2
Охота на гюрз опасна. Не каждый охотник отваживается вступать в единоборство с этой сильной и коварной гадюкой.
Гюрза в переводе на русский язык обозначает "гробовая змея". Название говорит само за себя. На протяжении веков жители пустыни опасались встречи с гюрзой: ее укус приносил смерть. Яд гюрзы, попав в кровь, парализует красные кровяные шарики.
Страшная сила яда привлекла внимание ученых. Изучая его свойства, они нашли способ применять его для пользы человека.
Лучшее время лова - утренние часы, когда солнце еще не поднялось в зенит и зной не опалил пустыню. В такие часы сытые гадюки греются на солнцепеке, отдыхают после ночной охоты.
Участники экспедиции сразу же после плотного завтрака быстро собирались в поход, облачались в охотничье снаряжение. Оно было довольно простым: плотные брезентовые брюки, такая же куртка и кирзовые сапоги, обутые на три портянки. Вооружались длинными бамбуковыми палками с железными наконечниками. Наконечники были разными: на одних палках они были в виде обыкновенного острого крючка, на других - в форме рогулек. У каждого охотника на поясе в ножнах - острый нож. Ак-Султан и Мавлянберды брали еще легкие охотничьи ружья, Юрий Трифонович всегда носил с собой пистолет, а Катенька - аптечку и двойные брезентовые мешки для гадюк.
Юрий Трифонович сам проверял снаряжение каждого. Никто этому не противился, даже вспыльчивый Ак-Султан. Все понимали, что встреча с гюрзой - встреча со смертью. В опасной охоте нет мелочей. Небольшая оплошность чревата тяжелыми последствиями.
Проверив снаряжение, Юрий Трифонович надевал белую кавказскую шляпу, широкополую, побуревшую на солнце, и давал команду:
- Пошли.
Маршрут, как обычно, намечался заранее, еще с вечера. Все молча двигались за проводником.
Проводник Бадарбай-бобо занимался глубокой разведкой. Бадарбай-бобо был местным жителем и хорошо знал окрестности урочища. Он целый день бродил по барханам или по камням высохшего русла реки и по еле заметным признакам выискивал лежки змей. К вечеру он возвращался в лагерь и о своих находках докладывал Константинову. Тот разворачивал карту и намечал район будущей охоты. Утром Бадарбай-бобо вел экспедицию к обнаруженным лежкам, а потом, простившись, снова отправлялся на разведку.
Гюрзы живут очагами. Если обнаружить одну, значит, поблизости есть еще. Но гюрза очень осторожная змея. Заметив опасность, она стремится скрыться в безопасное место, ускользает в расщелины, прячется в камнях. Если же она не успела уйти и ей угрожает опасность, тогда гюрза из обороны быстро переходит в атаку. Раскрыв пасть, оскалив два ядовитых зуба, она кидается на своего врага.
Обнаружив змею, охотники стараются зацепить ее крючком и, не давая возможности совершить бросок, волочат по земле. Второй охотник в это время рогулькой прижимает гюрзу к земле. Обычно прижимают около головы, чтобы она не могла укусить. Потом хватают ее руками у основания головы и втискивают в специальный мешок.
День выдался удачный. Поймали четыре гадюки. Три из них первой обнаружила Гульнара. Она была героем дня.
В лагерь вернулись рано. Катенька принялась готовить обед, а Мавлянберды развел костер и повесил свой закопченный чайник. В песках чай - главная еда.
Юрий Трифонович склонился над картой. Надо отметить места удачной охоты.
Гульнара нырнула в палатку, быстро переоделась и направилась к Константинову.
- Юрий Трифонович, я съезжу на станцию?
- Опять?
- Опять. Мне надо.
Константинов посмотрел на Гульнару.
- Гм… Вчера тебе потребовалось отвезти письмо. Позавчера необходимо было отправить телеграмму. А сегодня?
- Нужно, - сказала Гульнара. - Очень нужно, Юрий Трифонович.
Не могла же она сказать этому доброму и строгому Юрию Трифоновичу, что ей нужно поспеть на станцию к поезду "Душанбе - Ташкент". Этим поездом должен ехать Руслан на соревнования. А ей так хочется встретиться с ним. Увидеть его лицо, глаза, улыбку. Хоть на минуту, хоть издали.
- Так я возьму мотоцикл?
Константинов вздохнул:
- Что с тобой сделаешь! Бери, ладно.
- Рахмат, Юрий Трифонович! Спасибо!
Гульнара вывела машину, включила зажигание. Мотор взревел.
