Ему срочно нужно было сбегать в лес, но он заставил себя сдержаться, потому что начиналась самая ответственная работа, которую никак нельзя было перенести на потом. По его знаку один из других врачей привел в действие машину, которая вращением рукоятки вырабатывала ток. Эта штука работала пару дней, после чего ее нужно было ремонтировать. В современных больницах для закрытия поврежденных кровеносных сосудов используются высокотехнологичные устройства. Но у Тунга не было таких инструментов. Он сам смастерил генератор, и молодой доктор, крутивший сейчас рукоятку ради разогрева проволоки из благородного металла, делал это не в первый раз. Он уже проводил с профессором эксперименты с этой машиной.
Когда проволока достаточно накалилась, Тунг взял ее и начал работу. Он сдержанно ругался, потому что москиты снов впивались в его голые ноги, но он, стиснув зубы, так точно пользовался проволокой, что через час операция была завершена, и череп раненого снова закрыт. Он отдал проволоку в руки Ба и крикнул крутящему рукоятку генератора врачу: - Хватит! Потом он вырвался из хижины, крикнув на выходе: - Отнесите сапера в хижину для лежачих!
Никто не смеялся. Когда Тунг вернулся из леса, поступило еще несколько раненых. Он позвал Ба. показал ей смесь трав и опиумных капель и попросил подготовить еще один горшок этого чертовски горького варева. В перерыве между двумя операциями он выпил его, выпучив глаза и ругаясь, и продолжил работу: - Через что должен пройти такой человек, как я, чтобы в конце концов когда то начать оперировать в достойной настоящей клинике прямые кишки и желтые пузыри, и чтобы при этом никто нигде не стрелял?
Теперь молодые врачи засмеялись. Каждый из них знал, что профессор не тот человек, который удовлетворится лечением прямых кишок и желчных пузырей.
Следующим вечером, еще до прибытия первых раненых за день, в лазарет как то очень тихо вошел Кенг. За ним шел странным деревянным шагом Гастон Жанвилль.
Ба увидела Гастона и с радостью бросилась к нему, обняла за шею, и очень удивилась его несколько слабой реакции.
- Ты вернулся? Что такое? Конец? Мы победили?
Кенг переминался с ноги на ногу, пока наконец не набрался мужества и не попросил ее: - Девочка, будь добра и приведи доктора. Я лично отвечаю за этого человека, а ему нужно помочь.
Тунг вышел от своих мух, сияя от радости, потому что большая желтая так и не отложила яйца. Кроме того, диарея, казалось, проходила. Увидев француза и смущенного Кенга, говорившего с Ба, он поспешил к ним и сразу спросил: - Ну что? Затосковал по жене?
- Товарищ профессор, - начал было Кенг, но тут же замолчал, посмотрев на Ба. Тунг недоверчиво потер лоб и жестко взглянул на Жанвилля. Внезапно он спросил его по - французски, чтобы не поняли другие: - Что случилось? Заболел? Сбежал? Понос? Можешь мне сказать, я буду молчать, как дорогой бог во Франции!
- Он ранен! - наконец выпалил Кенг.
- Ранен? Тунг не видел крови. - Куда?
Запинаясь, Кенг начал что то рассказывать о неудачном попадании, но Жанвилль заметил, что Тунг пока не понял ничего, потому сказал по - французски: - Мне придется повернуться к вам задом, профессор. Я… недостаточно прижимался животом к земле. ну, и они попали мне в задницу…
Тунг мгновенно все понял. Он подавил смешок. и серьезным тоном приказал Ба: - Отправляйся к мухам!
Жанвиллю же он сказал: - Там впереди - вход. Я сейчас приду, нужно вымыть руки. Быстро ложись на стол - брюхом вниз!
Он на всякий случай еще раз сбегал в лес. Ему придется работать без перерыва много часов. Француз был только началом.
