* * *
Уже в сумерках пришел Сергей - однофамилец и односельчанин Петриченко, один из активных участников подполья лагеря Либеркур. Он вслед за Колесником бежал из лагеря и вот теперь делился новостями.
Бегство группы Колесника не прошло незамеченным. "Фон" Косарев поднял тревогу, и немцы как с цепи сорвались - пять раз выстраивали на плацу "остовцев", допрашивали, избивали, грозили расстрелом… Усилили охрану лагеря. В город пригнали целую бригаду шпиков. Но Сергею повезло. Незаметно уйти из лагеря ему помогли французы. На первых порах укрыли его на конспиративной квартире, потом повели на базу кружным путем…
Сергей не успел еще закончить своего повествования, как открылась дверь и в комнату вошел Петриченко в сопровождении незнакомца. Высокий рост, интеллигентное лицо, живые голубые глаза. Колесник сразу подумал, что это, видимо, и есть Жира.
- Виктор - представил его Петриченко.
Стоило только разговориться, как выяснилось, что Виктор тоже из Оренбуржья и родом-то из соседнего района, у них нашлись даже общие знакомые, да и в судьбах их было много общего. Жира, настоящее его имя Дмитрий Федорович Гирин, тоже лейтенант, после ранения в обе ноги под Демьянском побывал в нескольких лагерях Германии, а в побег ушел осенью сорок третьего. Вдвоем с товарищем они набрели на хутор Левиконь, встретили Загороднева. Тот помог им обзавестись документами, устроиться в качестве брийо - батраком на ферму, а спустя некоторое время, неплохо зная французский язык, Виктор одним из первых установил связь с франтирерами и ушел к ним в отряд.
Встретить на чужбине земляка порой куда приятней, нежели в своем родном селе увидеть далекого родственника. Они говорили и говорили без умолку, и иронические улыбки, появившиеся на лицах товарищей в начале встречи, постепенно сменились неподдельным интересом к Оренбуржью. Здесь, на краю Европы, рассказы о далеком степном крае напоминали о Родине.
Постепенно разговор стал общим, переключился на события дня.
- Познакомь меня с районом, в котором нам придется действовать, - попросил Колесник Виктора.
Жира пододвинул к себе карту и принялся рассказывать. Они находятся в северо-восточной части департамента Сомма. Ближайшая железная дорога в двадцати километрах… Немцы считают Пикардию местом наиболее вероятной высадки англичан и американцев. Поэтому воинских частей тут хватает… Особенно много их на побережье Атлантического океана. Крупные гарнизоны стоят в Амьене и в Аррасе. В этих же городах, а также во Фреване есть военные заводы. А вот лесов в районе маловато. Из-за этого действовать непросто. Но Сопротивление растет. Особенно активизировалось оно после Сталинграда - (Население всячески поддерживает франтиреров и партизан.
Под конец они обговорили вопрос об оружии. Идея Телье показалась Жира вполне осуществимой, но окончательно этот вопрос может решить только командир отряда - Луи, которого на хуторе пока нет.
У Колесника было большое желание расспросить Виктора об отряде франтиреров, о том, чем он занимается. Но чувствовалось, что Жира этих проблем старался не касаться. Видимо, у него для этого были свои какие-то веские основания. Поэтому задавать лишних вопросов лейтенант не стал.
* * *
Первый сбор своих земляков они наметили провести на гумне господина Булена, отделенного от хутора лесочком и окруженного со всех сторон черными кустами тамариска.
С утра Петриченко, Загороднев и еще несколько других батраков подчищали здесь посевное зерно, а под вечер а помещении начали собираться ребята, работавшие на других фермах. Они подходили по одному-два, входили внутрь, рассаживались на мешки с очищенным зерном и терпеливо поджидали остальных.
К приходу Колесника и Николая на гумне собралось уже человек двадцать пять. Они разбились на две группы. Члены одной, главным образом те, что были постарше, окружили Геращенко, вели с ним о чем-то степенный разговор, вторая группа, где было больше молодежи, сгруппировалась возле Антона Шпаковича - балагура и шутника. Оттуда доносился смех.
