К вечеру у бойца закончились боеприпасы к пулемёту. Весь день Алексей с бойцом были без еды, а главное - без воды. Пить хотелось ужасно.
Алексей спустился к пулемётчику.
- Ну, как ты тут?
- Ни одного патрона. Вот, пистолет забрал у убитого, чтобы из квартиры отстреливаться. У тебя пожевать ничего нет?
- Нет. Я ещё и пить хочу.
- Я тоже. Идём во взвод.
- Пошли. В конце концов, держать оборону в доме с одной винтовкой невозможно.
Как только стемнело, они направились через развалины в расположение взвода. Кроме лейтенанта там были ещё два бойца. Вместе с Алексеем и пулемётчиком - пятеро. Больше никто не вернулся.
Лейтенант схватился за голову. У него был приказ - захватить три дома у перекрёстка и удерживать их. А сколько удерживать? Подойдут ли наши, и когда?
Лейтенант ушёл к командиру роты с докладом о потерях. Впятером и один многоэтажный дом удержать сложно, а приказ был - весь перекрёсток. В больших домах в каждой комнате, у каждого окна по бойцу ставить надо.
Лейтенант вернулся около полуночи. С ним был разносчик пищи с термосами и "сидором", в котором лежал хлеб.
Они поели, зарядили магазины к автоматам и винтовкам. Сегодня не принесли даже "наркомовские" сто граммов водки - один разносчик физически не мог всё это принести.
Бойцы, немного упавшие духом после больших потерь, улеглись спать в подвале полуразрушенного дома.
А утром их едва нашёл посыльный из штаба. На смену их полку подошёл другой, более полнокровный. Они сдали позиции новичкам, объяснив, где дома наши, а где занятые немцами, и выбрались к месту сбора на окраину Ржева.
Получилось, что грузовиков было больше, чем нужно. А ведь сюда ехали с полными кузовами, в "полуторках" сидело по девять человек, в ЗИСах - по шестнадцать. Наглядность была полная.
Они тряслись по разбитой грунтовке недолго. Уже через час грузовики остановились, и прозвучала команда выходить. У кого ещё был табачок, закурили. В каждом взводе оставалось по нескольку человек, а в некоторых бойцов не было вообще.
После получасовой беготни командиров их вывели в чистое поле и приказали рыть стрелковые ячейки. А чем рыть, если на десяток бойцов одна сапёрная лопатка? У кого-то её вообще отродясь не было, другие потеряли в боях - ведь малую сапёрную лопатку в рукопашной использовали как рубящее оружие. Лопатка была не приспособлена для такой "работы", и от ударов у неё ломалась ручка. А теперь, когда поступил приказ окапываться, хоть руками землю рой.
Потому стрелковые ячейки бойцам приходилось рыть по очереди: сначала один работал в бешеном темпе, потом отдавал лопатку другому. Своей очереди ждали, никто не отлынивал. Все были фронтовики и понимали, что успеешь закопаться в землю - есть шанс остаться в живых. Только землица и укроет от пули или осколка. Упахались все, а вырыли себе по маленькому окопчику. Тут же последовал приказ: отойти, оставив позиции. Обидно было до слёз, у многих руки были стёрты до кровавых мозолей.
Отходили по ровному полю нестройной колонной. Откуда ни возьмись, налетели "юнкерсы". Они шли на восток, но заметили красноармейцев и не удержались от лёгкой добычи, стали пикировать и сбрасывать бомбы. На выходе из пике стреляли по бойцам из пулемётов стрелки из задней кабины.
Бойцы заметались, но куда спрячешься в открытом поле? Полегло много, после бомбёжки едва полсотни человек насчитывалось.
Алексей лежал в воронке, слушая непрерывный гул и вой входящих в пике немецких бомбардировщиков, всем телом ощущая дрожь земли, рождающуюся при каждом взрыве, и думал: "Да где же наши самолёты, почему их не видно? Почему немцы безнаказанно бомбят и расстреливают нас?" Чтобы хоть как-то избавиться от чувства безысходности, возникшей при мысли, что немцы чувствуют себя хозяевами положения, он перевернулся на спину и поймал в прицел пикирующий на него самолёт. Выстрел, второй, третий - а "юнкерсу" хоть бы что! Он отбомбился и ушёл вверх, освобождая место следующему.