Когда он помылся и вошел к Жанвиллю, тот смущенно повернул к нему голову и пробормотал: - Мне очень жаль, что я вам доставил беспокойство. Но там, у холма С-1, происходит настоящий ад. А мы были лишь в десяти метрах от них…
Тунг кивнул ему в знак того, что он все понял, и натянул свою марлевую повязку. Жанвилль саркастически продолжил: - Не очень героическое ранение - именно в зад!
- Выстрел есть выстрел, - равнодушно заметил профессор. - Тебя же не в кинотеатре подстрелили, так что нечего переживать. А теперь лежи тихо и не бойся. Я вколю тебе укол, вроде как для приветствия. Предупреждаю сразу - иглы, которые у нас, сделаны, возможно, еще при Наполеоне. Война длится слишком долго, как ты знаешь..
Мне ли не знать, - подумал Жанвилль, и почти не почувствовал укола, а сразу после того он вообще уже ничего не чувствовал.
Снаружи, перед операционной, одноногий помощник врача кипятил на открытом огне в двух алюминиевых кастрюлях - тоже французский армейский трофей - воду. В одной кастрюльке кипятились шприцы, в другой - иглы. По сигналу Тунга помощник взял пустой шприц, разобрал его и снова бросил в кипящую воду. Затем он выловил из кастрюли другой, потому что начиналась работа. Он взмахнул им в воздухе, чтобы просушить, подцепил пинцетом иглу из другой кастрюли, насадил ее, проверил работу шприца и теперь держал его наготове. Тунг научил его, каждый раз, когда он подготовил новый шприц, громко и четко сообщать ему: - Стерильный, товарищ профессор! Так он сказал и сейчас.
Через полчаса Тунг пришел к Ба, в этот раз смеясь. Она недоверчиво взглянула на него, но он снова рассмеялся.
- Он здоров?
- Абсолютно здоров, кроме двух маленьких дырочек на заднице. Обычное сквозное ранение. Через две недели он снова сможет сидеть.
Когда он увидел, что девушка начала плакать, то утешил ее в своем неподражаемом, отцовском духе: - Ну, ну, малыш! Все ведь хорошо! В него могли попасть в куда более опасное место, если подумать. Но ему повезло. Да и тебе тоже. Я пристально рассмотрел твоего мужа и подумал при этом, что у вас, собственно, должно быть много детей. Не обязательно сейчас, нет, я имею в виду, когда наступит мир. Как доктор, я не вижу к этому никаких препятствий…
ПОГИБ ЗА ФРАНЦИЮ
Ань Чу отдал честь, когда генерал Зиап прошел мимо него в грот в скале, где верховное главнокомандование должно было доложить партийному руководству о следующем и, возможно, последнем этапе наступления.
Еще не пришел Хо Ши Мин. Он был на одной из зенитных батарей на холмах"Анн - Мари", где только что был сбит очередной"Беэркэт". Фам Ван Донг тоже не присутствовал. Он уехал в Женеву. Начало конференции министров иностранных дел по вопросу мирного урегулирования в Индокитае было назначено на 26 апреля 1954 года. До этого дня оставалось немногим больше недели.
На"Анн - Мари" Хо Ши Мина пригласили зенитчики, чтобы показать ему эффективность одного устройства, которое они установили всего пару дней назад. Речь шла об уже давненько вышедшем из моды зенитном прожекторе, питавшемся от дизель - генератора. После захвата большинства опорных пунктов системы укреплений"Югетт", ранее прикрывавшей маршрут подлета, сброс грузов на парашютах над центральным командным пунктом французов становился все труднее. Самолеты могли подлетать только с северо - восточного направления, и им приходилось спускаться круто вниз, сбрасывая груз почти из пике, и снова подниматься вверх. Тут наступал момент, когда самолеты шли на самой малой скорости, и потому их легче всего было сбить. Но солдаты Народной армии не могли видеть самолеты противника с захваченных позиций на"Югетт", потому что те прилетали почти всегда по ночам во избежание риска. Удивительным образом тут помогал прожектор. Когда машина спускалась вниз, его включали. Его луч брал самолет в вилку, как насекомое, а зенитчики с "Югетт" могли точно следить за ним через свои прицелы - цель, скользящую в сопровождении светового луча. Пока Хо Ши Мин был на "Анн - Мари", они подбили две машины. Потом французы прекратили полеты. Но артиллеристы просили президента остаться с ними, пока он не станет свидетелем третьего удачного попадания.