Как только Колесник вошел в помещение, все потянулись к нему.
Александр присел на перевернутый короб рядом с Загородневым, внимательно всматриваясь в лица собравшихся. Здесь были и безусые парии, угнанные с родных мест на работу во Францию, и солдаты, и командиры, попавшие в плен. Большинство одето прилично. Многих Колесник знает по Острикуру, по совместной работе в подполье. Но есть и такие, кого он видит впервые. Вот тот рыжий паренек в коричневом берете, что рядом с Овчинниковым. Кто он? Взгляд настороженный, жесткий, на левой щеке шрам, вероятно, царапнула пуля, но лицо мальчишечье. Чуть подальше от него сидит пожилой мужчина, в прошлом, возможно, колхозник. Он сосредоточенно слушает, о чем говорят товарищи, но сам участия в разговоре не принимает. У стены пристроился еще один незнакомец. Этот совсем юн - глаза быстрые, веселые. Но в эту минуту он, кажется, ничего не видит, весь ушел в себя, чему-то улыбается. Возможно, вспомнил что-то хорошее из своей жизни. Сколько лиц - столько характеров…
Вернулся Петриченко, проверявший посты, окинул быстрым взглядом сидящих в помещении парней, весело проговорил:
- Ну что, товарищи, начнем?
Разговор сразу стих…
- К нам пришел Александр Колесник. Тем, кто из лагеря Либеркур, представлять его не надо: руководитель подполья, лейтенант Красной Армии.
- Знаем, - послышались голоса с мест.
- А собрались мы сегодня для того, - продолжал Петриченко, - чтобы обсудить, как будем жить дальше… Перед тем как прийти сюда, Александр Колесник встречался с руководителями русского и французского подполья Острикура. Может быть, попросим его рассказать об этих встречах, об обстановке на фронтах, а заодно и о наших задачах…
Колесник поднялся со своего места, обвел пристальным взглядом собравшихся и не спеша начал свой рассказ.
Народы Европы дело освобождения своих стран берут в свои руки. Борьбу эту возглавляют коммунисты. Компартия Франции, например, с первых дней оккупации страны призвала народ к сопротивлению. По ее инициативе создан Национальный Комитет освобождения страны, внутренние силы.
Во второй мировой войне наступил коренной перелом. Фашистские войска потерпели сокрушительное поражение на Восточном фронте - сначала под Сталинградом зимой, а потом летом - под Курском и Белгородом… Красная Армия перехватила инициативу и сейчас гонит гитлеровцев на запад, освобождает советскую землю от оккупантов. Она уже приближается к государственной границе, и скоро начнется освобождение стран Восточной Европы.
Союзники - англичане и американцы - высадились на юге Италии и вывели ее из войны. По решению Тегеранской конференции, в которой участвовали Сталин, Рузвельт и Черчилль, союзники должны были открыть широкий фронт наступления в Европе, а значит - высадиться и на территории Франции. И хотя этого пока не произошло и союзники наши, как всегда, все еще раздумывают, тем не менее крах фашистской Германии близок.
После войны Родина спросит нас - а что вы делали, оказавшись в тылу врага, какой вклад в дело победы над фашизмом внесли вы? Чем помогли Красной Армии в борьбе с врагом?
Организован Центральный Комитет советских военнопленных. И он уже действует. На днях Комитет призвал всех советских граждан, оказавшихся вдали от Родины, считать себя мобилизованными вплоть до полной победы над врагом. Сейчас на территории Франции с немцами уже сражаются несколько советских партизанских отрядов и групп. Сегодня вопрос об участии в вооруженной борьбе с врагом должны решить и мы…
- А как с оружием? Будет оружие? - спросил паренек в коричневом берете.
