Проход из склада в каптёрку был завален кусками бетона, засыпан землёй. Если разгребать руками, на месяц работы хватит. Не хватало только, чтобы они оказались заперты на складе. От голода и жажды не помрут, на полках есть всё, продержатся долго. Но натура Алексея была деятельной. Там, за стенами склада война, а он здесь!
- Виктор, ты говорил - из склада есть ещё выход.
- Ага, ворота. Они в противоположном конце, их только поднимать надо.
- Идём туда.
Рядом с большими воротами была закреплена таль - ручной подъёмный механизм с приводом от цепи.
- И как открыть ворота?
- Надо тянуть за цепь.
- Тогда поднимай, я вроде как старший.
Виктор принялся тянуть цепь - она была в виде длинной петли. Минут через пять створка сдвинулась вверх, и через узкую щель забрезжил свет.
- Узко, не пролезем. Давай ещё.
Ещё через пять минут работы щель стала шириной сантиметров тридцать - тридцать пять.
- Хорош! Полезли.
Бойцы протиснулись через щель, оказавшись на задах складов.
- За мной! - скомандовал Алексей.
Они побежали вокруг склада. Почти сразу наткнулись на убитого Ивана. Осмотрели его - вдруг только ранен, и помощь нужна? Какое там! Вся спина бойца была посечена осколками.
Да что же тут произошло? Они помчались ко входу на склад.
Недалеко от него, как и положено на посту, в луже крови лежал Андрей. Когда они подбежали к нему, боец ещё дышал, но было понятно - не жилец. Каждый фронтовик, видя рядом смерть и ранения, мог не хуже врача определить, смертельное ранение или нет.
- Дай воды, - скомандовал Алексей.
Виктор протянул ему фляжку. Алексей немного плеснул из неё на лицо Андрею. Тот пришёл в себя, открыл глаза.
- Бомба с самолёта, - только и успел прошептать он и скончался.
Хоть что-то стало понятно. Фактически караул перестал существовать. Остались только Виктор и Алексей.
- Давай сначала парней похороним по-человечески, а потом будем думать, что делать дальше.
Штыком и руками они вырыли могилу. Виктор взял на складе плащ-накидки, Алексей забрал красноармейские книжки убитых. Встретится со своими - нужно будет доложить, как погибли бойцы и где захоронены.
Они закопали парней, сверху на холмик положили пилотку - пусть видят, что здесь братская могила.
- Ты молитвы какие-нибудь знаешь? - спросил Алексей Виктора. - Вроде на похоронах полагается читать.
- Да ты что! Я же комсомолец, и в Бога не верю.
- На войне в кого хочешь поверишь. Вот мы с тобой в живых остались, а ребята погибли.
- Случайность, - пожал плечами Виктор. - Бомба могла в сам склад угодить, тогда бы они сейчас нас хоронили.
- Может быть, может быть… Вить, а водка на складе есть? Помянуть бы их надо.
- И водка есть, и спирт.
- Неси водку и закуску.
Как там, в сумраке склада Виктор нашёл всё, и довольно быстро - непонятно.
Они выпили, закусили.
- Что дальше делать будем? - поинтересовался Виктор.
- Знаешь, мне отец рассказывал - он в газете читал. Во время Первой мировой войны наши, русские, уходили из крепости Осовец. И там тоже, как и у нас, склады полные были, вывезти их не было никакой возможности. Решили взорвать вход - чёрта бы лысого немцы склад нашли. Думали, ненадолго уходят, пригодятся ещё склады. Вот заминировали сапёры вход, и комендант крепости самолично на подрывной машинке кнопку нажал. Бабахнуло здорово! А внутри, на часах, солдат остался, забыли они его предупредить. И склад вроде нашего - бельё, еда. Налей ещё, по одной на поминках не пьют.
- Да погоди ты, расскажи до конца.
- А что рассказывать? Так он там и стоял, этот бессменный часовой, пока его поляки в тысяча девятьсот двадцать четвёртом году не откопали.
- Погоди, я что-то не совсем понял. Он сколько лет там провёл?
