* * *
Мокрый клочковатый туман стлался над полем. Сквозь него с трудом пробивалось раннее утреннее солнце, которое только поднялось из-за горизонта и еще не успело как следует разогнать плотную пелену. Если вытянуть вперед винтовку – мушки даже не видно!
Но именно так, в густом тумане, и решили атаковать немцев. Главной ударной силой стал новый батальон с коротким, но звучным названием – БИС. Ночью трофейные машины одна за другой покинули Подлужье и выползли на дорогу к Радзивиллову.
Возле этого небольшого городка, как полагали, и должен находиться 8-й механизированный корпус генерала Рябышева. Точнее, те части, которым не удалось прорваться в Дубно. Значит, нужно как можно скорее соединиться с ними, пробить пока еще слабую гитлеровскую блокаду, не дать полностью себя окружить и уничтожить…
План нападения предложил майор Дымов, выдвинул смелую идею – нанести по гитлеровцам сразу два удара: на Радзивиллов и Млынов, то есть на юго-запад и северо-восток одновременно.
Казалось бы, к чему распылять силы, которых и так мало? Не логичнее ли собрать все танки в один бронированный кулак и врезать в одном месте, но уж основательно? Однако Виктору Михайловичу удалось убедить Попеля, что двойной удар сулит гораздо бо́льше выгод, чем атаки по отдельности…
Прорыв в северо-восточном направлении позволит встретиться с 20-й танковой дивизией Катукова, которая, выполняя приказ Константина Рокоссовского, идет к ним от Млынова. Но пока очень медленно, ведь на ее пути – 14-я панцерная дивизия, еще достаточно сильная. Значит, надо помочь ребятам, поддержать ударом изнутри…
Для этого нацелим 34-ю танковую дивизию полковника Ивана Васильева – она весьма боеспособная, хорошо сбитая. Если все получится, то гитлеровское окружение со стороны Млынова будет прорвано за день-два. А одновременно мы нанесем удар на юго-запад, в сторону Козина и Радзивиллова, чтобы прорваться и с юга тоже…
Это уже он берет на себя – танков в 40-м полку (вместе с трофейными) теперь достаточно. Но атаковать нужно немедленно, пока гитлеровцы не очухались от поражения, не подтянули свежие силы.
Если удастся разорвать кольцо, то 48-й моторизованный корпус генерала Кемпфа окажется разбит пополам, а 3-й моторизованный фон Макензена – вообще отброшен на север, к Луцку. Что будет очень неприятным сюрпризом для генерала фон Клейста…
…И еще один "подарочек" преподнесет ему 22-й мехкорпус генерала Кондрусева – ударит по левому флангу. Командир 41-й танковой дивизии полковник Петр Павлов сумел сберечь технику, в его 81-м и 82-м танковых полках – сто шесть вполне исправных Т-26 и шестнадцать тяжелых "КВ-2". Плюс пятнадцать легких БТ в 215-й моторизованной дивизии. Вместе – почти столько же машин, сколько в немецкой панцерной дивизии. А качество наших танков намного лучше – это все знают…
"Клим Ворошилов-2", например, вообще не имеет равных, сильнее любого панцера. Помимо прочнейшей 75-мм защиты, у него отличная 152-мм гаубица, 40-килограммовый снаряд которой легко пробивает лоб любого гитлеровского танка, даже Pz.IV. При прямом же попадании в башню сносил ее напрочь – вместе с экипажем.
Как только механизированные корпуса 5-й армии Потапова соединятся, "сцепятся" локтями, воевать станет гораздо легче. Панцерные дивизии фон Клейста уже не смогут чувствовать себя хозяевами на советской земле, не будут совершать рейды по нашим тылам и захватывать мосты и переправы. На их пути встанут советские танкисты…
А затем развернемся в строну Радехова, где с немцами храбро сражаются 4-й и 15-й мехкорпуса Власова и Карпезо (это уже 6-я армия генерал-лейтенанта Музыченко). Соединимся, встанем плечом к плечу и создадим рубеж от Радехова и Брод до Дубно, Млынова и Луцка.