Колесник строго посмотрел на него, усмехнулся:
- На блюдечке оружия нам никто не принесет. Тем более что у французского Сопротивления его тоже не хватает. Единственное, в чем обещают помочь наши соседи-франтиреры, - это выдать оружие нам на тот период времени, пока мы не добудем своего. И переговоры по этому вопросу уже начаты…
- Правильно говорит товарищ лейтенант, - подхватил Загороднев. - У немцев оружия много. Значит, будет оно и у нас.
Он поднялся со своего места и заговорил еще более волнуясь:
- Когда мы были за колючей проволокой, то мечтали об одном: как можно скорее вырваться на волю, сражаться с врагом с оружием в руках… Время это пришло!
- Конкретно, что ты предлагаешь? - послышались голоса с мест.
- А разговор у нас и так совершенно конкретный, - невозмутимо продолжил Загороднев. - Создать партизанский отряд, командиром его избрать лейтенанта Колесника. И начинать действовать!..
- Согласны!..
Заместителем командира был избран Петриченко, а комиссаром - Загороднев.
Приступили к формированию отряда. Все были разбиты на группы, по три человека со старшим во главе. Каждая тройка - боевая единица. Она будет выполнять задание командования отряда. Организация троек преследовала еще и другую цель: в каждую из них непременно включался один из тех, кто работал батраком, на первых порах он будет помогать товарищам с питанием. Две тройки - отделение. Три отделения - взвод. Во главе взвода - командир и комиссар. Всего двадцать пять человек…
Когда с организационными вопросами было покончено, Колесник оказал:
- Есть еще одна неотложная проблема - документы. - Он пристально посмотрел на партизан, спросил: - У кого есть нужные бумаги?
Руки подняли всего семь человек.
- Не густо, - заметил лейтенант.
На следующее утро тут же, на гумне, Рейман Телье сфотографировал тех, у кого не было документов, и Сергей выехал в Острикур. Его подполье обещало русским партизанам помочь в обеспечении документами.
25 января.
Отряд создан. Но теперь нужно организовать его действия. Для начала нужна помощь франтиреров. Я с нетерпением жду встречи с их командиром. - Луи. Как-то сложатся наши отношения…"
(Из дневника)
* * *
Наконец поздно вечером пришел связной франтиреров и сообщил, что вернулся Луи. Несмотря на поздний час, Колесник тут же отправился к нему. Они долго шагали по темному хутору. Под ногами чавкала грязь, тут и там сонно ворчали собаки. Связной всю дорогу молчал, и Колесник уже мысленно окрестил его молчуном.
Когда они, обогнув пруд, подошли к домику, одиноко стоявшему под кронами деревьев, спутник Колесника осторожно постучал в окно. Дверь тут же открылась.
В комнате сидели двое: Виктор Жира и широкоплечий, плотный мужчина. "Видимо, это и есть командир франтиреров", - решил Колесник.
- "Капитан"! - представился незнакомец и крепко пожал руку гостю. Рядом с ним лежала карта СССР с пометками, сделанными красным карандашом. Колесник понял, что Луи и Жира беседовали о событиях на Восточном фронте.
В этот вечер прежде всего был решен вопрос об оружии. "Ведь мы делаем общее дело! Не правда ли, лейтенант?" - то и дело повторял Луи. Он пообещал познакомить Колесника с руководителями Сопротивления района и департамента. О делах своего отряда особенно не распространялся. И вообще, на слова казался скуповат, зато мастер был задавать вопросы. Его особенно интересовали побеги Колесника из неволи. Слушая его повествование, Луи то и дело восклицал: "О, камарад Колесник, ты родился под счастливой звездой!" И удивленно крутил головой.
* * *
А через несколько дней после этой встреча, получив несколько немецких автоматов у франтиреров, русские партизаны вышли на свою первую операцию. Главная задача - раздобыть оружие. Раньше других это сделала группа Петриченко. В сумерках он поднялся в мансарду, глуховато доложил:
- Ну, мы пошли, товарищ лейтенант, попытаем счастья…
Петриченко начал подготовку к операции заранее. Уходил с вечера, возвращался под утро: все присматривал, наблюдал и кое-что высмотрел…
- Теперь порядок, теперь выгорит…
Лишь только он спустился с крыльца - задвигались тени у амбара и тут же растворились в густой туманной мгле. Ушло сразу два отделения.
