Через полчаса они догнали колонну танков, ушедшую ранее, и пристроились сзади.
Колонна двигалась неспешно, километров двадцать - двадцать пять в час. Алексей раздумывал, как поступить дальше. Ещё немного - и колонна повернёт или остановится, прибыв на место, ведь передовая уже где-то совсем недалеко.
Один за другим танки начали сворачивать направо, на грунтовую дорогу. Когда подошла их очередь совершить поворот, Алексей ткнул механика-водителя стволом пистолета в бок и показал - езжай прямо. Танкист кивнул - понял, мол, и танк пошёл прямо.
Алексей посмотрел в небольшое отверстие шаровой установки для пулемёта. Грунтовка впереди была изрыта гусеницами танков, усеяна воронками от бомб и снарядов. Танк швыряло, как утлую лодку на волнах.
Впереди показалась линия траншей. Танк перемахнул её, почти не заметив, лишь наклонился немного. Однако впереди их поджидал ряд колючей проволоки и ещё одна траншея. Выскочившие оттуда немецкие солдаты отчаянно махали руками, дескать - куда прёшь, русские впереди!
Но танк, как слепой, упрямо шёл вперёд. Вот он перебрался ещё через один ряд траншей, промчался сотню метров и замер как вкопанный.
- Ты чего встал? - заорал на механика Алексей. - Вперёд! Форвертс!
- Минен! - ткнул пальцем вперёд немец.
Алексей посмотрел в смотровую щель механика-водителя. И в самом деле, впереди виднелись маленькие бугорки земли. В этом не было бы ничего страшного, если бы они располагались хаотично. Так нет же, они были расположены на поле в шахматном порядке. Мины явно ставили немцы. Во-первых, обычно они устанавливали мины в таком порядке, и, во-вторых - мины находились довольно близко к позициям немцев. Каждая из воюющих сторон обычно ставила мины перед своими позициями.
- Вперед! - закричал Алексей и для убедительности повертел пистолетом перед носом танкиста. Если мины стоят противопехотные, то они даже гусеницы не повредят, хлопнув под траками безвредными хлопушками. А если противотанковые, то гусеницу порвут, катки повредят, танк остановится - ну да и шут с ним. Чего немецкую технику беречь? Она и так их на "нейтралку" вывезла.
Алексей опасался не мин - другого. Или немцы очухаются, или - что скорее всего, наши успеют прицелиться в неподвижный танк и влепят по нему снаряд из пушки. Вот тогда придётся плохо.
Танк дёрнулся вперёд, и почти сразу же под левой гусеницей раздался приглушённый бронёй взрыв. То под левой, то под правой гусеницей рвались мины, танк сотрясался, но упрямо шёл вперёд - мины были противопехотные.
Но видимо, судьба исчерпала своё терпение по отношению к дерзкому экипажу. Под левой гусеницей раздался оглушительный взрыв - мина была явно противотанковой. Танк сразу развернуло на месте.
- Капут! - только и сказал водитель.
- Все из машины! - закричал Алексей.
Фёдор откинул крышку верхнего люка, и тут же по броне застучали пули - стреляли с нашей стороны.
Немец показал пальцем вниз. Алексей его не понял. Танкист сполз со своего кресла, крутанул ручку и откинул вниз десантный люк. "Хм, соображает немчура, когда припрёт".
Первым из танка выбрался Виктор, за ним - Фёдор. Алексей указал немцу стволом пистолета:
- Ком! Давай!
Немец нырнул в люк. Алексей полез за ним. Лезть было неудобно, мешала винтовка и длинные полы шинели. Надо было подать винтовку в люк своим бойцам, а потом уже лезть самому.
Они покинули танк вовремя. Алексей едва выбрался из люка, как в танк ударил снаряд, своротив башню набок. Надо отползать от танка подальше и побыстрее, наши будут стрелять по нему, пока не загорится.
Оказавшись под днищем танка, немец пополз назад, к своим позициям. Он полз и оглядывался, боясь выстрела в спину. Да чёрт с ним, пусть ползёт - он их выручил с десантным люком.
