Глава 1
События, имевшие место в апреле шестьдесят первого в заливе Кочинос, послужили своеобразным катализатором для выводов, которые незамедлительно последовали в спецслужбах как Кубы и Советского Союза, так и в США. Несмотря на распространенную кубинцами информацию об успешных действиях сил безопасности, Кастро все же не был в полной мере доволен результатом. В частности, он высказывал жесткую критику в адрес кубинской разведки. По его мнению, она не смогла в достаточной степени проникнуть в эмигрантские круги, находящиеся в Соединенных Штатах, и поэтому информацией о намерениях и действиях врагов существующего на Кубе режима (Хосе Миро Кардоны, Мануэля Рея и Тони Барона) не владела. Именно по этой причине – как считал кубинский лидер – контрреволюционное эмигрантское движение смогло осуществить попытку вторжения.
Такое положение дел Фиделя Кастро не устраивало в корне. В связи с этим, и так как его брат Рауль с осени шестидесятого занимался вопросами сотрудничества спецслужб Советского Союза и Кубы, Фидель поручил ему проработать возможность привлечения большего числа сотрудников КГБ в свои структуры.
Советское руководство дало на это согласие, и уже двадцать пятого апреля председатель КГБ Шелепин поднял вопрос о направлении на Кубу восьми своих сотрудников с необходимыми техническими средствами. Семеро из этой восьмерки были предложены Мануэлю Пинейро, шефу кубинской военной разведки, для рассмотрения возможности назначения их руководителями различных управлений. Координация работы "советников" из КГБ была поручена Алексееву.
Параллельно с этим семнадцать сотрудников кубинской службы безопасности были направлены в советские разведшколы; в дальнейшем их число планировалось увеличить до пятидесяти.
Выводы же, сделанные президентом США в отношении своих спецслужб, были диаметрально противоположными. Если после операции в Гватемале ЦРУ приобрело репутацию ведомства, способного решать глобальные политические вопросы, в том числе и в странах Латинской Америки, то после провала операции на Кубе эта репутация была сведена к нулю.
Еще до начала операции "Плутон" Кеннеди намеревался произвести кардинальные перемены в руководстве ЦРУ; Ричард Биссел на посту директора его вполне устраивал. Однако провести такую реорганизацию было не так просто; ему мешал Даллес; слишком серьезный политический вес и большой профессиональный авторитет он имел. "Аллен Даллес – легендарная личность, а с легендами крайне трудно заниматься практическими делами", – сказал однажды президент в узком кругу. Теперь же Кеннеди пришел к выводу о необходимости преобразования не только в руководстве Центрального разведывательного управления (кандидатура Биссела на пост директора уже не рассматривалась; слишком велика – по мнению президента – была его роль в кубинском провале), но и установки личного контроля над всей его разведывательной деятельностью. Для этого президенту нужны были веские основания и такими основаниями могли послужить выводы комиссии по расследованию причин провала вторжения.
И хотя Кеннеди взял всю ответственность за неудачу на Кубе на себя и сделал он это публично ("Совершенно очевидно, что наиболее ответственный чиновник правительства – это я", – заявил он на пресс-конференции двадцать первого апреля), он был уверен, что в выводах комиссии недоработка ЦРУ будет отмечена особо.
Такая комиссия под руководством генерала Максвелла Тэйлора была создана уже через два дня. Ей предписывалось не только провести тщательное расследование причин "кубинской катастрофы", но и представить рекомендации по реорганизации ЦРУ. В комиссию были включены Роберт Кеннеди, Аллен Даллес и начальник главного штаба ВМС США адмирал Арли Бэрк. Несмотря на попытки лидеров республиканской партии и руководителей кубинских эмигрантских кругов объявить поражение в заливе только лишь отменой президентом второго бомбового авиационного налета, выводы, ожидаемые Джоном Кеннеди, комиссия сделала. "Нельзя считать, что вторжение окончилось неудачно по какой-то одной причине; был допущен ряд крупнейших ошибок, – заявлял позднее брат президента Роберт Кеннеди. – Плох был весь план".
