
– Ну, я ведь любитель.
– Кроме того, я получил сообщение от своего резидента в Морле. Теперь я знаю все: Буби Хартман, ваша мать, Гарри, ужасная дилемма, перед которой вас поставил Гиммлер.
– Как вам все это стало известно?
– Горничная вашей матери, Роза, бродила по лесу и, слава Богу, попала в руки моему агенту.
– Бродила по лесу? О чем вы, черт возьми, говорите?
И Манро ему все рассказал.
Верекер открыл буфет, плеснул в стакан бренди и протянул Максу. Макс выпил его залпом, поднял глаза на Верекера и улыбнулся улыбкой, от которой в жилах стыла кровь.
– Теперь вы прекрасно представляете себе людей, с которыми вам приходится воевать.
– Мне очень жаль, Макс, – сказал Манро.
– Сами виноваты. Гитлер взял власть, а мы расслабились. Мы словно попали под гипноз. Только я один сбил для них больше трехсот самолетов. И беда в том, что все это еще не кончилось. Гарри-то у них.
– А Буби Хартман вам солгал.
– Да, Буби солгал. Но мне кажется, я могу его отчасти оправдать. У него есть родственники-евреи, и об этом стало известно Гиммлеру. Буби был в таком же безвыходном положении, как и все мы.
– Я хочу, чтоб вы отсюда исчезли, прежде чем Эйзенхауэр вызовет вас. – Манро повернулся к Верекеру. – Скажите главнокомандующему, что мне было необходимо исследовать обломки "юнкерса", полковник Келсо понадобился мне как эксперт. И запомните, того, что вы сейчас слышали, никогда не было.
Они приземлились в Колд-Харборе после полудня. Их встретила Жюли: "Рада вас видеть. Еще успеете пообедать".
Манро спросил: "Почему бы и нет? Как вы думаете, Макс?"
– Макс? Что это значит? – опешила Жюли.
– Пойдем-ка в "Висельник", и я тебе расскажу.
В баре в одиночестве у камина сидел Зек и читал книгу. Он поднял голову и улыбнулся: "С возвращением".
Манро произнес: "Позвольте представить. Подполковник барон Макс фон Хальдер, брат Гарри Келсо".
– Бог мой, – выдохнул Зек.
Макс зашел за стойку бара и взял пачку сигарет "плейерс". Закурив, он устало улыбнулся: "Заканчивайте с этим, бригадир. Если не возражаете, я пойду прогуляюсь. Поем позже".
Когда Манро закончил, Жюли сказала: "Ужасно. Бедная их мать".
– Я никогда не слышал ничего подобного, – изрек Зек. – Но что это вы задумали, сэр? Вы должны были отправить его в Лондон.
– На этой работе становишься таким лгуном. – Манро вздохнул. – Я не могу отделаться от чувства, что этой ситуацией можно как-то воспользоваться. Надо подумать.
Дверь открылась, и в пабе появился Макс: "Я бы не отказался прямо сейчас отведать один из этих пирогов. Я умираю с голоду".
– И пинту эля, – подхватил Зек. – Я поем с вами за компанию.
– И я тоже, – присоединился Манро. – Трудное было утро, мягко говоря.
Жюли подала пироги с мясом и почками и картофель. Они уже ели, когда раздался рев пролетевшего у них над головой самолета. Жюли подошла к двери и выглянула наружу.
– "Лисандр", – сказала она. – Поеду посмотрю, кто это.
– Не надо. Кто бы это ни был, он скоро здесь появится, – сказал Манро.
Примерно через четверть часа дверь открылась, и в пабе появились Джек Картер и Молли.
– Из Саутвика поступило сообщение, – заговорил Картер. – Вас разыскивает генерал Эйзенхауэр, сэр.
– Хорошо. Я его не получал, и на данный момент неизвестно, где я нахожусь.
Джек повернулся к Максу: "Сегодня утром вы показали класс".
– Фамильная черта, – ответил Макс. – Единственное, что мы с Гарри умеем хорошо делать, – это летать.
– Я хотела бы с вами поговорить, – сказала Молли. – Ты не против, дядя?
– Думаю, мы можем пренебречь правилами.
Она вышла на улицу, за ней Макс. Они дошли до конца причала. Молли села на скамейку, а он облокотился о перила. Они ощутили странную близость.
– Я очень сожалею о том, что случилось с вашей матерью.
– Я тоже. Мне также жаль Гарри. Он ведь все еще там.
– Расскажите мне, как он?
