- Она вошла вам в печень, полковник, - ответил Таннер.
- Думаю, вы правы.
Полковник снова поморщился и прерывисто вздохнул.
- Я могу вытащить ее, - сказал Таннер. - Но тогда вы минут через десять умрете от потери крови. Это плохое ранение. Вам нужен госпиталь, полковник.
Он порылся в сумке и вытащил тюбик антисептической мази.
- Это поможет предотвратить заражение.
Таннер смазал рану, наложил на нее повязку.
- Может быть, вашим людям стоит доставить вас в Лиллехаммер, сэр? - спросил он.
- Нет, - прохрипел Гулбранд. - Это невозможно.
- Почему?
На этот вопрос Гулбранд отвечать не стал, зато спросил сам:
- А что делаете здесь вы, сержант?
Таннер объяснил ему, потом добавил:
- Нам нужно двигаться. После полудня наши части отступили. И будь я проклят, если собираюсь застрять здесь.
- Мы задержали вас. Простите.
- Вы - местные, сэр. И можете нам помочь. Нам нужна карта, да и человек, говорящий по-норвежски, тоже не помешал бы. А сами-то вы, сэр, что вы здесь делаете?
Гулбранд закрыл глаза:
- Это долгая история.
Таннер собирался задать ему еще пару вопросов, но тут вернулся лейтенант Ларсен. Он отыскал неподалеку отсюда seter - хижину в горах, которой пользовались в летнее время скотогоны и пастухи. В ней можно было укрыться.
- Мы поможем вам добраться туда, - сказал Таннер, - однако мне и моим солдатам необходимо поторапливаться.
Он вышел из-за скалы и крикнул Сайксу:
- Стэн, иди сюда, помоги мне.
Вдвоем они подняли Гулбранда на ноги.
- Идти можете? - спросил Таннер.
- С вашей помощью смогу.
Странный штатский тоже встал, хоть и с большим трудом, закинул на спину свой рюкзак, сделал шаг, споткнулся, сделал другой.
- Он говорит по-английски? - спросил у Гулбранда Таннер. За все это время штатский не произнес ни слова.
- Да. В Осло и в прибрежных городах по-английски говорят почти все.
Таннер повернулся к штатскому:
- Понесите рюкзак полковника.
Тот закинул рюкзак на плечо - и снова покачнулся.
Шейдт сидел, прижав к уху трубку телефона, в номере отеля "Континенталь". Он слушал очередное донесение штурмбанфюрера Пауля Курца и чувствовал, как внутри у него закипает гнев. Тербовен был не из тех, с кем можно шутить шутки, и вот, всего через два часа после разговора с новым имперским комиссаром Курц сообщает, что человек, от которого зависит сама жизнь Шейдта, едва не получил снаряд прямо в брюхо.
- Ради бога, Курц, эти летуны чуть не ухлопали его уже во второй раз. Он нужен нам живым.
- Успокойтесь, - ответил Курц. - Мы узнали об этом всего минуту назад. Они ранили полковника и, похоже, серьезно. Даже если он не умрет, он теперь вне игры. Так что можете считать, что Один практически у нас в руках.
- Это если союзники не доберутся до него раньше, чем вы, - прорычал Шейдт. - Скажите вашему идиоту Гейслеру, чтобы его пилоты перестали обстреливать этих людей.
- Не учите меня работать, герр Шейдт.
- Послушайте, - вскипел Шейдт, - если с Одином что-нибудь случится, нам обоим крышка. Скажите мне, что вы делаете для его поимки? Какие подразделения участвуют в операции? Скажите, вышли ли они на след Одина?
- Все вы, политики, одним миром мазаны, - ответил Курц. - Просиживаете штаны в Осло и думаете, что у нас все проще простого, а тут, между прочим, дивизия Энгельбрехта сражается с англичанами и норвежцами - весь этот день шли тяжелые бои. Сведения о том, где находится Один, мы получили только утром, да и сведения-то довольно неопределенные, а Лиллехаммер пал всего несколько часов назад. Ну так вот, сейчас в моем личном распоряжении находится разведрота из горнострелковой дивизии Дитля, и для того, чтобы ее получить, мне пришлось использовать все мои связи. Эти "горные стрелки" были приданы дивизии Энгельбрехта, сейчас они выходят в горы, чтобы найти наших норвежцев. И они возьмут Одина. Завтра утром у нас с вами состоится разговор куда более приятный.
