Фон Доденбург кивнул в знак того, что понимает все и согласен.
- А вы поведете основную колонну, господин штандартенфюрер?
- Да, именно так, фон Доденбург. Мы должны соединиться в районе восточнее Калача. Полагаю, что в такую погоду потребуется не меньше суток, чтобы добраться до этой точки. Если бы я был религиозным человеком и верил в Бога, то сейчас истово молился бы о том, чтобы мы больше не потеряли на этом пути ни одного танка и чтобы иваны, которые обычно реагируют на все не очень быстро, промедлили, насколько это возможно, прежде чем напасть на нас. Вот всё, фон Доденбург. Могу лишь пожелать вам удачи.
Куно вытянулся во фрунт.
- Благодарю вас, господин штандартенфюрер. Желаю вам того же.
Он отдал Стервятнику честь; затем, повернувшись, закричал:
- Обершарфюрер Шульце, хватит набивать свою утробу! У меня есть для тебя задание.
Шульце деланно застонал:
- Боже, неужели во всем свете не найдется места, где бедный солдат смог бы спокойно провести хотя бы несколько минут?
Но, несмотря на все свои стоны, он тут же рысью побежал к фон Доденбургу. Шульце был предан штурмбаннфюреру, который, в отличие от самого Стервятника и многих других офицеров, никогда зря не подставлял своих солдат под пули, заботясь об их жизнях точно так же, как и о своей собственной. Добежав до фон Доденбурга, Шульце вытянулся по стойке "смирно" и рявкнул:
- Обершарфюрер Шульце по вашему приказанию прибыл!
- Засунь все эти формальности себе в задницу, парень, - скривился фон Доденбург. Он прекрасно знал, что на самом деле Шульце не испытывает никакого почтения ни к армейским уставам, ни к дисциплине. - Дуй немедленно к гауптштурмфюреру Гискесу и скажи тому, чтобы его рота была готова выступить через десять минут. Возьми с собой Матца. Нам поручено обеспечивать боевое охранение "Вотана" с обоих флангов.
Шульце возвел очи к небу.
- И да возблагодарим Господа за все, что нам предстоит испытать, - произнес он самым смиренным тоном, что совсем не вязалось с его бандитской рожей.
Взбешенный его паясничаньем, фон Доденбург замахнулся на гамбуржца кулаком. Шульце тут же побежал выполнять его приказ.
* * *
Кружившийся в небе в пятистах метрах от этого места гауптштурмфюрер Больдт увидел в узком просвете среди облаков полыхающий красный факел. Это был горящий немецкий "Тигр". Больдт знал, что в той части Сталинградского котла не должно было находиться никаких немецких войск. Значит… Он уже потянулся было к микрофону, чтобы сообщить о том, что обнаружил следы батальона СС "Вотан", но в последний момент передумал.
- Если вы действительно находитесь где-то здесь, несчастные, - негромко произнес он, - то будет справедливым дать вам небольшой шанс. И не набрасываться на вас раньше времени.
Он развернул самолет, и пламя от горящего танка скрылось из глаз.
На какое-то время "Вотан" оказался в безопасности. Но сколько это могло продолжаться?
Часть II.
ВЫРВАТЬСЯ ИЗ КОТЛА
Тот, кто сначала сражается, а затем убегает, может уцелеть и затем сражаться снова.
Старинная воинская мудрость
Глава первая
Видимость была практически нулевой. Холодный ветер с неистовой силой задувал вдоль узкой проселочной дороги. Вдалеке виднелись крыши изб, на которых громоздились высокие сугробы снега, наметенные ветром. Ветер поднимал в воздух и беспрерывно гнал вперед все новые снежные хлопья. Снег хлестал по лицам людей, проникал во все щели и швы их одежды, заваливался в голенища сапог. Но бойцы "Вотана" были только рады тому, что снежная завеса была такой плотной. Она скрывала их от тех, кто хозяйничал сейчас в этой деревне. А в том, что в деревне кто-то есть, эсэсовцы уже убедились по дыму, который выходил из печных труб. Однако они не знали, кто именно это был - русские или немцы.
- Господин штурмбаннфюрер, разрешите сходить на разведку? - взмолился в конце концов Шульце. - Рано или поздно они все равно наткнутся на нас, но, если мы будем и дальше торчать здесь без движения, то, боюсь, у нас у всех просто замерзнут яйца.
- Хорошо, Шульце, - кивнул фон Доденбург. - Возьми с собой дюжину человек. Но будь предельно осторожен. Я не хочу лишних потерь, ясно?
- Не беспокойтесь, господин штурмбаннфюрер. - Шульце повернулся и ткнул пальцем в направлении Матца: - Ты, Матц, и ты, Клешня… ты тоже… и ты… - Он быстро отобрал тех, с кем собирался идти на разведку, и они двинулись в сторону деревни. Вскоре бойцы исчезли за пеленой пурги.
Фон Доденбург развернулся и, увязая в снегу, добрался до бронетранспортера, в котором находилась рация. Поманив к себе радиста, он приказал ему:
- Пошлешь штандартенфюреру Гейеру следующее сообщение: "Наткнулись на деревню, в которой кто-то есть. Проводим разведку". Отправишь высокоскоростной морзянкой. Не хочу, чтобы нас обнаружили раньше времени.
* * *
Шульце, за которым в двух метрах следовал Матц, приблизился к окраине деревни. В центре деревни высилась церковь, которая, похоже, не использовалась на протяжении последних двадцати лет. "Но все так и должно быть, - подумал про себя обершарфюрер. - Ведь в Советской России религиозные службы запретили еще в двадцатые годы".
Шульце поднял вверх нос и принюхался, точно дикий зверь. Вместе с печным дымом его ноздри уловили запах махорки. Курить ее могли только сами русские.
- Здесь, в деревне, находятся иваны, - шепнул он Матцу.
Затем Шульце надел на пальцы тяжелые кастеты, которые он с успехом использовал в Гамбурге еще до войны в многочисленных уличных драках. И вновь принюхался. Он колебался. То, что в деревне находились русские, было ясно. Ясно было и то, что это не были регулярные части, иначе были бы видны часовые. Но кто же тогда располагался в деревне? Обычные крестьяне - или партизаны? Или же эти люди, как это часто случалось в России, днем представали в облике обычных крестьян, а ночью превращались в грозных партизан?
Заметив его колебания, Матц прошептал, точно прочитав все мысли Шульце:
- Это можно выяснить лишь одним путем, приятель. Только вломившись в одну из изб и поглядев, кто там находится.
Шульце кивнул:
- Правильно. - Он посмотрел на Матца, на остальных, и выдохнул: - Считаю до трех. Раз… два… три!
На счет "три" он распахнул дверь, и они вломились вовнутрь.
Вскрикнула какая-то женщина. С печи скатился спавший на ней старик с длинной белой бородой. Другой старик, находившийся в избе, схватил топор и угрожающе занес его над головой. Но увидев здоровенного Шульце, он почел за лучшее бросить его на пол.
Матц и Шульце быстро оглядели бедную избу, но не увидели никакого оружия. А два старика были слишком пожилыми, чтобы сражаться вместе с партизанами.
- Черт, какая же это бедная изба, - проронил Матц. - У них здесь нет даже ночного горшка.
- Что такое? - прокаркала наконец старуха, глядя на них.
- Мы - немцы. - Шульце изобразил улыбку. - Где партизаны?
Старик покачал головой:
- Нихт партизаны.
Шульце закусил нижнюю губу. Он подумал, что эти трое были слишком перепуганы, чтобы врать ему. Но, с другой стороны, обершарфюрер уже успел достаточно хорошо узнать русских. Им приходилось все время врать, врать на протяжении всей их истории - сначала татарам, потом царским властям, затем коммунистам, чтобы спасти свою шкуру…
- Матц, - наконец решил он, - присматривай за ними. А я осмотрю следующую избу. Понятно?
- Да, - кивнул роттенфюрер.
Шульце выскочил наружу. Он видел, что бойцы "Вотана" окружили остальные избы. "Пусть они осмотрят жилища, - подумал он. - А я пойду посмотрю, что там делается в церкви".
Гамбуржец подошел к старому храму. На его стенах облупилась краска, куски обветшавшей штукатурки наполовину обвалились. Однако по человеческим голосам, смутно доносившимся изнутри церкви, Шульце понял, что там кто-то есть. Удивительно, но изнутри доносился еще и отчетливый аромат жареного мяса. Все это было очень странно для деревни, избы которой были такими бедными. Увидев, что вход в церковь открыт, Шульце опустился на четвереньки и осторожно пробрался вовнутрь.
Внутри находилась группа пьяных немецких солдат. Прямо на полу был разожжен костер. Над ним на самодельном вертеле висел поросенок, с него стекали ароматные капли жира и шипели на раскаленных углях. Пораженный Шульце уставился на эту странную группу, не в силах понять, что тут происходит. Все солдаты были в военной форме германской армии. Но вид у них все равно был какой-то странный. Хорошенько приглядевшись, Шульце наконец понял, в чем дело. С их пилоток и фуражек были содраны значки с орлом и со свастикой. У них также не было погон.
- Черт бы меня побрал, - еле слышно прошептал он, - что здесь все-таки происходит?
И вдруг он неожиданно припомнил то, о чем ему когда-то рассказывал в детстве отец. Его речь шла о восстании солдат и матросов в Гамбурге в 1918 году. "Это были революционные солдаты и матросы, сынок, - рассказывал ему отец, сидя в гамбургской пивной. - И они не желали, чтобы их как-либо ассоциировали со старой императорской армией. Но в тот момент, когда они восстали, на них была форма императорской армии. И никакой новой формы они, естественно, получить в тот момент не могли. Тогда они просто сорвали с себя все погоны, кокарды и эполеты, чтобы показать, что больше не относятся к кайзеровской армии".
Примерно то же самое увидел обершарфюрер Шульце и внутри этой заброшенной русской церкви. Те парни, что были сейчас перед ним, очевидно, в какой-то момент решили, что с них было уже достаточно сталинградского ада. И, сорвав с себя погоны и значки со свастикой, порвали с регулярной немецкой армией. Но что, черт побери, они собирались теперь делать? Ведь они по-прежнему находились внутри Сталинградского котла. Куда они собирались идти?
Неожиданно перед ним вырос один из этих солдат, который ходил в угол церкви помочиться. Он удивленно уставился на Шульце, на пальцах которого блестели кастеты и на широкой спине которого тускло отливал сталью "шмайссер".
- Эй, кто ты такой, приятель? - спросил солдат.
- Я тебе не приятель, - дерзко ответил обершарфюрер Шульце. - А вы кто такие, парни?
Солдат ткнул пальцем в свою впалую грудь и внушительно произнес:
- Это я задаю тебе вопрос, и ты должен на него ответить, потому что ты здесь один, а нас тут много. Эй, ребята, - он повысил голос - так, чтобы его услышали все остальные. - У нас тут затесался лазутчик. Мне сдается, что это проклятый эсэсовец.
Пьяные солдаты удивленно повернулись на его голос. В руках у некоторых были видны откупоренные бутылки водки, другие держали наготове штыки, готовясь отрезать себе по ломтю свинины, как только поросенок изжарится на костре.
- Что ты делаешь здесь, парень? - крикнул кто-то.
- Ты с нами или против нас, эсэсовский ублюдок? - пожелали узнать остальные.
- Пристрелите этого урода, и все тут! - предложили третьи. - Разве не это они проделывали с нами всю дорогу?
Мозг Шульце лихорадочно заработал. Он понимал, что люди, которых он видел сейчас перед собой, находились в отчаянном положении и были готовы на все. Все, кто находился на фронте, жили в среднем очень недолго. Но сейчас, когда они дезертировали из рядов Шестой армии, их жизни могли оборваться в любой момент, стоило им только напороться на представителей фельджандармерии или на подчинявшиеся приказу регулярные части вермахта или СС. Ясно, что поэтому они были готовы не задумываясь убрать любого, кто встал бы у них на пути. Шульце поднял вверх правую руку, стараясь успокоить дезертиров и надеясь, что рано или поздно Матц и остальные бойцы "Вотана" наткнутся на эту церковь - и придут ему на подмогу. Он заговорил намеренно громко, думая, что это тоже поможет ему привлечь внимание Матца:
- Парни, мы сами находимся в точно таком же положении, как и вы. Мы в той же дырявой лодке. Точно так же, как и вы, мы решили вырваться из котла. И делаем это только лишь для того, чтобы спасти свои шкуры.
Пьяные дезертиры с подозрением посмотрели на него. Один из них, мужчина с нездорового оттенка кожей и злыми косящими глазами, резко спросил его:
- Сколько же вас? Всего лишь горсточка? Или же целое подразделение, укомплектованное не только рядовыми, но также и офицерами?
Солдаты неприязненно уставились на обершарфюрера Шульце. Один из них хрипло предложил:
- Давайте переломаем хребет этому эсэсовскому борову, и дело с концом. У меня уже кишки слиплись от голода. Я зверски хочу есть!
- Да, среди нас есть и офицеры. Но они заодно с нами, - с неохотой признался Шульце. - Они точно так же стремятся вырваться из Сталинградского котла.
- Не верьте ни одному его слову, - предупредил мужчина со злыми косящими глазами.
Неожиданно все пьяные голоса перекрыл другой голос - громкий и четкий, привыкший, судя по всему, отдавать приказания, и также привыкший к тому, что эти приказания выполнялись:
- Всё, хватит. Этот человек может нам пригодиться.
Все голоса в церкви внезапно стихли. К Шульце медленно направился высокий незнакомец. Одна половина его лица была иссечена давними сабельными ударами. Он был таким же высоким, как и Шульце, но гораздо более худым. Судя по всему, эти сабельные шрамы он получил еще во времена своей учебы в университете, когда дрался на студенческих дуэлях. Следовательно, мужчина являлся, скорее всего, бывшим офицером. Он внимательно посмотрел на Шульце и рявкнул:
- К какому подразделению вы относитесь, обершарфюрер?
- Штурмовой батальон СС "Вотан", господин офицер.
- Никаких "господ". Мы все здесь равны.
Высокий мужчина задумчиво потер свой подбородок; у него единственного он был чисто выбрит.
- Я кое-что слышал о вашем подразделении. Это элита СС. И если даже "Вотан" пытается спастись бегством из Сталинградского котла, значит, дело Шестой армии действительно ужасно. Эта информация может оказаться по-настоящему интересной для наших… друзей. Ну хорошо, - решил он, - отведите его в маленькое помещение за алтарем. Заприте его там и держите, пока мы не свяжемся с…
Шульце неожиданно выбросил руку вперед, целясь в подбородок высокого мужчины. Но его на какой-то неуловимый миг опередил мужчина со злыми косящими глазами, который незаметно подкрался к нему сзади. Он обрушил на затылок обершарфюрера тяжелый ружейный приклад. Шульце вздрогнул, его колени стали подгибаться. Он отчаянно замахал в воздухе руками, точно пытаясь схватиться за какие-то невидимые поручни, но все было тщетно. Сознание оставило бывшего докера, и он рухнул лицом вниз на твердый каменный пол.
…Находившийся возле церкви Матц заколебался. Все его инстинкты подсказывали ему ворваться в церковь с автоматом наперевес и расстрелять всех, кто окажет ему сопротивление. Но разум подсказывал, что это вряд ли принесет пользу Шульце - внутри здания было слишком много противников. Для того чтобы справиться с ними, ему требовалось солидное подкрепление. Надо было отправиться к штурмбаннфюреру фон Доденбургу и доложить ему о том, что случилось. А уж он-то придумает лучший способ помочь попавшему в беду Шульце.
Матц махнул рукой остальным, отдавая приказ тихо и незаметно уходить из деревни.
Глава вторая
Когда в комнате отдыха пилотов эскадрильи "Черные ястребы" раздался звонок от рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, гауптштурмфюрер Больдт, инстинктивно вытянувшись по стойке "смирно", схватил трубку. Остальные пилоты, лениво перелистывавшие журналы и полулежа покуривавшие в удобных креслах, с ноткой легкого презрения уставились на него. Судя по выражению лица Больдта, он получал от Гиммлера очередную порцию "горяченького".
- Во что бы то ни стало необходимо обнаружить местоположение "Вотана" как можно скорее, - говорил Больдту рейхсфюрер. - Фюрер уже достал меня с этим поручением, а Жирный Герман, - имелся в виду командующий люфтваффе Герман Геринг, - предложил выделить для поиска "Вотана" свои самолеты. Хотя он не может даже обеспечить с их помощью нормальное снабжение наших войск под Сталинградом. Выяснилось, что дезертировало полбатальона 94-й пехотной дивизии, которой командует генерал фон Зейдлиц-Курцбах. Судя по всему, они застрелили тех офицеров и унтер-офицеров, которые не пожелали уйти вместе с дезертирами, и исчезли. Выходит, что гниль в войсках распространяется весьма быстро, Больдт. Сам фюрер указал на это. И он хочет, чтобы, ликвидировав изменников в лице батальона "Вотан", мы показали ясный пример всем остальным. Это надо сделать быстро, Больдт!
- Я совершенно согласен с вами, рейхсфюрер, - быстро произнес Больдт. - Но все дело в том, что погодные условия в этом районе - просто ужасные. Поверхность взлетно-посадочных дорожек стала скользкой, как стекло. Видимость меньше десяти метров. Даже поднявшись в воздух, мы практически ничего не видим.
- Попытайтесь сбрасывать осветительные ракеты, - предложил Гиммлер.
- Мы уже пытались это делать, рейхсфюрер. Однако даже самые мощные осветительные ракеты не способны пробить столь плотную облачность и туман.
- В любом случае их надо найти - во что бы то ни стало, Больдт. И я скажу вам следующее. Тот пилот, который обнаружит местоположение "Вотана" первым, получит награду. Но это будут не обычные жестянки, - рейхсфюрер СС имел в виду ордена и медали. - Я знаю, что у каждого из вас их уже и так полно. Но что вы скажете насчет того, чтобы провести три дня в Париже - три дня с шампанским и девочками, о которых мечтает каждый мужчина? Все это - за мой счет… - Голос рейхсфюрера СС вновь стал стальным. - Нельзя терять время, Больдт. Обязательно найдите их. Всё.
- Ну что, он вставил тебе обычный фитиль? - осведомился барон Карст. В глазу у него блестел монокль, а рядом лежал кавалерийский стек. Барон был одет в кавалерийские бриджи и сапоги, которые предпочитал обычной летной форме. - Мне показалось, что голос рейхсфюрера звучал несколько напряженно.
- Да, обычный фитиль, - кивнул гауптштурмфюрер Больдт.
Карст пожал плечами,
- Мы не способны творить чудеса. Он должен это понимать.
Больдт хмыкнул и мрачно уставился на черные шелковые трусики с розовой каймой, которые прикрепил на доску объявлений Бруно фон унд цу Пулитц, вернувшись из своего очередного ночного приключения. Под женскими трусиками он приклеил пояснительную надпись: "Я уложил ее в постель в течение ровно трех минут".
- Рейхсфюрер сказал, что пилот, первым обнаруживший следы "Вотана", получит награду, - нарушил тишину Больдт.