- Он немного ослаб, но, скорее всего, сможет.
- Что же, мы всегда сумеем соорудить носилки. - Таннер вздохнул. - Как только он снова сможет передвигаться, нам нужно будет уйти отсюда.
- В таком случае помолимся, чтобы он хорошо спал сегодня.
- И вы тоже, Анна.
Какое милое у нее лицо, думал он, глаза, плавные дуги бровей, изгиб губ. Она повернулась к нему, взглянула в глаза. И Таннер, наклонившись, поцеловал ее.
Долгая ночь и еще более долгое утро. Дождь прошел, температура у профессора спала, однако мигрень оказалась упорной. В полдень Таннер занял пост у его двери. На горе у фермы Уксум он чувствовал себя увереннее, там он по крайней мере видел раскинувшуюся внизу долину и мог наблюдать за перемещениями противника. А здесь они оставались скрытыми от него.
В час дня Анна в очередной раз зашла к профессору, чтобы проверить его состояние. Выйдя через несколько минут, она сказала:
- Мигрень стихла. Мы можем уходить.
Таннер облегченно вздохнул. Наконец-то.
Старый фермер помог им соорудить из двух жердин и куска брезента носилки. Профессор запротестовал, уверяя, что вполне способен идти, однако, едва не свалившись с крыльца фермерского дома, согласился улечься на носилки.
- Вы уверены, что в дороге ему не станет хуже? - спросил Таннер у Анны.
- Он слаб, однако, если его понесут, все обойдется.
Что же, подумал Таннер, по крайней мере солдаты смогли отдохнуть. Никто уже не сутулился и не волочил ноги, как вчера.
Они обогнули озеро и повернули на северо-запад, под защиту леса. Над ними возвышался Брингсфьеллет. И к вечеру их уже отделяло от Вогомо всего несколько миль.
Им удалось отыскать хижину, стоявшую среди деревьев на берегу горного ручья и заслоненную сзади поросшими лесом скалами. Место для того, чтобы подготовиться к переходу через реку, было самое подходящее. Укрытая от наблюдения с воздуха кронами берез, ольхи и сосен, хижина также не просматривалась и из долины. Вдобавок в полумиле за ней возвышалась скала, с которой можно было наблюдать и за городом, и за озером.
С Шеванне Таннер со вчерашнего дня почти не разговаривал и потому обратился к Ларсену:
- Нам нужно будет оглядеться вон с того холмика.
Как он и рассчитывал, Ларсен сказал об этом Шеванне и тот молча согласился. Они втроем прошли по лесу, взобрались по голым участкам взгорья на его вершину. Отсюда ясно и отчетливо видны были и долина, и горы по другую ее сторону. Таннер и невооруженным глазом различал мост через реку и дорогу, по которой, как он надеялся, им удастся уйти к своим. Но все же поднес к глазам бинокль. Ширина моста составляет, прикинул он, от семидесяти до ста футов. Город стоит в стороне от реки - на берегу другой, как теперь увидел Таннер, речушки, текущей из расположенной за ним долины. На карте Анны он ее не заметил. Вдоль главной улицы выстроились темные деревянные дома, на ней же стояла деревянная церковь, а рядом с церковью - строение, смахивавшее на колокольню. Все открытое пространство у церкви было заставлено немецкими грузовиками и другими военными машинами.
- Там неприятель, - сказал Шеванне. - Мимо него нам не проскочить.
- Во всяком случае, днем, - добавил Таннер.
- Так что будем делать? - спросил Ларсен.
Шеванне промолчал, поэтому Таннер продолжил:
- С вашего разрешения, сэр, я хотел бы ночью сходить в разведку.
- А что вы задумали? Перейти реку восточнее, ниже по течению? - поинтересовался Ларсен.
- Нет. Я думаю попробовать переплыть озеро.
- Это потребует еще одной долгой задержки, - сказал Ларсен.
- Нам нужна дорога, которая проходит за городом, - ответил Таннер. - Это единственный беспрепятственный путь, ведущий в Ондалснес. Я согласен, затея рискованная, но разве нам есть из чего выбирать?