Широкая дуга остановит гитлеровцев и позволит командованию Юго-Западного фронта подтянуть резервы. После чего – быстрый удар танковыми клиньями навстречу друг другу. Тогда генерал фон Клейст сам окажется в ловушке… Три немецких моторизованных корпуса, девять дивизий (в том числе пять панцерных) – и в нашем котле!
Геббельсовская пропаганда только и твердит, что о значительном превосходстве германских войск, все уши уже прожужжала, да и сам Гитлер не раз говорил, что СССР – колосс на глиняных ногах. Один сильный удар – и все, развалится. Вот и нужно заставить его изменить точку зрения…
Кроме того, решительных действий давно ждут в Ставке. Из Москвы уже звучал грозный окрик: еще один шаг назад – и пойдете под трибунал. Для наглядности на передовую выслали члена Военного совета ЮЗФ корпусного комиссара Вашугина, причем вместе с военным прокурором и председателем Военного трибунала. Если что – тут же вынесут приговор и прикажут на месте привести в исполнение… Для этого в конвое имеется "расстрельный" взвод. Так что, товарищи, думайте, и желательно – быстрее…
* * *
Советские танки шли тихо, двигатели работали на самых малых оборотах, экипажи даже затаили дыхание – внезапность удара была главным залогом успеха. Надо незаметно подобраться к панцерам, вставшим на ночлег у Козина, и уничтожить их.
Перед каждой машиной быстрым шагом шел кто-то из членов экипажа (как правило – стрелок-радист), показывая дорогу. Танки ползли, можно сказать, со скоростью пешехода. Но зато гарантия того, что не потеряются в утреннем тумане, не отстанут и не завязнут в болотистой пойме Иквы…
Колонну возглавлял "Клим Ворошилов" Дымова. Что было понятно: его оптика позволяла лучше видеть. За ним ползли остальные машины… Но и перед "КВ" прилежно рысил Миша Стрелков, проверял, нет ли препятствий: брошенной телеги, разбитой легковушки, сожженного грузовика… Их надо осторожно, по самому краю, обходить – чтобы не загреметь, не зашуметь.
Туман, словно вата, гасил звуки, но рисковать не хотелось – гитлеровцы уже близко. Не дай бог услышат, поднимут тревогу… И тогда атака сорвется. Нет, лучше перестраховаться. Береженого, как говорится, бог бережет!
Через полчаса, наконец, добрались до немецкого лагеря. Туман стал редеть, в серой пелене показались смутные фигуры – очевидно, солдаты проснулись и уже начали готовить еду. В воздухе запахло ячменным кофе и яичницей. Вот сейчас гитлеровцы сделают себе по бутерброду с маргарином или повидлом, съедят по паре яиц, выпьют по кружке бурой бурды, называемой кофе, и полезут в атаку. Значит, пора по ним ударить…
"Клим Ворошилов" замер на дороге, майор Дымов высунулся из люка и махнул флажками – всем ждать! За ним сигнал повторили и остальные командиры танков, машины замерли.
Виктор Михайлович слегка толкнул капитана Вальцева – давай, твой выход! Тот кивнул, вылез из машины. Поправил форму и не спеша, вразвалочку пошел к немцам. Поверх формы на нем был надет маскхалат, почти не отличимый от немецкого, а голову плотно обтягивал зеленый капюшон. Если не смотреть на ноги (а на них – яловые сапоги вместо высоких ботинок), самый натуральный германский офицер. Но кто, скажите, будет пялиться на ноги? Да еще в утреннем тумане…
За Вальцевым тронулся Pz.III командира батальона (БИС) капитана Михальчука. "Троечки" пошли первыми, чтобы обмануть гитлеровцев и с ходу ворваться в лагерь. "Клим Ворошилов" отъехал чуть в сторону, пропуская панцеры. За Pz.III пошли и легкие танки…
Капитан Петр Вальцев не торопясь шагал в сторону немцев. Даже насвистывал негромко: "O, du lieber Augustin…" Вскоре его окликнули: "Halt!" Петр Иванович дисциплинированно остановился и громко, четко произнес по-немецки:
– Первый батальон 15-го танкового полка.