Немец, выбравшись из-под днища танка, нырнул в колею, оставленную гусеницей. Он сообразил, что там уже нельзя подорваться на мине. А вот бойцам пришлось хуже.
Выбравшись вперёд, Алексей приказал своим бойцам:
- Ползите строго за мной, ни сантиметра в сторону!
Он ощупывал перед собой землю руками, в подозрительных местах пользовался ножом, расковыривая твёрдую землю.
Они успели отползти от танка метров на десять-пятнадцать, как в него ударил снаряд. Конечно, как упустить неподвижную мишень? Танк вспыхнул, и из всех щелей повалил густой чёрный дым. Алексей боялся, как бы не рванул боезапас в танке - они были слишком близко от него. Вскочить бы и побежать, прикрываясь от немцев корпусом танка, как броневым щитом, да нельзя, мины мешают. Чуть поспешишь - и в лучшем случае останешься без ног. Да и наши вполне могут открыть огонь из автоматов и пулемётов, приняв их за экипаж танка.
Алексей медленно продвигался вперёд, бойцы - за ним. Виктор, который полз последним, часто оглядывался, опасаясь взрыва танка.
Когда они одолели уже метров сорок, на пути попалась воронка. Все трое дружно свалились туда.
- Дальше поползём? - спросил Виктор.
- Подождём, пока снаряды в танке рванут - в воронке нас хотя бы осколками не заденет.
Даже на дне воронки, на значительном удалении от танка они чувствовали жар горящего танка. Потом грохнуло так, что уши заложило. Башня отлетела, из погона на корпусе вырвался столб пламени, как из огромной паяльной лампы. Повалил жирный чёрный дым.
- Вот теперь можно двигаться дальше.
Две мины, которые обнаружил Алексей, они обогнули стороной. Ещё одну пришлось обезвредить - влево и вправо от неё уходила тонкая натянутая проволока. Лёжа через такую не переползёшь.
Слава богу, мина оказалась последней, и дальше уже было проще. Они увеличили скорость, стараясь двигаться как можно быстрее, как вдруг услышали окрик:
- Стой, немчура!
По своему опыту службы в разведке Алексей знал, что сейчас лучше всего сразу ответить отборным матерком - быстрее поверят.
Так и получилось. Он загнул трёхэтажным матом. Фёдор даже удивился, но часового это убедило.
- Ползите сюда!
Они подползли поближе к окопу. Часовой наставил на них свой ППШ:
- Кто такие?
- Свои, из окружения выходим. Видишь танк? Это мы его угнали у немцев.
- Ничего себе! - поразился боец. - Ладно, ползите в траншею. Там наших полно, разберутся.
Из траншеи выглядывали любопытные. На "нейтралке" творилось непонятное, и всем хотелось досмотреть "представление".
Бойцы спрыгнули в траншею.
- Во! Я думал - немцы заблудились, а это наши! Привет, славяне!
Ну а дальше по уже не раз пройденному пути - к особисту. Их разоружили, отконвоировали.
Особист оказался хмурым капитаном средних лет. Он допросил всех, проверил документы.
- И где этот склад? На карте сможете показать?
- Смогу, - подтвердил Алексей.
Особист развернул перед ним чистую, без пометок карту. Алексей определился, ткнул пальцем.
- Недели три назад начальник склада к своему начальству отправился и не вернулся. Часть караула убило бомбой, вход засыпало. Ну а мы, значит, к своим подались.
- Проверим. А пока - в пехоту.
Сержант отвёл их обратно в траншею, вернул оружие. Бойцы повеселели. Алексей сам думал, что их посадят в камеру или карцер, пока проверка будет идти. Промашку они, конечно, дали с танкистом. Надо было его в плен взять, да пожалел Алексей немца. Сам не знал, доберутся ли они живыми до своих, тут не до немчика было. Однако он приметил, что отношение к нему, Фёдору и Виктору было пока не таким, как к другим бойцам. Их не только не ставили в охранение - не отпускали даже в свой ближний тыл, на ту же кухню. Видимо, не доверяли.
Через неделю Алексея вызвали к особисту. Он шёл в штаб, а у самого сосало под ложечкой, и было неприятное предчувствие.
