Вот в такую группу и попал Алексей. Его назначили старшим. Под его командованием было шесть человек, и только один из них, Дмитрий, ходил к немцам в тыл. Но Алексей и этим был доволен: он видел Диму в действии и знал, на что способен этот здоровяк.
Они снова пошли болотом. Снова также раздевались, ополаскивались в ручье, одевались. Только на этот раз в ту деревню, из которой выкрали немку, они не пошли. Времени прошло слишком мало, немцы будут осторожны и бдительны.
На карте Алексей нашёл неподалёку ещё одну деревню и повёл туда группу.
Деревушка эта, Порхово, была дальше первой, и рассвет застал их ещё в пути. В лесу попалась заброшенная, судя по выбитым стёклам, изба. После того, как её проверил посланный Дмитрий, Алексей решил расположить группу на дневной отдых там - до деревни всего-то пара километров осталось. Как будет смеркаться, группа выдвинется туда.
Алексей не знал, что позавчера окруженцы, сбившиеся в небольшой партизанский отряд и безуспешно пытавшиеся перейти передовую, напали на деревню и перестреляли около взвода расквартированных там немцев. И теперь немцы активно искали нападавших.
До полудня всё было спокойно. Разведчики спали, только дозорный из новичков, Павел, бдел у окна. Алексей тоже успел вздремнуть пару часов и встал по нужде. Он вышел из избы, облегчился и вдруг увидел, что по лесу мелькают тени в серых шинелях. Они уже приближались к избе - с той стороны, где глухая стена и нет окон.
Алексей упал на землю, переполз за бугорок - хоть какое-то укрытие, и взвёл затвор.
В цепи мелькал немецкий офицер - в кепи и с пистолетом. Если не офицер, то фельдфебель точно. Эх, винтовку бы сюда!
Алексей прицелился и дал очередь, потом ещё - по солдатам. Однако солдаты в цепи шли бывалые, и сразу залегли. А из окон избы уже слышались выстрелы: поднявшись, разведчики сразу сориентировались. Почти тут же сообразили, что из избы выбираться надо: один покатился кубарем, выпрыгнув из окна, другой - изба могла превратиться в ловушку. От пуль стены прикрывали, но стоило немцам удачно забросить в окно гранату - и всё, братская могила.
Вскоре неподалёку от Алексея собралась вся группа. Долго им боя было не выдержать, солдат значительно больше, и, кроме того, они могли вызвать по рации подкрепление.
Надо было уходить к болоту. Задание сорвано, но группу необходимо сохранить - Алексей это понимал. Разведчиков в плен не берут, расстреливают на месте, изрядно перед этим помучив.
Решение пришло сразу:
- Парни, дружно бросаем по гранате. Потом поднимаемся и перебегаем в лес - надо отрываться. Итак, на счёт "три"…
Каждый сорвал с пояса гранату и выдернул чеку.
- Раз, два, три - бросок!
В немцев полетели гранаты, причём со всех сторон. Почти одновременно громыхнули взрывы. Поднялась пыль, затруднив немцам наблюдение и прицеливание.
Разведчики дружно вскочили и бросились в лес.
Немцы открыли огонь, но стволы деревьев прикрывали от пуль. Пули били по веткам, со щёлканьем впивались в толстые стволы.
Они бежали долго, и когда уже начало не хватать дыхания, Алексей приказал остановиться. Все тяжело и с надрывом дышали, жадно хватая воздух открытыми ртами.
Алексей вытащил карту. Лес вскоре должен был кончиться. Потом - метров триста открытого пространства и болото.
Позади слышалась редкая стрельба и, судя по звукам выстрелов, немцы приближались.
- Парни, ещё один бросок, а потом будет болото. Не отставать, марш!
И сам побежал первым, слыша за собой дружный топот.
Они успели добежать до болота, не раздеваясь, бухнулись в ряску и сразу повернулись направо, к кочкам. От пуль кочки не уберегут, но хоть как-то укроют. Торопились, с трудом выдёргивая ноги из вязкой грязи.
Группа стала удаляться от берега, одновременно забирая вправо, к своим позициям.
