Все нервно уставились на Гитлера. Наконец Гиммлер спросил: "Что бы это могло быть, мой фюрер?"
– Сбросить бомбу на голову Эйзенхауэру! Если вывести его из строя, противник придет в полное замешательство.
– Вы, как всегда, правы, – сказал Гиммлер. – Существует множество способов достижения поставленной цели. Обыкновенное убийство, например. Как жаль, что вся разведывательная сеть Абвера в Великобритании была разгромлена.
У Канариса был неважный вид, и Гитлер сказал почти ласково: "Это не ваша вина, адмирал. Превратности войны. – Он повернулся к Гиммлеру: – Но какая заманчивая перспектива, рейхсфюрер. Даже думать об этом и то приятно".
Позже в своем кабинете Гиммлер спросил у Буби Хартмана: "Кому-нибудь из наших агентов по плечу подобное задание?"
– К сожалению, нет, рейхсфюрер. Вы представляете, как охраняется Эйзенхауэр?
– Тем не менее, – сказал Гиммлер, – имейте это в виду, полковник.
На следующий день сенатор Эйб Келсо пересек Атлантический океан на "летающей крепости". Поселившись в люксе лондонского "Савоя", Эйб первым делом созвонился с Тедди Уэстом.
– Как я понимаю, мой внук является вашим помощником? – уточнил Эйб.
– В некотором роде, сенатор. Дело в том, что его здесь сейчас нет. Он находится в Шотландии, где инспектирует захваченный немецкий самолет. Он возвращается через пару дней.
– Беда в том, что я через шесть дней должен лететь домой. У меня здесь много дел, но я обязательно должен повидаться с Гарри. В последний раз я видел его в тридцать девятом.
– Я с ним свяжусь.
Эйб внимательно выслушал Черчилля и Эйзенхауэра. К мнению генералов Паттона и Брэдли тоже стоило прислушаться, даже если они выражали различные точки зрения. Эйб почувствовал себя не в своей тарелке, обедая с Монтгомери. Фельдмаршал открыто дал понять, что именно он, а не Эйзенхауэр должен занять пост верховного главнокомандующего силами союзников.
Потом его отвезли в Норфолк на американскую авиабазу, откуда бомбардировщики "Б-17" совершали дневные рейды в Германию. Потери были ужасны. Эйб сам присутствовал при возвращении нескольких самолетов. Один из них был поврежден настолько сильно, что вынужден был садиться на малой скорости. Самолет свалился на крыло на взлетно-посадочной полосе и взорвался.
Перед отъездом Эйб сказал принимавшему его бригадному генералу Риду: "Такие молодые, эти мальчики. Я расскажу президенту, что я видел, но я в некотором роде ответствен за это, и мне стыдно".
На следующее утро Гарри пилотировал захваченный "юнкерс" в Лондон. Когда он приземлился, к самолету подкатил автомобиль Королевских ВВС и оттуда вылез Уэст: "Решил тебя подбросить, Гарри".
– Очень любезно с вашей стороны, сэр. – Гарри сел к нему в машину.
– В "Савое" ждет твой дед. – Уэст предложил Гарри сигарету. – Кстати, у меня для тебя на завтра есть курьерский полет. Убьешь одним выстрелом двух зайцев.
Эйб стоял у окна в гостиной своего люкса, наслаждался сигарой и смотрел на Темзу, когда в дверь постучали.
– Это носильщик, сэр.
– Войдите. Не заперто, – крикнул Эйб.
Дверь открылась, и в номер вошел носильщик с двумя сумками.
– Что это значит? – удивленно спросил Эйб, и в этот момент в комнате появился Гарри.
– Привет, Эйб, – сказал он, и как будто они расстались вчера.
Эйба переполняли эмоции. Он заключил Гарри в объятия и заплакал. Несколько минут спустя, сидя у окна, он говорил: "Ради всего святого, Гарри, это невероятно. Бог мой, чего только стоят все эти ордена".
– Помнишь, как говаривал отец? Погремушки. Есть какие-нибудь новости от Макса и мутти?
– Нет. У меня теперь нет с ними никаких контактов.
– Может быть, я смогу что-нибудь выяснить.
– Каким образом?
– Я работаю на бригадира Манро. Разведка.