Алексей догадался, что по стеклу кабины стрелять бессмысленно, оно бронированное. Он перенёс прицел и стал стрелять по крыльям и фюзеляжам самолётов. Особенно старался подловить самолёт в самой нижней точке пике, когда он был ближе всего к земле.
За пять минут Алексей расстрелял пять магазинов. Вроде попал, один из "юнкерсов" пустил за собой белый след - то ли водяной пар, то ли дым. "Юнкерс" сбросил в стороне оставшиеся бомбы и, не набирая высоту, развернулся на запад, к аэродрому.
После бомбёжки оставшиеся в живых бойцы пошли на восток, с тревогой поглядывая на небо - ведь немцы могли по рации вызвать другую авиагруппу. Но пронесло.
Они добрались до почти целого села и расположились на ночёвку в избах. Единственный из оставшихся в живых командиров ушёл и вернулся под утро на мотоцикле. Построил бойцов:
- Ты, ты, - шёл он вдоль шеренги бойцов, - выйти из строя.
- Есть.
Алексей попал в число тех, на кого указал ротный.
- Все отобранным идти на тот конец села. Там склады. Временно вы поступаете в распоряжение начальника склада. Старшим назначаю… - командир пробежал глазами по крохотной шеренге бойцов и ткнул пальцем в Алексея.
- Ефрейтор Ветров, - принял стойку "смирно" Алексей.
- …Ефрейтора Ветрова, - повторил командир.
- Есть!
- Шагом марш!
Отобранные бойцы построились в колонну по одному и пошли на другой конец села. Оно оказалось длинным и имело всего одну улицу.
Разбитые остатки полка командир роты увел в другую сторону.
Группа бойцов прошла уже всё село, но складов не увидела. Не в избах же они разместились?
Наконец невдалеке от села, у чахлой рощицы, они заметили два небольших холма. Алексей направил свою команду туда, тем более что к холмам вела малоезженая дорога.
- Стой, кто идёт?
Из-за дерева вышел часовой. Он был в форме и держал в руках винтовку с примкнутым штыком.
- Это склады?
Вопрос, конечно, прозвучал глупо. Кто в военное время ответит на него утвердительно незнакомым людям? А вдруг это диверсанты? В начале войны немцы забрасывали к нам своих агентов - переодетых, хорошо говорящих по-русски. Вот и часовой направил на группу бойцов свою винтовку.
- Уходите.
- Мы склады ищем, зови старших.
- Десять шагов назад!
Бойцы отошли, а часовой подошёл к дереву. То ли кнопка там была, то ли телефон, но вскоре к ним из-за деревьев подошёл техник-лейтенант с интендантскими петлицами.
- Кто меня спрашивал?
Алексей подошёл поближе.
- Ефрейтор Ветров, направлен в ваше временное распоряжение командиром роты.
- Фу, наконец-то! - интендант снял фуражку и вытер лысину платком - многие командиры того времени по тогдашней моде головы брили.
Интендант снова надел фуражку, козырнул.
- Техник-интендант Соловьёв, начальник склада корпуса. Отойдём, ефрейтор, в сторонку.
И Соловьев поведал ему, что о складах, в суматохе, скорее всего, забыли. Связи нет, а кроме него остался всего один человек - часовой.
- Вот он, вас останавливал. В караульное помещение бомба угодила, всех поубивала.
- Да где склады-то?
- Перед вами. Ещё довоенной постройки. Добротно строили и маскировали. Вашей задачей будет охрана этих складов. Сможете?
- Дело нехитрое. Вы входы-выходы покажите, чтобы определиться с караулом.
- Непременно!
- Нам бы ещё поесть. Второй день крошки во рту не было.
- Обязательно. Пойдёмте, накормлю.
Интендант обошёл один из холмиков, открыл невзрачную, замаскированную дверь. За ней было что-то вроде каптёрки. В ней находился стол, несколько стульев и шкаф с бумагами.