Шейдт облегченно вздохнул.
- Все, что от вас требуется, Курц, это послать людей в горы, чтобы они нашли Одина и доставили его ко мне целым и невредимым.
Он бросил трубку, откинулся на спинку кресла. Возможно, Курц прав. Возможно, он просто-напросто просиживает здесь штаны. Так ли уж нужно ему оставаться в Осло до конца месяца? Квислинг вполне способен обойтись несколько дней и без него. Шейдт встал, подошел к окну, взглянул на крыши города. Да, черт побери, он отправится в Лиллехаммер и возьмет на себя руководство операцией по захвату Одина.
Еще один самолет, на этот раз пролетевший намного выше. Из пушек он не стрелял и бомб не бросал - стало быть, разведчик. Интересно, заметил их его экипаж? Знать этого Таннер не мог, однако чувствовал: за ними наблюдают. И его это тревожило.
Пока он осматривал в оптический прицел окрестности, к нему подошел Сайкс.
- У тебя закурить не найдется, Стэн? - спросил Таннер.
Сайкс вытащил из кармана пачку сигарет.
- С этими викингами что-то не так, - сказал он, зажигая спичку. Потом протянул Таннеру раскуренную сигарету. - Выглядят они паршиво - все, не только полковник. И кто такой этот старикан, штатский? Они что-то скрывают от нас, сержант.
Таннер пожал плечами:
- Может быть. Но мне все равно, чем они тут занимаются, - главное, чтобы помогли нам вернуться в наш батальон.
Таннер возвратился в хижину, где находилась большая часть его солдат. Окинул их взглядом. Господи, как же он устал - и как голоден. Некоторые из солдат уже спали, а ведь они пришли сюда всего пять минут назад. Он склонился над Гулбрандом.
- Полковник спит, - сказал Ларсен.
Таннер выпрямился.
- Нужно как-то вытащить его отсюда.
Ларсен кивнул. На его бледном худом лице успела отрасти за последние несколько дней рыжеватая щетина.
- Кто у вас самый старший после полковника офицер?
- Я, - ответил Ларсен. - Хожу в лейтенантах уже два года.
- Карта у вас есть?
- Есть. - Ларсен сунул в свой рюкзак руку.
- Там за дверью стоит мой капрал. Давайте прогуляемся втроем, вы не против?
Ларсен направился за ним к двери.
- Сейчас девять с минутами, - сказал Таннер и, подув себе на ладони, увидел, как изо рта его вырывается парок. - Раньше одиннадцати не стемнеет, стало быть, у нас есть еще два светлых часа. Но при этом есть и проблемы - две. Первая: полковник Гулбранд. Если мы понесем его на себе, далеко нам не уйти.
Ларсен кивнул.
- Вторая, - продолжил Таннер, - мои солдаты - они вымотаны и голодны, и я тоже.
- И я, - добавил Сайкс.
- Я понимаю, - сказал Ларсен. - С нами то же самое.
Таннер взглянул ему в глаза:
- Не хотите сказать нам, что вы здесь делаете?
Ларсен покачал головой:
- Нет. Но поверьте, это очень, очень важно.
- Хорошо. Я полагаю, вам хочется добраться до союзников?
- Да. Очень.
- Значит, первым делом необходимо понять, где мы находимся, и найти кратчайший путь, ведущий в долину. Я был бы не прочь выяснить, и где находятся фрицы. Какое расстояние нам нужно пройти, чтобы добраться до фермерских домов?
- Не очень большое. Думаю, мы сейчас неподалеку от Ойера. - Ларсен развернул карту. - Вот, посмотрите, впереди у нас ручей - видите тот склон? Значит, вон там должны стоять фермы, а внизу, под ними, деревня.