Немцы, вырвавшись цепочкой из леса, заметили, что разведчики зашли в болото. Памятуя, что по картам болото непроходимое, они побежали к топкому берегу, надеясь перестрелять русских разведчиков или, по крайней мере, дождаться, пока они сами утонут.
Густая осока, ломаясь, больно резала руки. Однако, несмотря ни на что, пока немцы добежали, разведчики уже успели отдалиться от берега метров на двести. Они были по самые плечи укрыты болотной жижей, и только иногда над поверхностью воды мелькали головы, облепленные зелёной ряской и почти неотличимые от кочек.
Немцы некоторое время ещё постреляли для острастки, но только видимой цели не было. Для собственного успокоения они швырнули в болото несколько гранат, но только обрызгались грязью, совершенно не причинив вреда разведчикам. Постояв, протоптавшись в грязи, они сочли свою миссию выполненной и удалились.
В это время группа разведчиков уже шла вдоль берега. Алексей едва не утонул, угодив в бочажину. Ощущая своё бессилие и страх перед тем, что сам выбраться не в состоянии, он стал погружаться.
Увидев это, Дмитрий протянул ему свой автомат. Ухватившись за ремень, Алексей с трудом выбрался на твёрдую почву. Сапог с одной ноги слетел, и болото засосало его. Всё объяснялось тем, что разведчики шли по неизведанному маршруту - немцы спутали им все карты.
Глава 8
ШТРАФБАТ
Да, конечно, разумнее было бы срезать жердь и ею прощупывать путь, но времени на это не было - ведь немцы напирали сзади. Потому выбирались они мучительно долго, и только к утру вышли к своим позициям.
В сером предрассветном сумраке выглядели разведчики устрашающе. Все в грязи, цвет обмундирования различить было совершенно невозможно. Двое, кроме Алексея, остались без сапог. Но оружие держали над головой, сохранив его в чистоте. Так и шли они по траншее, пугая своим видом встречных пехотинцев.
У разведотдела был колодец. Алексей сполоснулся первым - необходимо было срочно доложить о неудачном рейде и стычке с немцами.
- В облаву попали. Они лес цепью прочёсывали. Это просто удача, что все живыми вернулись, и никто не ранен, - закончил он свой доклад.
- Удача была бы, если бы вы немецкого "языка" живьём приволокли. Днём отдыхайте, а ночью - на ту сторону. Штаб "языка" требует.
- Есть.
Пока Алексей докладывал помощнику начальника штаба по разведке, люди слегка отмылись у колодца. Конечно, они всё ещё выглядели грязными, но не настолько. Старшина, обычно шумливый и хлопотливо радеющий за казённое имущество, молча выдал новые сапоги. Он сам недавно шёл через это болото, и представлял трудности, с которыми столкнулась разведгруппа. Да и вообще после рейда он стал смотреть на службу разведчиков иначе, сочувствующе. А ведь тогда рейд прошёл удачно, без перестрелок и потерь.
Они постирали и развесили форму, обмылись сами холодной водой, поели и легли спать. Проснувшись под вечер, поужинали, натянули на себя ещё влажную форму, почистили и смазали оружие. Как его ни оберегай от болотной воды и грязи, а всё равно влага попадает в механизм - немецкий МР 38/40 был чувствителен к загрязнениям.
В тот же вечер и в том же составе группа вышла на передовую. Через болото теперь решили не ходить - наверняка немцы на берегу пост выставили или пулемётный расчёт поставили.
Алексей решил вести группу по левому флангу - там кустарники и деревья. Одно было плохо - этот участок немцы густо нашпиговали минами. Каждую мину нужно было разминировать или обойти, и по расчётам, времени на переход должно было уйти больше. Зато разведчикам в болоте не купаться и не мёрзнуть, тем более что у парней после болота стали побаливать колени.
Они предупредили командира роты, узнали пароль и вышли на "нейтралку". Всё было как всегда.
Разведчики преодолели уже две трети пути. Впереди полз Дмитрий. Когда начнётся минное поле, его сменит Алексей.