И показал на ползущий сзади Pz.III капитана Михальчука. Выскочивший на шоссе часовой уважительно посмотрел на танк и радостно улыбнулся:
– Отлично! А мы вас еще вчера ждали…
– Туман, – неопределенно ответил Вальцев и слегка пожал плечами – сами, мол, видите.
Часовой закинул карабин за плечо и отошел в сторону, давая проход. Петр Вальцев на ходу запрыгнул на корму панцера, залез в башню – капитан Михальчук предусмотрительно приоткрыл люк. Все, теперь можно начинать.
И началось! Дружно ударили пулеметы, плюнули огнем пушки. Стреляли с близкого расстояния – по "двоечкам", "троечкам" и "чехам", беспечно стоявшим под деревьями. А также по броневикам, тягачам, транспортерам, грузовикам… В общем, по всему, что попадало в прицел.
Полыхнуло желтое пламя, встали черно-красные фонтаны взрывов. Гитлеровцы, мирно сидевшие у костров в ожидании кофе, разом вскочили, забегали, закричали. Не могли понять, что происходит, почему по ним стреляют свои же… Это же кошмар какой-то!
Наперерез "троечке" Михальчука бросился командир батальона, попытался остановить. Но через мгновение был срезан пулеметной очередью… Экипажи трофейных панцеров патронов не жалели, поливали из пулеметов густо, длинными очередями. А танковые орудия выбрасывали один снаряд за другим, уничтожая бронетехнику. Выстрелы слились в сплошную канонаду…
Те панцергренадеры, кому удалось спастись, потом с нервной дрожью в голосе рассказывали, что утром из тумана внезапно показались странные танки с белыми кругами на броне. Это, наверное, и были те самые адские русские машины, о которых столько говорили на привалах у костров… Ясное дело, драться с ними – бесполезно, оставалось лишь бежать, спасая жизнь. Что они и сделали…
У страха, как известно, глаза велики: в атаке принимали участие всего двенадцать трофейных Pz.III, но шуму наделали много. Что и требовалось доказать… Легкие танки остались в резерве, не полезли в драку. Не хватало еще, чтобы в огненном хаосе они ударили по своим же. В горячке боя можно запросто перепутать…
Эффект от нападения превзошел все ожидания – немцы в панике побежали. Бросили и подбитые машины, и вполне целые. А также ПТО, минометы, пулеметы, винтовки… Панцерный батальон оказался разбит наголову, разогнан по лесам и весям.
Это была победа, и она придала уверенности советским бойцам. Психология – вообще одна из главных составляющих войны, недаром Лев Толстой считал, что в армии очень важен "дух", настрой солдат. Захотят они воевать, отдавать свои жизни – будет победа, нет – и многократное численное превосходство не спасет от поражения.
В качестве же доказательства приводил два сражения – под Аустерлицем и Бородино. Первое бездарно проиграли, несмотря на преимущество, второе было выиграно, хотя наполеоновская армия имела больше пехоты и конницы…
Вот и важно вселить в советских бойцов и командиров уверенность в победе. И наоборот – запугать немцев, заставить их дрожать от страха, всего бояться, бежать без оглядки… Тогда и гнать их будет гораздо легче.
* * *
Сообщения Советского Информбюро
Оперативная сводка за 1 июля
Дневное сообщение 1 июля
… На Луцком направлении, в районе Ровно, наши войска остановили продвижение танковых соединений противника на восток. В результате контратак наших танковых частей противник несёт значительные потери. На остальных направлениях фронта наши войска продолжают удерживать госграницу, отбивая многочисленные атаки противника.
Наша авиация наносила мощные удары по танковым и моторизованным войскам противника на Двинском, Слуцком и Луцком направлениях. Результаты действий авиации уточняются.
Вечернее сообщение 1 июля
… На Луцком направлении наши войска остановили наступление крупных соединений противника. В многодневных боях на этом направлении противник понёс большие потери в людском составе и материальной части.
