– Женщина, которая держит его под руку, – спросил рейхсфюрер, – это не баронесса фон Хальдер?
– Я полагаю, что это она, – ответил Хартман.
– Она что, его любовница?
– По моим сведениям, нет, рейхсфюрер.
– У нее ведь муж американец?
– Он погиб много лет назад.
– У нее недурные бриллианты. На что она живет?
– Отец ее покойного мужа – американский сенатор, миллионер. Он создал для нее трастовый фонд в Швеции.
– А кто эти два офицера Люфтваффе?
– Тот, который в белом фраке, – майор Адольф Галланд. Он сбил больше всех самолетов в Битве за Британию. Капитан – барон фон Хальдер, сын баронессы. Блестящий летчик. Мы недолго летали вместе. У него есть брат-близнец, который служит в британских ВВС.
– Господи Боже. – Гиммлер нахмурился. – Это правда? – Он уставился в противоположный конец зала. – Проверьте, открыто ли досье на фон Хальдеров.
В этот момент Геринг попросил тишины и повернулся к Гитлеру: "Мой фюрер, барон фон Хальдер сбил шестьдесят вражеских самолетов, и за это он был награжден Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту. – Он протянул Гитлеру красную кожаную коробочку. – Прошу вас, мой фюрер, лично оказать честь этому храброму офицеру".
Гитлер принялся буравить Макса знаменитым всепроникающим взглядом, а затем важно кивнул.
– Вы не правы, рейхсмаршал. Это мне оказана честь.
Геринг передал ему награду, и фюрер вручил ее Максу.
– Рейх гордится вами, барон. – Он повернулся к Эльзе. – Вы, баронесса, как и все матери, оказываете честь рейху.
Собравшиеся зааплодировали. Фюрер поклонился. Заметив Гиммлера, он подозвал его к себе, рейхсфюрер повиновался.
– Да, вы должны гордиться своим мальчиком, – обратился Геринг к Эльзе. Он похлопал Макса по плечу и увидел, что его зовет Гитлер. – Извините, служба, – сказал Геринг и оставил их.
Подошел Хартман. "Дольфо… Макс", – приветствовал он.
– Бог мой, Буби, – обрадовался Галланд.
Макс пожал Хартману руку: "Мы не думали, что после того падения ты остался жив".
– Гиммлер решил, что я везунчик, и взял меня своим личным пилотом. Правда, он настоял, чтобы я перешел в СС.
– Ну, в чем-то может и не повезти. – Макс повернулся к матери: – Мутти, это мой старый товарищ, Буби Хартман.
– Штурмбанфюрер, – произнесла она. – Какой красивый мундир.
– Увы, баронесса, я всего лишь плохой манекен. – Он поцеловал ей руку. – Мне сообщили, что ваш второй сын был награжден на прошлой неделе вторым Крестом за летные заслуги.
– Боже мой! – сказала она.
– Как видите, наша разведка работает очень хорошо. – Он повернулся к Максу. – Воздушный бой у Биггин-Хилла, 30 августа. Ему пришлось выброситься с парашютом над Ла-Маншем неподалеку от Фолкстона.
Эльза посмотрела на Макса: "Он неисправим, как и ты, как ваш отец. Вы все ищете смерти".
– Ничего, мутти. – Макс махнул официанту. – Всем шампанское. Давайте выпьем за Гарри.
– И за всех доблестных летчиков, – добавил Галланд.
В Лондоне шел дождь. Гарри и Тедди Уэст сидели в уголке бара "Клуб Гаррик", потягивая предобеденное виски с содовой, когда там появился бригадир Дугал Манро.
– Дугал, – окликнул его Уэст, – присоединяйтесь к нам. – Манро подошел, и Уэст добавил: – Гарри, ты помнишь бригадира Манро? Он был в Даунфилде, когда ты испытывал для нас "Ме-109". – Он улыбнулся. – Гарри только что побывал во дворце, где получил пряжку к Кресту за заслуги.
– Поздравляю, – отреагировал Манро. – Давайте по этому поводу разопьем бутылку шампанского. – Он окликнул бармена. – "Вдова Клико 31", и не говорите "нет". Я знаю, что у вас есть кое-какие запасы. – Он сел и предложил Гарри сигарету. – Старина, вы могли бы оказать мне одну услугу?