- Садитесь, ешьте, - интендант поставил на стол несколько банок консервов, положил сухари.
Уговаривать никого не пришлось.
Интендант терпеливо дожидался, пока бойцы поедят, потом подозвал Алексея.
- Пойдёмте, выйдем.
На свежем воздухе Алексей спросил:
- Так где же склады? Ни вышек, ни ограды, ни ворот я не вижу.
- Ворота, вернее - въезды для машин замаскированы и открываются изнутри. А все склады под землёй, в бетонных укрытиях.
- Тогда что тут охранять? Только одну дверь?
- Почему одну? Две! У меня один часовой бессменно стоит. Сейчас я вас познакомлю, и он вам покажет, где посты были.
Интендант познакомил его с часовым.
- Виктор, покажи ефрейтору посты - ну, где они раньше были.
- Есть!
Постов оказалось четыре. Два у дверей, и два - у замаскированных ворот. Даже стоя рядом с ними, невозможно было догадаться.
- Слышь, Вить, а что это за склады?
- А тут всё, кроме боеприпасов: сапоги, форма, бельё, консервы - всё, что душе угодно.
- Я думал, на складах народу полно - грузчики, всякий счётный люд, охрана, грузовики шастают туда-сюда, погрузка-выгрузка.
- Это на армейских. У нас же склад особый.
- Мне кажется, сейчас тот случай и есть. В войсках жратвы не хватает, а у вас запасов полно. Стоит немцам его захватить, представляешь, какой им подарок будет?
- Техник-интендант к начальству для этого идти хочет. Склады надо эвакуировать, только загвоздка в том, что здесь припасов не один эшелон.
- Это же сколько грузовиков вывезти надо? - изумился Алексей.
- Для того Соловьёв охрану и выпросил - вас, значит. И к начальству потому идёт.
- Так, я понял. Поскольку я теперь караульный начальник, поступаешь в моё распоряжение. С поста я тебя меняю, иди отоспись.
- О! Наконец-то!
Алексей вернулся к Виктору на склад, назначил двух караульных и сам отвёл их на посты. Других он решил пока не задействовать. Они будут отдыхающей сменой, ведь караул надо нести круглосуточный. В комнатке был всего один топчан, но часовой нашёл выход. Он принёс на склад два матраца и бросил их на пол.
- Отдыхайте!
- Как же вы обходились одним топчаном?
- Так в караульном помещении всё было - и печь, и топчаны. Теперь там воронка одна. А здесь мы по очереди с техником-интендантом отдыхали.
- Слушай, Виктор, а бритвенный прибор у тебя есть? - Алексей провёл рукой по щетине.
- Есть.
Алексей сел бриться. Война войной, а опускаться до скотского состояния ему не хотелось. Свежего подворотничка его гимнастёрка не видела давно, и постирать её надо: пропылилась она, потом пропахла.
Так и занимался он часа два бытовыми делами.
Глядя на него, и остальные бойцы привели себя в порядок и стали выглядеть, как небольшое воинское подразделение, а не банда. Бойцы, недоедавшие и недосыпавшие в боях за Ржев, воспринимали охрану складов как Божью благодать. Поел - на пост - сменился - спать. Потом всё по новой. Курорт!
- Век бы так служил! - мечтательно сказал Семен.
- Да, кому-то везёт, а наше везение скоро кончится. Вернётся наш интендант с грузовиком, будем мы грузить ящики-бочки до отупения, а потом снова в полк, - это Фёдор спустил Семёна на землю.
- Знать бы, где ещё наш полк теперь, - вздохнул Иван.
Алексей посмотрел на часы-ходики, висевшие на стене.
- Приготовиться к смене караула!
Проверив, заряжено ли оружие у часового, он повёл караул на смену. Шёл и думал: "Ведь и правда через день-два интендант вернётся. А грузить, пупки надрывать придётся им да шоферам. И куда потом, неизвестно. Может, интендант привезёт приказ и на них?"