- Благодарю вас, - сказал Хо Ши Мин, когда он все‑таки решил попрощаться с ними, потому что знал, что его ждет верховное командование. - К сожалению мне нужно идти в главный штаб. Мы еще не выиграли битву. И последний удар нужно очень тщательно спланировать. Мы хотим, чтобы как можно меньше вас были ранены или погибли. Когда над бункером французского коменданта мы установим наше знамя, французы проиграют не только решающую битву. Они потеряют весь Индокитай. Все в мире это знают. Все ждут, что мы победим. Но лишь очень немногие думают о том, что наша работа по - настоящему начнется только после победы, когда мы станем восстанавливать и модернизировать страну, наконец, принадлежащую нам. Как она принадлежала нашим предкам. Для этого нам нужен каждый из вас. А теперь, сынки мои, разрешите мне уйти! Там, напротив нас, сидят выпускники самых богатых традициями военных училищ Франции. Мы, вьетнамские крестьяне и рабочие, должны их разбить. Многие из нас только потом начнут изучать букварь.
Артиллеристы на "Анн - Мари" сбили третий "Беэркэт", только что сбросивший напалм между "Элиан" и "Доминик", когда он выходил на поворот над бункером де Кастри. Самолет взорвался в воздухе; на его борту было еще несколько маленьких бомб.
Хо Ши Мин с улыбкой кивнул Ань Чу, когда тот доложил ему, что все собрались и ждут его. Затем он исчез в скальном гроте, где горел свет, и стояли столы с картами, над которыми склонились Труонг Чинь, Зиап и офицеры его штаба. Генерал Зиап докладывал сам. Он попросил прикрепить к стене грота большую карту, отображающую ситуацию, и сейчас показывал на ней очаги сопротивления, все еще удерживаемые французами на левом берегу Нам - Юма. - Несомненно, - сказал генерал, - только с этой стороны мы действительно сможем сломить их сопротивление. Наступление только с запада было бы проще на первой фазе. Там есть всего три серьезных укрепления, входящих в комплекс "Франсуаз". Мы сможем их взять довольно быстро. Но потом противник сможет перегруппировать свои силы на берегу реки, и нам придется столкнуться там с куда более сильным сопротивлением, когда придется форсировать реку. Я предпочел бы распылить силы врага. Нам не нужно перетруждать наши тылы. По мнению верховного командования врагу следует нанести решительное поражение на левом берегу. Тогда форсирование Нам - Юма станет последним этапом на пути к бункеру де Кастри. Чтобы не атаковать врага стандартным школьным приемом, на который он сумеет быстро отреагировать, мы до последнего момента будем держать его в неведении, куда на самом деле будет направлен наш главный удар всеми силами. Потому в атаке должны участвовать и подразделения 308–й дивизии, находящейся перед оборонительными гнездами "Франсуаз", западнее вражеского центра. Пусть противник так запутается с определением настоящего направления нашего главного удара, что будет беспрестанно перебрасывать свои войска с правого берега на левый и наоборот. Нам это поможет сократить потери.
Главными бастионами французов на левом берегу все еще оставались оба холма А-1 и С-1, принадлежащие к "Элиан" и "Доминик". На северной высоте С-1 Народная армия после изнурительных боев закрепилась лишь на половине холма. На южной А-1 противник по - прежнему удерживал вершину. Обе позиции были важны, они управляли огнем пушек противника и позволяли ему наблюдать за продвигающимися вперед траншейными системами Народной армии. Потому их нужно было нейтрализовать в первую очередь.