Осуществляя планомерный отход, согласно приказу наши войска оставили Львов. После уточнения данных о действиях нашей авиации установлено, что 30 июня сбито 56 немецких самолётов, из них 50 в воздушных боях. Наши потери – 17 самолётов.
Глава тринадцатая
Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера: "Утром, перед завтраком, личный состав штаба поздравил меня с днем рождения. Было торжественное построение, столовую украсили цветами. Главком Сухопутных войск генерал-фельдмаршал фон Браухич прислал букет красных роз, корзиночку земляники и очень теплое письмо, в котором пожелал счастья. Во время доклада меня поздравил генерал Паулюс.
Сохраняется напряженная обстановка в районе Дубно. Вклинение противника довольно серьезно мешает 16-й танковой дивизии и сковывает 44, 111 и 229-ю пехотные дивизии, следующие во втором эшелоне за 3-м моторизованным корпусом. В результате их наступление стало весьма затруднительным.
11-я танковая, как и следовало ожидать, пока не может продвинуться дальше. Наступает по-прежнему одна 13-я танковая дивизия, а 14-я танковая и 25-я моторизованная только следуют за ней. Подтягивание пехотных частей, необходимых для действий на фронте и прикрытия фланга с севера и востока, происходит крайне медленно. Нужны серьезные напоминания командованию группы армий "Юг" о необходимости ускорения перегруппировки".
Вечером следующего дня: "На фронте группы армий "Юг" отражена сильная атака западнее Ровно, противник понес большие потери. Оперативные донесения подтверждают правильность оценки положения 1-й танковой группы фон Клейста.
Западнее Ровно последовало довольно глубокое вклинение русских соединений во фланг группы – в общем направлении на Дубно. Я не вижу в этом какой-либо опасности оперативного масштаба, но оно сковывает наши пехотные дивизии, которые я намеревался продвинуть в восточном направлении вслед за танковыми авангардами".
* * *
Генерал-полковник был не совсем точен: серьезные потери понесли как раз германские, а не советские войска. Нет, им тоже, конечно, досталось, но в гораздо меньшей степени. Бойцы и командиры Красной Армии, наконец, поверили, что можно побеждать гитлеровцев.
"Науке побеждать" как раз и посвятил свои уроки майор Дымов. Он давал их молодым (и не очень) командирам танкового полка. В кратких перерывах между боями объяснял, как лучше бороться с немецкими панцерами, как удобнее бить их и, в свою очередь, не подставляться под ответный огонь…
Ведь, что ни говори, а большинство экипажей не имели военного опыта – кроме, конечно, нескольких командиров, принимавших участие в сражениях на Халкин-Голе и в "зимнем походе".
Но и тут следовало оговориться: драться с японскими танками – совсем не то же самое, что с немецкими. Противник был гораздо слабее, прямо скажем. Намного слабее! Самураев в 1939-м разгромили почти без проблем…
Во время же Зимней кампании крупных столкновений с финской бронетехникой вообще не было. Армия Суоми имела на вооружении лишь легкие английские "Виккерсы", которые серьезно уступали даже нашим Т-26 (сделанным, кстати, по той же самой лицензии). И по броне (5–13 мм против 8–15), и по вооружению – 37-мм пушка против нашей "сорокапятки". Не говоря уже о скорости, маневренности и мощности. А против новых советских машин ("КВ", Т-34) их бронетехника вообще не тянула.
С немецкими же панцерами (и особенно – "четверочками") следовало считаться. "Троечки" и "чехи", впрочем, тоже могли доставить немало хлопот – если подпустить их слишком близко или подставиться под прямой выстрел. Вот и надо все знать… Как говорил Александр Суворов, трудно в ученье, легко в бою.
Основы современного боя в изложении Виктора Михайловича очень нравились экипажам – все понятно и по делу. И главное, можно тут же проверить на практике, закрепить в бою…
А военные действия между тем шли своим чередом. Батальон трофейных панцеров (БИС) прорвался к Козину, но до Радзивиллова, где стоял 8-й мехкорпус генерала Рябышева, не дошел: гитлеровцы, подтянув резервы, закрыли брешь. Тогда решили ударить на северо-восток – навстречу 9-му мехкорпусу Рокоссовского. И, таким образом, прорвать немецкое кольцо, открыть дорогу на Млынов.