– Не могу сказать вам ничего утешительного. К сожалению, там, где я, там обязательно какое-нибудь несчастье.
– Это неважно. Любовь не подвластна разуму. Она слепа. Расскажите мне о нем.
– Чувствовал он себя неплохо. Правда, лодыжку сломал, но капитан Шредер все сделал как надо. Можете оценить качество его работы по моему лицу.
– Все это ужасно. – Она тряхнула головой, как бы отгоняя от себя эти мысли. – Но затея с убийством Эйзенхауэра…
– Если бы вы посмотрели фильм о казни так называемых предателей, который нам показал Гиммлер…
– Я понимаю. Правда. Если бы самолетом Эйзенхауэра управлял другой, генерал был бы уже мертв. – Она встала. – Из этой ситуации должен быть какой-то выход.
– Послать туда десант? – Макс покачал головой. – Для подготовки подобных операций требуется время.
Они шли вдоль причала.
– Это какой-то кошмар, – сказала Молли. У нее в глазах стояли слезы. – Я чувствую себя такой беспомощной. Ведь никакого выхода нет.
– Не знаю, Молли, – Макс обнял ее за плечи. – Я сейчас подумал, а что, если мне снова стать гордостью Люфтваффе? На взлетно-посадочной полосе стоят два "шторха". Через час я буду в Морле. А там я буду действовать по обстоятельствам.
– Это безумие, – сказала Молли. – Верная гибель.
– Верная гибель ожидает Гарри. Мы хотя бы будем вместе.
– Это фантазии. Это нереально.
В джипе около паба их ждали Джек Картер и Жюли. Макс залез в машину, и они уехали. Молли вернулась в паб. Манро, облокотившись о стойку, потягивал виски и беседовал о чем-то с Зеком.
– Ну что, – спросила Молли, – у тебя есть какие-нибудь идеи по поводу того, как помочь Гарри?
– Нет. Это невозможно.
– Макс так не думает.
Манро нахмурился.
– Давай, выкладывай, – потребовал он.
Она рассказала.
Всю вторую половину дня Макс предавался размышлениям. Дождь, не утихая, барабанил в зарешеченные окна. В конце концов Макс задремал, лежа на кровати. В 6.30 за ним пришел Джек: "Пора ужинать, старина. Мы не хотим оставлять вас наедине с самим собой".
– Очень любезно с вашей стороны, – ответил Макс. Они спустились в библиотеку, где у камина сидели Манро, Зек Экланд и Молли.
– А, это вы, – приветствовал его Манро. – Что будете пить? Виски?
– Я бы с удовольствием выпил бренди с содовой. – Картер смешал ему напитки, и Макс спросил: – Ну и что теперь?
– Не знаю, – ответил Манро.
– Я всегда думал, что таким людям, как я, непременно светит лондонский Тауэр.
– Дорогой мой, таких людей, как вы, больше нет, – сказал Манро раздраженно.
– Что скажет Эйзенхауэр?
– Он еще ничего не знает. Как говорят наши друзья-американцы, все это дело – сплошной динамит. Поскольку союзники должны высадиться уже через несколько недель, мы меньше всего на свете нуждаемся в рекламе.
В комнату заглянула Жюли: "Ужин на столе".
Они сели за стол и с удовольствием продегустировали приготовленные Жюли морковный суп, дуврскую камбалу и тушеный картофель. Говорили мало. После того как все поели, Манро предложил: "Давайте перейдем в библиотеку".
– Откровенно говоря, я устал, – поднялся Макс. – Когда решите, что со мной делать, дайте мне знать. Я пойду к себе в комнату. Джек, вы не против?
– Конечно, нет, старина. – Картер вылез из-за стола.
В библиотеке царила тишина. Джек подошел к серванту, налил виски и поднял стакан: "Будем здоровы! Он абсолютно потрясающий парень, хоть и немецкий ас. Война есть война, идиотская кровавая игра, которую мы не в состоянии контролировать".
– Но кое-что мы можем контролировать, – подала голос Молли. – Дядя Дугал?
– Ладно, я сдаюсь. Джек, налей мне бренди, и я кое-что расскажу тебе. – Когда он закончил свой рассказ, первым молчание прервал Картер: "И вы верите, сэр, что он и вправду попытается спасти своего брата?"
– Ради Бога, Джек, ну задействуйте же свои знаменитые мозги, – взорвалась Молли. – Его и его брата шантажом попытались заставить совершить ужасный поступок. Они зверски убили его мать и скрыли это от него.
