ПОЛОЖЕНИЕ XXXVIII
То, что обще всему и что одинаково находится как в части, так и в целом, не может быть понято иначе как вполне.
Доказательство
Предположим, что А есть нечто, что обще всем телам и что одинаково находится как в части каждого тела, так и в целом. Я говорю, что А может быть понято не иначе как полно. И действительно, его идея (по короли, пол. 7 этой части) в Боге необходимо будет полною, как поскольку он имеет идею человеческого тела, так и поскольку он имеет идеи испытываемых им впечатлений, которые (идеи) содержат в себе (по пол. 16, 55 и 27 этой части) как природу человеческого тела, так отчасти и природу внешних тел, т. е. (по пол. 12 и 13 этой части) эта идея необходимо будет в Боге полной, поскольку он составляет человеческую душу или поскольку имеет идеи, которые находятся в человеческой душе. Итак, душа (по королл. пол. 11 этой части) необходимо понимает А полно, и притом как поскольку она понимает себя, так и поскольку она воспринимает свое или какое-нибудь внешнее тело, и А иначе не может быть понимаемо, – что и требовалось доказать.
Королларий
Из этого следует, что существуют некоторые идеи, или понятия, общие для всех людей. Ибо (по лемме 2) все тела схожи в некоторых отношениях, которые (по пред. пол.) всеми должны быть понимаемы полно, т. е. ясно и раздельно.
ПОЛОЖЕНИЕ XXXIX
Что общее и свойственно человеческому телу и некоторым внешним телам, обычно действующим на человеческое тело, и что одинаково находится как в части каждого из этих тел, так и в целом, идея того будет в душе полной.
Доказательство
Положим, А есть то, что обще и свойственно человеческому телу и некоторым внешним телам, что одинаково находится как в человеческом теле, так и в тех же внешних телах и что, наконец, одинаково находится как в части каждого внешнего тела, так и в целом. Идея самого А в Боге будет полна (по королл. пол. 7 этой части) как поскольку он имеет идею человеческого тела, так и поскольку он имеет идеи упомянутых внешних тел. Предположим, что внешнее тело производит действие на человеческое тело тем, что оно имеет общего с ним, т. е. посредством А. Идея этого действия будет содержать в себе свойство А (по пол. 16 этой части), и следовательно, (по королл. пол. 7 этой части), идея этого действия, поскольку она содержит свойство А, будет в Боге полна, поскольку он испытывает действие идеи человеческого тела, т. е. (по пол. 13 этой части) поскольку он составляет природу человеческой души. Следовательно (по королл. пол. 11 этой части), эта идея полна и в человеческой душе, – что и требовалось доказать.
Королларий
Из этого следует, что душа тем способнее воспринимать больше предметов вполне, чем более ее тело имеет общего с другими телами.
ПОЛОЖЕНИЕ XL
Все идеи, вытекающие в душе из идей, которые в ней полны, сами тоже полны.
Доказательство
Это ясно. Ибо когда мы говорим, что в человеческой душе идея вытекает из идей, которые в ней полны, то выражаем этим не что другое, как то (по королл. пол. 11 этой части), что в самом божественном разуме есть идея, причина которой есть Бог не поскольку он бесконечен и не поскольку он испытывает действие идей многих отдельных вещей, но лишь поскольку он составляет сущность человеческого духа.