Это поручили командиру 68-го танкового полка 34-й дивизии Владимиру Петрову, но, к сожалению, тот не справился. На пути капитана-танкиста встал Клаус Небель…
И гауптман был полон решимости выполнить приказ командира 15-го панцерного полка Рибеля: не дать русским вырваться из Дубно, не допустить соединения с 9-м мехкорпусом Рокоссовского. Если две советские группы встретятся, то отрежут 15-й полк от основных сил 11-й панцерной дивизии. Со всеми отсюда вытекающими.
Клаус подошел к выполнению приказа со всей ответственностью: обустроил новую линию обороны, поставил батарею 105-мм гаубиц. На нее он возлагал основные свои надежды: гаубичные снаряды пробивали броню советских танков, даже "Клима Ворошилова". К тому же они оказались достаточно мобильны благодаря шестиконным упряжкам. Их удалось быстро перекинуть на новые позиции, поставить на шоссе Млынов – Дубно. И уже за ними, в рощице, Небель спрятал свои панцеры.
Расчет его был прост: когда русские пойдут по шоссе (не через лес же им ломиться?), гаубичная батарея расстреляет советские танки с близкого расстояния. Уничтожит, внесет хаос в их ряды… А затем уже он сам ударит из засады! Пусть у него только легкие "двоечки" и "чехи", но их внезапное появление наверняка ошеломит русских, отбросит назад. И тогда победа будет уже за ним…
Клаус Небель с удовольствием читал исторические романы об известных сражениях прошлого и знал, что внезапный удар бронированной конницы (в данном случае – его панцеров) может изменить ход битвы и обеспечить успех. Главное – правильно рассчитать время, ударить в нужный момент, когда противник уже дрогнул и повернул назад…
Задумка, в принципе, была правильной и почти удалась: едва передовые машины 68-го танкового полка появились на шоссе, как по ним стали бить 105-мм гаубицы. Правда, быстрые Т-26 и БТ оказались не самыми легкими мишенями (поди попади в верткую подвижную машину!), но все равно огонь оказался очень неприятным…
"Двадцать шестые" и "бэтушки" меняли направление, шли зигзагами, виляли, уклонялись, но несли потери: у кого-то тяжелая немецкая болванка своротила башню, у кого-то – продырявила бок. Горящие, чадящие машины заполнили поле боя…
Комполка Владимир Петров приказал отходить – атака не удалась, по шоссе не пробиться. Уцелевшие машины пошли обратно. И тут на них выскочили панцеры: "двойки" и "чехи" встали клином и пошли вперед. А гауптман следовал за ними на Pz.III…
Вначале перевес оказался на стороне немцев: внезапное нападение несколько обескуражило советских танкистов. Но они быстро пришли в себя и стали давать отпор. И пошло-поехало! На дороге вспыхнули танковые дуэли – Т-26 против "двоечки", "бэтушка" против "чеха", Т-34 – против Pz.III…
Стреляли друг в друга практически в упор, сталкивались лбами, таранили, ударялись боками. Машины умирали со страшным металлическим стоном, исчезали в красно-желтых смерчах. Жирный смердящий дым поплыл над шоссе…
Вскоре из-за гари и копоти почти ничего не стало видно, день из белого превратился в черный. Плавился металл, горела земля, нестерпимо воняло машинным маслом и жженым человеческим мясом… Плотные клубы дыма закрывали обзор, приходилось стрелять почти вслепую. Экипажи задыхались в тесных коробках, уже не могли вести бой…
Гауптман Небель приказал отходить, панцеры попятились назад, за свою батарею. Батальон свою задачу выполнил, отбил нападение, а большего от него и не требовалось. По крайней мере пока.
Сражение закончилось почти с равным счетом – если судить по числу подбитых машин, но окончательная победа осталась за гауптманом: 68-й танковый полк не смог прорваться к Млынову. И теперь очень нуждался в помощи…