Секретный доклад, включающий в себя более тридцати выводов, комиссия Тэйлора представила президенту уже летом 1961 года. Одной из основных причин поражения в нем указывалась крайняя централизация руководства операцией в Вашингтоне. Что же касается вопроса реорганизации ЦРУ, то некоторые члены комиссии вышли с предложением о необходимости ограничить ее деятельность только сбором информации, а проведение всех секретных операций возложить на другое ведомство, не исключено – Пентагон.
Против этого резко выступили Даллес и Кейбелл. Они нашли аргументированные доказательства нецелесообразности этого предложения. Даллес сумел убедить президента, что органы сбора информации и проведения активных операций должны быть объединены под одним руководством, и как пример он привел неудачный опыт англичан, когда во время Второй мировой войны те создали Управление специальных операций.
Кеннеди и члены комиссии с доводами Даллеса были вынуждены согласиться; прежние функции за ЦРУ были оставлены, однако теперь Центральному разведывательному управлению предписывалось проводить операции, при проведении которых применялось бы только стрелковое оружие; операции с применением авиации, флота и бронетехники возлагались на Пентагон.
Оказавшись в такой глубокой опале, ЦРУ стремилось как можно скорей реабилитироваться. Подпольный центр в Гаване спецслужбы США активизировали практически сразу после событий в заливе. При этом ставились задачи по своим масштабам ничуть не уступающие прежним, а по содержанию схожими: ликвидация лидеров – в первую очередь Фиделя Кастро – и нападения специально обученных и подготовленных сил на Кубу. Эту операцию на сей раз планировалось провести с территории Коста-Рики.
Кеннеди не мог простить ту "пощечину", которую нанес ему Кастро; над островом вновь стали сгущаться тучи.
Глава 2
Бредли сбил возникшее вдруг в мангале открытое пламя, перевернул шампуры и побрызгал на мясо сухим белым вином. Он возился с очередной порцией шашлыка, а Марта удобно полулежала в шезлонге и с нежностью наблюдала за ним, когда их внимание привлек звук подъехавшей к дому машины.
Только четвертого мая, когда после провала операции "Плутон" ажиотаж вокруг этого несколько спал, Бредли вызвал к себе Грегори Спарк.
– Две недели я вам дать не могу, Стэн. – сказал Спарк; перед ним на столе лежал рапорт Бредли с просьбой предоставить ему двухнедельный отпуск. – Для сегодняшних реалий это много, сами знаете, какая сейчас обстановка. Но десять суток я думаю, вы заслужили. Полковник Эдвардс дал неплохую оценку вашей работе в последней командировке. Оставьте у секретаря свои координаты, на случай если срочно понадобитесь и спокойно отдыхайте.
Бредли "срочно понадобился" через пять дней, девятого мая. Это был День победы или день разгрома фашистов, как называла его Марта; ими было решено отметить это день; в сорок четвертом после покушения на Гитлера родители Людвига и Марты были замучены в гестапо. Во дворе дома в пригороде Джерси-Сити, который остался им после смерти дяди, Курта Майера, они устроили пикник.
– Простите, что вынужден прервать ваш уик-энд, господа, но звонили из Вашингтона… Мистер Бредли, вас просили срочно связаться с ними. Если угодно, можете позвонить от нас, – проговорил молодой полисмен, посыльный из местного полицейского участка. Это были те самые координаты, которые оставил Бредли для связи. – Я на машине, сэр…
– Хорошо, спасибо. Минут через десять я буду готов. Марта, угости пока парня мясом.
Из полицейского участка он вернулся через полчаса.
– Как я понимаю, твой отпуск закончен, и наш уик-энд отменяется, – скорей констатировала, нежели спросила Марта.