– Гарри сидит в этом проклятом шато и ожидает исхода, – вмешалась Жюли. – Гиммлер, не задумываясь, казнит его. Пока мы тут говорим, может случиться непоправимое.
– Конечно, вы все правы, – наконец произнес Манро. – Я не изобретаю задним числом оправданий, но мне бы хотелось думать, что в глубине души я с самого начала знал, зачем я привез Макса сюда, а не отправил его в Лондон.
– Как мы поступим, сэр? – спросил Картер. – Вы ему все расскажете?
– Господи! Конечно, нет. Это было бы слишком просто. Мы дадим ему убежать.
Гарри и Буби Хартман ужинали вместе. Буби волновался в ожидании новостей из Англии, а кроме того, необъясненным оставалось исчезновение Шредера. Ужин завершился кофе с коньяком, после чего Гарри потянулся за своими костылями.
– Я провожу вас, – сказал Буби. Они поднялись по лестнице. Буби кивнул часовому, и тот открыл дверь.
– Что с моей матерью, Буби? – спросил Гарри. – Когда я смогу ее увидеть?
– Завтра, Гарри. Думаю, я могу вам это обещать.
Буби развернулся, чтоб идти вниз. Гарри охватило странное беспокойство. Он подошел к зарешеченному окну и выглянул на улицу. Он думал о Максе. В конце концов Гарри лег на кровать и уснул.
Буби устроился в углу гостиной и стал накачиваться бренди. Он в очередной раз потянулся за бутылкой, когда зазвонил телефон. Буби взял трубку и услышал голос телефонистки: "Вам звонят, полковник".
– Кто?
– Какой-то француз, но по-немецки говорит хорошо. Он категорически заявляет, что хочет говорить с вами лично.
– Соедините.
– Полковник Хартман? – раздался в трубке голос Жако.
– Кто это?
– О, я командую, как вы говорите, "оппозицией" в этом районе. Мой друг, бригадир Манро, недавно связался со мной по радио.
– Что вам нужно?
– Ничего, – ответил Жако. – Я просто хочу поделиться с вами информацией. Я полагаю, что следующие имена не будут для вас пустым звуком. Братья Родригиш летят обратно в Лиссабон. Сара Диксон и барон фон Хальдер арестованы. Вот хорошая новость для вас: барон пилотировал самолет с Эйзенхауэром в Саутвик, но их атаковал "юнкерс". Поверите ли, барон заставил ублюдка разбиться? Он спас Эйзенхауэру жизнь.
– Будьте вы прокляты, – прорычал Буби.
– Ну, прокляты-то как раз вы. Скоро настанет великий день. Да, кстати, спасибо за Шредера. Когда начнутся настоящие боевые действия, нам понадобится хороший врач.
И он отключился. Буби сидел, стиснув в руке телефонную трубку. У него в глазах застыл ужас. Все было кончено. Он не питал никаких иллюзий по поводу того, какую цену придется заплатить в случае неудачи. Он мог сделать только одну вещь. По крайней мере у него имелась прямая линия связи с Берлином.
Он дозвонился до своего секретаря. Она в любом случае должна была находиться в офисе на Принцальбрехтштрассе.
– Труди, это я.
– Полковник, что случилось?
– Слушайте и не перебивайте. Предприятие провалилось. Братья Родригиш, Диксон и Макс арестованы. Бегите, Труди. Если сможете предупредить моего отца, я буду вам очень благодарен.
Буби почувствовал странное облегчение. Что за черт, подумал он. Пора с этим кончать. Он позвонил в канцелярию Гиммлера. Через несколько мгновений в трубке раздался голос Гиммлера.
– Итак, полковник, у вас для меня хорошие новости?
Буби, которому внезапно все стало безразлично, ответил:
– Напротив, рейхсфюрер, все плохо.
Буби получал мазохистское удовлетворение, вдаваясь в мельчайшие подробности, как, например, в случае со спасением Максом жизни Эйзенхауэра. Когда он закончил, на другом конце провода молчали.
Наконец Гиммлер заговорил:
– С самого начала это была откровенная авантюра, полковник. Но должен признаться, что вы заразили меня своим энтузиазмом. Смерть несчастной баронессы продемонстрировала, что у вас, к сожалению, отсутствуют качества, необходимые руководителю. И вот теперь барон фон Хальдер попал в руки англичан, что ставит нас в очень неловкое положение. Сегодня вечером к вам в шато прилетит штандартенфюрер Фассбиндер. Завтра он примет от вас командование и доставит Келсо в Берлин. Вы прилетите вместе с ними. Тогда и обсудим вашу дальнейшую судьбу.
Гиммлер положил трубку. Буби понимал, что ему, как и Гарри Келсо, был объявлен смертный приговор. Он взял бутылку с бренди и пошел наверх в свою комнату, выпил еще один большой стакан, снял с себя ремень, вытащил из кобуры новый "маузер" и улыбнулся. Этого штандартенфюрера Фассбиндера, кто бы он ни был, ожидает сюрприз. Умереть лучше в бою. Он лег на кровать и провалился в пьяный сон.
Макс курил, лежа на кровати. Дверь вдруг скрипнула и приоткрылась. Он посмотрел на часы. Было два часа ночи.
– Макс, это я. – Жюли зажгла свет.
Макс сел: "Что такое?"
– После того как вы ушли, Молли рассказала нам, что вы собираетесь угнать "шторх" и спасти Гарри.
– И как на это прореагировал Манро?
– Сказал, что это безумие. – Она пожала плечами. – Но я так не считаю. Я боролась с нацистами в Сопротивлении. Вы мне нравитесь, и, может быть, я немного влюблена в Гарри, хотя Молли об этом говорить не надо. Если вы хотите бежать, я вам помогу. Я проверила "шторх", на котором вы прилетели. Бак у него полон.
В кладовой Макс переоделся в мундир Люфтваффе. Жюли даже нашла для него Рыцарский крест. Он выбрал себе "вальтер", вставил в магазин обойму и привинтил к дулу глушитель. "Вооружился до зубов. Так говаривал мой дед, когда мы с Гарри в детстве отдыхали в палаточных лагерях".
– Если вы готовы, я отвезу вас к самолету.
Макс спустился вниз вслед за Жюли. Они вышли через заднюю дверь, пересекли двор и сели в джип. Когда они отъехали, Жюли заметила: "Примерно к четырем часам туман рассеется и на небе будет полная луна".
На подъезде к аэродрому Макс сказал: "Второй раз на этой неделе берусь за невыполнимое задание. Моя мать считала покушение на Эйзенхауэра безумным предприятием. Она полагала, что я иду на верную смерть".
– Вы пока живы.
– Вот именно, что пока. – Он закурил. – О'кей, если дежурный авиадиспетчер в Морле примет Черного Барона, я, возможно, вернусь сюда к пяти часам. Они ничего не знали о моем задании. Я думаю, что, пока Буби все держит в тайне, у меня есть шанс.
"Шторх" стоял на площадке у ангара. Макс открыл дверцу самолета, затем поцеловал Жюли в щеку: "Да благословит вас Господь".
– Да благословит Господь вас, Макс.
Он сел на командирское кресло: "Кстати, а где Манро?"
– Честно говоря, не знаю.
– Давайте, Жюли. – Он улыбнулся, закрыл дверь и включил зажигание. Через мгновение самолет исчез в ночи.
В "Висельнике" Зек пытался разжечь тлеющие угли. Джек Картер и Молли сидели у камина, а Манро стоял у стойки бара. Члены команды спасательного катера разбрелись по всему залу. Один из них спросил:
– Что это все значит, Зек?
В этот момент над ними взлетел "шторх".
– Что это? – спросил другой матрос.
Зек посмотрел на Манро. Тот ответил:
– Это полковник Келсо отправился во Францию. Он попытается забрать там одного человека. Вероятно, еще никто не отправлялся из Колд-Харбора с более опасным заданием. Я надеюсь, мы увидим его в пять часов. Но может случиться, что ему понадобится помощь в море. Я не знаю.
– Вот почему я хочу, чтоб вы были под рукой, – сказал Зек. – Есть возражения?
Один из его людей рассмеялся:
– Ради Бога, Зек, разожги огонь и давай сыграем в покер.
Макс решил связаться с Морле, лишь когда до него останется пять миль. Из Колд-Харбора в Бретань он летел на высоте пятьсот футов. Он был спокоен, полностью владел собой и не испытывал ни малейшего страха.
– Я лечу, чтобы вытащить тебя, Гарри, – прошептал он.
Гарри разбудил дурной сон. Он лежал, уставившись в потолок, и чувствовал непонятное нервное возбуждение. Он потянулся за сигаретой.
В ту ночь дежурному авиадиспетчеру в Морле, сержанту Грайзеру, делать было нечего. С тех пор как в полночь прибыл штандартенфюрер Фассбиндер, полетов не было. В 3.30 в эфире раздался голос Макса:
– Морле, я подлетаю. Вы меня слышите?
Грайзер взял в руки микрофон:
– Слышу вас хорошо. Кто вы?