- Девять!
- Ничего себе! Давай дальше!
- Проделали они проход на склад - им место бывший комендант крепости указал.
- Вот сволочь!
- Опустили на верёвке в пролом солдата польского, а из темноты кричат: "Стой, кто идёт? Стрелять буду!" Труханул поляк и поскорее назад выбрался, сказал офицеру, что привидения на складе. Офицер отругал его: "Какие, дурень, привидения, нет там никого!" И сам полез.
- С ума сойти!
- А ему и вправду оттуда кричат: "Стой!" И затвор винтовки щёлкнул. Офицер сразу понял - ведь у привидений оружия нет. Объяснил солдату, что война закончилась давно, и что он свободен.
- О!
- Солдат покидать пост отказался. Говорит - снять его с поста может только разводящий или Его Императорское величество. Офицер объяснил ему, что императора нет, к власти пришли большевики, а им он присягу не давал, и поэтому свободен.
- А дальше что? - Виктор слушал с открытым ртом.
- Вытащили его из склада, а глаза повязкой не закрыли. Ослеп он.
- Вот не повезло! Ясное дело, белополяки! Продолжай.
- Когда осмотрели его винтовку, она оказалась вычищенной и смазанной. Он консервы ел, а маслом из банок оружие смазывал. Поляки потом в своих газетах писали, что их воинам надо брать пример с русского солдата.
- Не слышал я раньше ничего об этом. А как его звали?
- Помню только, что он из Курской губернии был, области по-современному, из деревни Белый Колодезь. А фамилию запамятовал - я ведь ещё пацаном был. Но вот история в память врезалась.
- М-да, занятно! Ну, так то императорская армия была! Чего нам на них равняться?
- Вот ты дурень, Витёк, и есть - как тот белополяк. Армия на Руси всегда была, есть и будет. А солдат тот честно и до конца выполнял свой воинский долг, остался верен царю и присяге.
- Ты хочешь сказать, что и мы на складе сидеть должны, наших ждать?
- Да нет, просто к слову пришлось.
- А то я уж испугался. Небось, немцы вокруг.
- И что с того? У них такие же руки, ноги, голова. И от пули они тоже погибают. Каждый на своём посту честно долг свой исполнять должен, вот к чему я клоню.
- Ты про Семёна вспомнил?
- Не хочется вспоминать про этого паскуду. Я вот что думаю: подождём ещё неделю Фёдора, может вернётся, он человек серьёзный. Ну а если не придёт, придётся самим партизан поискать.
- Так если ты партизанам всё раздашь, попадёшь под трибунал за хищение казённого имущества.
- А ты думаешь, если немцы на склад наткнутся, лучше будет? С командиров партизанских отрядов можно расписки взять, зачтётся.
- Я как-то об этом не подумал.
- Если мы с тобой в немецком тылу, то, во-первых, нас не обнаружили до сих пор только потому, что склад хорошо замаскирован, в глаза не бросается. А во-вторых - мы в окрестностях не мелькаем. Доброхоты и предатели всегда найдутся, расскажут немцам, что красноармейцы около села периодически появляются. Потому сидеть нам безвылазно надо, глаза не мозолить, кому не надо.
- Ага, задачу уяснил.
- А вот теперь давай выпьем за упокой души наших ребят, пусть им земля пухом будет.
Не чокаясь, они выпили из армейских алюминиевых кружек, закусили.
- А коли задачу уяснил, марш на пост.
- Да ты чего, старшой? Нас двое всего, от кого охранять?
- По очереди караул теперь нести будем. Может быть, только на ночь ворота опускать придётся, а днём в оба глаза смотреть надо. Вот, к примеру, явится Фёдор. Караулка разбита, вокруг никого - уйдёт ведь.
- Правда, - вынужден был согласиться Виктор. - Так я пойду?
- Иди, я сменю потом.
Алексей ещё посидел, подумал - правильное ли он решение принял? Или лучше всё-таки закрыть ворота и пробиваться к своим? Опыт перехода передовой у него есть. Только ведь опять "окружением" назовут, к особисту поведут.