В полночь Петриченко и его группа добрались до дороги Амьен - Абвиль, залегли в сосняке. В темноте перед ними смутно проступало полотно дороги, к нему стеною подступал густой лес. Ночь была темной, без единой звездочки.
- Интересно, который час? - тихо спросил Загороднев.
Петриченко протянул левую руку к глазам, но циферблат - белое пятно, ни цифр, ни стрелок… Тогда бесшумно сполз в овраг, в кустах на минуту вспыхнула зажигалка и тут же погасла. Вернувшись назад, сказал:
- Пошел четвертый.
На шоссе по-прежнему не было ни души. Днем шел бесконечный поток машин, а теперь словно все вымерло. Хотя Петриченко твердо знал - и ночью здесь снуют немецкие машины… Эта тишина начала уже беспокоить. В чем дело? Он посматривал на дорогу, настороженно вслушивался. "Еще немного, - подумал он, - и начнется рассвет. Тогда считай, все пропало, наша ловушка будет как на ладони".
Петриченко по-прежнему не отрывал глаз от дороги. Там все четче проступала стальная струна натянутого наискосок через дорогу троса… Этот трос словно заколдованный: как только натянули его - сразу же, словно по мановению волшебной палочки, прекратилось движение по дороге…
Наконец откуда-то издали накатилось глухое гудение мотора. Петриченко приложил ухо к земле: сомнения не было, где-то далеко шла автомашина, по-видимому, легковая…
Он повернулся к Загородневу. Тот молча кивнул головой, подтвердил: "Идет!" Теперь трос был виден почти четко. "Заметит его шофер или нет?" - лихорадочно думал Петриченко…
Возможно, в последнюю минуту шофер и заметил на дороге что-то неладное, но "оппель" шел с такой скоростью, что изменить что-либо было уже невозможно. Ударившись о трос, "оппель" перевернулся и, подминая под себя кусты, свалился в овраг.
Все это произошло стремительно.
Николай и Андрей быстро скатились в овраг и тут же растворились в тумане. Остальные продолжали лежать. Пока партизаны возились внизу у машины, с лица Петриченко не сходило напряженное ожидание. Но вот, тяжело дыша, из-за тумана почти одновременно вынырнули оба бойца. Андрей нес большой желтый портфель с бумагами, Николай в одной руке держал автомат, в другой - пистолет…
- Их было двое, товарищ командир, - доложил Николай. - Шофер и офицер, вероятно, связной.
Напряжение с лица Петриченко сразу сошло. Он потянулся к Николаю, взял автомат в руки и, подняв его над головой, радостно потряс в воздухе:
- Ну вот и наше первое оружие…
* * *
На месте содержание портфеля партизаны просмотрели поверхностно. Зато на хуторе бумаги были изучены досконально - оказалось, что из Пикардии перебрасывалось на Восточный фронт крупное воинское подразделение.
Утром Колесник отправил бумаги в штаб. А уже под вечер в сопровождении Реймана Телье в мансарде появился элегантно одетый мужчина средних лет с тросточкой в руках. Окинув сидевших в комнате партизан внимательным взтлядом, представился:
- Пьер - связной штаба ФФИ.
Накануне капитан Луи рассказывал, что по инициативе компартий страны созданы французские внутренние силы (ФФИ). Кроме франтиреров и партизан, в них влилась "Тайная армия", созданная де Голлём, и ряд других групп. Силы Сопротивления от этого, разумеется, еще более выросли, к сожалению, некоторые представители этих групп все еще придерживались тактики выжидания. "Возможно, - неприязненно подумал Колесник, - и этот элегантно одетый господин, слегка прихрамывающий, один из них". В первую минуту приход Пьера его не обрадовал.