Схолия
Этим я объяснил причину понятий, которые называются общими и которые служат основаниями для наших умозаключений. Но есть еще другие причины некоторых аксиом или понятий, которые следовало бы объяснить нашим методом. Из них бы выяснилось, какие понятия полезнее других и вряд ли полезны; затем – какие общи и какие ясны и отчетливы только для тех людей, которые не заражены предрассудками, и какие, наконец, имеют плохие основания. Кроме того, выяснилось бы, откуда берут начало те понятия, которые называются вторичными и, следовательно, аксиомы, которые на них основываются, и многое другое, о чем я некогда размышлял. Но так как я предназначил это для другого трактата, и чтобы не возбуждать скуки излишними подробностями об этом предмете, я решил не говорить здесь о нем. Впрочем, чтобы не опустить того, что необходимо знать, я кратко скажу еще о причинах, от которых берут свое начало термины, называемые трансцендентальными, каковы: существо, вещь, нечто. Эти термины происходят от того, что человеческое тело, так как оно ограничено, способно отчетливо образовать в себе одновременно только известное число образов (что такое образ, я объяснил в схолии пол. 17 этой части); если количество образов превышает это число, то образы начинают смешиваться; а если количество образов сильно превышает число образов, способных отчетливо образоваться одновременно, то они все совершенно смешиваются между собой. А если это так, то из ко– ролл. пол. 17 и пол. 18 этой части следует, что человеческая душа может сразу отчетливо вообразить столько тел, сколько может одновременно образоваться в ее теле образов. Но как только образы в теле совершенно смешиваются, то и душа будет воображать все тела смешанно, без всякого различения их, и представлять их как бы под одним атрибутом, а именно под атрибутом существа, вещи и проч. Можно это вывести также и из того, что образы не всегда одинаково сильны, и из других аналогичных причин, которые объяснять здесь нет необходимости; ибо для той цели, которую мы имеем в виду, нам достаточно иметь в виду только одну. В самом деле, все они сводятся к тому, что эти термины обозначают идеи в высшей степени спутанные. Затем, из подобных же причин произошли и те понятия, которые называются общими , каковы, например, человек, лошадь, собака и проч. Именно, в человеческом теле образуется одновременно столько образов, например людей, что они превышают силу воображения – если и не совершенно, то до такой степени, что душа не может вообразить небольших различий отдельных лиц (именно цвета каждого из них, величины и проч.) и их определенного числа, и отчетливо воображает только то, в чем они, поскольку человеческое тело испытывает их действие, все схожи между собою; ибо то особенно, что в каждой отдельной вещи есть общего, произвело на тело впечатление, и это-то душа выражает названием человек и придает его бесконечному множеству индивидуумов. Ибо, как мы сказали, душа не может вообразить определенного числа отдельных вещей. Но нужно заметить, что эти понятия не всеми образуются одинаковым образом, а у каждого различны, в зависимости той вещи, которая чаще действовала на тело и которую душа легче воображает или вспоминает. Например, кто чаще с удивлением рассматривал человеческий стан, тот под именем человека представляет животное прямостоящее; кто же привык смотреть на него иначе, тот иначе составит для себя общий человеческий образ, например, что человек есть животное смеющееся, двуногое, без перьев, разумное; и таким же образом во всем остальном каждый будет составлять общие образы вещей – в зависимости от расположения своего тела. Поэтому нет ничего удивительного, что между философами, которые старались объяснить естественные вещи только одними образами вещей, возникло так много разногласий.
Схолия II
Из всего вышесказанного ясно видно, что мы многое воспринимаем и образуем общие понятия: 1) из частностей, которые чувства представляют уму в извращенном, спутанном и беспорядочном виде (см. короля, пол. 29 этой части), и потому такие восприятия я обыкновенно называю познанием из неясного опыта. 2) Из признаков, например, из того, что, слыша или читая какие-нибудь слова, мы вспоминаем о вещах и образуем о них некоторые идеи, подобные тем, посредством которых мы воображаем вещи (см. схолию пол. 18 этой части). Тот и другой способ рассмотрения вещей я буду называть дальше познанием первого рода, мнением или воображением. 3) Наконец, из того, что мы имеем общие понятия и полные идеи о свойствах вещей (см. короля, пол. 38 и 39 с его короля, и пол. 40 этой части). Это я называю разумом и познанием второго рода. Кроме этих двух родов познания есть еще, как я покажу дальше, иной – третий, который мы будем называть интуитивным знанием. И этот род познания идет от полной идеи формальной сущности каких-нибудь атрибутов Бога к полному познанию сущности вещей. Все это я объясню одним примером. Предположим, даны три числа и требуется узнать четвертое, которое бы так относилось к третьему, как второе к первому. Купец не задумываясь умножит второе на третье и произведение разделит на четвертое, или потому, что он то, что слышал от учителя без всякого доказательства, еще не забыл, или потому, что он часто проводил этот опыт с самыми простыми числами, или же в силу доказательства 19 положения 7 книги элементов Эвклида, т. е. в силу общего свойства пропорций. Но при самых простых числах не нужно ничего этого. Например, когда даны числа 1,2, 3, то всякий видит, что четвертое пропорциональное есть 6, и притом гораздо яснее, потому что из самого отношения первого числа ко второму, которое мы видим одним созерцанием, мы прямо выводим четвертое.