Шеванне кивнул:
- Очень хорошо. Проведите этой ночью разведку, сержант, а потом мы примем окончательное решение.
Таннер мысленно улыбнулся. У него уже созрел план.
- Что нового, сержант? - спросил Сайкс, когда они некоторое время спустя вернулись в хижину.
- Ночью мы с тобой отправимся в разведку.
Он отошел от хижины, присел на камень у ручья.
- А как же насчет того, чтобы не упускать из виду норвежцев?
- На этот счет не волнуйся.
И Таннер подмигнул капралу.
Сайкс подозрительно уставился на него:
- Что ты задумал, сержант?
- Всему свое время, Стэн. - Он снял со спины рюкзак. - Сколько у нас осталось взрывчатки? У меня две упаковки "нобеля" и четыре динамитные шашки.
Сайкс порылся в своем рюкзаке:
- Два "нобеля", две шашки. Шнур у тебя еще есть, сержант?
- Да, полная банка.
- Хорошо, - сказал Сайкс.
Таннер, увидев направляющегося к ним Сандвольда, спросил:
- Как вы себя чувствуете?
- Не скажу, что хорошо, но лучше, чем прежде. - Он откашлялся. - Должен извиниться за то, что задержал вас. У меня такое чувство, что я прилагаю к тому, чтобы помешать нам добраться до союзников, больше усилий, чем немцы.
- У моей мамы тоже бывали мигрени, - сказал Сайкс.
- Да… ну будем надеяться, что союзники еще не стали для нас недосягаемыми. - Он переступил с ноги на ногу, потом сказал: - Простите, капрал, вы не будете возражать против того, чтобы я переговорил с сержантом Таннером наедине?
Когда капрал скрылся в хижине, Сандвольд и Таннер прошлись вдоль ручья.
- Сержант, вы и ваши люди многим жертвуете для того, чтобы помочь мне спастись от немцев. Вы держите слово, которое дали полковнику Гулбранду, ни на что не жалуясь и даже не думая о том, чтобы первым делом спастись самому. И однако же не имеете никакого представления о том, ради чего все это делается.
- Когда-нибудь я до этого докопаюсь.
- На самом деле, сержант, я хотел бы рассказать вам все сейчас. Будет правильно, если вы узнаете, почему вам приходится рисковать жизнью ради меня. Вам известно, в чем нуждается современная армия для того, чтобы вести войну?
Таннер пожал плечами:
- В людях. В оружии. В машинах. В куче самолетов.
- Да, но что позволяет этим машинам работать?
- Горючее - нефть?
Профессор улыбнулся:
- Вот именно! Черное золото, как ее иногда называют. Так вот, у Германии собственной нефти нет. А без нее Гитлер продолжать войну не сможет. Я действительно ученый, сержант Таннер, но ученый-геолог. Сейчас человечество использует лишь часть нефтяных запасов планеты. Одни из них кроются под землей, другие под морским дном. Проблема состоит в том, чтобы отыскать их, а затем до них добраться. Вся моя работа и была посвящена решению этих задач.
- И вы добились успеха?
- Большего, чем я мог надеяться. Я убедился в том, что в норвежском континентальном шельфе скрыты огромные залежи нефти. Вопрос в том, как извлечь ее оттуда. Ответ таков: построить буровые платформы. Вы собираете платформу с ее опорами на берегу, затем оттаскиваете все в море и крепите к морскому дну. После этого можно начать бурение.
- Вы считаете это возможным? А что будет с нефтью, когда вы до нее доберетесь?
- Ее будут перекачивать в ожидающие этого танкеры. Да, я уверен в том, что это возможно. В прошлом году я подал заявку на королевский грант и получил его.
- Так вот почему король питает к вам такой интерес.
- Он понимает последствия, к которым может привести мое открытие. Но понимает и то, что в Европе началась война и открытие это чревато для Норвегии большими неприятностями, если о нем узнала Германия - и, могу добавить, Британия.
- Как же они о нем узнали?
- Этого я сказать не могу. Работал я в одиночку. Отчеты обо всем, что я сделал, имеются только у меня. Впрочем, королю известно об их существовании и, возможно, кому-то из его советников тоже. Когда война закончится, Норвегия станет очень богатой страной. Однако сейчас Германия нуждается во мне.