Он выпил ещё немного. Водка не брала. Нехотя пожевал кусок тушёнки. Осмотрелся, и увидел вдали фигуру человека, идущего по направлению к ним. Он вскинул винтовку и в оптический прицел чётко увидел: идёт красноармеец, и походка знакомая. От волнения затряслись руки - неужели Фёдор возвращается?
Человек подошёл поближе, и Алексей убедился - Фёдор. Он встал, подошёл к Виктору.
- Фёдор к нам возвращается!
- О! Здорово!
Видно было, что Фёдор устал сильно: он шёл медленно, как будто сапоги по пуду весили. Вот он подошёл к складу, и Алексей увидел, как осунулось и обросло щетиной его лицо, как ввалились глаза.
- Товарищ ефрейтор! - Фёдор приложил руку к пилотке.
- Да брось, говори скорее!
- Не удалось мне фронт перейти. У немцев три линии траншей, везде техника, солдаты. Два дня высматривал, как лучше пробраться - всё впустую.
Надежда, что Фёдор доставит приказ, рухнула.
- Есть хочу - сил нет.
- Виктор, покорми человека.
- Это мы мигом.
Фёдор присел у ворот.
- А парни где? Не вижу никого.
- Похоронили сегодня. Бомба с самолёта попала, обоих наповал.
- Кто?
- Иван и Андрей.
- Жалко ребят.
Фёдор жадно ел консервы, хрустел сухарями.
- Фронт далеко?
- Километров двадцать пять. Кто их мерил, эти километры? Я же не по прямой шёл, лесами да оврагами. Скрывался, как дезертир последний, противно.
У Алексея пропала последняя надежда. Нет, рядовым быть проще. Командир отдал приказ - исполняй. А теперь голова пухнет от мысли - что делать? Извечный русский вопрос. А и в самом деле - что?
Глава 10
СКЛАД
И решать надо скорее, уже конец октября. Ещё хорошо, что осень сухая, дожди идут редко и непродолжительные. Но с началом ноября вполне может лечь снег, ударят первые морозы. Тогда совсем худо будет в лесу, если они всё-таки решат идти к своим. К тому же шинели выделяться на снегу будут, а белых маскхалатов на складе нет - Алексей уже узнавал у Виктора. Хотя кое в чём снег помощником будет. Низ ворот если припорошит, то вблизи будешь стоять - не увидишь. И следов, которые они могут оставить у склада, тоже не будет. Всё, решено: они уходят, оставив склад.
Алексей объявил о своём решении утром, сразу после завтрака.
- Виктор, пройди по складу, возьми каждому по "сидору". Загрузи, что посытнее - консервы, сухари. И вот что ещё - не забудь три простыни.
У Виктора от удивления глаза на лоб полезли.
- Простыни-то зачем?
- Кто знает, сколько идти придётся. Если первый снежок выпадет, мы заметны будем. Так что простыни - для маскировки.
- А, понял.
Через час "сидоры" были готовы. С трудом они закрыли ворота, замаскировали, как могли.
- Караул, слушай задачу. Идём на соединение со своими. Я головным. За мной Виктор, замыкает Фёдор. Дистанция - пять метров. Не разговаривать. Подниму руку - стоять, опущу ладонью вниз - падать на землю. Вопросы есть?
- А почему дистанция пять метров? - спросил Виктор.
- Чтобы автоматной очередью всех троих не сняли, - снисходительно пояснил Фёдор. Он воевал, и знал многие практические вещи, необходимые на фронте для выживания.
- Шагом марш!
Ничто так не дисциплинирует, как воинские уставные команды. Карты вот только не хватало, но общее направление известно.
Часа через три Алексей объявил привал.
- Осмотреть портянки!
Эта команда больше относилась к Виктору - в караулке ноги до мозолей не натрёшь.
Потом они перекусили одной банкой тушёнки на троих. Жаль, фляжка с водкой тоже была на троих одна.
Самое главное - они добрались до леса. В открытом поле Алексей чувствовал себя на виду, неуютно. А вдруг враг?
