Алексей едва не пожалел о том, что дал согласие служить в разведке.
Он пришёл, представился.
- Тебя проводят во взвод знакомиться с парнями. В курс дела введут, оружие другое получишь. Сам понимаешь - со снайперской винтовкой в немецкий тыл не ходят.
- Разрешите винтовку на хранение во взводе оставить?
- Думаешь, будет иногда время на "охоту" ходить? Валяй, не возражаю.
Парни во взводе были сверстниками Алексея. Перезнакомились они быстро. Алексей получил от старшины автомат ППШ и патроны.
Который раз судьба его круто менялась: то минёр, то разведчик, то снайпер. Потом окружение, пехота - и снова разведка.
За два дня, проведённые на новом месте службы, Алексей свыкся с парнями. Никто их них не корчил из себя человека опытного, не поучал новичка. Первый же рейд в тыл врага всё расставит по своим местам, покажет - кто трусоват, а на кого можно положиться в трудной ситуации.
Вечером к нему подошёл ефрейтор Дробязго.
- Ты вроде минёром был?
- Есть такое дело.
- Попрошу Васильева, чтобы тебя к нему в группу включили.
- А Васильев - это кто?
- Так капитан из разведки! Ты чего, его не знаешь?
- Встречался. Только он мне фамилию не назвал.
- В тыл к немцам ходил?
- Приходилось.
- Это хорошо, учиться не придётся.
- Смотря кому.
Группа, где старшим был ефрейтор Дробязго, готовилась к выходу. Четвёртым в неё включили Алексея. Разведчиков переодели в немецкую форму, дали немецкую амуницию - ремни, магазинные сумки, ранцы, а также немецкие автоматы, и Алексей сделал вывод, что группа идёт в тыл к немцам далеко или надолго. Когда ставилась задача взять "языка" или разведать ближние тылы, чужую форму не надевали. Единственно, в чём его одолевали сомнения - надевая форму, он становился немым: за исключением нескольких фраз, немецкого языка он не знал.
Группу пришёл проводить капитан Васильев. Разведчики попрыгали, и капитан сам осмотрел одежду и снаряжение. Не найдя изъянов, он удовлетворённо кивнул.
Группа отправилась к передовой. Разведчики натянули на себя советские плащ-накидки, чтобы не привлекать внимания. Да и пальнуть с перепугу кто-нибудь мог, приняв их за настоящих немцев.
Разведчики дождались полночи, когда у немцев менялись караулы.
- Пора! - посмотрел на часы капитан. - Удачи!
- К чёрту! - ответил Дробязго.
Они выбрались на "нейтралку" и, опустившись на землю, слились с нею.
Впереди полз Алексей, прощупывая землю, дабы не наткнуться на мины. За ним следом - старший группы. Он уже переходил фронт на этом участке и знал путь.
Группа уже миновала середину "нейтралки", когда ефрейтор дёрнул Алексея за сапог. К старшему подползли два других разведчика.
- Ничего странного не наблюдаете?
- Да вроде нет.
- Эх, разведка! Немцы осветительные ракеты не пускают, не стреляют из пулемёта.
- И что в этом странного? - спросил Василий, курносый рязанец.
- Скорее всего, немцы к нам свою разведгруппу выслали - узнать, почему "катюши" стреляли. Не столкнуться бы нам. Держите оружие наготове.
Однако Бог миловал, и немецкая группа, если она была, проползла в стороне.
Наши разведчики продолжили путь.
Алексей нащупал подозрительный бугорок и замер.
- Ты что?
- Мина, - прошептал Алексей.
Немецкие позиции были уже близко, и приходилось быть осмотрительным.
- Не разряжай, не трать время, обойдём стороной.
Они обогнули мину. Никого предупреждать не надо было, разведчики двигались только по следу передних, не отклоняясь в сторону.
Алексею попались ещё две противопехотные мины, затем противотанковая.
Немецкая траншея была уже близко, ветерком доносило сигаретный дымок.
Когда перестало пахнуть сигаретами и стих разговор, вперёд выдвинулся Дробязго и махнул рукой.