- Газеты, газеты не забудь! - крикнул ей вслед Константинов.
3
Новая жизнь началась у Сергея Нагорного. Она шла бурно, и у него не было времени на обдумывание: хорошо это или нет. От подъема до отбоя, казалось, даже секунды рассчитаны. Правда, есть часы личного времени. Но Сергею надо много читать, учить, чтобы догнать товарищей. Отстал он от них на полтора месяца. Скоро тактические занятия, и Нагорному хочется быть вместе со всеми.
Помогал ему рядовой Зарыка. Они быстро подружились. Правда, поначалу конфликт вышел, даже с потасовкой. И все из-за физо. Как настанет час занятий в спортивном зале, у Сергея - температура! Его и освобождают от занятий. Но "больной" вместо амбулатории направлялся в учебный класс, доставал макеты ракетного оружия и подолгу засиживался над сложной схемой.
Хроническая "болезнь" Нагорного бросилась в глаза Зарыке. Он стал следить.
Во время обеда Евгений заметил, что сосед отсыпает в клочок бумаги красный перец. Отсыпал и спрятал в карман. Зарыке все стало ясно. Вечером, после отбоя, он сказал Нагорному:
- Если еще раз у тебя подымется температура, будешь разговаривать не с врачом, а с командиром.
Нагорный разозлился:
- Не твое дело. А рыпнешься - рога обломаю! - И для вящей убедительности потряс кулаком. - И без бокса, по-русски…
Нагорный был рослее и здоровее. Но Зарыка не струсил.
- Идем хоть сейчас.
- Где?
Евгений махнул рукой в сторону спортивного зала. Там было темно и пусто.
- Только не фискальничать, - предупредил Нагорный.
В спортивном зале Зарыка достал две пары боксерских перчаток:
- Чтоб без следов.
Нагорный криво усмехнулся. Надел перчатки.
Схватка была короткой. Кулаки Нагорного, как тяжелые молоты, обрушились на Зарыку. Сергей бил без всяких правил и техники, размашисто и резко. Сжав губы, Зарыка выдержал шквал ударов и, как учил Коржавин, улучив момент, бросил вперед правый кулак…
Удар был точный. У Сергея подкосились ноги, и он рухнул на пол.
Зарыка сначала не поверил своим глазам. Неужели он так ударил? Не притворяется ли Сергей?
Он наклонился, потряс. Но тот не реагировал.
Зарыка сбросил перчатки и, схватив ведро, нагнулся к крану.
Нагорный очнулся от холодной воды. Он медленно встал, вытер рукавом мокрое лицо, выругался и, зло бросив перчатки, ушел.
А ночью разбудил Зарыку:
- Ты на меня сердишься?
- Нет.
- Давай дружить? Вот тебе моя рука. А температуры больше не будет. Слово!
Нагорному но душе пришелся смелый сосед, прямой и открытый, не умеющий кривить душой. Ему очень нравилось, что Евгений умеет любую работу выполнять быстро и красиво. Даже такое простое дело, как заправка койки или чистка картошки на кухне, он выполняет так, что залюбуешься. Нагорный тайно восхищался и даже завидовал его ловкости и проворству и старался подражать своему другу, к месту и не к месту повторяя его пословицу: "Нет плохой работы, есть плохие руки. А солдат должен все уметь!"
4
Сергей, сам того не подозревая, постоянно находился под неослабным наблюдением командиров и товарищей. Он никогда не оставался один, везде с ним кто-нибудь был. То Зарыка помогает ему по физо или по теории, то сержант Мощенко проводит отдельные занятия или консультации, то комсорг младший лейтенант Базашвили проверяет работу кружка самодеятельности. Нагорный неплохо танцевал и стал незаменимым в самодеятельности. А тут ему серьезное задание поручили. Вызвал его к себе капитан Юферов и говорит:
- Рядовой Лазанов отстает в учебе, особенно в освоении материальной части.
- Трудно ему, товарищ капитан, - ответил Нагорный, - чуваш он по национальности, и по-русски трудно ему заниматься.
- Значит, надо помочь товарищу, - сказал капитан, - и это я поручаю вам. Поработайте с ним, помогите.
- Есть!
Раньше с Нагорным так не разговаривали. Если и вызывал к себе командир, то лишь за тем, чтобы прочесть нотацию или отругать. А тут - доверие! И этот разговор с командиром перевернул его душу. Ему, Нагорному, доверяют как лучшему воину!
Глава четырнадцатая
1
Проводы боксеров были шумными. На окружные соревнования ехали лучшие спортсмены части. Поезд отходил утром. На торжественном завтраке с кратким напутствием выступил подполковник Афонин.
