– Очень классное вещество сегодня. Чуваки сказали – просто супер. У них какие-то быки брали десять коробков – представляете, десять коробков! И, короче, быки спрашивают: "Как она, вставит?" Чуваки отвечают: "Вставит как надо, на колени упадете".
Влад спрашивает:
– И что, упали?
– Не то, что упали – вообще легли. – Веня радостно смеется.
Он достает бумажный пакетик, протягивает Владу.
Влад отступает назад.
– Это – вот, товарищу. Не хочу быть посредником в незаконных операциях. Шутка.
Я сую пакетик в карман, даю Вене деньги. Он говорит:
– Спасибо за покупку. Если что, контакты через Влада.
Веня жмет нам руки, идет к метро.
Заходим в фойе. Я замерз, текут сопли. Вытираю нос платком, спрашиваю Влада:
– Слушай, а это вообще как – опасно? Меня не заметут?
– За что?
– Ну, хранение…
– Такой статьи нет. Есть статья – "хранение с целью сбыта", но чтоб ее повесили, нужно не такое количество. Так что, не бойся. Раз менты остановили двух знакомых чуваков, а они – "high", и не на траве, конечно. Ну, менты им – покажите вены. Чуваки показали. И что, вы будете утверждать, что вы не наркоманы? Да, утверждаем, что не наркоманы.
– И что?
– Ничего. Отпустили их.
– А ты когда-нибудь кололся?
Влад не отвечает. Мы идем по коридору корпуса "Б". У кассы – очередь: сегодня зарплата у преподов.
– А ты со мной покурить не хочешь?
– Не-а. Что-то сегодня не тянет. Но в первый раз одному не советую.
– Чего так?
– В компании – веселее.
* * *
Захожу в 12.01. Андрюха – дома.
– Привет. Ганджа курить будешь?
– Что?
– Ну, траву.
– А-а-а. Это можно. Я сейчас ни от чего не отказываюсь. Закрой только дверь на защелку. "Беломор" у тебя есть?
– А на фига?
– Как "на фига"? Или ты самокрутки собрался крутить?
– Нет, "беломора" нету.
– Ладно, сейчас посмотрю – у Сима где-то валялся.
Андрюха выдвигает ящик стола, достает надорванную бело-синюю пачку, кладет на стол, подходит к магнитофону.
– Надо музыку соответствующую – "Комитет охраны тепла", например.
Он берет с полки бобину, заправляет пленку. Я сажусь на кровать.
Андрюха вытаскивает из пачки сигарету, вырывает из тетради лист, ссыпает на него табак.
Сидим, закинув ноги на батарею. Окно приоткрыто, тянет холодом. Андрюха подкуривает, затягивается, передает мне косяк. Я беру его пальцами, смотрю на пятнышки слюны, подношу к губам, затягиваюсь, стараюсь задержать дым. Не получается. Я передаю косяк Андрюхе. За окном – огни девятиэтажек и черное небо.
Олди поет:
Черное на белом, кто-то был не прав,
Я внеплановый сын африканских трав
Я танцую регги на грязном снегу
Моя тень на другом берегу.
Андрюха делает последнюю затяжку, кидает косяк в окно. Я спрашиваю:
– Ну, как?
– Клево. А ты?
Я пожимаю плечами.
– Ничего, все будет нормально. Слушай анекдот про это дело. Пришел мужик в баню помыться и видит – в углу сидят чуваки и курят траву. Ну, он к ним подходит – дайте попробовать, что это такое. Они дали – мужика ни фига не вставило. Он опять к ним – дайте еще. Они ему – давай бабки, мужик, что мы тебе, на халяву давать должны? Ну, отдал он им бабки – все, что были, они дали ему косяк. Мужик покурил – снова ничего. Ну, он думает – что за западло такое? И опять – к ним. Денег нет – отдал шмотки свои, они дали ему еще косяк. Покурил – и опять не вставило. Думает – кинули, гады. Идет к ним разбираться, а чуваков уже нету. Ну, мужик закрылся тазиком и идет ловить такси, домой ехать. Останавливает машину, говорит – отвези домой, я тебе бабки вынесу. Садится, а водила везет его не домой, а в какой-то лес, выкидывает из машины, сам вылазит и имеет его в жопу. Отымел, бросил и уехал. А мужику срать приперло, он садится под елкой. И в этот момент – ему тазиком по голове. Ты что, охуел, мужик – в бане срать?