Только они двинулись снова, пытаясь по светлому времени пройти побольше, как послышались странные звуки.
Алексей поднял руку, и группа остановилась. Сам он сбросил с плеча "сидор" и пополз вперёд.
Тьфу ты! На лесной дороге стояла лошадь с подводой, и старик грузил на телегу ветки.
- День добрый, дедушка! - поднялся Алексей.
Дед от неожиданности подпрыгнул.
- Фу, напугал старого! Выскочил, как чёрт из табакерки!
- Извини, отец, не хотел. Немцы поблизости есть?
- Давеча проезжали на мотоциклетках. Промчались по селу, кур постреляли, у кого остались, флаг с сельсовета сорвали, бумагу прилепили и уехали.
- А что за бумага?
- За укрывательство военнослужащих, за помощь партизанам, за хранение оружия - повешенье.
- О как! Сурово!
- Каждая власть так начинает.
- А какая деревня или село поблизости?
- Ноглики. Не слыхал?
- Нет. До фронта далеко ли?
Дед лишь развёл руками.
- Ну, бывай, отец. Побьём мы фашиста и вернёмся, попомни мои слова.
- Дай-то Бог! - старик перекрестился.
Алексей окликнул своих, и они двинулись дальше. Когда наткнулись на ручей, напились вволю, пополнили фляжки свежей водой. Уже в сумерках остановились на привал, поели. Место было глухое, и Алексей часовых не ставил. Если бы кто-то и вздумал к ним подобраться, сучья захрустели бы и треском сразу бы насторожили.
Алексей проснулся первым, прислушался. На востоке погромыхивало. Стало быть, фронт - в одном дневном переходе.
Он объявил подъём, и после завтрака группа двинулась дальше.
Не успели они прошагать и часу, как вышли к дороге. Слева показалась колонна автомашин, и пришлось залечь. Кустарники по большей части листву сбросили и укрывали плохо.
Когда машины прошли, подняв клубы пыли, Алексей скомандовал:
- Бегом через дорогу - марш!
Он опасался, что если колонны пойдут одна за другой, то им придётся лежать у дороги до вечера. Однако силы и возможности у немцев были уже не те, что в сорок первом.
Дальше группа двигалась уже осторожнее. Алексей всё время прислушивался и принюхивался, как собака, нос - он тоже нужен. Некурящий человек табачный дым издалека чует.
Потом лес кончился. Далеко впереди был виден ещё один, но до него верных пять километров открытого пространства.
Сзади и левее послышался приближающийся рёв моторов. Оказывается, метрах в двухстах от них шла грунтовая дорога. На неё выползла небольшая колонна танков T-III. Остановилась. Открылись люки, и из боевых машин начали выбираться экипажи. Некоторые пошли в кусты облегчиться, другие разминались, а механики-водители принялись осматривать гусеницы и катки. Во время движения по пересечённой местности ходовая часть - самое уязвимое место. Истираются пальцы, отверстия на траках, гусеницы вытягиваются, норовя слететь при поворотах.
Ещё и сам не зная, зачем, Алексей скомандовал:
- Идем к танкам.
- Да ты что, Лёха! Если нас заметят, раскатают в блин! - запротестовал Фёдор.
- Ты думаешь, что я не понимаю? Мысль одна есть.
Когда они приблизились к колонне, и стали слышны разговоры и хохот танкистов, Алексей приказал бойцам залечь и ждать его. Сам же пополз вперёд. Сквозь кустарник ему стала видна колонна - штук восемь однотипных машин.
На замыкающем колонну танке экипаж стучал инструментами, подтягивая гусеницу. К ним подошёл немец из середины колонны - в черной танкистской форме и со шлёмом на голове. По тому, как торопливо вытянулся перед ним экипаж, Алексей понял, что это был командир. Они о чём-то поговорили, и немец ушёл. Потом взревели моторы, и колонна продолжила путь, а последний танк остался завершать ремонт.