– Я о нем слышал. Он тесно сотрудничает с Эйзенхауэром.
– Еще бы, – сказал Гарри. – Готовится высадка войск во Франции. Манро забрасывает туда агентов, а я летаю по его заданиям.
Эйб кивнул: "Гарри, у нас проблема. Президент хочет, чтобы ты перевелся в американские ВВС. Того же хочет и Эйзенхауэр".
– Почему же? Они считают, что Макс тоже должен перевестись из Люфтваффе? – Гарри поднялся и сделал глубокий вдох. – Ладно, хватит. Что ты делаешь сегодня вечером?
– Я заказал столик в ресторане "Савоя".
– Превосходно.
Гарри раскрыл парашютную сумку и достал из нее Таркуина.
– Тебе это не напоминает старые добрые времена? Он был со мной во всех полетах. – Гарри поднял вторую сумку. – Я займу пустую комнату. – Открыв дверь, он добавил: – Я слышал, ты завтра с Эйзенхауэром летишь в Портсмут?
– Откуда ты знаешь?
– Потому что я вас повезу.
Ресторан был полон с раннего вечера, но так в те дни было во всех лондонских ресторанах. Эйба и Гарри посадили за столик на четверых. Эйб заказал коктейли с шампанским, а Гарри спросил: "А кто еще будет?"
– Пока ты был в ванной, я пригласил твоего бригадира Манро. Он сказал, что придет со своей племянницей, доктором Собел. Я понял, что ты с ней знаком.
– Да, мы встречались, но это было довольно давно.
В этот момент у столика возник Манро вместе с Молли. Он был в мундире, а она в вечернем костюме из коричневого крепа. Ее волосы были зачесаны назад и перехвачены бархатной лентой.
Гарри и Эйб встали, а Манро произнес: "Моя племянница, Молли".
Эйб смотрел на нее с большой симпатией: "Я вижу, вы знакомы с моим внуком".
Она улыбнулась и поздоровалась с Гарри за руку: "Как поживаете?"
– Лучше всех. Последний раз, когда я вас видел, вы выглядели уставшей, – сказал он.
– А сейчас?
– Вполне подходяще для танцев, – ответил Гарри. – Давайте дадим старшему поколению возможность поговорить.
Оркестр играл медленный фокстрот "Ночь и день", и она позволила ему себя обнять.
– Как вы? До сих пор работаете в госпитале?
– Иногда. Я теперь старший хирург и обслуживаю несколько госпиталей.
– Вы все еще исполняете поручения Манро?
– Я время от времени появляюсь в Колд-Харборе. – Она нахмурилась. – Вы имеете в виду что-либо помимо этого?
– В прошлый раз я случайно подслушал ваш разговор с Дугалом. Он спрашивал, удалось ли вам что-нибудь из меня вытянуть.
– О Господи, – ответила она. – Шпион из меня никудышный.
– Все нормально. А сегодня вы шпионите?
– Если хотите знать, дядя сказал мне, что встречается за ужином с вами и вашим дедом, и я попросила его взять меня с собой.
– Неужели? Зачем же?
– Не будьте свиньей, Гарри Келсо. Вы прекрасно знаете зачем.
В какой-то момент показалось, что она вот-вот заплачет, и он тут же пожалел о сказанном: "Простите".
Оркестр начал играть "Туманный день в Лондон-Тауне", и Молли прильнула к нему. Манро за столом прокомментировал это так: "Могу вам также сказать, сенатор, что бедная девочка влюбилась в этого негодника".
– А я могу вам ответить, что меня это очень устраивает, – сказал Эйб.
Молли и Гарри вернулись за стол, официант разлил по бокалам шампанское. Метрдотель порекомендовал им треску и пирог с картофелем и луком, все четверо согласились с этим выбором.
– Вот что такое война для вас – хорошее угощение. – Манро поднял бокал: – За нас, и чтоб Гитлеру пусто было!
– Кстати, раз уж речь зашла о фюрере, – сказал Гарри. – Есть ли что-нибудь новое о Максе?
– Ничего такого, что бы вам хотелось услышать. Во время "Маленького блица" он совершал разведывательные полеты на "юнкерсе".
– Наверное, ему пришлось несладко, – спокойно сказал Гарри. – В настоящее время юг Англии не самое подходящее место для полетов Люфтваффе.