Кроме того, непосредственно на левом берегу были не столь важные, но создававшие помеху при переходе реки опорные пункты 508 и 508–А. Между С-1 и рекой находился маленький холм С-2, затем была система бункеров севернее моста Муонг - Тан, обозначенная как позиция 506. Южнее этого предмостного плацдарма на восточном берегу была еще позиция 509. Между холмами и рекой существовали также маленькие бункеры 505 и 505–А, а дальше на юг - входившая в "Элиан" позиция А-3, которая, за исключением вершины, находилась в руках противника.
На западном краю крепости, объяснял Зиап, существуют еще большие опорные пункты "Жюнон" и "Клодин" и центр тылового обеспечения "Наташа", обозначенные на карте как 310, 311–А и 311–В. Все эти укрепления следует взять, прежде чем нанести решающий удар через реку по командному пункту де Кастри. После этого останется только опорный пункт "Изабель" на юге, у бывшей вертолетной ВПП. Но он настолько изолирован, находясь у выхода из долины, что не имеет практически никакого значения для исхода боя за командный бункер де Кастри. Также следовало бы отрезать и некоторые укрепления от "Жюнон" и "Клодин", но не стоит предпринимать больших усилий, чтобы взять их немедленно. Нужно наносить удары мимо их и перенести бой ближе к центру противника. Оставшиеся очаги сопротивления не смогут после этого серьезно помешать продвижению противника и один за другим вынуждены будут сдаться. Важно, чтобы в ходе всей третьей фазы наступления артиллерия вела огонь не только по ближайшим тактическим целям, но и постоянно обстреливала центр. Противнику нигде нельзя давать отдых, шанс собраться с силами.
Генерал Зиап начертил на карте, висевшей на стене, красные стрелы. Они обозначали его предложения по нанесению главного удара. Потом, положив карандаш, он сказал: - Верховное главнокомандование выбрало для начала наступления ночь на 1 мая. К этому дню будут закончены все инженерные и тыловые приготовления. Время отдыха, предоставляемое нашим ударным частям, тоже будет достаточным… Он перечислил еще несколько предпосылок, обеспечивающих победу. Потом попросил согласиться с его предложениями.
Хо Ши Мин поинтересовался: - Прибыли уже реактивные минометы?
Зиап подтвердил поступление нескольких "катюш", но добавил: - Мы временно держим их в готовности подальше от передовой. На позиции мы переместим их тогда, когда в ходе боя будут выявлены места самых основных боев, где противник окажет самое серьезное сопротивление. Там они смогут сыграть свою решающую роль.
- Хорошо, - согласился Хо Ши Мин. - Не стоит заранее показывать врагу все, что у нас есть. Затем он предложил: - Я думаю, нам стоит выйти минут на десять, подышать свежим воздухом и обдумать все, потом мы снова встретимся здесь.
Ань Чу и его отряд оцепил кольцом выход из грота, хотя существенных проблем с безопасностью не было.
Через четверть часа мужчины снова собрались в гроте. Они согласились с предложением главнокомандующего Зиапа, сделав несколько уточнений. Командиры получили немногословный приказ: - Боевое задания для третьей фазы наступления состоит в захвате все еще находящихся во вражеских руках опорных пунктов на левом берегу и в нейтрализации как можно большего числа позиций и войск противника на западе. При этом кольцо окружения вокруг вражеского центра должно быть решительно сужено, и огонь всего нашего оружия перенесен на этот центр и на воздушное пространство над ним, для подготовки генерального наступления…
По узким, уже углубленным траншеям колонны с боеприпасами пробирались к передовым линиям Народной армии. Доставлялось продовольствие, хотя и не любимый вареный рис, а французские трофеи - хлеб, сухофрукты, печенье.
Когда позволял обстрел, назад относили раненых, обычно по ночам или когда долину тонким покрывалом накрывал утренний туман, которым была знаменита Дьенбьенфу.