– Какого рода, сэр?
– Не называйте меня "сэр", – сказал Манро. – Такую же услугу, как и в прошлый раз. Только на этот раз это будет "Физелер-Шторх". Завтра утром в Даунфилде.
– С удовольствием. Хотя я вам сразу могу сказать: "Лисандр" – хороший самолет, но "шторх" – лучше.
Манро улыбнулся.
– Я знал, что вы это скажете. К тому же у меня для вас есть приманка. Сейчас подойдет моя племянница Молли Собел. Она наполовину американка. Ее отец, генерал-майор, служит в Министерстве обороны США. Талантливая девочка, работает хирургом в госпитале. Печально, однако, что ее мать погибла под бомбежкой два месяца назад.
– Сожалею, – сказал Гарри Келсо.
– Мы все опечалены, – произнес Дугал Манро. В этот момент в бар вошла Молли Собел. Она была в нерешительности, поскольку по традиции в бар допускались только мужчины. Манро это не смутило, он поднялся ей навстречу.
– Молли, любовь моя, пойдем в обеденный зал.
Ей было двадцать три года, на несколько месяцев больше, чем Гарри. Это была миниатюрная девушка со светлыми волосами, голубыми глазами и решительным, даже упрямым выражением лица.
– Ирония судьбы. Вино-то немецкое, – заметила она, когда на стол подали картофельную запеканку с мясом и бутылку белого рейнвейна.
– Ничего не имею против хорошего немецкого вина, – сказал Гарри.
– А я думала, что вы янки на службе у Британии, – отпарировала она.
– Конечно, но моя мать – немка, и она живет в Берлине. А еще у меня есть брат-близнец, капитан Люфтваффе.
Он улыбнулся, увидев, что девушка лишилась дара речи. Это была обычная реакция.
– И воюет он очень хорошо, – встрял в разговор Манро. – На его счету шестьдесят самолетов.
– А откуда вы знаете? – поинтересовался Гарри.
– По долгу службы. – Он поднялся. – Мне надо идти. Вы где-нибудь остановились?
Гарри отрицательно покачал головой.
– У меня квартира на Хастон-плейс. Когда Молли не в госпитале, она тоже живет там. – Манро похлопал ее по плечу. – Позаботься о нем, дорогая.
Манро удалился. Уэст закурил сигарету и обратился к Гарри: "Послушайте, сюда прибывает все больше и больше американцев, так что командование формирует эскадрилью "Орел" из одних янки. Вы ведь захотите перевестись?"
– Не обязательно. – Гарри встал и обратился к Молли: – Я полагаю, у вас есть свои планы. Если вы дадите мне адрес, я приду сегодня вечером.
– Я работала двое суток без перерыва, так что до конца сегодняшнего дня я свободна. А чем вы хотите заняться?
– Я хочу прогуляться, – ответил Гарри. Он попрощался с Уэстом, и они с Молли покинули клуб.
Они брели по городу, окутанному дымом пожарищ.
– Вам, наверное, нелегко все это видеть, – сказал Гарри. – Тысячи убитых, смерть, разрушения. Ваш госпиталь, должно быть, переполнен.
– По ночам бывает тяжеловато, но мы справляемся.
– Манро сказал, что ваш отец – генерал-майор.
– Да. Летчик, как и вы. Бомбардировочная авиация.
– Ваша мать погибла под бомбежкой. Это тяжелая утрата.
– Мне некогда было скорбеть. Слишком много раненых в госпитале.
Они дошли до набережной и остановились. По реке вверх и вниз сновали суда.
– Что это за история про вашего брата из Люфтваффе? – спросила Молли.
– У меня есть брат, Макс. Наш отец был американцем. Я уверен, что Манро рассказал вам о моей матери, баронессе, со всеми драматическими подробностями.
– И о вашем брате, бароне.
– Черном Бароне. Макс – настоящий ас.
– Но и вы тоже ас. Это вас не беспокоит?
– Что Макс там, а я здесь? Какая разница. Если бы я родился на десять минут раньше, то я был бы там, а он здесь.
– Нет. Это не одно и то же. У него не было выбора, на чьей стороне сражаться, но у вас он был. И вы выбрали эту сторону.