Но прошел день, за ним другой. Такая служба всем нравилась. В мирной жизни никто ходить в караулы не хотел, а теперь никто не отлынивал, все службу несли исправно. Видимо, каждый в душе надеялся остаться при складе.
А интендант всё не появлялся. Откуда бойцам было знать, что на их участке фронта немцы перешли в наступление, и интендант не добрался до начальства и не придёт никогда, потому что убит. И помощи им теперь ждать абсолютно неоткуда.
День шёл за днём. Заморосило, по утрам стало прохладно. Надвигалась осень 1942 года.
Виктор, как своего рода старослужащий на складе, махнул рукой:
- Выбирайте себе шинели или телогрейки - кому что по душе. Как-нибудь интендант спишет, больше добра пропадает.
Ради такого случая Виктор запустил дизель-генератор. Оказывается, был на складе такой, для освещения. Склады он знал хорошо - что где лежит.
Они прихватили свежее нательное бельё и портянки, выбрали шинели по размеру, и Виктор снова махнул рукой:
- А, семь бед - один ответ. Выбирайте себе новую форму.
Алексей давно хотел новую гимнастёрку и галифе - старые от ползанья по битым кирпичам прохудились на локтях и коленях.
Вернулись они в каптёрку, как новые пятаки - в обновках. Вот только сапёрных лопаток и поясных ремней на складах не было.
- И не ищите, нет их. Мне не жалко, - сказал Виктор.
А малую сапёрную лопатку хотел заиметь каждый, памятуя, как они рыли окопы одной лопаткой вдесятером.
Во время ночной смены караула Алексей услышал далеко на востоке погромыхивание. Это его насторожило. Громыхал орудиями фронт, но он должен быть на западе. Алексей обеспокоился, но бойцам виду не подал. Неужели немцы их обошли и теперь склад в немецком тылу? Тревогу в душу вселило ещё и долгое невозвращение интенданта - ведь прошла уже неделя. Если ему не дали грузовики, то он сам должен был вернуться - ведь на складах вверенное ему имущество и караул.
Всю ночь он проворочался на жёстком топчане. По всему выходило, что он старший на складе. И теперь он должен решить - бросить склад и увести солдат к своим, или до конца исполнять приказ. Выбор нелёгкий - в армии приказ положено исполнять.
Уже под утро, взвесив все "за" и "против", он решил оставаться на складе и продолжать нести службу. Но одного бойца отправить на восток. Один человек по-всякому, если голова на плечах есть, должен был к своим пробраться - ведь на складе на многие миллионы народных рублей военного имущества и провизии. Как всё это бросить?
Потом он стал перебирать в мозгу - кого послать? Нужен человек решительный и осторожный. Он остановил свой выбор на Фёдоре. Виктор - парень хороший, но он всё время на складе просидел, живого немца в глаза не видел, фронтового опыта нет. Да, пожалуй - только Федор способен дойти до своих.
- Ты чего это смурной, старшой? - спросил его утром Семён.
- Тебе бы мои заботы! - хмуро ответил Алексей.
- Радуйся жизни! Стрельбы нет, жратвы навалом, начальство отсутствует… Чем не житуха?
Алексей сделал развод караула и отозвал Фёдора в сторону.
- Тебя ничего не беспокоит? - спросил он его в лоб.
- Громыхает на востоке.
- Что думаешь?
- Похоже, в колечке мы оказались.
- Вот я и сам так думаю. И решил: надо тебе к своим пробираться, сообщить про склад, про нас. Что дальше нам делать? Пусть хоть с самолёта записку сбросят, или ты назад вернёшься.
Фёдор не стал пререкаться. Он сам понимал, что неопределённое положение не может продолжаться долго.
- Когда идти?
- Бери запас продуктов в дорогу и иди.
- Прямо сейчас?
Не хотелось Фёдору уходить, и Алексей его понимал. Сытая, спокойная жизнь при складе - вроде отдыха. Вокруг него были свои, жизнь протекала по армейскому распорядку, а теперь ему предстояло идти в неведомое. Карты нет, где наши - неизвестно, как неизвестно и то, удастся ли добраться до своих.