Была ночь, освещавшаяся только нитями трассирующих пуль и сигнальных ракет нервничающих защитников крепости, когда Кенг - невидимка во главе длинной колонны носильщиков проскользнул сквозь кусты, пережившие обстрел опорного пункта А-1, далеко на юг от своего обычного местопребывания. На этом холме, названном французами "Элиан", все еще держался отряд французов, усиленный парашютистами. Атаковать ее было бы очень тяжело, как выяснил Кенг, глядя через свой бинокль.
Атаковать нужно было вверх по крутым склонам. А французы посадили на вершине своих наилучших снайперов. Когда артиллерия обстреливала холм, они прятались в глубоких подземных бункерах, разрушить которые могло лишь прямое попадание. Но по такой маленькой площади очень трудно было вести точный прицельный огонь.
Генерал Зиап, осмотрев местность две недели назад, принял неожиданное решение: - Если мы не можем взять их сверху, ударим их снизу! С тех пор саперы в полной тишине рыли подземные ходы, продвигающиеся вверх по склонам к вершине холма.
Как далеко вьетнамцы ни уносили выкопанную землю, разбрасывая ее далеко на восточной стороне горы, французы быстро догадались о земляных работах. Они предположили, что однажды из штолен на них полезут солдаты Вьетминя. Солдаты колониальных войск веселились в ожидании появления голов первых врагов, чтобы пострелять по ним, как по тарелочкам.
Как и во многих других случаях с начала освободительной борьбы вьетнамцев, колониальная армия и здесь в очередной раз ошиблась. Французские солдаты, а в самой большей степени - их генералы, просто не могли признать ум своих противников, их тактическое умение, боевую смекалку. Случай с холмом А-1 мог бы служить примером. Уже много дней в штольнях под вершиной работали одни лишь саперы Народной армии. Они тщательно уплотняли там доставляемую колоннами носильщиков взрывчатку и подсоединяли взрыватели так, чтобы ее действие было еще более опустошительным. Использовалось все: обычная взрывчатка, старые динамитные шашки, неразорвавшиеся французские снаряды и бомбы, непригодные из‑за калибра трофейные боеприпасы, ручные гранаты без взрывателей. Конечные части штолен были набиты взрывчаткой буквально под завязку, прямо под ногами французов, ожидавших в засаде, когда на них из‑под земли бросится в атаку первый вьетнамский солдат.
Запальные шнуры были готовы, подключены, но носильщики все доставляли и доставляли взрывчатку. Ее добавляли к уже существующей, уплотняли и тянули новые шнуры.
Отряд, который вел Кенг, был последним, доставлявшим взрывчатку. Это были обезвреженные в тыловых районах и разрезанные на куски авиабомбы, к ним несколько мин и остатки минометных мин. Командир работавших в штольнях саперов внимательно осмотрел прибывшие грузы. Лишь после тщательной проверки он дал им приказ занести взрывчатку в штольню и плотно спрессовать ее. Кенг спросил его: - Что вы делаете там внизу?
Командир с улыбкой взглянул на него: - А ты любопытный, братишка?
- Я сказал бы, любознательный, - вывернулся Кенг. - Что выйдет из всей этой массы на самом деле?
У командира был приказ не рассказывать никому кроме своих саперов о будущей операции. Он просто ответил: - Уводи носильщиков назад, пока ночное небо не станет ярким!
Кенг уже немного догадывался, что должно произойти. Он только не имел понятия об обращении с взрывчаткой. Потому не знал, что если спрессовать взрывчатку в тесном помещении, эффективность взрыва многократно возрастет.
Когда Кенг уже отвел носильщиков назад в безопасное место и устроился на своем передовом наблюдательном посту вместе с радистом, откуда можно было видеть, как гарнизон командного бункера одну за другой выпускает в небо осветительные ракеты, он поделился своими предположениями с радистом.