- Но почему бы вам просто не сжечь ваши отчеты?
Сандвольд усмехнулся:
- Вы представляете себе, сколько труда в них вложено? Если ничего иного мне не останется, я сожгу их, надеюсь, однако, что благодаря вашей помощи делать этого мне не придется. Но вы понимаете теперь, насколько это важно?
- Да. Спасибо, профессор. Я-то думал, речь идет о секретном оружии.
Сандвольд хмыкнул:
- В определенном смысле так оно и есть. Без нефти нацистам не победить.
В темной хижине Таннер и Сайкс готовились к выходу в разведку. Была почти половина одиннадцатого. Они вытащили из рюкзаков снятую с пленных немцев форму, натянули ее на себя.
Таннер повернулся к Шеванне:
- Мы осмотрим город, потом пойдем на запад, к озеру, и попробуем найти подходящее для переправы место.
- Да, - ответил Шеванне. - Выступайте.
В тускнеющем свете они направились к долине. По дороге Таннер рассказал Сайксу о своем плане. Нижнего склона они достигли почти над самым ведущим в Вогомо мостом - света как раз хватало на то, чтобы хорошо его разглядеть. Две каменные опоры по берегам реки, соединенные простой стальной конструкцией.
- Что скажешь, Стэн? - спросил Таннер.
- Как ни крепка на вид эта штуковина, если настил у моста деревянный, мы сможем вывести его из строя. Проще простого.
Мост охраняли всего двое часовых, оба стояли сейчас на южной его стороне.
- Сильно облегчает дело, - заметил Таннер.
- Мне вот что интересно узнать, сержант, зачем фрицы вообще сюда пожаловали?
- Из-за дороги, я думаю, - ответил Таннер. - Это еще одно направление, по которому они смогут продвигаться на север, к Ондалснесу. Однако пока они ею не воспользовались.
Сержант с капралом отошли под деревьями подальше от моста и спустились на шедшую по долине дорогу. Лунный серп висел высоко в небе, и свет его позволял двум солдатам различать очертания дороги, озеро, горы. Через несколько миль дорога разделилась на две.
- Куда ведет эта? - шепотом поинтересовался Сайкс.
- Назад, в Хейдал и Шоа, - ответил Таннер. - Правда, она очень уж кружная.
Они пошли дальше и наконец достигли выступавшего в озеро мыса. Здесь имелась пристань и, как и ожидал Таннер, несколько маленьких лодок.
Времени было уже немного за полночь. Скоро забрезжит новый день, последний день месяца. Всего они провели в Норвегии двенадцать дней. А кажется, что прошла целая вечность.
При первом свете зари хижина начала оживать. Солдаты просыпались, выходили наружу, чтобы помочиться, одни делали это прямо у хижины, другие отступали от нее подальше. Один из них, агент Sicherheitsdienst, ушел дальше всех, радуясь возможности остаться на несколько минут в одиночестве, не возбуждая подозрений. Благо Таннер и Сайкс отсутствовали. Они кого-то заподозрили, это ясно. Но не меня, сказал себе агент. Сейчас ему представился хороший шанс послать новое донесение.
Он шел по лесу, пока хижина не скрылась из виду. Найдя дерево с толстым стволом, агент извлек из сумки две металлические коробочки. Одна содержала передатчик, другая аккумулятор. Он вытащил из кармана три провода с "крокодилами" на концах, соединил коробочки, повернул на передатчике черную круглую ручку - тускло засветилась лампочка. Еще полминуты.
Агент помолился о том, чтобы его сообщение дошло до адресата. Согласно полученным им инструкциям, ему следовало отправлять столько сообщений, сколько он сможет отправить, не поставив под удар выполнение задания. Передатчик посылал сигналы азбуки Морзе, однако принимать ничего не мог, и потому невозможно было сказать, получает ли кто-нибудь эти сообщения. Ко времени, когда появились те пикирующие бомбардировщики, агент уже начал думать, что передатчик его отказал: он послал сообщение с фермы Ростадов, потом еще несколько из долины Йоры, и все же, хоть на ферме Уксум и появились солдаты, они не предприняли никаких попыток действовать.