Фёдор вздохнул, вернулся в каптёрку, набил "сидор" сухарями и консервами, проверил подсумки.
- Патронов маловато.
- Держи, - Алексей отсыпал ему пригоршню патронов из своего запаса. - Тебе бой вести нет надобности. Если мы в окружении, днём присмотрись, ночью просочись незаметно. А начнёшь стрелять - себя обнаружишь. Немцы не отстанут, пока тебя не убьют.
- Знаю, выходил уже один раз из "кольца". Только тогда мы целой ротой пробивались.
- Ну, удачи. Помни, мы ждём, от тебя жизнь пятерых бойцов зависит.
- Помню, не подведу, - Фёдор вскинул к пилотке руку. Алексей - тоже. На фронте, в траншее не козыряли, а тут вдруг само собой вышло.
Фёдор, сгорбившись, ушёл.
- Куда это он? - спросил Семён.
- К нашим. Что-то интенданта долго нет.
- А по мне - так пусть и вовсе не приходит. Так бы и сидел до конца войны.
- Ага, как у бабы под юбкой. Брось винтовку и иди в примаки, село недалеко.
- Да ты что, старшой! И помечтать уже нельзя!
- Язык как помело!
В полдень Алексей поменял караул. Парни сразу заметили отсутствие Фёдора.
- А Федька где?
- По моему приказу ушёл.
Бойцы переглянулись.
- Значит, не послышалось мне, - сказал Виктор. - Похоже, фронт от нас на востоке уже.
- Не послышалось, - кивнул Алексей.
Теперь у Алексея вместе с Виктором оставалось четыре бойца. А через день случилась неприятность.
Алексей выставил караул, как обычно, а когда пришёл, как разводящий, менять часовых, Семёна на посту не оказалось. Выстрела они не слышали, следов борьбы, крови не было.
- Ушёл, паскуда! - сказал Виктор. - Вчера вечером две банки тушёнки в карман сунул. Я увидел, так он засмеялся, говорит - на посту ночью есть охота.
- Дезертир! - подвёл итог Алексей. - Выйдем к нашим - доложу. Лишь бы немцев сюда не привёл.
- Неужто он на предательство способен? - удивился Виктор. - Из одного же котелка ели, спали рядом.
- Чужая душа - потёмки. Благодарить Бога надо, что он нас ночью не перестрелял. Его теперь или немцы шлёпнут, или наши, когда придут.
- Иуда и есть! - сплюнул Виктор.
Несколько дней бойцы провели в тревожном ожидании - приведёт Семён немцев или нет? На ночь Алексей выставлял усиленный караул - двоих, а иногда и троих часовых.
Но дни шли, а Фёдор не возвращался - как и Семён. Наверняка он ушёл подальше и пригрелся у какой-нибудь молодушки.
Бани при складе не было, но артезианская вода имелась, поскольку была пробурена скважина - как на дачах у городских жителей. Ручной насос воду подавал исправно, вдоволь хватало и умыться, и попить. Однако раз в неделю Алексей приказывал менять нательное бельё, как и положено в армии после бани. Грязное бельё складывали в стопочку в углу. Это бельё Алексей не выкидывал - казённое имущество! Да, грязное, но оно есть - всё по описи.
Вот и сейчас они с Виктором шли вдоль стеллажей с бельём.
- Так, рубахи нательные - бери пять.
Виктор отсчитал из стопки белья пять нательных рубах и перевязал их бечёвкой. Неожиданно у входа на склад, где была каптёрка и караулка, раздался сильный взрыв. Их оглушило, здорово тряхнуло. Дизель-генератор заглох, погас свет.
- Что это было? - испуганно спросил Виктор.
- Откуда мне знать? Попробуй запустить электростанцию.
Тракторный пускач завёлся сразу, но дизель, чихнув несколько раз, заводиться не захотел.
- Виктор, а фонарики на складе есть?
- Нет, они относятся к инженерному имуществу. Но свечи есть.
- Да мне всё равно, лишь бы свет был. Надо к выходу идти, понять, что случилось.
Алексей беспокоился, как там его бойцы, живы ли?