– Не надо предполагать благородных мотивов. Я летаю. Это моя работа. Я воевал на стороне финнов. Теперь я воюю на стороне англичан. Летчики – они везде летчики. – Он отвернулся. – Пошли.
Она взяла его под руку.
– Вы выглядите усталым.
– Усталым? Я на последнем издыхании. Знаете, в нашей эскадрилье из тех, кто участвовал в боях с самого начала, остался я один. Вы идете под руку с призраком, доктор. – Он улыбнулся.
Когда они дошли до Хастон-плейс, уютной старинной площади со сквером посередине, был ранний вечер. Квартира оказалась симпатичной и просторной. В гостиной горел камин.
– Я принесу вам выпить. – Молли разлила по стаканам виски из графина и подняла тост. – Я хочу сказать только одну вещь. Вы назвали своего брата асом, но ведь и вы тоже ас. Я вами очень горжусь.
Она выпила виски, у нее в глазах стояли слезы. Гарри положил руки ей на плечи.
– Молли, любовь моя, крепитесь. Смерть ночь за ночью, потом ваша любимая мама. Вы побывали в аду и вернулись обратно.
– Я все еще там.
– Нет. Вы – дочь солдата и хороший, честный человек. Вы все это переживете, только не тратьте свою бесценную жизнь на меня. Мне здесь не место.
– То, что вы говорите, – это ужасно.
– Но это правда. А сейчас могу ли я взглянуть на свою комнату? Я бы с большим удовольствием принял душ.
Молли сидела у камина и читала "Таймс", когда в квартире появился Манро. Его помощник Джек Картер ковылял сзади.
– Интересно провела день?
– Пожалуй. – Она сложила газету. – Как вы, Джек? – Она по-дружески поцеловала его в щеку. – Как нога?
– Иногда она болит, как черт знает что, но что с того?
– Вы – обаятельный мужчина, Джек Картер.
– Ладно, хватит намеков. Молли, ты узнала что-нибудь, чего не знали мы? – спросил Манро.
– Не много. И я бы хотела, чтобы ты больше не втягивал меня в свои коварные интриги, дядя Дугал. Мы говорили о его прошлом. Он любит своего брата, восхищается им. Называет его настоящим асом, о себе он так не говорит.
– Вообще-то, у него два Креста за летные заслуги.
Гарри слышал его последние слова, спускаясь по лестнице. Он подошел с улыбкой на лице: "А вот и вы. Какие удовольствия вы припасли для меня на вечер, бригадир?"
– Едем в "Савой". Там хорошая еда, хоть и дорогая.
Ужин был превосходный: копченая лососина, палтус, салат и шампанское. В ресторане играл оркестр.
– Кто-нибудь собирается пригласить меня на танец? – спросила Молли.
– Я слишком стар, а Джеку это развлечение теперь не по зубам. Ваша очередь, капитан, – сказал Манро.
И Гарри пошел с ней танцевать под мелодию "Туманный день в Лондон-Тауне".
– Ах, как хорошо, – сказала Молли. – Впервые за многие недели я чувствую себя живой. А вы чувствуете себя живым, Келсо?
Прежде чем он успел ответить, к ним через толпу танцующих пробился метрдотель.
– Извините, доктор Собел. Звонили из госпиталя. Они просят, чтобы вы приехали как можно быстрее.
Они вернулись к своему столику.
– Госпиталь? – спросил Манро.
– Да.
Манро кивнул Картеру: "Отправьте ее на моей машине".
Она взяла сумочку, Картер помог ей надеть пальто. Она улыбнулась: "Берегите себя, Келсо".
Он не ответил, и Молли ушла, сопровождаемая прихрамывающим Картером.
Две недели спустя Сара Диксон вышла из здания военного министерства. Осыпаемая зимним мокрым снегом и дождем, она добежала до станции метро. Вагон был переполнен промокшими уставшими людьми, и она не заметила, что за ней следят.
Фернанду Родригишу исполнилось тридцать пять лет. Он был среднего роста, смугл и красив, на нем были пальто-тренч и мягкая фетровая шляпа. К подробному описанию, присланному его братом дипломатической почтой, прилагалась фотография объекта. Он проверил адрес. Она жила в квартире неподалеку от Уэстборн-гроув.