- И судя по контурам карты, склоны долины здесь не очень круты, не то что у Лиллехаммера. В таком случае мы можем перенести полковника на одну из ферм. Давайте-ка, мы с вами, сэр, если вы не против, отправимся туда. Возьмем одного из моих людей и лейтенанта Нильсена. Понесем полковника по очереди. Ты останешься здесь, Стэн. Разбей людей на смены - одни поочередно стоят на часах, круглосуточно, остальные спят. Если все будет спокойно, к ночи мы спустимся в долину.
- А как вы полковника-то потащите? - спросил Сайкс.
- Найдем пару крепких жердин, привяжем к ним рукава двух шинелей - вот и будут носилки.
Впрочем, когда они попытались переложить полковника на носилки, он проснулся и сквозь стиснутые зубы сказал:
- Нет, я не должен попасть в руки немцев. Оставьте меня здесь.
Таннер подчинился. Если они не хотят делиться с ним своими секретами, это их дело. Да и в любом случае без полковника спускаться с горы будет легче.
Он взял с собой рядового Макаллистера из отделения Сайкса - все случившееся за этот день, похоже, подействовало на него не так сильно, как на других. Так или иначе, Макаллистер производил впечатление человека, сохранившего способность быстро соображать. Из норвежцев с ними пошли Нильсен и Ларсен.
Оглядев глубокое ущелье и протекающую по нему реку, они обнаружили вившуюся по его склону тропу. Чем ниже они спускались, тем менее глубоким становился снег, и в конце концов под ногами у них остались одни только камни. Внизу лежала извилистая долина реки Логен. На берегу реки стояла деревня Ойер, а по долине была протянута железнодорожная ветка, одноколейка. По обоим спускавшимся к реке склонам долины были разбросаны фермы, вокруг них виднелись в густых сосновых лесах небольшие луга - вскоре им предстояло порасти густой травой. Однако сейчас, в третью неделю апреля, долина оставалась черной, белой и серой. Еще одну краску, синюю, давала лишь ледяная вода реки.
Прямо под ними стояла ферма, а еще ста ярдами ниже - другая. Где-то внизу ненадолго залаяла собака, однако больше ничто жутковатого безмолвия этих мест не нарушило.
- Вроде бы все тихо, - сказал Ларсен.
Таннер извлек из сумки прицел.
- Там что-то происходит, - сказал он.
Звено "хейнкелей" пронеслось над долиной и сбросило бомбы в нескольких милях к северо-западу от деревни. Потом издали донеслась стрельба.
- Похоже, там идет бой, - сказал Таннер.
- Вам удалось что-нибудь разглядеть? - спросил Ларсен.
- Нет, даже сквозь прицел разобрать что-либо трудно. Правда, вон там, на дороге, стоит несколько машин. И, похоже, какие-то телеги. Нужно подобраться к ним поближе.
- Мы с Нильсеном проверим фермы, - сказал Ларсен.
- Ладно, - согласился Таннер. - А мы с Макаллистером вас прикроем. Если тут все чисто, можно будет спуститься вниз.
Он взглянул на часы:
- Встречаемся здесь через полчаса. Если линия фронта находится в долине всего в нескольких милях отсюда, у нас есть хорошие шансы к ночи добраться до своих.
Двое норвежцев начали спускаться к ферме, Таннер и Макаллистер смотрели им вслед. Навстречу норвежцам выскочила с лаем пара собак. Нильсен протянул к ним руки, и они подбежали, виляя хвостами, к гостям. Потом Ларсен постучал в дверь, она открылась. Из дома вышел пожилой мужчина с седыми усами. Ларсен сказал ему несколько слов, и все трое вошли в дом.
- Ну хорошо, - сказал Таннер. - Похоже, им удастся разжиться жратвой. Пошли, Мак.
Они отступили назад, под деревья. Снег уже таял, сочась водой, и идти по нему было легко. Таннер остановился на полянке, с которой видна была тянувшаяся в нескольких сотнях ярдов отсюда дорога.
В направлении деревни продвигалась колонна людей и лошадей, тянувших за собой несколько пушек. Таннер приложил прицел к глазу.
- Дьявол, - прошипел он.
- Фрицы? - шепотом спросил Макаллистер.
Таннер кивнул, потом перевел прицел на деревню. Он увидел грузовики, легковушки и стоявший у церкви танк. Из деревни гуськом выходили люди. Судя по каскам, это были британцы.