Группа пересекла траншею. Они проползли ещё метров сто и встали. Если встретятся немцы, то на разведчиках немецкая форма, сойдут за своих. Алексея по-прежнему беспокоило незнание языка. Простой вопрос невзначай встретившегося немца из немецкого патруля - и всё, конец. Однако Дробязго шёл вперёд уверенно, и Алексей, Василий и Пётр двигались за ним следом.
Какое получено задание, Алексей, как и остальные разведчики, не знал. Обычно о цели говорилось после перехода линии фронта.
Переход - самое сложное в рейде. При захвате в плен разведчиков - а такие случаи происходили - под пытками он мог выдать цель, объект разведки. А пытать немцы умели - жестоко и безжалостно.
Группа разведчиков прошла в темноте по грунтовой дороге километра три и остановилась в лесу. "Нет, точно не за "языком" - чего за ним в такую даль забираться", - подумал Алексей.
И точно. Когда группа расположилась на короткий отдых, Дробязго сказал:
- Идём в деревню Шпагино - это в восемнадцати километрах отсюда. Забираем там документы и завтра ночью - назад. Задача понятна?
- Так точно.
- Тогда подъем и вперёд. Порядок построения прежний.
Они гуськом двинулись по дороге.
Километра через два показался мост, а на нём - часовой. В свете луны поблёскивала каска, примкнутый к винтовке штык.
Алексей напрягся, но Дробязго команд не подавал, шёл вперёд смело.
Когда до часового осталось с десяток метров, часовой лениво бросил:
- Хальт!
Видя перед собой немецких солдат, он даже винтовку с плеча не снял.
К немалому изумлению Алексея, Дробязго заговорил с часовым на немецком языке. Тот махнул рукой - проходите, мол.
Когда группа уже поравнялась с часовым, к нему подошёл Пётр, попросил закурить и весело перекинулся нарой фраз.
Алексей чувствовал себя не в своей тарелке. Он и не подозревал, что их командир и Пётр знают немецкий. Алексей в школе тоже язык изучал, но говорить и читать не мог, помнил только несколько слов.
Когда они уже отошли от моста довольно далеко, Василий спросил его:
- Что, сдрейфил?
- Немного есть, - смутившись, признался Алексей.
- Я тоже в первый раз напрягся, а сейчас уже попривык.
Разведчики шли быстро, дважды уходили с дороги в лес и отдыхали минут по пятнадцать. К утру они уже были у конечной цели маршрута.
Не скрываясь, группа вошла в деревню. Как же, они хозяева жизни, представители вермахта - чего им бояться?
Выставив часового, расположились в крайней избе. Хозяйку на время выставили из дома, и та ушла в сарай. Разведчики вели себя нагловато, но женщину не обижали.
- Пётр, к калитке, будешь на часах. Заметишь немцев - сразу докладывай.
- Есть! - Пётр вышел.
- Располагайтесь, отдыхайте, можно вздремнуть вполглаза. Но не раздеваться и не разуваться, - предупредил Дробязго.
После долгой ходьбы хотелось снять сапоги, высушить портянки и просто дать ногам отдых.
Алексей улёгся на пол, упершись каблуками сапог в хозяйский сундук: так ноги быстрее отдохнут, ведь ночью придётся проделать обратный путь.
Через час Алексей и Василий придремали, Дробязго сидел на стуле у окна.
Вот Пётр подал знак. Дробязго поднялся, разбудил парней.
- Я выхожу. Вам не спать, быть наготове. Если случится стрельба, уходить самостоятельно.
- А ты?
- Исполнять!
- Есть!
Теперь место на стуле занял Василий.
- Вась, откуда Пётр и Дробязго немецкий знают?
- Пётр - поволжский немец. В красноармейской книжке написано Петер, сам видел.
- Как же его в разведку взяли? Немец всё-таки.
Василий пожал плечами.
- А ефрейтор?
- Евгений в институте иностранных языков учился, в Москве. Окончил, если я не ошибаюсь, два курса. На фронт сам попросился, добровольцем.
- А ты?