И вдруг из темноты ударила одна автоматная очередь, другая… Стреляли почти в упор, метров с семи. Дима вскрикнул.
Разведчики ответили огнём. Били из положения лёжа.
Группа наткнулась на немецких разведчиков, и, к сожалению, немцы обнаружили их первыми.
Дима погиб сразу, приняв в себя первую очередь. Потом обе группы стали отходить, каждая - к своим позициям. С обеих сторон были потери, и вступать в рукопашную, которая могла привести к полному истреблению разведчиков, старшие групп не хотели. На счету каждый разведчик, зачем их губить в мясорубке, в которой дерутся сапёрными лопатками, ножами, прикладами? Ни из немецкой, ни из нашей траншеи не прозвучало ни одного выстрела - каждая сторона боялась задеть своих.
На плащ-накидку перевалили тело Дмитрия, и двое разведчиков потащили его к своим траншеям.
Алексей чувствовал странную слабость - даже удивился. Вроде бы он нигде не ощущал боли, но почему-то вдруг закружилась голова, отяжелели и стали чугунными руки и ноги, клонило в сон.
Они спрыгнули в траншею, и Алексея качнуло. Стоявший рядом пехотинец поддержал его и вдруг отдёрнул руку.
- Разведка, да ты ранен!
И тут же заорал:
- Санитара сюда!
Когда тело Дмитрия опустили с бруствера на дно траншеи, силы и вовсе покинули Алексея. Он уселся рядом с убитым, впал в забытьё и уже не видел, как прибежал санинструктор, чтобы перевязать его.
- Парни, его в госпиталь надо - пулевое ранение в грудь. Я здесь ничем помочь не могу.
Разведчики положили Алексея на плащ-палатку, взялись вчетвером за углы и понесли его в тыл.
Очнулся Алексей уже в санитарном поезде. Сначала он не мог понять, почему его так раскачивает. Затем услышал стук колёс на стыках, и только потом ощутил боль в боку. Застонал.
К нему подошла медсестричка:
- Очнулся, миленький? Вот и хорошо. Ты в санитарном поезде, мы едем в тыл, в госпиталь. Там тебя вылечат, подкормят.
- Что со мной? - прошептал он пересохшими губами.
- Пулевое ранение в бок. В карточке записано - в лёгкое. Операцию делали в полевом госпитале.
- Пить дай.
Медсестра поднесла к его губам чайник с носиком - вроде заварного.
- Пей, миленький.
Алексей выпил весь этот чайник - он назывался поильником - и снова впал в беспамятство.
Очнулся уже на какой-то станции. Поезд стоял, из открытой двери тянуло свежим воздухом. Выгружали тела умерших.
Алексей то приходил в себя, то снова отключался. Приходя в себя, он то и дело просил пить.
- Да ты хоть бульона хлебни, ведь который день не ешь ничего.
Но организм есть не хотел. Умом Алексей понимал, что есть надо, иначе как ему восстановиться? А в памяти всплывали эпизоды последнего боя. И как ни крути, а виноват был он. Надо было дозорного подальше вперед выслать. Хотя, в принципе, на исход боя это не повлияло, Дмитрий бы при любом раскладе погиб. Немецкая разведка сильной была, обычно туда отбирали егерей из добровольцев, готовили их долго и тщательно. Учили рукопашному бою, наблюдению за местностью, искусству маскировки, натаскивали на практических занятиях по стрельбе, снятию часовых, захвату "языка". Все действия отрабатывались до автоматизма.
И оснащение было лучше - взять те же ножи. Наши разведчики первое время сами укорачивали штыки от СВТ, но баланс у них был всё равно плохой - они неважно сидели в руке. Трофейный нож считался удачной добычей. И сетка маскировочная у немцев была, и высокие непромокаемые ботинки на шнуровке - да много чего. А у нас отобрали добровольцев во взвод, поднатаскали несколько дней - и в рейд. Мол, глядя на опытных разведчиков, сами научатся. И хорошо, если новоиспечённый разведчик имел фронтовой опыт. Потому потери были велики.