В воздухе повисла неловкая пауза. Молли сказала: "Несладко? Гарри, он бомбил Лондон. Только на одной станции метро погибло около ста человек".
– Команда "Орсини" состояла из 820 человек, – хладнокровно отреагировал Гарри. – Выжило семьдесят два. – Он пожал плечами. – Станция метро, крейсер… Люди гибнут, Молли. Мы их убиваем. Вот чем мы занимаемся.
За столом воцарилось неловкое молчание, пока наконец Манро не сменил тему разговора.
– Вы уже встречались с Эйзенхауэром, Гарри? – поинтересовался он.
Но Гарри не успел ответить, так как к столику подошел официант: "Прошу прощения, доктор, звонили из госпиталя. Срочно требуется ваше присутствие".
– О Господи, ну вот опять. Дядя, можно мне воспользоваться вашим автомобилем?
– Конечно.
– Я провожу вас к выходу, – сказал Гарри.
Они вышли на улицу и стояли на тротуаре, пока швейцар искал водителя. Автомобиль подъехал, и Гарри открыл для Молли дверцу: "Было очень приятно снова вас увидеть".
– Ой, какой же дурак. – Она приподнялась на цыпочках и поцеловала его в губы. – Надеюсь, ты сам найдешь дорогу к чертовой матери. – Она села в машину.
Когда Гарри вернулся к столику, Эйб и Манро что-то обсуждали. Эйб обратился к Гарри: "Бригадир Манро сообщил мне об одной не очень приятной новости из Берлина. После неудачного покушения на Гитлера было казнено несколько офицеров и две женщины. Все они являлись членами бридж-клуба, в котором состояла баронесса фон Хальдер".
Лицо Гарри окаменело и стало белым как полотно.
Эйб сидел в полупустом разборном металлическом домике, пил жидкий кофе и ждал. Кройдон был закрыт густым туманом, шел сильный дождь. "Лисандр", приземистый, уродливый, с высоко посаженными крыльями моноплан, стоял на бетонной площадке перед ангаром, вокруг него суетились два механика. К домику подъехал автомобиль. Из него вылез шофер и открыл дверцу для Эйзенхауэра.
Главнокомандующий подошел к домику. "Доброе утро, Эйб. – сказал он. – Это кофе?"
– Худший в мире, но горячий.
– Это мне подойдет. – Эйзенхауэр взял кружку, поданную ему сержантом. – Такой туман и дождь. Вы полагаете, Эйб, мы куда-нибудь улетим?
– Не уверен. Лучше спросите у пилота.
В этот момент из штурманской вышел Гарри и обратился к Эйзенхауэру: "Никаких проблем, сэр. Сильный дождь, но зато в Портсмуте ясно. Вы будете на месте через сорок минут". – Он снял с крючка свою летную куртку.
– Вы американец? – спросил Эйзенхауэр.
– Гарри Келсо, сэр.
Эйзенхауэр протянул ему руку: "Наконец-то мы с вами познакомились, подполковник, и это для меня большая честь".
Гарри сдержал слово и приземлился точно в назначенное время. Их уже ждал штабной автомобиль. Эйзенхауэр настоял, чтобы Гарри отправился с ними в Саутвик-Хаус и пообедал.
Форт Саутвик был построен в XIX веке. В лабиринте туннелей, вырытых под фортом, был оборудован подземный штаб Объединенного командования операцией "Оверлорд". Его сердцем была штурманская комната, которая являлась одним из самых охраняемых секретов Второй мировой войны.
Штаб операции "Оверлорд" размещался в Саутвик-Хаус из-за его близости к форту. На территории, примыкавшей к дому, стояли палатки и автоприцепы, в которых квартировал многочисленный персонал.
Гарри присоединился к Эйбу и Эйзенхауэру в столовой. Между ростбифом и йоркширским пудингом Эйзенхауэр сказал: "Подполковник, я буду с вами откровенен. Вы должны перевестись в наши военно-воздушные силы, естественно с сохранением звания".
Гарри подавил возникшее раздражение. Ведь все-таки это был Эйзенхауэр. "Меня устраивает существующее положение, генерал. Я хочу закончить то, что начал".