- Что я? - засмеялся Василий. - Я никаких языков не знаю, кроме матерного.
И вдруг подскочил на стуле:
- Машина прошла легковая! Немец за рулём, офицер!
Алексей подбежал к окну, но увидел лишь удаляющийся бампер машины.
- Женька на встречу ушёл, а тут машина.
- Он же говорил - быть здесь, а если стрельба начнётся - уходить. Стрельбы не было, значит - сидим.
Алексей улёгся на пол, проверил, как выходит нож из ножен. Слегка смазанный, он выдвигался без шума и задержки.
Василий снова подал голос:
- Пётр что-то сигнализирует, а что - не могу понять.
Алексей рывком встал:
- Пойду, узнаю.
Он вышел из дома, и Пётр сам подошёл к крыльцу.
- Сюда немецкий ефрейтор идёт, с немецким офицером. Спрячьтесь за домом, что ли - я вместе с ними в дом пройду. Как только зайдём, оба становитесь у ворот, смотрите в оба.
Алексей влетел в дом.
- Выходим - и за дом, сидим тихо.
Оба выскочили из дома, обежали его и встали за углом.
Вскоре хлопнула калитка, и Пётр поприветствовал офицера. Потом, судя по шагам, все трое прошли в дом. Алексей и Василий, как и было приказано, встали у ворот, играя роль часовых. Местные жители, приметив их, переходили на другую сторону улицы.
Они стояли так около получаса. Потом офицер в сопровождении ефрейтора вышел. Улыбнувшись "часовым" как старым знакомым, он козырнул им. Оба разведчика вытянулись "во фрунт": играть - так играть до конца. У Алексея перехватило дыхание от изумления, когда офицер, проходя мимо, негромко сказал по-русски: "Молодцы!"
По улице офицер пошёл сам. Дробязго за ворота не выходил, сказал только коротко:
- В избу.
Уже находясь в помещении, он распорядился:
- Перекусываем и уходим.
Они поели хлеба с салом из солдатских ранцев, потом ефрейтор показал аккуратно сложенную карту:
- В случае непредвиденных обстоятельств последнему из оставшихся в живых доставить карту к нашим любой ценой. Карта эта побольше дивизии весит.
- Ого! - только и смог сказать Василий.
Евгений демонстративно сунул карту под френч, на грудь, чтобы все видели, где она будет находиться.
- Всё, выходим!
Они вышли из деревни и пошли по дороге, не скрываясь. На перекрёстке встретили небольшую, из четырёх машин, колонну грузовиков. Ефрейтор поднял руку, остановил машину, переговорил с водителем и махнул рукой разведчикам:
- Шнель, шнель!
Разведчики забрались через задний борт в покрытый брезентом кузов. Последним, уже на ходу, забрался Евгений. Он приложил палец к губам, показывая, что по-русски не должно прозвучать ни слова.
Они тряслись в кузове немецкой автомашины около получаса, затем грузовик остановился, бибикнул:
- Выходим.
Разведчики перебирались через задний борт кузова и спрыгивали на землю. Евгений подошёл к водителю, поблагодарил, угостил сигаретой.
Когда грузовик скрылся за поворотом, подняв клубы пыли, Алексей тихо спросил у Василия:
- Я не видел, чтобы старший наш курил.
- Так он не курит. Но сигареты всегда при себе держит. Угостил в нужный момент человека, разговорился или, как сейчас, отблагодарил - жалко, что ли, трофейного дерьма?
Алексей взял это себе на заметку и решил, что надо самому обзавестись зажигалкой и пачкой сигарет.
- Ну, парни, повезло - подвезли нас. А то бы топать и топать. До передовой километра три-четыре осталось. Сейчас ищем укромное место и отлёживаемся до ночи.
Они нашли подходящую рощу и залегли. В дозор выставили Василия, остальным было приказано спать: ночь выдалась бессонная, и такая же предстояла. А две ночи подряд не спать - тяжело. Да даже и не в этом дело - притупляется реакция, на опасность реагируешь не так быстро.
Разведчики отрубились начисто. Потом Василия сменил Алексей - он чувствовал себя отдохнувшим.