У Алексей мелькнула сумасбродная мысль - а не захватить ли танк? Только загвоздка в том, что ни он, ни его парни управлять им не умеют. Если и оставить в живых кого-то из экипажа - лучше механика-водителя. Только как понять, кто из них механик? Все одеты в одинаковую форму, и кувалдой машут по очереди, вбивая палец в трак.
Алексей пополз влево - оттуда была видна грунтовка и корма танка, у которой работал экипаж. Похоже, они уже завершили работу, потому что покидали инструменты в металлический ящик на борту и теперь вытирали ветошью руки. Сейчас или никогда! Надо решаться.
Алексей вскинул винтовку и прицелился в танкиста: до них было всего метров двадцать, на таком коротком расстоянии оптика не нужна. Бах-бах! Выстрелы почти слились в автоматную очередь. Винтовка толкнулась в плечо. Так быстро Алексей ещё не стрелял.
Такого вероломства, пришедшего из казалось бы совершенно спокойного русского леса танкисты не ожидали. Никто из них и дёрнуться не успел, не то что оружие выхватить или даже просто вовремя упасть.
Алексей передёрнул затвор и выскочил из-за кустов. Направив винтовку на единственного оставленного им в живых танкиста, он скомандовал:
- Хенде хох!
Ошеломлённый стрельбой и гибелью экипажа, немец и не думал сопротивляться - он послушно поднял руки. Но на его лице явно читалось недоумение - откуда здесь, в их тылу, русские?
Позади уже трещали ветки - это на звуки выстрелов мчались Виктор и Фёдор.
- Ты стрелял? - и осеклись.
- Фёдор, забери у немца оружие, у остальных - тоже. Потом трупы в лес оттащите, чтобы их с дороги видно не было. Стой! По карманам пошарь, забери солдатские книжки - вдруг нашим пригодятся!
Бойцы подскочили к немцу и вытащили у него из кобуры пистолет. Это сейчас он дезорганизован из-за внезапного нападения. А когда через несколько минут шок пройдёт, мигом схватится за пистолет.
- Гони сюда немца и дай мне его пистолет.
Немец, подталкиваемый Фёдором, подошёл, и Алексей указал ему на землю. Немец послушно сел. Фёдор отдал Алексею пистолет, и он забросил винтовку себе за спину: на такой короткой дистанции пистолет куда как сподручнее.
Танкист был бледен, зрачки от испуга расширены. Только что он бил кувалдой по пальцу, смеялся над шутками товарищей; но мгновенье - и они уже мертвы. Что сделают с ним эти страшные русские?
Фёдор с Виктором пока таскали трупы в лес. С немцами не церемонились, брали их за ноги и волочили по земле. Танкист это всё видел, и от ужаса его совсем парализовало. Он облизывал пересохшие губы, руки мелко тряслись. "Жидок оказался на расправу! - разглядывая его, думал Алексей. - Как сам танк в бой вёл, давил и стрелял наших, небось, в ступор не впадал!" Он брезгливо ткнул его носком сапога.
- Ауфф! Форвертс! - и показал на танк.
- Бойцы! В танк!
Красноармейцы неловко взобрались на танк, спустились в люки. Алексей взобрался на корпус танка и стволом пистолета указал немцу на люк механика-водителя.
Немец ловко, видно - не одну сотню раз проделывал это, привычным движением взобрался на сиденье механика-водителя. Алексей уселся рядом, на место пулемётчика-радиста.
- Давай! - по-русски сказал Алексей. Как сказать по-немецки "поехали", он не знал. Весь словарный запас немецкого языка у него - десятка два слов, которые нужны были в разведке.
Однако немец понял. Взвыл стартёр, заработал двигатель. Танкист включил передачу, и машина тронулась с места.
В танке было шумно: ревел двигатель, громыхали гусеницы, через щели в люках пробивалась вездесущая пыль. Тесновато в этой железной коробочке, при проезде по неровностям танк трясло, и Алексей, так же как и оба бойца, уже набили на голове не одну шишку. Алексей пожалел, что не сняли с танкистов шлемы - они уберегли бы от ушибов. Но чего не сделано, того не вернёшь.