- О господи, - пробормотал Таннер.
- Что там, сержант?
- Тебе этого лучше не знать.
По обе стороны от пленных вышагивали немецкие пехотинцы с винтовками в руках, физиономии у них были самые глумливые. И Таннер вдруг понял, что возглавляют колонну не кто иной, как капитан Картрайт и лейтенант Дингуолл. Ладно, подумал он, пока об этом никому говорить не стоит.
- Пошли, Мак, - сказал он.
Нильсен и Ларсен ожидали их на тропе над фермой. Им удалось раздобыть немного ветчины, крутых яиц и несколько буханок хлеба. Ларсен отрезал Таннеру и Макаллистеру по ломтю ветчины и хлеба.
Пока они ели, небо потемнело.
- Надо идти, - сказал Таннер. - Тучи собираются.
И действительно, пока они добирались до хижины, пошел снег. Таннер обрадовался, увидев у хижины часовых, бодрых и бдительных. Потом Хепуорт спросил у него, удалось ли им найти еду и далеко ли отступили части союзников.
- Ответ на оба вопроса - да, - сказал Таннер.
Большинство находившихся в хижине солдат все еще спали, однако возвращение разведчиков их разбудило. Двое норвежцев раздали им еду, скрупулезно, отметил Таннер, разделив ее поровну. Нильсен притащил откуда-то примус, поставил на него кастрюльку с водой. Солдаты обступили его.
Таннер присел рядом с Гулбрандом на корточки, взглянул на сидевшего рядом с ним сухопарого, немолодого штатского.
Штатский провел ладонью по лбу полковника.
- У него жар, - сказал он.
- Это может означать, что у него началось заражение крови.
Таннер распахнул шинель Гулбранда, собираясь сменить повязку на ране. В ноздри ему ударила волна отвратительного запаха - у полковника явно началась гангрена.
- Я знаю, что долго мне не протянуть, - сказал Гулбранд.
- Мне очень жаль, сэр. Если бы вы позволили нам спустить вас в долину…
- Это уже ничего не изменит. - Он сжал руку Таннера. - Скажите, сержант, могу я положиться на вас?
- В том, что я выведу отсюда ваших людей? Не знаю, сэр. У нас появилось несколько новых проблем. Но в одном вы на меня положиться можете - я сделаю все, что в моих силах.
Гулбранд повернулся к штатскому:
- Сандвольд? Вы не оставите нас наедине, ненадолго?
Штатский встал, отошел к Нильсену. Гулбранд некоторое время смотрел ему вслед, потом сказал:
- Мы должны были находиться рядом с королем. Я провел в его гвардии двадцать лет и предан ему безгранично. Потому-то король и выбрал меня для выполнения этого задания.
Он помолчал, потом шепотом добавил:
- Девятое апреля было ужасным днем.
Немцы атаковали Осло. Скоро стало ясно, что удержать столицу не удастся. Премьер-министр Нигаардсвольд убедил членов правительства покинуть Осло и двигаться на север. Король, получив известие об этом, решил, что он и его сын, кронпринц Олаф, должны отправиться с ними. И вскоре после этого призвал к себе Гулбранда. Король Хокон пожелал, чтобы полковник подобрал двенадцать человек, которые станут его телохранителями. Гулбранду также предстояло остаться при короле, который отдал ему на хранение немалое количество документов и драгоценностей.
Поезд на Хамар отходил следующим утром, в семь.
- Все мы чувствовали себя людьми, бегущими с поля боя, - сказал Гулбранд.
На самом деле выбора у них практически не имелось. Норвегия была страной нейтральной, с плохо вооруженной армией.
- В то же утро был отдан приказ о мобилизации, - продолжал Гулбранд, - однако он запоздал. Большинство людей были не обучены. Им выдали форму, винтовки и отправили на передовую. У нас не было ни танков, ни противотанковой артиллерии, ни мин. Не было даже ручных гранат. Артиллерия наша устарела. Пулеметы имелись, но обращаться с ними умели лишь немногие. Обмундирования и того не хватало. Так что, сами понимаете, нам оставалось лишь покинуть Осло.