Постепенно стемнело. Ефрейтор поднял разведчиков. Они доели последние запасы подчерствевшего хлеба и сала, запили водой из фляжек.
- Ну, парни, осталось самое сложное. Преодолеем передовую - и у своих. Пошли!
Они двинулись по дороге. Никому из немцев и в голову не пришло остановить четырёх пехотинцев, идущих на передовую.
Группа дошла до второй траншеи и легко её миновала. Метров же через шестьсот шла сама передовая.
Однако везение - дама капризная. И, видимо, отвернулось оно от разведчиков.
Выбрав момент, они перебрались через траншею и залегли перед бруствером. По сигналу Евгения ползком двинулись вперёд, но попали на заграждение из колючей проволоки.
Первым двигался Алексей. Он вовремя нащупал проволоку, приподнял нижний ряд. Прополз Дробязго, за ним - Василий, потом полз Пётр. И надо же было такому случиться - широким голенищем немецкого сапога он зацепился за проволоку и резко дёрнул. К проволоке, по своему обыкновению, немцы привязали консервные банки, и тарарам поднялся невообразимый.
Пётр проскочил за ограждение. Но немцы уже встревожились. Сразу два ракетчика выпустили осветительные ракеты. Это было крайне опасно - разведчики находились в полусотне метров от траншеи.
Крикнув на немецком: "Не стрелять, свои!", Дробязго ввёл немцев в некоторый ступор. Тем временем, обернувшись к группе, он приказал:
- Встаём и бежим изо всех сил!
Вся четвёрка, дружно вскочив, бросилась вперёд.
Секунду-другую немцы медлили и не стреляли, пытаясь разобраться, что происходит. Окрик с "нейтралки" на немецком, неизвестные люди, одетые в свою же, немецкую форму…
Наконец, видимо, получив приказ, немцы стали стрелять, и разведчики тут же бросились на землю. Но за время, которое позволили им эти секунды, они успели преодолеть два-три десятка метров.
Гитлеровцы начали бросать из траншеи гранаты, но радиус поражения немецких гранат невелик, и до разведчиков долетели только потерявшие убойную силу осколки.
Хуже было другое - начал бить пулемёт. На какую-то секунду ракеты погасли. Разведчики вскочили и снова бросились бежать вперёд.
И тут под Василием, бежавшим первым, взорвалась противопехотная мина. На полном бегу он рухнул на землю.
Со стороны немецкой траншеи раздался хлопок, и вверх снова взмыла осветительная ракета, залив "нейтралку" бледным, мертвенным светом.
Тут же заработал пулемёт, и разведчики вновь бросились на землю. Но когда был отдан приказ двигаться вперёд, Пётр уже не поднялся - пуля попала ему в голову.
Оставшиеся в живых Алексей и Дробязго упрямо и отчаянно ползли вперёд - в этом было их спасение. Чем дальше от немецких позиций, тем больше шансов на спасение.
Алексей лихорадочно ощупывал перед собой землю. Похоже, они попали на то самое минное поле, которое благополучно миновали по пути в немецкий тыл. Насколько помнил Алексей, поле было шириной около сотни метров, и вроде бы оно должно было уже закончиться.
Они ползли метров двадцать, но ни одной мины Алексей не нащупал.
- Старший, мин вроде уже нет.
А пулемёт всё не унимался. Единственное, что сейчас ещё как-то выручало разведчиков - так это ветерок. Он раскачивал висевшую на парашютике осветительную ракету, делая её свет неверным, колеблющимся. Все предметы меняли очертания и длину тени, делая прицеливание затруднительным.
Завыла первая мина. Раньше немцы не могли вести миномётный огонь - разведчики находились в мёртвой зоне. Теперь же 50-миллиметровые ротные миномёты могли вести эффективную стрельбу, чем немцы и воспользовались. Разлёт осколков у такой мины невелик, но немцы компенсировали этот недостаток густотой огня. Мины рвались то спереди, то сзади, то по бокам - немцы пытались взять их в "вилку".