ПОЛОЖЕНИЕ XLI
Познание первого рода есть единственная причина ложности, а второго и третьего есть необходимо истинно.
Доказательство
К первому роду познания, как мы сказали в предыдущей схолии, относятся все те идеи, которые неполны и спутаны; а поэтому (по пол. 35 этой части) такое познание есть единственная причина ложности. Затем, к познанию второго и третьего рода, как мы сказали, относятся те, которые полны, а поэтому (по пол. 34 этой части) оно необходимо истинно, – что и требовалось доказать.
ПОЛОЖЕНИЕ XLII
Познание второго и третьего рода, но не первого, учит нас отличать истинное от ложного.
Доказательство
Это положение ясно само собой. Ибо кто умеет отличать истинное от ложного, тот должен иметь полную идею истинного и ложного, т. е. (по схолии 2 пол. 40 этой части) узнавать истинное и ложное по второму или третьему роду знания.
ПОЛОЖЕНИЕ XLIII
Кто имеет истинную идею, тот вместе с тем знает, что он имеет истинную идею, и не может сомневаться в истине вещи.
Доказательство
Истинная идея в нас та, которая полна в Боге, поскольку он выражается природой человеческой души (по короля, пол. 11 этой части). Итак, предположим, что в Боге, поскольку он выражается природой человеческой души, есть полная идея А. В Боге тогда необходимо должна быть и идея этой идеи, которая относится к Богу таким же образом, как и идея А (по пол. 20 этой части, доказательство которого имеет общий характер). Но предполагается, что идея А относится к Богу, поскольку он выражается природой человеческой души; следовательно, и идея идеи А должна относиться к Богу таким же образом, т. е. (по тому же короля, пол. 11 этой части) эта полная идея идеи А будет в самой душе, которая имеет полную идею А. Поэтому кто имеет полную идею или (по пол. 34 этой части) кто истинно знает вещь, должен вместе с тем иметь полную идею или истинное познание своего познания, т. е. (как ясно само собой) должен быть уверен в нем, – что и требовалось доказать.
Схолия
В схолии положения 21 этой части я объяснил, что такое идея идеи. Но нужно заметить, что предшествующее положение достаточно ясно само по себе. Ибо всякий, кто имеет истинную идею, знает, что истинная идея заключает в себе высшую достоверность. Иметь истинную идею значит не что иное, как совершенно или наилучшим образом знать вещь; и, конечно, никто не может в этом сомневаться, если он не думает, что идея есть нечто немое вроде живописи на доске, а не образ мышления, а именно само понимание. И я спрашиваю: кто может знать, что он понимал какую-нибудь вещь, если он прежде не понимал этой вещи? Т. е. кто может знать, что он уверен в какой-нибудь вещи, если он прежде не получил уверенности в ней? И далее, что может быть яснее и достовернее истинной идеи, что могло бы быть нормою истины? Конечно, как свет делает явным себя и делает явной тьму, так и истина есть норма самой себя и того, что ложно. И я думаю, что этим я ответил на следующие вопросы, а именно: если истинная идея отличается от ложной лишь поскольку она признается согласной со своим содержанием, то истинная идея по сравнению с ложной не имеет более реальности или совершенства (так как они различаются только внутренним наименованием), и, следовательно, человек, имеющий истинные идеи, не имеет никакого преимущества перед тем, который имеет ложные идеи. Далее, почему люди имеют ложные идеи? И наконец, почему кто-либо может знать с уверенностью, что он имеет идеи, которые согласны со своим содержанием? Повторяю: на эти вопросы я уже, полагаю, ответил. Ибо что касается различия между истинной и ложной идеей, то из положения 35 этой части следует, что первая относится ко второй, как существующее к несуществующему; причины же ложности я весьма ясно показал, начиная с положения 19 до 35 с его схолией. Из них видно, какая разница между человеком, имеющим истинные идеи, и человеком, который имеет только ложные. Что, наконец, касается последнего, именно как человек может знать, что он имеет идею, которая согласна со своим содержанием, то я только что достаточно ясно показал, что это узнается лишь по тому одному, что он имеет идею, которая согласна со своим содержанием, или что истина сама для себя служит нормой. Прибавь к этому, что наша душа, поскольку она истинно воспринимает вещь, есть часть бесконечного разума Божия (по королл. пол. 11 этой части), и потому-то так необходимо, чтобы ясные и отчетливые идеи нашей души должны были быть столь же истинны, как и идея Бога.