- Спортивные состязания - это не только проба сил, но и инспекторская проверка проделанной работы, - сказал замполит. - Лучшие спортсмены округа будут оспаривать высокое звание чемпиона. Так что, друзья, путь к победе будет весьма и весьма труден. Но мы надеемся на вас, мы верим вам! Знайте, что весь личный состав части сердцем с вами. От всей души желаем каждому добиться самых больших успехов!
Старший лейтенант Никифоров заверил, что боксеры части приложат все силы, чтобы на таких ответственных соревнованиях оправдать высокое звание воинов-ракетчиков.
Спортсмены дружно зааплодировали.
- Постараемся, товарищ подполковник!
Афонин, тепло улыбнувшись, погрозил пальцем:
- Стараться старайтесь, но не зарывайтесь.
- Что вы, товарищ подполковник!
- Да, да, на ринге всякое бывает. Так что помните мой совет!
Афонин каждому пожал руку, сказал ласковое слово.
Коржавин смотрел на своих товарищей и так же, как они, мысленно уже был там, в Ташкенте, на большом ринге. Кто будет первым противником? Как сложится жеребьевка? Ведь от жеребьевки, от этой случайности, часто зависит судьба финальных боев. Бывает, что сведет судьба в первый же день основных претендентов на титул чемпиона и их поединок можно считать чуть ли не финальным.
Будущее тревожило, окрыляло, давало простор фантазии. Однако Руслан не принадлежал к тому числу людей, которые любят переживать заранее. Все перипетии боев еще впереди. Ринг покажет! Ему просто приятно смотреть на лица друзей. Каждый полон ожиданий и надежд. "Отъезд на соревнование, - подумал Руслан, - самое счастливое время: все впереди!"
Провожающих было много, к некоторым спортсменам пришли девушки, принесли цветы. Руслана никто не провожал. Девушки у него не было, а Мощенко и Зарыка не смогли прийти. Коржавин слегка загрустил. Не очень- то везет ему в жизни! Вон тяжеловеса Тюбикова какая девушка провожает. Длинная русая коса лежит на загорелом плече, как золотой жгут. А лейтенант Омаров? Кареглазая узбечка так увлечена им, что даже ни на кого не смотрит. А ефрейтор Пальчиков? К нему сразу две пришли. Одна чернявенькая, курносая, глазами так и стреляет. Другая статная, спокойная, не идет, а плывет.
Коржавин вздохнул. В вагон уйти, что ли?
- Коржавин! Эй, Коржавин!
Руслан оглянулся. Старший лейтенант Никифоров шел с симпатичной молодой женщиной.
- Слушаю, товарищ старший лейтенант!
- Вот чемодан. Отнесите в наше купе.
- Давайте, товарищ старший лейтенант!
Коржавин легко подхватил тяжелый чемодан.
- Только не переворачивайте его, пожалуйста, - сказала спутница Никифорова, - одеколон прольете!
Руслан недоуменно взглянул на физрука. Тот улыбнулся извиняюще:
- Танечка едет с нами.
Коржавин внес чемодан в вагон, поставил под столиком. Вздохнул, сел на полку. Вспомнил Тину. Та провожала его, когда он уезжал в Ленинград. Но тут же ее заслонил образ Гульнары. Надо было быть с ней пообходительней. Она от каракурта спасла, а я даже в кино не пригласил. Дубина!
Чем больше он думал о Гульнаре, тем лучше видел ее достоинства. О таких говорят: "Огонь девка!" Смелая - раз, спортсменка - два, симпатичная - три, не кокетка - четыре, умная - пять. Но главное было не в этом. Главное было в том, что ее глаза, черные и жгучие, оттененные стрельчатыми ресницами, были сильнее самого сильного магнита. Их нельзя было забыть. Они были рядом. Они всюду следовали за ним.
Руслан побарабанил пальцами по столику. Почему он не предупредил ее, что уезжает? Всю неделю так тренировался, что даже ни разу на танцплощадку не сходил, не встретился с Гульнарой. И на стадионе ее не было видно: велосипедисты тренировались на шоссе.
- Коржавин! Где Коржавин?
Руслан очнулся. Это был голос капитана Юферова.
- Я здесь, товарищ капитан!
Коржавин устремился к выходу.
Капитан Юферов ждал у дверей вагона.
- Как самочувствие?
- Отличное, товарищ капитан!
- Не подкачаешь?
- Постараюсь, товарищ капитан!
Юферов протянул ему картонный коробок.