Однако разведчики не лежали на месте, а ползли вперёд. На пути им встретилась воронка от крупнокалиберного снаряда, и разведчики нырнули туда - не до утра же немцы будут стрелять?
Потеряв их из виду, миномётчики прекратили огонь. Разведчики оказались на середине "нейтралки".
В воронке лежать было безопасно, однако нужно было выбираться. Алексей толкнул локтем ефрейтора:
- Бежим?
Евгений молчал. Алексей не понял - что же он так долго думает? Он повернулся к старшему и увидел, как безжизненно склонилась набок его голова.
- Женька, что с тобой?
С виду ефрейтор был вроде бы цел. Алексей повернул его на живот и увидел на спине кровавое пятно. Сразу стали липкими руки. Видимо, когда они прыгали в воронку, осколок ударил Евгения в спину, прямо в сердце.
У Алексея стало на душе тоскливо. Из четырёх человек остался в живых только он один, и доберётся ли он до своих, ещё не факт. Он расстегнул френч на груди ефрейтора, вытащил карту, сунул её себе за пазуху и застегнул пуговицы. Теперь он сам себе командир.
- Ну, поползли! - сказал он сам себе вслух.
Выбравшись из воронки, Алексей активно заработал ногами и локтями. Немцы по-прежнему пускали ракеты, и в такие минуты Алексей замирал. Затем полз дальше.
Наконец его окликнули:
- Стой!
- Лежу, я из разведки.
- Ползи к траншее.
Алексей прополз мимо дозорного и перевалил через бруствер. Там уже ждал его Диденко. Увидев Алексея, он обрадовался, но потом неожиданно отстранился:
- Почему на тебе немецкая форма?
- В разведку ходили, далеко в тыл. Ты мне накидочку найди, чтобы людей не пугать, и до разведотдела проводи.
- Дорогу забыл? - пошутил Саша.
- Дурень ты, Саня! Документов у меня при себе нет, форма на мне немецкая. Пристрелят ещё сдуру!
- Я старшине доложу.
- Жду.
Саша вернулся быстро, накинул на плечи Алексея плащ-палатку. Сняв с головы немецкую пилотку, Алексей засунул её под левый погон. Теперь, особенно в темноте, на него никто не обратит внимания.
Они пошли в разведотдел.
Капитан не спал: окна в избе, хоть и были занавешены, пропускали в щелки тоненькие лучики света.
Едва Алексей с Сашей зашли в сени, как встретивший их бравый сержант сказал:
- Проходи, капитан уже заждался.
Алексей постучал и открыл дверь.
Капитан сидел за столом. Подняв голову, он улыбнулся и перевёл взгляд за спину Алексея.
- Никого больше не будет, товарищ капитан. Все на "нейтралке" полегли. Я один вернулся, карту принёс.
Алексей расстегнул пуговицы кителя и протянул капитану карту.
- Ты ранен? Рука в крови.
- Это кровь Дробязго.
Капитан помрачнел, отвёл взгляд; потом, не выдержав, уткнулся лицом в ладони и просидел так пару минут.
- Какая группа была! Двое знали немецкий язык, как родной. Где я ещё таких разведчиков найду?
Он с усилием провёл руками по лицу, потом поднял голову и прямо взглянул в глаза Алексею:
- После войны горевать будем.
В нетерпении развернул карту.
- Она самая! Мне сейчас к начальству идти, а ты отдыхай. Завтра утром ко мне, доложишь подробно. И покажешь мне те места на "нейтралке", где члены группы остались. Они герои, и похоронить их надо достойно.
- Есть!
Алексей попрощался с Диденко. Тот направился на передовую, Алексей же - в расположение взвода.
Разведчики спали. Алексей нашёл свободное место, улёгся и мгновенно уснул.
Проснулся он от голоса:
- Тише вы, черти! Человек отдыхает!
Но Алексей уже поднялся. Он умылся, сдал старшине немецкую форму и оружие, переоделся в своё и получил документы. Не спеша и с аппетитом поев, направился в разведотдел.
- Не торопишься! - встретил его сержант. - А капитан уже заждался.