Постучав в дверь, он вошёл и представился.
- А, Ветров! Садись! Тебе выпал удачный случай реабилитировать себя и своих товарищей перед командованием.
- А что, разве мы в чём-то виноваты?
- А окружение? Почему вы не ушли со своим батальоном? Ты разговор на другие рельсы не переводи! Опять в штрафбат захотел?
- Люди и там живут и воюют.
- Живут, только недолго. Короче, надо нашего человека на ту сторону провести и склад показать. Сможешь?
- Попробовать можно, только линию фронта перейти сложно.
- В корень смотришь. Было бы просто - любого новобранца отправили бы. Мы со своей стороны поможем, организуем артналёт. Согласен?
- А разве у меня есть выбор?
- Ну вот и договорились!
- А обратно-то как?
- Это тебе старший товарищ расскажет, будешь ему подчиняться. В роту не возвращайся, будь при штабе, я тебя позову.
Алексей вышел. В разговоре с особистом его задели слова о реабилитации. В чём его вина? В том, что немцы удачно развивали наступление, и он, помимо своей воли и выполняя приказ командира, попал на склад и, в итоге, оказался в окружении? Так он не один такой, дивизии и корпуса попадали в немецкие "клещи" и окружение. Да чёрт с ним, с особистом и его обидными словами. Не за него он воюет - за Родину, за родителей.
Болтался он у штаба часа два, пока его снова не вызвали.
В комнате особиста находился ещё один человек - мужчина лет сорока, лысоватый, в немецкой форме, с нашивками фельдфебеля на левом рукаве. Алексей внутренне удивился. Перебежчик или наш, из дивизионной разведки? Он и сам ходил в немецкий тыл при "маскараде".
- Познакомься, Алексей, это товарищ Петров. Он будет старшим, подчиняешься ему.
- Есть.
- Сейчас тебя переоденут и покормят.
Его накормили на кухне, и довольно сытно: суп с куском мяса, чего на передовой не было. Потом переодели в немецкую форму рядового, накинув сверху нашу плащ-накидку, чтобы он в глаза не бросался.
- Пилотку сними, - посоветовал ему особист.
Когда начало смеркаться, особист проводил их на передовую.
Ждали долго, часа полтора, когда сзади полыхнуло, и на немецкие позиции обрушились ракеты - из нашего ближнего тыла стреляли "катюши". Немецкие позиции накрыло взрывами.
- Пора.
- Удачи.
Петров поднялся на бруствер, Алексей - за ним. В том, что фамилия его спутника действительно Петров, Алексей сильно сомневался, но сомнения свои держал при себе, не высказывал.
Некоторое время, пользуясь темнотой, они шагали по "нейтралке", потом опустились на землю и уже дальше продвигались по-пластунски. Алексей попросил Петрова пропустить его вперёд, и начал шарить перед собой руками, опасаясь мин.
- На этом участке мин нет, проверено, - сказал Петров. - Не трать время.
Ну, нет так нет. Баба с возу - кобыле легче.
За полчаса они добрались до немецкой траншеи. Там пахло толом, земля ещё курилась дымом, и всё было перепахано, доты и дзоты были разрушены, траншея обвалилась - полный хаос. Там и тут ходили санитары с белыми повязками на рукаве, отыскивая раненых.
Траншею миновали легко, даже слишком. В темноте видно было плохо, и они то и дело наталкивались на убитых. А дальше, нисколько не смущаясь, Петров вышел на грунтовку. Алексей не отставал. Подумал только про себя, что документы, наверное, у Петрова настоящие, изъятые у пленного или убитого немца. Но у него-то документов вообще никаких нет, и языка он не знает. И если их остановит патруль фельджандармерии, быть беде. А пока он не отставал от Петрова.
И как сглазил. Они подошли к мосту и увидели, что он охраняется караулом. Петров только предупредил Алексея: "Молчи, я сам!"
Он предъявил патрульным документы, поговорил с ними на немецком. Алексей чувствовал себя не в своей тарелке. Спросят что-нибудь у него - и всё. Однако обошлось, они прошли по мосту.