Поезд доставил их в Хамар, однако вечером поступило сообщение о приближении немецких войск и к этому городу, так что всем пришлось выехать в Эльверум. Два дня спустя там появилась делегация немцев с условиями заключения мира, которые король отверг. А вскоре после этого он вызвал к себе Гулбранда. При их разговоре присутствовал и принц Олаф. У короля Хокона было для Гулбранда поручение. Впопыхах покидая Осло, они оставили там человека по имени Хенинг Сандвольд. Король хотел, чтобы Гулбранд вернулся в Осло и вывез его оттуда.
- Я по-прежнему не могу объяснить вам, почему это так важно, - сказал Гулбранд. - Я поклялся королю и принцу Олафу не говорить об этом никому. Но одно я сказать могу: если Сандвольд попадет в руки нацистов, это будет иметь катастрофические последствия не только для Норвегии, но и для Британии, и для всего свободного мира.
Таннер оглянулся на стоявшего у двери Сандвольда.
- И как вам удалось вытащить его оттуда, сэр?
- Это было не очень сложно, - ответил полковник. - Я решил взять с собой только троих - Нильсена, Ларсена и лейтенанта Стунде.
Они переоделись в штатское и отправились из Эльверума в Осло. В городе было спокойно - и на удивление мало немецких солдат. Сандвольда они нашли без труда. И когда они показали ему письмо короля, он согласился уйти с ними.
А вот возвращение в Эльверум оказалось куда более трудным. Конечно, они старались использовать любой транспорт, какой им только попадался. Угоняли машины, а приближаясь к дорожным заставам, бросали их. Многие мили пришлось пройти пешком. Когда же они добрались до Эльверума, короля там уже не было. Монарх оставил им указания: нагнать его, если получится, а если нет, найти британцев и отправить Сандвольда в Англию.
Из Эльверума они направились на север, и их едва не схватили, когда они прятались в одном амбаре, а вскоре после этого их обстрелял самолет. Они оставили машину и пошли через горы. Переход был трудным и занял четыре дня. На второй день лейтенант Стунде сломал ногу, и его пришлось бросить.
- Это было самым трудным в моей жизни решением, - тихо сказал Гулбранд. - Мы отыскали для него хижину и ушли, надеясь, что кто-нибудь обнаружит его, но понимали: шансы на это очень малы. Бедный Роальд. Мы поступили бы с ним добрее, пустив ему пулю в висок. Так что, сами понимаете, сержант, я не могу просить Нильсена или Ларсена, чтобы они сделали для меня исключение. И не могу допустить, чтобы меня захватил враг. А вдруг я проболтаюсь в бреду?
Гулбранда уже била такая дрожь, что у него стучали зубы.
- Я доверил Ларсену и Нильсену документы и драгоценности, но то, о чем я попрошу сейчас вас, намного важнее. Вы должны доставить Сандвольда на побережье, а оттуда в Англию.
- Хорошо, - сказал Таннер. - Даю вам слово, что постараюсь сделать это. Но почему вы поручаете все мне, а не Ларсену или Нильсену?
Гулбранд закашлялся, и это причинило ему мучительную боль. Но в конце концов он снова обрел способность говорить.
- Я наблюдал за вами, сержант. Вашими солдатами командуете вы, а не Хенрик Ларсен. И я думаю, что опыта у вас больше, чем у всех остальных. - Он слабо улыбнулся. - Да, сержант Таннер, я заметил вашу орденскую ленточку. Задача, выполнение которой я вам поручаю, очень непроста. Однако, справившись с ней, вы заслужите вечную благодарность короля и моей страны, да, полагаю, и вашей тоже. И последнее. Не верьте ни одному человеку. Если вы поймете, что Сандвольд того и гляди попадет в руки врага, убейте его и уничтожьте все документы, какие он несет с собой. А если кто-то попытается помешать вам, убейте и их тоже. Сможете вы сделать это?
- Да, - ответил Таннер. - Один вопрос, сэр. Знают ли о нем немцы? Преследуют ли они вас?
- Не думаю. Иначе самолеты нас не обстреливали бы. Мертвый Сандвольд им ни к чему.