– Еще чего?! – нарочитой бодростью постарался успокоить ее Бредли. Получилось плохо – грусть в глазах Марты осталась. – Я уезжаю только завтра. Отвезешь меня? – он провел рукой по ее волосам. Марта лишь улыбнулась и кивнула. – Ну а ты что стоишь? – повернулся Бредли к Людвигу. – Наполняй кубки. Сегодня – наш день.
Грегори Спарк вернулся от полковника Эдвардса в шестнадцать часов с минутами. Бредли уже больше часа сидел в своем кабинете и просматривал информационные бюллетени, поступившие в его отсутствие. Позитивного было мало; по всему чувствовалось: в руководстве "фирмы" грядут перемены, следовательно, волна смещений, перемещений и назначений прокатится по всем службам. Не исключено, она может коснуться и его. Бредли это настораживало: с каким знаком – "плюс" или "минус" – это может произойти – известно не было.
Спарк встретил Бредли сдержанно, и вид у него был – загнанной лошади: пепельный цвет лица, темные круги под глазами…
– Здравствуйте, Бредли. Присаживайтесь… – устало сказал Спарк и, словно снимая невидимую паутину, провел по лицу ладонью. – Надеюсь, вам хватило этих дней, чтобы хоть немного восстановить силы. Скоро они вам очень понадобятся.
– Что, неужели все так плохо? – усаживаясь, спросил Бредли.
– Ожидать чего-то другого сейчас было бы наивно.
– А что патрон? – чуть помедлив, спросил Бредли. Так они называли между собой Даллеса.
– А что патрон… – пожал Спарк плечами. – Переключился на свое детище: занимается строительством в Лэнгли. Вот только придется ли ему посидеть в новом кабинете – вопрос.
В пятьдесят третьем, когда Даллес был назначен на пост директора Центрального разведывательного управления, офис "фирмы" находился в Вашингтоне и занимал несколько зданий по адресу: 2430, Е-стрит, район "Фогги боттом". На здании, которое выходило на улицу, висела вывеска: "Правительственная типография". Эта вывеска была предназначена для сохранения секретности месторасположения ЦРУ, однако, как показало расследование, проведенное Даллесом, секретности никакой не было, о нем знали даже экскурсоводы. После этого расследования – по распоряжению Даллеса – на месте прежней вывески появилась вывеска другая: "Центральное разведывательное управление". Тогда же у вновь назначенного директора зародилась мысль перенести здание центрального аппарата и упрятать "фирму" от посторонних взоров.
Выбор места для новой штаб-квартиры пал на живописную лесистую местность южного берега реки Потомак близ небольшого городка Мак-Лин в графстве Фэрфакс, штат Вирджиния, что в восьми милях и двадцати минутах езды от Вашингтона. В докладе Даллеса, который в июне пятьдесят шестого он представил бюджетной подкомиссии палаты представителей, ходатайствуя о финансировании строительства, отмечалось: "Участок в Лэнгли площадью пятьдесят гектаров составляет ничем не примечательную местность государственного заповедника и заслуживает предпочтения потому, что лучше других осмотренных площадок учитывает особенность ЦРУ и обеспечивает уединенность…
Изолированность участка, его топография и окружающий густой лес создают условия для удешевления строительства и сохранения секретности…"
Строительство комплекса зданий новой штаб-квартиры в Лэнгли было начато в ноябре пятьдесят девятого.
– Что-нибудь выпьете? – спросил Спарк, вылезая из-за стола.
– Нет, благодарю… – мотнул головой Бредли. – Последние дни я не был подвержен давлению стресса.
"Даллес занимается строительством… Значит, все верно. Значит, там решение в отношении его уже принято. Его отставка всего лишь дело времени. Кто еще? Биссел? Скорее всего, да – "Плутоном" занимался он", – думал Бредли, глядя, как Спарк достал из стенного шкафа бутылку коньяка и маленькую рюмку, подумав, однако, поставил ее на место и достал другую, побольше.