Отойдя немного от моста, они сделали привал на лесной опушке.
- До утра посидим. Не ходят немцы ночью пешком, подозрительно будет, - объяснил Петров. - Можешь вздремнуть.
Кто бы отказался? Алексей почти сразу уснул.
Едва на востоке забрезжил рассвет, его разбудил Петров.
- Сходи умойся и воды попей; тут ручей рядом, в той стороне, - он махнул рукой, указывая направление.
Алексей так и сделал.
Потом они перекусили галетами и кругом копчёной колбасы.
Вышли на дорогу. Дождавшись грузовика, Петров вскинул руку Переговорив с водителем, он уселся в кабину грузовика, указав Алексею на кузов. Грузовик тронулся. Погода была осенняя, и в открытом кузове здорово дуло. Не помешала бы уже шинель, но приказа перейти на зимнюю форму одежды не было ни в Красной армии, ни в немецкой.
Тряслись они около получаса, когда неожиданно в кабине хлопнул выстрел, а за ним - ещё два.
Грузовик вильнул. Медленно теряя ход, он съехал с дороги, уткнулся бампером в дерево и заглох. Алексей выпрыгнул из кузова и рванул на себя ручку дверцы.
Петров сидел на пассажирском сиденье бледный, зажимая рукой окровавленное бедро. Водитель же сидел рядом, уткнувшись головой в баранку - он был убит.
Превозмогая боль, Петров сказал:
- Нелепо получилось, раскусил он меня, выстрелил. Я уже почуял неладное, пистолет достал, а он меня опередил.
Алексей стянул с плеча солдатский ранец - там были бинты, и, как мог, перевязал раненого.
- Надо грузовик на дорогу вывести. Если немцы появятся, подозрительно будет, подойдут. А тут водитель убит, я ранен. Сможешь?
- Я за рулём не сидел никогда.
- Я подсказывать буду. Но сначала убитого в лес оттащи. А документы и пистолет забери себе.
- Понял.
Алексей обежал грузовик спереди, открыл дверцу и принял на себя вывалившегося мёртвого немца. Позволив ему свалиться у подножки грузовика, нашёл в нагрудном кармане его френча солдатскую книжку, портмоне и всё это переложил себе в карман. Расстегнув на убитом ремень с кобурой, снял свой и надел чужой. Сам пистолет валялся на полу кабины.
Взяв убитого за руки, он поволок его в лес.
Когда грузовик перестал быть виден, бросил труп и бегом вернулся к машине. Подняв с пола пистолет, засунул его в кобуру - в кармане "парабеллум" слишком выделяться будет. Уселся на сиденье водителя.
- Так, ставь ручку в нейтральное положение, - скомандовал Петров.
- А как?
- Нажми левую педаль - это сцепление, и ручку на себя потяни.
Алексей выполнил.
- Теперь ногой нажми педаль стартёра - вон она, круглая.
Мотор заработал.
- Нажми левую педаль сцепления и включи заднюю передачу. Смотри схему, на передке есть.
Алексей включил.
- Теперь медленно отпускай педаль и потихоньку жми на газ - самая правая педаль.
Машина дёрнулась, поехала назад.
- Рулём направляй, влево чуть!
Грузовик выбрался на дорогу.
- Останавливай.
- Как?
- Нажми сцепление и среднюю педаль - это тормоз.
Грузовик остановился.
- Молодец. Теперь снова сцепление и первую передачу.
Грузовик поехал.
- Рулём работай.
Грузовик двигался медленно, виляя на дороге, и со стороны могло показаться, что за рулём пьяный водитель. Потом Алексей приноровился, и машина пошла прямо.
- Теперь включай вторую передачу. Нажми сцепление, сбрось газ и втыкай вторую.
Получилось со второй попытки. Грузовик почти остановился, пока Алексей попал в передачу. Потом дёрнулся и пошёл быстрее.
- Ты дорогу помнишь?
- Мы по дороге только последнюю часть пути ехали на танке. Не видно ничего по сторонам - как в коробке. А до танка по лесу шли. Я сейчас что-то не соображу, где мы.
Петров достал из-за пазухи карту, определился.