Андрюха хохочет – дико, по-сумасшедшему. У него – красные глаза, как будто в них попало мыло. Я ничего не чувствую, только в животе, вроде, чуть-чуть теплеет.
– Ну, как анекдот? Дебильный? – Андрюха ржет. – Ладно, ты не психуй, что не вставило. С первого раза редко кого вставляет.
* * *
В офисе – только я и Серега. Вчера шеф уехал с группой в Прагу и взял с собой Людмилу и Ксюху "стажерами" – как подарок к восьмому марта.
Серега вытаскивает из пачки "Marlboro" сигарету, закуривает.
– Они зря, конечно, повелись. Хотели съездить, я понимаю, но поездка эта по зарплате жахнет капитально – босс не зря всю эту байдень насчет прибыли придумал, хочет, чтобы все работали, как негры, а платить будет копейки. Ты что насчет этого думаешь?
– Ничего. Посмотрю, сколько он мне даст за март.
– И я посмотрю. Если меньше, чем раньше – уволюсь. Хер с ним, со свободным посещением. Или найду что-то еще. Бабам нашим, конечно, хуже – у Людки муж на подшипниковом третий месяц зарплату не получает, а Ксюхин – вообще без работы. Бабам обычно меньше платят – считается, типа, что если замужем, то муж должен нормально получать.
– А почему в турфирмах всегда много баб?
– Ну так… Работа не пыльная, сидячая. А если фирма коммерческая, то там или погрузить, или разгрузить что-то надо…
– Интересно, на шефа наезжали когда-нибудь?
– Имеешь в виду – рэкет? Вряд ли. Кому он нужен с таким оборотом? Здесь у него – копейки. В любой нормальной фирме столько за день крутится, сколько у нас за месяц, причем все "налом". Рэкетиры тоже не дурные стали – знают, на кого наехать. Обычно на мелкие фирмы с большим оборотом.
– А на банки наезжают?
– Не-а. Банк – слишком серьезная контора, чтоб на него наехать. В банке служба безопасности – не надо баловаться, от любой банды отобьется.
Звонит телефон, Серега берет трубку.
– Алло, компания "Константин-тур"… Да, конечно, следующая поездка в начале апреля. Дата пока неизвестна, но в начале, это точно… Записаться – хоть сегодня… Да, стопроцентная предоплата… Интернациональная, дом три, квартира двадцать один. – Он кладет трубку. – Сейчас придут записываться на Прагу, триста баксов за две путевки. Можно было бы поделить и больше здесь не появляться…
– Думаешь, не найдет? У него все про меня есть – где учусь, где прописан. И про тебя, наверно, тоже.
– Ладно, я пошутил.
* * *
Андрюха курит, сидя на подоконнике. Я разливаю остаток вина. Он спрашивает:
– Как твоя работа на буржуя? Не заебала еще?
– Давно уже заебала. А что делать?
Андрюха кривится.
– Не знаю. Я лучше буду жрать картошку с кефиром, чем работать на дядю. – Я подаю ему стакан, мы чокаемся. – Ладно, все это – ерунда.
Я отпиваю, ставлю стакан на стол, засыпанный крошками и шкурками сала.
– А где Сим тусуется? Когда ни зайду – его нет.
– Разве я не говорил? Он сейчас все время у подруги обитает…
– Минчанка?
– Ага…Типа, жениться собираются.
– Жениться? На фига?
– У нее папа – еврей, они в Израиль намылились, а если получится, то в Штаты… А как твоя подруга?