"Никто вас не заподозрит, - говорил ему Курц. - Мы схватим Одина раньше, чем такой шанс появится у кого-либо еще". Возможно, так все и было бы, если бы не Таннер с его людьми. Вот кого агент проклинал от всей души. Из-за Таннера было упущено несколько превосходных возможностей сдать Одина. Ничего, теперь все должно сложиться хорошо.
Агент прислонился спиной к стволу, закрыл глаза, потом снова взглянул на часы. Еще несколько секунд. Наконец, глубоко вздохнув, он опустил палец на кнопку связи и начал передачу. Меньше чем через минуту сообщение ушло в эфир. Агент уложил коробочки в сумку и пошел назад, к хижине.
Шейдт, проснувшись оттого, что кто-то тряс его за плечо, повернулся на другой бок и увидел склонившегося над ним Курца.
- Какого дьявола? - прохрипел Шейдт.
- Сообщение - хорошие новости!
Шейдт выхватил из руки Курца листок бумаги: "В ГОРАХ НАД ВОГОМО. ПЛАНИРУЕМ ПЕРЕПРАВИТЬСЯ ЧЕРЕЗ ОЗЕРО К ЗАПАДУ ОТ ГОРОДА, КОГДА СТЕМНЕЕТ, 30 АПРЕЛЯ".
Лицо Шейдта расплылось в улыбке.
- Великолепно, - сказал он и взглянул на часы. Была всего лишь половина пятого, но он понимал, что о сне нечего больше и думать. - На этот раз мы его возьмем.
Он побрился, оделся и спустился вниз, в комнату совещаний - в просторном, расположенном в Винстра штабе Энгельбрехта имелась и такая. У приколотой к стене карты стояли трое - майор фон Понцетс, штурмбанфюрер Курц и гауптманн Целлнер.
- А, герр рейхсамтсляйтер, с добрым утром, - сказал фон Понцетс.
Шейдт кивнул, затем уставился на Целлнера. Нос гауптманна покрывала повязка, одна из щек почернела.
- Что вы здесь делаете, Целлнер? Почему не в госпитале?
- Я достаточно хорошо себя чувствую, герр рейхсамтсляйтер, спасибо, - ответил Целлнер.
- При столкновениях с этими людьми вы не менее трех раз показали себя с худшей стороны, и потому вас не следовало бы подпускать к дальнейшему участию в операции.
- Мы подозреваем, что они будут в немецких мундирах, - сказал фон Понцетс. - Гауптманн поможет нам опознать их.
- А, ну что ж, полагаю, это мысль неплохая. Какие силы выделил нам генерал?
- Роту 324-го пехотного полка и две роты моего батальона "горных стрелков". - И он указал на карту. - Солдаты из 324-го уже базируются в Вогомо. Перебрались туда после взятия Утта.
- И как вы знаете, - вставил Курц, - генерал согласился оставить их там на случай, если появятся какие-либо признаки нахождения Одина вблизи Вогомо.
Шейдт кивнул:
- Этих сил будет достаточно?
- Более чем, - улыбнулся фон Понцетс.
- Помнится, такой же разговор уже происходил между нами несколько дней назад, герр майор, и, похоже, тогда и вы, и гауптманн недооценили врага.
- Важна не численность, - ответил фон Понцетс. - Важно умение.
- Которое до сей поры оставляло желать лучшего.
- На этот раз у нас имеются надежные разведданные.
Шейдту очень не нравилось, что руководство операцией поручили, судя по всему, фон Понцетсу и Целлнеру. Лучше бы здесь был генерал Энгельбрехт. И он спросил у майора:
- Итак, каковы ваши соображения?
- Нам следует исходить из того, - ответил фон Понцетс, указывая на горы к югу от Вогомо, - что по крайней мере за городом они отсюда наблюдают.
- Стало быть, главная трудность состоит в том, чтобы расставить ловушку незаметно для них.
- Совершенно верно, - согласился фон Понцетс. - Именно поэтому использование большого числа солдат вовсе не обязательно является решающим фактором. Я предлагаю двигаться по этому маршруту - вот здесь.