Доставая ключи от входной двери, Сара все еще не подозревала о его присутствии. Он подошел сзади, и она удивленно обернулась.
– Миссис Сара Диксон?
– Да. Что вам угодно?
– Меня просили вам передать, что час расплаты настал.
Этот пароль ей дали в 1938 году, и в ее ответе сквозило неподдельное изумление: "Бог мой, давно же вы не появлялись. Входите".
Он проследовал за ней в дом. Квартирка была очень маленькой: только ванная, кухня, гостиная и спальня.
"Кто вы?" – спросила она.
– Прежде чем я скажу, ответьте мне на один вопрос. Вы все еще настроены антибритански?
– Конечно. Они пристрелили моего деда как собаку. Я отомщу им за это.
Родригиш был удивлен ее самообладанием и странным образом возбудился. Такая буржуазная, такая аккуратная в этом твидовом костюме, кардигане и джемпере, на шее ниточка жемчуга.
– Итак, в чем же дело? – поинтересовалась она.
– Послушайте, здесь поблизости, наверное, есть какие-нибудь рестораны. Позвольте мне вас угостить.
– Какая чудная мысль. Может быть, вы удосужитесь назвать мне свое имя?
– Фернанду Родригиш.
Они пошли на Уэстборн-гроув в маленький семейный итальянский ресторанчик. Он заказал на двоих бутылку красного вина и лазанью. Поразительно, но она его к себе так расположила, что он рассказал ей все. "Я работаю торговым представителем в португальском посольстве. По диппочте, которая, естественно, неприкосновенна, я связываюсь со своим братом, Жуэлем, он тоже торгпред, в нашем посольстве в Берлине. Все это очень удобно и безопасно".
– И прибыльно. На вас хороший костюм.
– Жизнь должна приносить удовольствия, синьора. – Он улыбнулся.
– Я полагаю, что вы негодяй, мистер Родригиш, но вы мне нравитесь.
– Зовите меня Фернанду. Скажите мне, вы выходите из игры или остаетесь?
– Конечно, остаюсь. Я работаю в бухгалтерии военного министерства, но не имею доступа ни к чему, что представляло бы интерес.
– Кто знает? Времена меняются. – Он вынул из портмоне свою визитку. – Здесь мой адрес и телефон.
Война
1941–1943
Наступление итальянцев в Египте захлебнулось, поэтому в феврале 1941 года Гитлер поставил во главе только что сформированного Африканского корпуса генерала Роммеля. Англичане послали командовать войсками в пустыне генерала Монтгомери. Гарри был назначен в одну из двух британских эскадрилий "харрикейнов".
Военное счастье колебалось то в одну, то в другую сторону, но Монтгомери все-таки удалось изменить ход событий. В сентябре 1942 года Гарри был награжден третьим Крестом за летные заслуги. После сражения при Эль-Аламейне Гарри перевели в эскадрилью бомбардировщиков "Галифакс", которые пересекали Средиземное море и бомбили Италию. В январе 1943 года, пробираясь сквозь густой туман, он наткнулся на итальянский крейсер "Орсини". Две бомбы попали в цель, крейсер раскололся надвое и затонул. Гарри смог дотянуть на одном двигателе до египетского берега и совершить аварийную посадку. Он получил орден "За безупречную службу" и звание майора авиации.
Макса тем временем тоже произвели в майоры и после германского вторжения в Россию в июне 1941 года перевели на русский фронт. Поначалу у немцев в России был колоссальный успех, затем начался кошмар зимней войны и поражения. Количество сбитых Максом русских самолетов быстро росло, пока не достигло шестидесяти. Он был награжден Мечами к Рыцарскому кресту за свои полеты с разбитой взлетно-посадочной полосы под Сталинградом, откуда ему удалось выбраться всего за неделю до германской капитуляции в феврале 1943 года.
К счастью для Макса, Геринг решил, что он сделал уже достаточно, и вытащил его из России.
Мать ждала его в своем люксе в берлинской гостинице "Адлон". Она хорошо выглядела, совсем не постарела, его же внешность поразила ее.
– Макс, ты выглядишь ужасно!
– Ты бы тоже так выглядела, мутти. Россия – страшное место. Я никак не пойму, на кой черт она сдалась Гитлеру.