– Какая подруга?
– Ну, которая в Германии…
– Она – не подруга, просто знакомая… Прислала недавно письмо – приедет на каникулы в апреле.
– А что еще пишет?
– Так, ничего. Все хорошо, все клево, Германия – классная страна…
– Да, капиталистический рай, блядь…
Андрюха допивает вино, ставит стакан на подоконник.
– Настроение сегодня какое-то… Все заебало. Учеба заебала. Люди заебали – есть, может, два или три человека, с которыми можно общаться, с которыми не напрягает… А остальные… Живут, как быдло. Дальше своего носа ничего не видят. Все, что им непонятно, считают говном. Хотят быть нормальными – школа, институт, профессия хорошая, деньги, семья… Сим тоже хочет быть нормальным… И ты – тоже. Разве нет?
– Наверно. А ты сам?
– Пойдем лучше догонимся.
– А сколько у тебя денег?
– Пару штук. А у тебя?
– Около штуки. Может, с копейками.
– Ну, пошли.
Очередь в "ночнике" – из одних мужиков. За нами – трое глухонемых, они что-то показывают друг другу на пальцах, хохочут, морщатся.
Андрюха говорит продавщице:
– Бутылку вина за шесть-двести и бутылку лимонада. Яблоко.
Она ставит бутылки на прилавок, я кладу в тарелку все наши купюры. Продавщица расправляет их, считает.
– Пятьсот рублей не хватает…
Андрюха улыбается.
– Нету…
– Что берете – вино или лимонад?
– Вино, зачем еще спрашивать? – Андрюха делает удивленное лицо. Мужики в очереди хохочут. – И хлеб. На хлеб хватит?
Продавщица смахивает лимонад с прилавка. Бутылка глухо ударяется о пол.
Выходим из магазина. Андрюха говорит:
– Что, может, прямо под открытым небом? Погода, вроде, ничего.
– Давай.
Сидим в беседке во дворе пятиэтажки.
Андрюха передает мне бутылку. Я отпиваю, смотрю на мокрые деревья, фонари и облака на черном небе. Андрюха отщипывает хлеб от круглой буханки.
– Пошло все в жопу. Правые, левые, анархисты, похуисты… Главное, чтобы нам было заебись, согласен?
– Да.
– А тебе заебись или херово?
– Сейчас?
– Да.
– Сейчас – заебись. – Я сую Андрюхе бутылку, он не замечает, я толкаю его в плечо.
– А вообще? – Андрюха берет бутылку.
– Вообще? Так себе, по среднему…
– Но не херово?
– Нет.
– И мне не херово. Пошли на десятый этаж, в двенадцатую, к бабам.
– А что за бабы?
– Бабы как бабы… Первый курс.
– Пошли.
Идем по двору. Из подъезда выходит чувак, поворачивается к стене, расстегивает штаны.
– Ага, нашел место, где сцать, – говорит Андрюха. – Тут все-таки люди ходят.
Чувак поворачивается, смотрит на него. Он невысокого роста, коротко стриженый в короткой черной куртке с оранжевой подкладкой.
– А что – нельзя? Иди на хуй, пиздуй отсюда.
– Ага, разогнался.
Чувак кидается на нас. Из подъезда выбегают еще трое. Все – коротко стриженые, в таких же куртках. Один орет:
– Стели пидарасов!
Кулак летит мне в нос. Я падаю, меня молотят ногами. Я закрываю руками за лицо.
Сидим на мокрой прошлогодней траве. Андрюха сплевывает слюну с кровью, криво улыбается.
– Ни за что получили…
– Все из-за тебя. Зачем ты лез?
– Ладно, забыли. Не ошибается только тот, кто ничего не делает, как говорила моя учительница по математике.
* * *
На лотке в фойе Дворца искусств – книги по искусству, философии, художественные. Денег мало, я перелистываю однотомник Борхеса.
– А сколько будет стоить собрать домашнюю библиотеку? – спрашивает невысокий лысоватый мужик. Лет тридцать пять – сорок, одет в светлый плащ.
– Простите, я вас не поняла, – говорит продавщица.
– Я вот недавно переехал в новую квартиру – купил, сделал ремонт. Ну и хочу, чтобы была домашняя библиотека – уже стеллажи заказал, на следующей неделе привезут.
– А что, у вас книг совсем нет?
– Ну, есть, может, несколько штук – старье какое-то. Я с восемьдесят восьмого года в бизнесе, как только кооперативы появились – тут не до книг было, сами понимаете. А сейчас вот немного разгрузился, фирма работает сама, надо только подталкивать… Я думаю – томов триста-четыреста, чтобы философия всякая, классика, альбомы репродукций… Детективы там, прочая ерунда в тонких обложках – это меня не интересует, поэтому я и пришел к вам.
– Даже и не знаю… А вы каких-нибудь авторов можете назвать?
– Мне неважно, какие авторы. Я хочу просто прикинуть, сколько будет стоить.
– Около тысячи долларов, я думаю.
– Ну, это нормально, в рамках того, что я могу на это потратить. А как насчет того, чтобы подобрать мне книги? Я бы заплатил дополнительно?
– Нет, этого я делать не буду. Мало ли – вам потом не понравится, будете ходить, возмущаться… Приносите список, все, что есть – соберем…
– Хорошо, понятно.
Мужик поворачивается, идет к выходу из фойе.
Я открываю "Беседы с доном Хуаном" Карлоса Кастанеды.
На остановке стоит Голубович. Я махаю ему, перехожу дорогу.
Он спрашивает:
– Ты куда, в общагу?
– Ага.
– Мне тоже в ту сторону. Я на работу устраиваюсь возле "Белой Вежи". В казино.
– Ты ж говорил – в этом году опять в Штаты, в лагерь?
– Ну его на фиг, этот лагерь. Я в казино не меньше заработаю, а может и больше.
– А что ты там будешь делать?
– Крупье – ну, тот, кто ведет игру. Это – новая фишка, я ее сразу просек, все только начинается. Открываются нормальные казино, не то, что раньше – где одни бандиты. А эти, в основном, для иностранцев, берут на работу только с языком. Сейчас нас учат, как все делать, а через неделю начинаем работать.
– И как это будет – полная ставка?
– Ага, только по ночам, до шести утра. Поспал до одиннадцати – и в институт. Платить хорошо обещают – баксов двести как минимум. Машину, блин, возьму… А ты не хочешь попробовать? Бросай свой туризм, у нас набор еще не кончился…
– Мне это как-то не по кайфу – казино…
– Ну а что тут такого? Ну, приходят дядьки, бизнесмены всякие, просерают по десять штук баксов за вечер, а нам что до этого? Деньги свои зарабатываем – и вперед. Да, кстати, слышал фигню про Москалева? Чуть с замдеканов не спихнули. Взял в издательстве детектив переводить и раздал по куску пятому курсу – типа, вот вам задание. Потом все куски собрал и отдал в издательство. А там каждый типа в своем стиле писал и вообще. Например, Мишель – некоторые писали – это "он", некоторые – "она". Фуфел, короче. Но бабки он уже получил, поздно. Зато пятый курс просек малину и стуканул ректору.
– И что?
– Ни фига. Ректор почитал Москалеву морали – типа, так нельзя, что за пример подаете, – и заткнулся. Ты ж знаешь, ему все до фени, кроме науки – сидит в библиотеке, статейки чирикает.
* * *
Пьем с Владом пиво в открытом баре у бани. Влад ставит банку на мокрый пластик стойки.
– Пиво – разбавленное, но все равно клево. Надо в норму приходить. Я уже неделю, как дома не был. В пятницу пошел к Хоме – мы с ним в школе учились, потом он пошел по бандитским делам, короче – почти не общались. Ну и так приятно повидались, что завис у него до понедельника. