- Вся штука в том, Майк, что никто толком не может понять, о чем ты говоришь.
Вот так вот. Что это значит "Вот так вот"?
Он опять повернулся к остальным.
- То есть несёт он какую-то ахинею. А если это не ахинея, то что же всё-таки это значит?
Парни переминались в растерянности.
Стэн опять обратился к Майклу.
- Знаешь, что я думаю. Иногда я думаю, что ты самый настоящий говнюк!
Джон перебил его.
- Эй, Стэн, перестань!
Стэн стукнул кулаком в ладонь.
- На прошлой неделе! Всего лишь на той неделе он мог закадрить новую рыжую официантку из кегельбана. Он мог переспать с ней. Ну и что же он сделал?
Посмотрите, что из этого вышло. Ничего! Вот так.
- Стэн, - резко оборвал его Джон с необычным для него раздражением. Заткнись.
Майкл смотрел на Стэна. Лицо его ничего не выражало, но взгляд был жестким и ярким. Он смотрел на него, не мигая. Ник внимательно следил за Майклом.
Остальные тоже чувствовали себя неловко от напряжения.
Джон махнул рукой.
- К черту. Я дам тебе свои сапоги, Стэн. Сам останусь в машине и буду слушать радио.
Майкл передёрнул затвор, досылая патрон в патронник.
- Я сказал: нет. - Его голос прозвучал как удар кнута в тишине утреннего рассвета.
Джон замер. У него побледнело лицо. Он глянул на Аксела, который стоял позади него, затем они оба отступили с дороги.
Стэн и Майкл стояли лицом друг к другу. Плечи у Стэна подёргивались. Он раскрыл рот, закрыл его и снова открыл, жадно хватая воздух. Рука заскользила к пиджаку, где у него был пистолет. Майкл не сводил с него глаз.
Ник встал между ними. Он ничего не сказал, а спокойно и жестко посмотрел Майклу в глаза. Затем нагнулся, вынул сапоги Майкла из рюкзака, подошёл к Стэну и бросил их у его ног.
Стэн засмеялся, плечи у него опустились. Рука отодвинулась от кармана. Он снова засмеялся. Но никто его не поддержал.
Неяркое солнце поднялось на небе. Ветер сдувал клубы снежного порошка со склона и посвистывал между деревьями.
Майкл шёл в десятке шагов в стороне и чуть впереди Ника. Он двигался с особой осторожностью: сделав шаг, замирал на несколько мгновений, оглядывая окрестности и прислушиваясь, затем делал ещё шаг. Снегу здесь было по щиколотку, но, взбираясь сюда, им пришлось пробираться через сугробы, корочки снега примёрзли к штанам почти до самого пояса. Ник устал и запыхался, но заставлял себя не отставать от Майкла и не дышать слишком шумно, чтобы не спугнуть робкого оленя.
Майкл вдруг замер на ходу, правая нога повисла в воздухе на дюйм от снега. Ник тоже застыл, все чувства его обострились и напряглись. Он услышал слабый треск - лопнула маленькая ветка. Почти незаметно Майкл опустил ногу и твердо стал на землю. С мучительной медлительностью он поднял ружьё к плечу. Ник проследил за взглядом Майкла, пытаясь разглядеть что-либо между деревьями, но напрасно.
Он увидел, как Майкл легким движением пальца снял предохранитель. Затем, как в сказке, большой черномордый широкоплечий бык возник перед ними, перешагивая через засыпанный снегом ствол дерева. Это было царственное животное, почти чудо на фоне снега, елового леса и гор. Олень поднял голову и понюхал воздух.
Прогремел выстрел. Тонкая струйка бледного пламени и облачко дыма вырвались из дула Майкла. Олень подпрыгнул прямо вверх, крутнулся и упал плашмя. Передняя нога у него дернулась разок и замерла.
Майкл обернулся и посмотрел на Ника. С минуту они стояли как в немой сцене.
Затем Майкл сбросил рюкзак, раскрыл его и вынул оттуда верёвку. Осторожно положил ружьё на рюкзак, чтобы на него не попал снег. Потом вынул из ножен на поясе охотничий нож и пошёл по снегу к оленю. Ник пошёл следом.
* * *
Они притащили оленя к старому зимовью, где останавливались ещё в прошлом году.
Избушка стояла в трети мили вверх по дороге. Повесили тушу на дерево, чтобы уберечь от енотов и скунсов.
Ещё подходя к избушке они стали кричать, но, хотя вокруг снег был истоптан следами, им никто не ответил.
Оставив оленя на дереве, они открыли дверь и вошли. Небольшой захудалый домик, примерно три на четыре метра. Пол давно прогнил, на стенах кое-где не хватало досок, и всё строение сильно скособочилось на косогоре. На балке висел незажжёный фонарь, покачиваясь на ветру. Лучи света пробивались сквозь щели в стенах.
Стэн, Аксел и Джон дрыхли в спальниках среди разбросанных банок из-под пива.
Сквозь щели намело снегу и припорошило их. Ветер выл и стонал.
- Они, наверное, ничего не добыли, - предположил Ник.
- Тебя удивляет? - спросил Майкл.
Они достали спальники и расстелили их. Майкл разыскал пару банок с пивом. Они сели на свои вещи и стали пить.
- Завтра, - сказал Майкл, - завтра я возьму с собой Стэна.
- Ты? На охоту со Стэном?
Майкл тряхнул головой:
- Да. Ведь он ничего ни в чём не понимает. Он просто дерьмо на палочке с ангельскими крылышками. Что за дьявольщина?
Порыв ветра перевалил через гору и с рёвом нёсся вниз по склону. Ударил по избушке будто кулаком, и та вся затряслась от удара.
В воскресенье вечером на шоссе под Клэртоном движение было напряжённым. Сплошной поток машин. Майкл вилял, отгоняя гудком слишком нахальных, которых хватало.
Выпотрошенный олень лежал на капоте перед водителем, совсем замороженный. Концы верёвки болтались и стучали по машине.
Внутри охотники хлебали пиво, дурачились, рассказывали байки и захлёбывались от хохота.
Майкл подрезал какой-то фургон, не обращая внимания на сердитый сигнал клаксона, и вырулил на эстакаду к Клэртону. Он сделал круг по ней и выехал на Дивижн-стрит, глянул мельком на освещённый огнями завод и покатил дальше к дому Стивена.
Когда подъехали, он подрулил к тротуару и загудел. Аксел и Стэн опустили задние стёкла и закричали, вызывая Стивена и Анджелу. Майкл выбил дробь клаксоном.
Соседские собаки залаяли. В окнах появились лица.
На втором этаже открылось окно. Наружу высунулся Стивен и помахал им.
- Эй, Стив! - заорал Аксел. - Что ты на это скажешь? Ничего себе пироги!
Джон Уэлч, сидевший на заднем сиденье между Акселом и Стэном, крикнул:
- Эй, поехали ко мне - выпьем на сон грядущий!
- Отлично!
- Ети твою в корень!
- Поехали.
Майкл включил скорость и отъехал, разбрызгивая грязь.
На стойке бара стояло с полдюжины открытых бутылок. Горело лишь несколько ламп.
Охотники сидели за столом, уставленным стаканами, притихшие и спокойные, уставшие до невозможности.
- Хотите верьте, хотите нет, - сказал Стэн, полузакрыв налитые кровью глаза, - но я больше не могу выпить ни капли. Даже воды.
Остальные промолчали, соглашаясь. Снаружи доносился гул, звон, грохот и свистки.
Это шумел завод.
Майкл стоял у дверей, прислушиваясь к этим звукам.
Внезапно Джон встал, подошёл к пианино и поднял крышку клавиатуры. Сел и опустил руки на клавиши.
Он заиграл ноктюрн Шопена. Никто из присутствовавших не знал этого, но на них подействовала мягкая, томительная меланхолическая мелодия. Они повернулись и молча смотрели, как он играет.
Джон закрыл глаза. Он почти неприметно покачивался на скамейке в такт музыке.
Вдруг раздался шум поезда, приближавшегося по рельсам, проходившим сразу же за баром. Гул нарастал, мгновенно заглушив собой музыку. Состав с рёвом пронесся мимо, сотрясая здание, а на полках зазвенели стаканы. Потом шум пропал, и опять полилась чистая, лёгкая музыка.
Майкл с Ником переглянулись. Углы губ у Майкла дернулись в загадочной улыбке. Он закрыл глаза и откинулся в кресле, слушая музыку Джона.
Часть вторая. В джунглях. 1970 год
Глава 1
Покрытые пышной растительностью горы вздымались вокруг небольшой долины.
Слепящий круг солнца висел высоко в небе, жара обволакивала всё вокруг удушающим покрывалом.
Просёлочная дорога вела к кучке тростниковых хижин в центре долины. Вдоль дороги, вокруг воронок от разорвавшихся мин был разбросан взвод американских рейнджеров. Тела были искалечены, разодраны. Темная кровь обильно покрывала форму и впитывалась в грунт. Над трупами кружили мухи, тощая рыжая собака лакала кровь в одной из луж. В плотном влажном воздухе царила тишина.
Послышался слабый шум подлетающего вертолёта. Он стал громче, превратился в рёв, затем боевая машина на малой высоте прошла над разбросанными трупами и развернулась на деревню. Длинные тонкие ракеты, подвешенные под вертолётом, отделились от него, оставляя за собой узкий след дыма и пламени. Они упали прямо в деревне. Полоса взрывов вспорола хижины, горящие обломки взлетали высоко в небо. Вертолёт взмыл ввысь, пронёсся над разрушенным селением и улетел прочь.
Из чащи джунглей на востоке от деревни вышел человек в черной рубахе и черных штанах с русским автоматом АК-47. Он осторожно продвигался вперёд, останавливаясь и осматривая трупы рейнджеров, затем поднял руку. По этому сигналу появился отряд вьетконговцев, развернулся в цепь и стал прочёсывать высокую траву.
Метрах в ста от них один рейнджер шевельнулся и открыл глаза. На лбу у него была глубокая рваная рана. Кровь стекала по лицу на бороду, сворачивалась и запекалась в ней коркой.
Раздался взрыв. Майкл вздрогнул, но заставил себя лежать неподвижно. Мучительно медленно он поворачивал голову в сторону взрыва.
Вьетконговцы собрались вокруг дымящейся воронки, громко переговариваясь между собой. Несколько жителей деревни прятались в воронке под бамбуковыми жердями, прикрытыми папоротниковыми ветками. Трое оставшихся в живых после взрыва гранаты, шатаясь, выбрались из ямы. Женщина держала на руках окровавленного ребёнка. Один из солдат направил на них автомат и срезал очередью. Крестьяне, прошитые пулями, повалились обратно в воронку. Солдаты стояли вокруг дымящейся ямы и о чём-то оживлённо разговаривали.
Майкл встал на четвереньки и, превозмогая стон, подполз к мертвому соседу.
Трясущимися руками снял у убитого с плеча огнемёт. Оттащил его за кусты и с трудом, морщась от боли, надел на себя. У Майкла было отрешённое, застывшее лицо. Он выждал некоторое время. Безумное выражение исчезло из его глаз, они стали ясными и… пустыми.
Вьетконговцы - около десятка - подошли к мертвым рейнджерам. Настороженность покинула их, они казались почти беспечными. Оружие они держали небрежно, кое-кто уже шутил. Они сгрудились вокруг трупов, закинули автоматы за спину или положили их на землю и начали снимать часы и кольца с убитых американцев, выворачивать им карманы.
Майкл встал, нажал гашетку огнемёта и вышел из-за кустов с пылающим оружием, поливая длинной струёй вязкого огня солдат противника. Их отчаянные вопли заглушались рёвом пламени. Одежда и волосы мгновенно вспыхивали, огонь прилипал к дергавшимся рукам и ногам, обволакивая корчившиеся тела. Огромная петля маслянистого черного дыма поднялась вверх. Майкл шаг за шагом продвигался вперёд, бесстрастно и отрешенно сжигая врага. Когда он отпустил гашетку, солдаты лежали полукругом на земле, скорчившиеся, дымящиеся и обгоревшие, и только маленькие язычки пламени догорали то тут, то там.
Откуда-то с полей на западе появились несколько крестьян; сгрудившись, они показывали на Майкла. А тот стоял, широко расставив ноги, рубашка и бриджи у него дымились. Он не обернулся, даже когда военный вертолёт пронёсся сквозь ущелье позади него, завис над дорогой и сел в облаке пыли.
Вертолёт оставался на земле всего несколько секунд, ровно столько, чтобы выгрузить взвод поддержки, прибывший слишком поздно. Солдаты попрыгали с вертолёта и рассредоточились, убегая от ветра, поднятого пропеллерами. Затем вертолёт поднялся и улетел.
Командовавший взводом лейтенант подбежал сзади к Майклу. Тот резко обернулся, не снимая пальца с гашетки. Лейтенант схватился за свой автомат. На мгновенье оба замерли, затем оба опустили оружие.
- Что тут произошло? - спросил лейтенант.
Майкл помедлил, глядя на него, затем произнёс:
- Дерьмо.
Рассредоточившись полукругом, солдаты остановились позади лейтенанта. Он двинулся к деревне и махнул им, чтобы следовали за ним.
- Двигай, собачье племя! Пошёл!
Майкл стоял неподвижно, глядя высоко в небо, пока как солдаты проходили мимо, бросив на него мимолётный взгляд и устремляясь вперёд. Один охнул и остановился.
- Майкл? Господи, Майкл!
Майкл тупо смотрел на него.
- Майкл, Бога ради, это же я, Стивен!
Стивен крепко обнял Майкла и затормошил его.
- Ник! - закричал он. - Иди сюда, иди сюда! Это ведь Майкл!
Один из рейнджеров обернулся и бегом вернулся назад.
- Майкл! Господи, Боже мой!
С опушки леса раздалась автоматная очередь. Лейтенант и два солдата рухнули на землю. Очередь рвущихся мин прошла рядом с дорогой, подбрасывая солдат вверх и швыряя их назад на землю как кукол. Ник пригнулся, стукнул Майкла и повалил его на землю.
- Ложись! - заорал он.
Миномётная подготовка закончилась, установилась мгновенная зыбкая тишина. Затем орда неприятельских солдат с криками вырвалась из джунглей навстречу рейнджерам, стреляя на ходу…
* * *
Большая серая цапля медленно шагала по отмели широкой реки под дождём, время от времени останавливалась, наклоняя голову набок и всматриваясь в воду. Опустив клюв в воду, она доставала трепетавшую мелкую серебристую рыбёшку. Затем запрокидывала голову и проглатывала рыбёшку целиком.
Острые горные вершины возвышались над рекой. Несколько выше на песчаной косе стояла рыбацкая хижина - одной стороной на косогоре, другой на сваях, опутанных колючей проволокой, образующей нечто вроде клетки. В клетке смутно виднелось несколько фигур. Какой-то северовьетнамский солдат вышел из домика, прошёл вниз по склону мимо находившихся в загоне людей и, не удостоив их взглядом, прошагал дальше к кромке воды. Там в песке была вырыта яма, накрытая сверху прочной бамбуковой решёткой, придавленной сверху тяжёлыми камнями. В яме находилось несколько человек, южновьетнамцы и американские солдаты. Вода в реке прибывала и переливалась в яму, поднявшись некоторым уже до груди.
Вьетконговец постоял на краю решётки, глядя вниз. Узники молча смотрели на него.
Вдруг один из них что-то забормотал. Он просовывал руки сквозь решётку, умоляя о пощаде. Солдат расстегнул штаны и помочился на невольников. Закончив, потряс концом, убрал его и пошёл обратно в дом.
Дом состоял из одной комнатушки. На полу лежали плетёные циновки вместо постелей, вдоль стен - оружие, снаряжение и кое-какой провиант. Вся мебель состояла из алюминиевого кухонного стола с пластмассовой крышкой и пары стульев по обе стороны. На стульях лицом друг к другу сидели два южновьетнамских пленных. Лица у них были в синяках, а в глазах застыл испуг. Один из них был почти подростком. Второй, лет тридцати, весь дрожал. Рядом стоял северовьетнамский офицер, что-то сердито и резко кричавший ему по-своему. В хижине было с полдюжины других вьетконговцев, шумно разговаривавших между собой, тряся друг перед другом американскими долларами, размахивая крадеными часами.
Офицер угрожал южновьетнамцам, выкрикивая что-то жесткое и сердитое. Дрожа от страха, те взяли полоски красной тряпки, которые он ещё раньше бросил на стол, и повязали себе головы. Между ними лежал трофейный "Кольт Питон Магнум" 0,357 калибра; на рукоятке слоновой кости был выгравирован американский орёл. Офицер взял револьвер, открыл барабан и вставил тупоносый патрон в одно из отверстий.
Щелчком закрыл барабан и крутанул его. Затем улыбнулся пленникам. Потягивая пиво из трофейных американских банок, вьетконговцы наблюдали за спектаклем с возраставшим интересом.
Снизу, сквозь щели в досках пола, смотрели несколько южновьетнамских и американских пленных, сидевших в клетке из колючей проволоки, намотанной вокруг основания дома. На всех виднелись следы побоев, все осунувшиеся, грязные, руки связаны за спинами.
Вокруг стола закончили делать ставки и успокоились. Офицер взвёл курок. Поднял дуло к потолку, помедлил немного и нажал на спуск. Револьвер выстрелил с оглушительным грохотом. Пуля продырявила крышу, и тростниковые щепки посыпались вниз. Сидевшие у стола южновьетнамцы поморщились. Офицер снова зарядил револьвер одним патроном и положил его на стол между сидящими пленными. Волчком крутанул его. Револьвер пару раз повернулся и остановился, дулом на молодого пленного.
Тот облизнул губы, схватил его, взвёл курок, приставил дуло себе к виску и нажал на спуск. Боёк щелкнул - выстрела не последовало. Офицер взял оружие, снова положил его на стол и подтолкнул к пленному постарше. Того била дрожь. Он взял револьвер, крутнул барабан, приставил дуло к виску, охнул, закрыл глаза и нажал на спуск. Боёк вновь сухо щелкнул, и ничего не произошло. Вьетконговцы загудели.
Офицер взял оружие, снова крутанул цилиндр, взвёл курок, приставил дуло к голове паренька и нажал на спуск сам. Ничего. Он передал пистолет старшему пленному.
На этот раз тот взял его с некоторой уверенностью. Приставил к виску и нажал на спуск. "Магнум" выстрелил. Пуля раскроила пленному голову, её энергия сшибла его со стула; падая, он проломил тростниковую стенку и рухнул на песок. Кое-кто из вьетконговцев усмехнулся, кто-то стал радостно собирать выигрыш.
Ник подавил в себе желание заплакать и отвернулся. Стивен сидел на корточках, смотрел на реку и плакал. Майкл же не отрывал взгляда от щелей в полу, подмечая каждый жест, каждое движение вьетконговцев. Мимолётная улыбка появилась у него на губах и погасла.
В стороне от рыбацкой хижины лежало пять трупов с изуродованными головами: три южновьетнамца и два американца. Ноги у Стивена подогнулись, когда двое вьетконговцев тащили его мимо этих трупов в дом. У стола уже сидел Майкл. Лицо его ничего не выражало, но рот сложился в одну жесткую линию. Охранники пихнули Стивена на свободный стул.
- Боже мой, - промолвил Стивен. Он опустил голову на руки и стал покачиваться взад и вперёд.
Солдаты начали делать ставки, шумно переговариваясь. Майкл протянул руку над "Магнумом", лежавшим между ними, и тронул Стивена.
- Ты можешь это сделать, - сказал он спокойно.
Стивен оторвал лицо от рук и уставился на револьвер.
- Дрянь. Какая дрянь. Я не вынесу этого, Майк. - Голос у него сел от ужаса.
- Стивен. Послушай меня, Стивен! Ты должен сделать это.
Стивен всхлипнул и обмяк. Голос у него стал тоненьким, как у ребёнка.
- Я хочу домой, Майкл. Нам не место здесь, в джунглях.
Майкл стукнул кулаком по столу.
- Подумай своей дурьей башкой!
Стивен сморщился.
- Господи. Но это ведь ужасно!
- Слушай меня, Стивен, - строго сказал Майкл. - Если ты не станешь делать этого, они оттащат тебя в яму. Ты умрёшь - ты понимаешь это? Ты умрёшь!
Стивен медленно покачал головой.
- Нам не место здесь, в джунглях, Майкл. Я просто хочу домой!
Голос Майкла смягчился.
- Послушай, но ведь и я тоже.
Стивен кивнул.