В дверь постучали, и в комнату вошла Роза Штайн, горничная Эльзы: "Вам сообщение, баронесса. Генерал Галланд будет ждать вас в семь часов".
Галланд был произведен в генерал-майоры в ноябре 1942 года и теперь командовал всей истребительной авиацией.
– Мы увидимся с Дольфо? – спросил Макс. – Это хорошо.
– Тебе нужен приличный ужин, – сказала баронесса. – Давай повеселимся и забудем на время нашего дорогого фюрера и его чертову партию.
– Ты очень изменилась, – заметил Макс. – Было время, когда ты думала, что они возрождают Германию.
– Это время давно прошло, Макс. Ты помнишь старый анекдот о том, кто заведует сумасшедшим домом? Я думаю, что знаю ответ.
– Не говори этого вслух, мутти. Пойдем поищем Дольфо. – Когда они спускались по лестнице, он поинтересовался: – Роза чем-то встревожена?
– У нее есть основания. Ее муж, Хайни, – еврей. Его не отправили в концлагерь, поскольку он электронный гений. Но в последнее время из СС доходят всякие слухи.
– Неужели это никогда не кончится? – устало сказал Макс.
Они вошли в бар и сели на диван в углу. В баре появился Галланд. Макс вскочил и обнял его: "Ты – молодец, Дольфо". – Он потрогал его Рыцарский крест.
– Я – молодец? – Галланд отстранился от Макса на расстояние вытянутой руки. – Ты ужасно выглядишь. Немного штабной работы, полковник, – вот что вам необходимо.
– Полковник? – удивилась Эльза.
– Ну, пока еще подполковник. Ему предложили вернуться в Россию, а он порвал приказ.
– Я не могу не летать, Дольфо, – сказал Макс. – Я не умею летать на письменном столе.
– Хорошо. Поработай в штабе, а потом я отпущу тебя. На Ла-Манш, как в старые добрые времена.
– Прекрасно, – заключила Эльза. – Мы будем есть?
В тот же вечер в Лондоне Сара Диксон встречалась с Родригишем в итальянском ресторанчике на Уэстборн-гроув.
– У меня неожиданная новость, – сообщила она, усаживаясь. – Меня переводят в Управление специальных операций на Бейкер-стрит.
– Вот это да, – сказал он. У него на столе стояла уже початая бутылка красного вина, и он наполнил ее бокал. – УСО руководит всей нелегальной работой в Европе.
– Как бы мне хотелось добыть что-нибудь важное после всей той чепухи, с которой я возилась последние два года. – Она сжала его руку. – Я так взволнована, Фернанду.
– Я вас понимаю. – Он наклонился и нежно ее поцеловал.
В сентябре 1943 года союзные войска высадились в Италии. Отозванный из своей эскадрильи Гарри Келсо докладывал о прибытии офицеру штаба транспортной авиации, расположившемуся в каирской гостинице "Шепердс".
– Вам светит Англия, сэр, – сказал офицер. – "Дакота" с дозаправкой на Мальте, а потом в Гибралтаре. Один из пилотов заболел. Полетите вторым пилотом?
– Конечно, – ответил Гарри.
На аэродроме, в комнате отдыха экипажей, он познакомился с первым пилотом, старшим лейтенантом Джонсоном.
– Это будет обычный небоевой рейс. Полдюжины пассажиров, – объяснил Джонсон.
– Какие-нибудь важные птицы?
– Два генерала. Они уже все в салоне.
Гарри вошел в салон. Там сидели подполковник, пара майоров и двое в штатском. Все они выпивали и весело смеялись.
– А-а, вот и вы! – раздалось сзади. Обернувшись, Гарри обнаружил Дугала Манро. Он спросил: – Эта встреча не случайная, бригадир?
– Бросьте, неужели я похож на подобного типа? – ответил Манро.
– Вообще-то, да.
– Бросьте. С тех пор как мы с вами в последний раз встречались, вы стали героем, так же как и ваш брат.
– Макс? Как он?
– Сбил Бог знает сколько русских самолетов. Сейчас на штабной работе в Берлине. Теперь он подполковник.
– Молодец Макс.
– А вы знаете, что Тедди Уэста назначили вице-маршалом авиации?