– А я такому давлению подвержен был. Да и не я один… – Спарк налил полную рюмку, выпил в два глотка, как воду, затем из сейфа, встроенного в соседнюю секцию шкафа, достал папку и вернулся на место. – Здесь, – кивнул он на папку, – материал по вашему новому заданию. Как видите, пока вы наслаждались идиллией в доме Майеров мы не сидели сложа руки. Кстати, Стэн, почему вы не женитесь? Вам ведь уже сорок?
– Вы поднимали только мое досье?
– Семь.
Те доверительные и в чем-то даже дружеские отношения, которые были между ними, сложились не сразу. В пятьдесят четвертом, после перевода Бредли из Нью-Йорка в Вашингтон и назначения его в Центр, Спарк – он в ту пору был заместителем начальника Центра – отнесся к нему настороженно и даже с некоторой долей враждебности. Он видел в нем потенциального соперника в продвижении по карьерной лестнице; ум и деловая хватка Бредли были видны невооруженным глазом.
Холодная стена отчужденности исчезла через год, когда после внезапной кончины начальника Центра – тот умер от острой сердечной недостаточности, не дожив до выхода на пенсию трех месяцев, – Спарка назначили на его место. При этом он предложил на свою прежнюю должность Бредли; такой заместитель ему требовался. Однако кандидатура не прошла. "Да, Бредли был заместителем начальника Службы безопасности нью-йоркского отделения и хорошо себя зарекомендовал на том посту, но… все-таки на региональном уровне. На сегодняшний день у него еще нет достаточного опыта работы в центральном аппарате и, в частности, в той сфере, которой занимается ваш Центр, – мотивировал тогда отказ полковник Эдвардс. – Не скрою, к Бредли я отношусь с симпатией, его работа мне импонирует, хотя… было время, когда наши взгляды на некоторые методы этой работы несколько отличались, – с улыбкой заметил полковник. – Не исключено, что в будущем его кандидатура станет рассматриваться на место вашего заместителя". Заместителем к Спарку назначили Уильяма Тенната, безотказного исполнителя, безошибочно чувствующего волну настроенности руководства, к тому же – шурин одного высокопоставленного чиновника из аппарата президента.
…Бредли улыбнулся и понимающе кивнул:
– Женюсь сразу, как только буду уверен в том, что свою жену я вдруг в одночасье не оставлю вдовой. Мои командировки, увы, не носят увеселительный характер, иногда приходится рисковать. – Бредли чуть подался вперед и внимательно посмотрел в глаза Спарка. – Информация о Майерах тоже лежит в моем досье?
– Ее там нет, – помолчав, ответил Спарк. – Просто о тех людях, которые работают в Центре, а тем более о тех, к которым отношусь благосклонно, я должен знать все. Или почти все. Не обижайтесь.
– А я и не обижаюсь. На вашем месте, возможно, поступал бы так же. Только вам не нужно брать меня в разработку, мог сам ответить на любые вопросы. Ну да ладно… не суть… – плавно вышел из темы Бредли. Все, что он хотел узнать, он узнал: Людвиг и Марта контрразведкой не разрабатывались. Они оказались в поле зрения только Спарка, к тому же не в оперативном плане. – А хотите, я назову вам причину, по которой ваш выбор – из семи кандидатов – пал именно на меня? – спросил Бредли, резко меняя тему. Увести разговор в сторону от Марты и Людвига, не заострять на них внимание сейчас было крайне важно.
– Ну что ж, любопытно…
– Знание языков. Верно?
– Верно. Как догадались?