Между тем Пьер продолжал знакомиться, пожимал каждому руку. Когда очередь дошла до Колесника, связной, окинув его внимательным взглядом, спросил:
- Так вы и есть командир?
- Да!
- Это ваши люди сегодня ночью спустили немецкую автомашину в овраг? - вновь задал он вопрос.
И, не дождавшись ответа, покачал головой. - Ох, и отчаянные же вы, русские… Пойти на такое дело!
И не поймешь, чего больше в его голосе: упрека или восхищения?
"Начинается, - как при зубной боли сморщился Колесник, - сейчас скажет: не надо спешить, ждите прихода союзников… Известно, что может заявить аттантист" . И у него непроизвольно вырвалось: - А вы пришли сказать, что мы напрасно это сделали?
И тут же ему стало неловко за свою горячность, он подумал, что после этих слов Пьер, пожалуй, обидится. Однако тот, незаметно подмигнув Телье, громко рассмеялся:
- Никаких компромиссов. Вот такой же был и Шарль…
Заметив недоумение на лице Колесника, Рейман пояснил:
- В свое время Пьер находился в группе Шарля Дебаржа.
- Дебаржа! - удивился Колесник… И тут же вспомнил лето сорок второго… Их только что привезли во Францию. Как-то рексисты гнали их колонну по улицам Острикура. Неожиданно он обратил внимание на большой серый лист бумаги, висевший на заборе, отпечатанный крупным типографским шрифтом. В нем фигурировала фамилия Дебаржа, за голову которого немецкий штаб в Лилле обещал выплатить сто тысяч франков…
Вооруженную борьбу с немцами Дебарж начал в Карвине. Именно здесь находились шахты, в которых они работали. Уже в то время Шарль и его товарищи наводили страх на фашистов и были символом борьбы французских шахтеров с оккупантами… Тут его знали многие и говорили о Дебарже с восхищением. Вот почему, как только была упомянута эта фамилия, недоверие к Пьеру сразу прошло.
- Так, выходит, мы земляки, - сказал лейтенант, улыбаясь. Пьер, в свою очередь, недоуменно захлопал глазами…
- Я и мои товарищи работали в шахтах компании. "Карвен", - пояснил Колесник.
- Ах вот оно что! - теперь уже обрадовался француз. - И в самом деле земляки, - воскликнул он. И тут же спросил:
- Как у вас с питанием? Впрочем, вопрос этот излишний. И так ясно. Я принес вам деньги, хлебные и продовольственные карточки. Они действуют повсеместно.
- Спасибо, - поблагодарил Колесник. - Еще бы нам оружие…
- Оружия, к сожалению, нет, - огорчился Пьер. - Ни американцы, ни англичане давать его нам не собираются.
Пьер засиделся с партизанами допоздна. Уходя, еще раз напомнил:
- А насчет осторожности не забывайте. - И, показав на свою изуродованную ногу, добавил: - Я выполнял задание Дебаржа, сделал необдуманный шаг - и вот отметка на всю жизнь… Впрочем, могло кончиться и хуже…
Против осторожности они, разумеется, ничего не имели. С первых дней в отряде было установлено непреложное правило: операции проводить как можно дальше от хуторов, в которых они жили, ни в коей мере не оставлять после себя, что называется, следов. К сожалению, это удавалось не всегда…
Вчера на разведку отправились Загороднев и Сергей. Побывали в Дуллане. Уже в сумерках возвращались на хутор… Неожиданно на окраине города они увидели двух солдат немецкой полевой жандармерии, конвоирующих арестованного. Встреча была столь неожиданна, что в первую минуту партизаны растерялись. Однако вскоре это прошло. Они переглянулись, Сергей притворился пьяным, его тут же замотало по улице из стороны в сторону. Загороднев последовал его примеру и даже замурлыкал французскую песенку, хотя знал всего один куплет.