Взрастить опытного разведчика - время нужно и учителя толковые. А отцы-командиры иногда без зазрения совести посылали группы на заведомо почти невыполнимые задания, хорошо хоть самого Гитлера в плен взять не приказывали.
Много Алексей думал о разведке, пока в поезде в госпиталь ехал.
Поезд прибыл в Подольск. Алексея ввиду тяжести состояния положили в небольшую, на две койки, палату. Там уже лежал обгоревший танкист.
Понемногу хороший уход, лечение, отдых и сибирское здоровье сделали своё дело - молодой организм пошёл на поправку. Настал день, когда он смог сесть в постели и сам поесть - надоело, что его кормили с ложечки. И сейчас его мучили только перевязки.
Рана заживала плохо, и хирург, делавший перевязки, сказал, что в его организме не хватает витаминов. А откуда им, витаминам, взяться на фронте? Еда почти без овощей и совсем без фруктов. Кашей или макаронами наесться можно, но витаминов там точно нет.
Понемногу, ещё держась за стену, Алексей стал подниматься. А главное - появилось общение. В полдень передавали сводки Совинформбюро, и все ходячие ранбольные, как их называл персонал госпиталя, собирались у репродуктора. Они внимательно слушали, делали выводы и отмечали на карте сданные города - успехами Красная армия пока похвастаться не могла, одна Ржевская операция продолжалась уже полгода. То отобьют у немцев пригороды, то сдадут их.
В госпитальном коридоре Алексей познакомился с разведчиком Андреем. Он был ранен в обе руки осколками, но был весел.
- Отдохну на казённых харчах, отосплюсь - и снова на фронт, - заявил он. - Прикури папиросу.
Алексей залез к нему в карман, выудил папиросу и сунул ему в рот. В кармане нашлась и трофейная бензиновая зажигалка с монограммой.
Андрей пыхнул дымком.
- Мне ещё повезло, передо мной пехотинца насмерть посекло.
Лето двигалось к концу. Раненые, кто мог ходить, выходили во двор и сидели на скамейках, грелись под солнышком.
Дни летели незаметно и быстро.
Рана у Алексея не болела, слабость прошла, но его беспокоил кашель. Приступообразный, сухой, сильный - до слёз.
После очередного осмотра хирург заявил:
- Ты же разведчик?
- Точно!
- Нельзя тебе туда. Кашель может долго ещё беспокоить. Не было бы войны - в Крыму отдохнуть славно можно было бы. Для лёгких - самое хорошее место.
- Крым под немцем.
- Знаю. Так что после выписки можешь служить везде, где кашель не помеха.
- Понял, спасибо.
Видимо, в самом деле с разведкой придётся попрощаться. При переходе через немецкие траншеи кашель любого разведчика мог привести к гибели всей группы. Так он сапёром мог быть, снайпером - но только со своих позиций. Доктор ведь не сказал, что кашель не навечно.
Когда Алексей уже твёрдо стоял на ногах, Андрей подбил его на самоволку:
- Давай в пивную сходим.
- Тебе, наверное, осколок ещё и в голову попал. Где ты пивные в войну видел?
- Тогда давай водки выпьем или самогонки.
- Деньги нужны.
- У меня есть. А ты что, совсем пустой?
- Меня с "нейтралки" вытащили, с поиска. Сам знаешь. Туда даже без документов идут.
- А у меня с собой всегда заначка, я в кальсонах карманчик потайной пришил.
- Предусмотрительный! - не то похвалил, не то осудил его Алексей.
- Так я не понял, ты хочешь выпить или нет?
- Хочу, но в меру.
На фронте Алексей выпивал, но как все - положенные ему "наркомовские" сто граммов. А иногда, после тяжёлых поисков, ранений или гибели товарищей - и больше, благо выпивка во взводе всегда была. Но служба в разведке накладывала особый отпечаток, и выпивкой не увлекался никто. Попробуй с похмелья в поиск пойти! Да тебя же твои товарищи в группу не возьмут - с похмельного какой боец?
Однако Подольск - не фронт, можно немного расслабиться. Несмотря на то что у раненых никакой одежды не было, кроме госпитального халата, кальсон и тапочек типа "ни шагу назад", не имеющих задников, ранбольные в город выходили, только не удалялись далеко. Жители окружающих домов к их виду привыкли и не обращали внимания.