– Ну, тут совсем все просто. Подозреваю, что кресло закачалось не только у патрона и его ближайшего окружения. Шаткое положение сейчас, думаю, испытывают руководители многих служб. Особенно тех, которые были причастны к операции "Плутон". А чтобы это шаткое положение ликвидировать и обрести устойчивость прежнего реноме, им нужна операция. Причем операция не только до мелочей продуманная, тщательно подготовленная и удачно проведенная, а такая, от которой президент о провале в заливе просто забыл бы. На сегодняшний день такую можно провести только на острове. Вам понадобился человек со знанием испанского? – спросил Бредли, закончив свои умозаключения.
– И немецкого… – весомо добавил Спарк. Продолжил через паузу: – Вы отправитесь на Кубу из Восточной Германии как корреспондент газеты "Нойес Дойчланд". – Спарк вновь замолчал, затем встал, подошел к окну и заговорил не оборачиваясь: – Вы правы… Операция на острове действительно готовится. Ее цель – прежняя. Курирует – разведка. Ваша задача… – Спарк обернулся и выжидательно посмотрел на Бредли.
– Моя задача – курировать разведку, – закончил тот его мысль.
– Ну… в какой-то мере… – кивнул Спарк. – Вы знаете, за последний месяц кубинской контрразведкой – не без помощи русских, разумеется, они туда пригнали целую группу серьезных спецов из КГБ – было ликвидировано два наших подпольных центра и арестовано девять человек. Это очень серьезный удар по нашей сети; он поставил под угрозу провала всю нелегальную работу там.
За период со второй половины апреля и первую декаду мая кубинскими спецслужбами было задержано свыше четырнадцати тысяч человек подозреваемых в антиправительственных действиях. В Гаване службой безопасности был обнаружен тайник, в котором находилось восемь тонн оружия. Был ликвидирован подпольный центр, которым руководил Альфреде Изагуирре де ла Рива, глава компании "Изагуирре Орендо", хотя самому ему удалось уйти. Как резидентура американской разведки был закрыт филиал компании "Берлиц", в котором занимались обучением английскому языку. Директор этого филиала Дрексел Вудроу Уилсон, имевший псевдоним "Гибсон", был арестован как и агенты, работавшие на него.
Председатель КГБ Шелепин отмечал: "В результате проведенных мероприятий по аресту лиц, подозреваемых в контрреволюционной деятельности, был нанесен серьезный удар по внутренней контрреволюции и шпионским центрам американской разведки".
– Ваша задача, Стэн, сделать все возможное, чтобы эта операция была проведена и проведена успешно, – продолжал Спарк. – Все детали вы узнаете из этих материалов, – он передал Бредли папку. – Изучайте; четыре дня у вас есть.
Бредли поднялся и посмотрел на Спарка:
– Им ведь не составит особого труда прозондировать в издательстве газеты о наличии и аккредитации такого их сотрудника…
– Не волнуйтесь, как раз этим вопросом сейчас занимаются люди Гелена [2] . Они, кстати, встретят вас на нашей авиабазе "Рейн-Майн" в Западной Германии и будут страховать ваш переход [3] .
Бредли вновь кивнул и направился к двери.
Глава 3
"Спецслужбы Гватемалы при поддержке ЦРУ инспирируют проведение на территории Кубы операцию по физическому устранению Фиделя, Рауля Кастро, а также Че Гевары. Кодовое название операции – "Кондор". В операции запланировано использование трех исполнителей. Имена и срок операции – неизвестны.
По линии ЦРУ операцию "Кондор" курирует служба разведки. Я откомандирован на Кубу для осуществления тайного контроля над подготовкой и проведением операции. Моя переброска планируется из Восточного Берлина через Западную Германию, откуда под именем Гюнтера Тауберга, корреспондента газеты "Нойес Дойчланд", должен отправиться на Кубу не позднее шестнадцатого мая.
С момента моего прибытия на авиабазу США "Рейн-Майн" в Западной Германии и до момента отбытия буду под наблюдением сотрудников западногерманской разведки.
В целях возможной передачи экстренной информации прошу дать мне контакт для связи с Центром на Кубе.
Мангуст".