- Вроде как через пять километров поворот налево будет, нам туда.
Навстречу показалась колонна грузовиков.
Нисколько не меняясь в лице, Петров посоветовал Алексею:
- Немного правее возьми. И к обочине прижмись, а то ты по центру едешь. Надо спокойно разъехаться.
Чёрт! Какая же дорога узкая! Как тут двум машинам разойтись? У Алексея не было опыта, он не чувствовал габариты машины - ведь всё это приходит со временем.
Но разъехаться с колонной ему всё-таки как-то удалось. Потом он каким-то чудом вписался в поворот, чуть не съехав в кювет. Но всё равно ехать было лучше, чем идти. Да и идти было проблематично - ведь Петрова придётся тащить на себе. Как он пойдёт с раненой ногой? Да ещё и крови потерял немало. На сиденье сидит, но с трудом может - из последних сил.
Петров, как будто уловил его сомнения, посмотрел на карту:
- Недалеко уже, сейчас будет правый поворот.
И в самом деле, метров через триста грунтовка имела ответвление. Алексей свернул, и за деревьями показалось поле. Да это же знакомые места! Склады!
Ещё когда Петров смотрел на карту первый раз, Алексей обратил внимание на то, что карта немецкая. Сначала он не обратил на это внимания: форма немецкая - стало быть, и карта немецкая. Только позже понял, почему карта не наша. У немцев карты были более точные, на них были обозначены все ручьи, отдельно стоящие дома, грунтовые дороги. Немцы тщательно готовились к войне - проводили авиаразведку. Действовала и обычная разведка. У наших же карты зачастую были устаревшие, и даже таких не хватало, особенно на первом этапе войны.
Алексей подрулил к складу:
- Вот они!
Он повернул голову к Петрову и осёкся - тот потерял сознание. Голова билась о дверцу, тело сползало с сиденья. По все видимости, последний километр Петров держался только благодаря силе воли.
Алексей заглушил мотор, обежал машину, открыл дверцу и принял безвольное тело раненого. Подтащив его к складу, прислонил спиной к покатой стене. Петров застонал.
- Сейчас, погоди немного.
Алексей заметался. Реально помочь раненому он не мог, не врач он всё-таки. Он даже не мог решить, что сделать в первую очередь: затащить раненого на склад или отогнать в лес машину - уж больно грузовик в глаза бросается. Любопытному наблюдателю со стороны уж очень интересно будет - а что это грузовик вермахта в чистом поле стоит? Деревенские, возможно, подальше держаться будут, а вот немцы точно поинтересуются, подойдут. Или сельские полицаи. Немцы в каждом селе или деревне назначали старост, и непременно - полицию. Их и искать не надо было, находились добровольцы - обычно из числа уголовников или людей, люто ненавидевших Советскую власть. А то и просто подонки, желающие всласть безнаказанно покуражиться над людьми, вкусно пить и жрать, не рискуя шкурой на фронте.
Всё-таки Алексей решил в первую очередь избавиться от грузовика. Он забрался в кабину, завёл двигатель, развернулся и по своим же следам отогнал его в лес. Там загнал его в чащобу и заглушил. Ключ зажигания с собой забрал, по привычке не бросать ничего.
К складам Алексей почти бежал.
Пока его не было, Петров почти очнулся. Увидев Алексея, расслабился и опустил руку с пистолетом.
- Ты? Я уж подумал - бросил, сбежал.
- Ты за кого меня принимаешь? Грузовик отгонял. Погоди, я сейчас.
Алексей нашёл сучковатую палку, с трудом засунул её под створку ворот, напрягся. Створка приподнялась на несколько сантиметров, но на большее сил не хватало. Сейчас бы помощь второго человека была бы ему как нельзя кстати. Но что взять с раненого?
Алексей нашёл булыжник и пристроил на него палку. Получился рычаг. Он надавил на него, налёгши всем телом. Створка ворот ещё немного приподнялась. Он попробовал протиснуться в образовавшуюся щель. Получилось с трудом, но дальше уже было проще. Он стал тянуть за цепь, приводя в действие таль. Щель стала шире.