Он указал на дорогу, которая шла на запад от Шоа и соединялась с другой, идущей в примерном направлении юг - север, пересекая ту, что тянулась по долине, в нескольких километрах к западу от Вогомо.
- Наши части смогут воспользоваться грузовиками и высадиться в месте, которое не просматривается ни из города, ни, что еще существеннее, с гор. При наличии хорошей маскировки никто их перемещения заметить не сможет.
- А та часть, что стоит в Вогомо?
- Важно, чтобы враг верил, будто город все еще охраняется значительными силами, поэтому я предлагаю оставить в нем бо́льшую часть роты.
- Но не означает ли это, что мы вообще не задействуем этих людей?
- Не беспокойтесь, герр рейхсамтсляйтер, мы доложим наш план генералу. К тому же мы все еще можем получить новую информацию.
И они ее получили, сразу после десяти утра. "ВСЕ ЕЩЕ НАД ВОГОМО. ПЕРЕПРАВА СЕГОДНЯ В ПОЛНОЧЬ, В 6 КМ К ЗАПАДУ ОТ ГОРОДА, ЗА РАЗВИЛКОЙ ДОРОГИ". Настроение Шейдта поднялось, да и кипучая деятельность, развитая штабом Энгельбрехта, тоже воодушевляла его.
Когда в штабе появился генерал, фон Понцетс доложил о своем плане ему и вызванным Энгельбрехтом офицерам. Выделенным для операции частям предстояло выехать на место сразу после инструктажа. По прибытии туда вперед будут направлены разведчики, которые определят позиции для засады и места установки прожекторов. Солдаты выдвинутся на эти позиции в 23.00.
Затем слово взял гауптманн Достлер из 324-го пехотного. Одному взводу его полка предстояло продвинуться по противоположному берегу озера. Часть дороги хорошо просматривается с расположенных напротив озера гор. Следовательно, нужно будет миновать точку переправы, после которой дорога уходит в лес. Затем солдаты смогут вернуться под прикрытием леса почти к самой этой точке и установить дополнительный прожектор. Другие три взвода останутся в Вогомо, дабы создать впечатление, будто город по-прежнему оккупирован значительными силами.
Шейдт поднял руку:
- Но ведь, герр гауптманн, если в городе останутся целых три взвода, он и будет оккупирован значительными силами.
- Не такими уж и значительными, - ответил Достлер. - Все наши части понесли потери. В городе останется около шестидесяти человек.
- Более чем достаточно, - вмешался в разговор генерал. - Кроме того, в городе будут находиться машины и техника. Давайте перейдем к инструктажу.
Шейдт, поняв, что вылез некстати, ничего больше не сказал, и после того, как Курц и Целлнер описали офицерам Одина и тех, кто его сопровождает, к ним обратился сам Энгельбрехт:
- Я даже выразить вам не могу, господа, насколько важно взять Одина живым. Имеются опасения относительно того, что его могут застрелить прежде, чем он окажется в ваших руках, и потому чрезвычайно важно ничего не предпринимать, пока почти все они не погрузятся в лодки. Эти люди совершат переход в темноте, а после погрузки мы направим на них яркий свет, который на миг ослепит их. Вот тогда наступит время нанести удар. Все они должны быть уничтожены - все, кроме Одина. - И генерал хлопнул в ладоши. - Я закончил, господа, можете идти. Удачи.
Шейдт вышел вслед за офицерами, посмотрел, как они и солдаты грузятся в машины.
К нему подошел Курц, протянул руку, Шейдт пожал ее.
- Волнующая картина, - усмехнулся Курц. - Ах, если бы пять дней назад у нас было столько же возможностей.
Шейдт кисло улыбнулся.
- Ладно, увидимся позже, - прибавил Курц.
И он пошел вдоль дороги к ожидавшему его фон Понцетсу.
Шейдт достал сигарету. Волнующая? Да, пожалуй, хотя облегчения, которое явно испытывал Курц, он не испытывал, - с облегчением можно подождать до того момента, когда он увидит сидящего напротив него Одина.