ПОЛОЖЕНИЕ XLIV
В природе ума не заложено рассматривать вещи как случайные, но как необходимые.
Доказательство
К природе ума принадлежит воспринимать вещи истинно (по пол. 14 этой части), именно (по акс. 6 части 1) как они суть в себе, т. е. (по пол. 29 части 1) нс как случайные, но как необходимые, – что и требовалось доказать.
Королларий
Отсюда следует, что это зависит только от воображения, что мы представляем вещи случайными как относительно прошедшего, так и относительно будущего.
Схолия
Каким образом это происходит, я объясню кратко. Мы показали выше (пол. 17 этой части с его короля.), что душа, даже если бы вещи и не существовали, может, тем не менее, всегда воображать их присутствующими, если нет причин, которые исключали бы их присутствие. Потом (пол. 18 этой части) мы показали, что если на человеческое тело действовали одновременно два внешних тела, то когда душа впоследствии вообразит одно из них, сразу же вспомнит и другое, т. е. она будет созерцать перед собой оба присутствующими, если не найдется причин, которые исключали бы их присутствие. Кроме того, никто не сомневается в том, что мы воображаем время именно потому, что мы воображаем, что одни тела движутся медленнее или быстрее других или одинаково быстро. Итак, предположим, что мальчик, который вчера в первый раз утром увидел Петра, в полдень увидел Павла и вечером – Симеона, а сегодня утром опять Петра. Из положения 18 следует, что как только он видит утро, сразу же вообразит солнце проходящим по той же части неба, в которой он видел его в предыдущий день, или вообразит весь день и вместе с утром будет воображать Петра, с полднем – Павла, а с вечером – Симеона, т. е. существование Павла и Петра будем воображать с отношением к будущему времени; и напротив, если он вечером увидит Симеона, то Павла и Петра отнесет к прошедшему времени, т. е. будет воображать их вместе с прошедшим временем; и это тем постояннее, чем чаще будет видеть их в этом самом порядке. Если же когда-нибудь случится, что он вечером вместо Симеона увидит Якова, тогда он на следующее утро вместе с вечером будет воображать то Симеона, то Якова, но не обоих вместе. Ибо мы предполагаем, что он вечером видел кого-то одного из них, а не обоих вместе. Итак, его воображение будет колебаться и с будущим вечером будет воображать то того, то другого, т. е. ни того, ни другого наверное, но обоих будет представлять в будущем случайно. И это колебание воображения будет такое же, если мы будем воображать вещи, которые мы таким же образом рассматриваем с отношением к прошедшему или настоящему времени; и, следовательно, вещи, отнесенные как к настоящему, так и к прошедшему или будущему времени, мы будем воображать как случайные.
Королларий II
К природе ума принадлежит воспринимать вещи под какой-нибудь формой вечности.
Доказательство
На самом деле уму по его природе свойственно представлять вещи как необходимые, а не как случайные (по пред. пол.). Но эту необходимость вещей (по пол. 41 этой части) он воспринимает истинно, т. е. (по акс. 6 части 1) как она есть сама в себе. Но (по пол. 16 части 1) эта необходимость вещей есть сама необходимость вечной природы Бога. Итак, уму по его природе свойственно представлять вещи под этой формой вечности. Прибавь к этому, что основы ума суть понятия (по пол. 38 этой части), которые выражают то, что обще для всех вещей, и которые (по пол. 37 этой части) не выражают сущности никакой отдельной вещи, которые кроме того, должны быть представляемы без всякого отношения времени, но под какой-нибудь формой вечности, – что и требовалось доказать.
ПОЛОЖЕНИЕ XLV
Всякая идея какого бы то ни было тела или отдельной вещи, действительно существующей, необходимо содержит в себе вечную и бесконечную сущность Бога.
Доказательство
Идея отдельной вещи, действительно существующей, необходимо содержит в себе как сущность, так и существование самой вещи (по королл. пол. 8 части I). Но отдельные вещи (по пол. 15 части 1) не могут быть представлены без Бога; и так как (по пол. б этой части) они имеют причиной Бога, поскольку он рассматривается под атрибутом, которого эти вещи суть состояния, то идеи их (по акс. 4 части 1) необходимо должны содержать в себе концепт их атрибута, т. е. (по опр. 6 части 1) вечную и бесконечную сущность Бога, – что и требовалось доказать.