Раненые покупали у старушек семечки, водку из-под полы, немудрящую закуску. Стоило всё, конечно, дорого. У людей разворотливых, типа Андрея, деньги водились, поэтому торговля процветала.
- Тогда идём, - Андрей направился к дыре в заборе.
Через главный вход выйти было нельзя, пропуск нужен. Госпиталь - воинская часть, и на КПП часовой стоит.
Они пробрались через дыру и оказались на улице.
- В какую сторону пойдём? - в растерянности остановился Андрей.
- Я думал, ты знаешь, ты же меня потащил за собой, - ответил ему Алексей.
- Маленькая промашка вышла, - смутился Андрей. - Ну ничего, считай, что это разведка боем.
У первого же четырёхэтажного дома их встретила женщина, улыбнулась.
- Вам чего, мальчики?
- Водки, - сразу ответил Андрей.
- Сколько брать будете? - перешла на деловой тон женщина.
- Пару бутылок. А почём?
- Пятьсот за бутылку.
- Дорого!
Начали торговаться. Алексей удивился - торговая хватка у Андрея была, как у опытного торгаша.
С каждой бутылки они сбили цену на полтинник. Ещё и немудрящей закуски взяли - два солёных огурца и полбуханки ржаного хлеба. Водку и закуску сунули в карманы халатов.
А женщина вдруг предложила:
- С девочками не хотите время весело провести?
- Сколько?
- За час - тысячу.
- Ого! Мы уж лучше водочки выпьем!
Они направились к госпиталю.
- Ну их, этих профурсеток, только "гусарский насморк" поймаем, - объяснил свой отказ Андрей. - Где пить будем?
- В госпитале, на задворках. Там в углу место есть тихое, скамейка, вокруг лопухи да репейник. Считай - как дома.
Они прошли в дальний угол, за вещевой склад, где хранилось обмундирование для маршевых рот - для тех, кто выписывался по выздоровлению. Сели, не спеша, прямо из горлышка бутылки выпили и захрустели огурцом.
- Огурчики хороши: плотные, да и посолены славно - давно не ел таких, - сказал Алексей.
- Тю! А чего ж ты раньше не сказал? Купили бы побольше. Не водка ведь, цена бросовая!
- А ты меня спрашивал? Деньги твои, ты и банкуешь.
Когда они выпили грамм по двести, размякли и заговорили о рейдах и фронте. Водка - она языки развязывает.
К лавочке подошли ещё двое раненых. Водка - она незнаемо как мужиков притягивает, как рыбу на приваженное место.
Познакомились, выпили за знакомство, за Победу… Глядь, а и вторая бутылка опустела.
- Эх, жалко, только разговор пошёл, - посокрушался один из подошедших. Был он миномётчиком, и в госпитале лежал с пулевым ранением в руку.
- Хотите выпить ещё - ваша очередь проставляться, - заявил Андрей.
- Мы бы не против, да денег нема…
- А, раз пошла такая пьянка… Мы сейчас! Лёха, пошли сходим, тут недалеко.
Не хотелось Алексею идти, в голове и так шумело. Но разговор и впрямь интересный завязался. Посидеть бы, поговорить, Андрея же как будто оса ужалила. Но и уходить из компании как-то не по-мужски.
Они пролезли через дыру в заборе ещё раз и направились к знакомому дому. Женщина была там - как часовой на посту.
- Что, болезные, ещё водочки?
- И водки, и огурцов. И цена та же! - пьяненько поводил пальцем перед носом женщины Андрей.
Они купили ещё водки и огурцов, спрятали всё это в карманы и направились к госпиталю.
Однако им не удалось пройти и ста метров. Стоило завернуть за угол, как на перекрёстке, словно из-под земли вырос военный патруль - офицер в сопровождении двух солдат. Рядовые были при винтовках, у офицера на рукаве - красная повязка. Улица пустынна, и сбежать было решительно некуда: слева пустырь, справа - забор госпиталя. К тому же патруль их увидел. Сближались.