– Я полагаю, ваш дед сказал вам, что это желание президента, да и мое, как вашего верховного главнокомандующего. А теперь давайте закончим нашу трапезу в гармонии. Мясо и в самом деле превосходно.
В тот же вечер Гарри снова очутился в "Савое", благополучно доставив Эйзенхауэра обратно в Лондон.
Позвонил Манро: "Как прошла поездка?"
– Эйзенхауэр дал мне неделю на то, чтобы я перевелся добровольно. Вы не в курсе, где Тедди Уэст?
– Я узнаю, однако могу вам предложить кое-что, что отвлечет вас от этой заботы на ближайшие два дня.
– Все, что угодно. А что именно?
– Из Франции надо доставить одного из людей де Голля, полковника Жобера. Из Колд-Харбора вылетает "лисандр", нужно, чтобы вы прикрыли его на "харрикейне". Вы готовы?
– Господи, конечно.
– Если Уэст это одобрит, вы будете официально прикомандированы к моей спецэскадрилье. Как вы знаете, подобные командировки рассчитаны на шестьдесят операций. Возможно, я только что спас вашу шкуру. – Манро повесил трубку.
На следующее утро Гарри прибыл в Кройдон к десяти часам. Его уже ожидал "харрикейн", припаркованный рядом с "лисандром". Войдя в командный пункт, чтобы справиться о метеоусловиях, он увидел, что за окнами остановился штабной автомобиль, на нем приехали Манро, Джек Картер и Молли Собел. Когда они вошли в здание, Манро бодрым голосом приветствовал Гарри: "А, вот вы где".
Гарри обратился к Молли: "Вы летите с нами?"
– Похоже, что так.
– Предосторожность, – пояснил Манро. – Опасная миссия. Пусть Молли будет под рукой.
Гарри повернулся к Картеру: "Я вижу, вас повысили, майор. Поздравляю".
– Я вас тоже. – Они обменялись рукопожатием. В комнату вошел пилот "лисандра".
– Старший лейтенант Грант, – представил его Манро. – Он прилетел прошлой ночью. Десантировал моих людей не сосчитать сколько раз. Отменно знает свое дело.
Гранту было года двадцать два – двадцать три, и он носил рыжие усы. "Знакомство с вами – это большая честь, сэр", – сказал он Гарри и удалился на командный пункт.
Сержант-ординарец принес чай, Гарри закурил. Его парашютная сумка лежала на столе, и Молли поинтересовалась:
– А знаменитый Таркуин там? Можно взглянуть?
– Пожалуйста.
Она расстегнула на сумке молнию и достала медвежонка. Манро и Картер замерли на полуслове. "Бог мой!" – воскликнул Картер.
– Ох, какой чудесный! – Молли прижала Таркуина к себе.
– Во всех полетах над Фландрией он летал вместе с моим отцом. Вот почему на нем эмблема Королевского военно-воздушного корпуса. Эмблема Королевских ВВС – это уже от меня.
– Во всех полетах? – переспросил Манро.
– Во всех.
Молли уложила Таркуина обратно в сумку и застегнула молнию.
– Ну, хорошо, продолжим. – Манро повернулся к Гарри. – Встретимся в Колд-Харборе.
С моря надвигался дождь, когда "харрикейн" Гарри, совершив мягкую посадку, подкатил к ангарам. На летном поле его встречала аэродромная команда.
Он вылез из самолета и потянулся. Пока он закуривал сигарету, подъехала Жюли Легранд на джипе.
– Привет. Залезайте, – сказала она. – "Лисандр" будет здесь только через час, а меня ждут в пабе. Я не сомневаюсь, что вы бы тоже чего-нибудь поели.
– Не отказался бы.
В баре "Висельника" ярко горел камин. Всего в пабе находилось восемь человек: четверо играли в карты, один сидел у огня и читал газету, а остальные пили пиво у стойки бара.
– Жюли, мы умираем с голоду, – раздался чей-то голос.
– Не торопись. Пироги уже в духовке.
Человек с газетой произнес: "Оставь-ка ее в покое, а то получишь". Это вызвало у остальных присутствующих взрыв смеха.
Все с любопытством обернулись к Гарри. Жюли подвела его к камину: "Старшина спасательного катера Зек Экланд… Подполковник Гарри Келсо".