- Возьми на дорогу. Жена пекла.
- Спасибо, товарищ капитан. Не надо, у нас все есть!
- Бери, бери! Жена моя понимает толк в спорте, была рекордсменкой по плаванию. В свое время, конечно. Мы вместе болели за тебя, когда ты работал с Мурко. Она так переживала! А это она специально для тебя пекла. В коробке "коржики победы". Не пробовал таких?
- Первый раз слышу.
- То-то! "Коржики победы" - это калорийные штучки из орехов, изюма, сахарного песка и еще чего-то. Вчера вечером, как узнала, что утром едешь, отобрала у меня книги, тетради и заставила орехи колоть. "Мать, - говорит, - у него далеко, жены еще нет, заботиться некому. Коли, Миша, орехи и миндаль!" Так что бери, Коржавин.
Руслан взял коробок. Конечно, он не ожидал такого внимания к себе и был растроган.
- Спасибо, товарищ капитан! Передайте супруге самое большое спасибо!
- Ты тут спасибом не отделаешься. Попробуй там проиграть…
- Даже пробовать не буду, товарищ капитан!
- То-то!
Тепловоз загудел, состав медленно тронулся. Пассажиры начали на ходу вскакивать в вагон. Коржавин пожал руку капитану.
- До свидания, товарищ капитан! Большое спасибо вашей супруге!
2
За окном вагона - однообразный, скучный пейзаж: пески, заросли саксаула, гладкие площадки глинистых такыров и редкие белые пятна солончаков. Выжженная солнцем пустыня казалась мертвым пространством. Небо тоже было пустынным. Ни облачка, ни тучки. Знойная бездонная синева.
Руслан смотрел в окно и вспоминал лектора, который рассказывал о планах освоения новых земель, о покорении пустыни. Приехать бы сюда лет через десять - пятнадцать, увидеть сады и полноводные реки. Солнца и тепла тут много, земля, говорят, плодородная очень. Жизнь будет лучше чем в Крыму!
В Крыму Руслан не был, но о знаменитом черноморском курорте наслышался и начитался. Там тоже такое знойное небо. Руслан смотрел в бездонную синеву, и она казалась ему морем.
Поезд замедлил ход.
- Руслан, выйдешь?
- Обязательно!
Поезд делал большие перегоны, останавливался редко. Спортсмены использовали каждую остановку для разминки. Тренированное тело, привыкшее к нагрузкам, требовало движений, мышечная энергия искала выхода.
Коржавин взял скакалку и направился к тамбуру.
- Далеко не отходите, - предупредил проводник, открывая дверь. - Стоянка две минуты.
Спортсмены по одному спрыгивали на перрон, если можно так назвать несколько метров асфальта перед небольшим домиком из красного кирпича.
Руслан осмотрелся. Здание станции окружили несколько глинобитных мазанок и десятка два юрт. Одиноко росла старая акация. Пыль, песок, жара. Тихо, безлюдно. Вдали пасутся верблюды. Он перевел взгляд на здание станции. У дверей стояла узбечка и смотрела на поезд. На ней была спортивная куртка и шаровары. Коротко острижены волосы. Во всем ее облике было что- то знакомое. Они встретились взглядами.
- Руслан!
"Неужели это она?"
- Гульнара! Ты?
- Я…
Они подбежали друг к другу.
- Здравствуй, Гульнара…
- Здравствуй, Руслан…
- Какая странная встреча… Вот здорово!
- Да, Руслан. Какая странная встреча…
Они молча смотрели друг на друга. Они говорили между собой взглядами, а взглядами можно иногда сказать гораздо больше, чем словами.
Руслан не выпускал ее руку. Маленькая, сильная.
- Как ты здесь очутилась?
- Работаю здесь. В экспедиции.
- Понимаю.
- Желаю тебе удачи, Руслан.
- И тебе тоже, Гульнара. Будь осторожна.
- Ты тоже будь осторожен.
Раздался гудок тепловоза. Гульнара сжала руку боксеру.
- До встречи!
- До встречи, Гульнара! - Руслан все не уходил.
- Иди же!
Коржавин нехотя повернулся. Поезд убыстрял ход.
- Прыгай в любой вагон! - кричали товарищи.
Но Руслан, чувствуя прилив энергии, рванулся вперед, догнал свой вагон и вскочил на подножку.
- До встречи, Гульнара!
Поезд быстро набирал скорость. С каждой секундой станция отдалялась и уменьшалась. Руслан долго смотрел назад, видел Гульнару. Та стояла с поднятой рукой.