Экланд выглядел лет на тридцать. Это был живой, исключительно симпатичный мужчина с загорелым лицом морского волка. Он выглядел именно так, как и должен был выглядеть, – рыбаком, с детства живущим у моря.
Зек протянул Гарри руку, которая, похоже, была вытесана из гранита: "Бог мой, парень, есть такая медаль, которой у тебя нет?"
– Я купил их оптом на рынке, – ответил Гарри.
Моряки засмеялись, и Гарри осторожно поставил парашютную сумку на стол и сел. Зек сразу же проявил любопытство: "Там лежит что-то особо ценное?"
– Медвежонок, – сказал Гарри и закурил.
Все замолчали. Потом кто-то засмеялся: "Медвежонок?" "Понимаю. Талисман?" – спросил Зек.
– Нет. Больше чем талисман. Он летал с моим отцом в Первую мировую и был на всех заданиях со мной в эту.
– Я служил во флоте, – сказал Зек, пока Жюли за стойкой наполняла кружки. – На торпедных катерах нет места для талисманов.
Жюли поставила пиво на стол: "Подполковник потопил "Орсини"".
В пабе стало тихо. Все уставились на Гарри. "Вы это сделали? Там утонуло много моряков", – заметил Зек.
– Семьсот сорок восемь. – Гарри отпил из своей кружки. – Что-нибудь не так?
– Моряки везде моряки, подполковник. Море всегда их общий враг вне зависимости от национальности.
– Война, война, проклятая война, – сказала Жюли.
– Об этом и разговор. Это не ваша вина, подполковник. Это война. Давайте посмотрим на вашего медведя.
Гарри вытащил Таркуина, встал и посадил его на стойку. Мужчины столпились вокруг, а Жюли перегнулась через стойку бара: "Какой лапочка! Можно он какое-то время побудет здесь у нас?"
– Конечно, – ответил Гарри. – До тех пор, пока сегодня ночью не полетит.
– Сегодня ночью ты, парень, никуда не полетишь, – сказал Зек. – Погода испортится. – В этот момент открылась дверь, и в паб вошли Манро, Молли, Картер и Грант, пилот "лисандра".
Поздно вечером, когда в окна усадьбы барабанил дождь, они собрались у большой карты в библиотеке. Манро поставил задачу: "Цель находится вот здесь, в двух милях от деревни Грувиль. Один пассажир, полковник Жобер. Состоится все это на рассвете. Сорокапятиминутный полет. Туда и обратно, как только ветер разгонит туман. Примерно в три тридцать или четыре. – Он повернулся к Гарри. – У вас нет возражений?"
– Нет, – ответил Гарри. – Но я бы заметил, что все это произойдет на рассвете и нас будет очень хорошо видно.
– Для этого туда летите вы, – сказал Манро.
Грант взлетел первым. "Лисандр" набрал высоту и развернулся в сторону моря. Поскольку на нем не было вооружения, он должен был лететь очень низко, чтобы не быть обнаруженным радиолокацией. Гарри подождал пятнадцать минут, взлетел и набрал высоту две тысячи футов. "Харрикейн" очень быстро нагнал "лисандр" и стал сопровождать его.
Миновав береговую черту, они полетели над сушей. Наконец показалась цель – костры, выложенные в виде буквы "L". Грант приземлился, а Гарри продолжал кружить в воздухе. Уже вовсю светало.
В двадцати милях от этого места, на аэродроме в Ферманвиле, Макс и два других дежуривших ночью пилота играли в карты. Внезапно раздался сигнал тревоги. Голос авиадиспетчера спокойно произнес: "Есть движение. Обнаружены две цели. Быстро взлетайте, а я дам вам координаты".
Макс и его товарищи выскочили из здания и побежали к своим "Ме-109". Вскоре звено из трех самолетов было уже в воздухе.
С наступлением нового дня в небе появились тучи, и по фюзеляжу "харрикейна" забарабанил дождь. На высоте двух тысяч футов самолет Гарри выполнил очередную змейку. Через разрывы в облаках Гарри видел, что внизу летит самолет Гранта. Затем из ближайшего облака примерно в двух милях от них вынырнул "мессершмитт" и атаковал "лисандр".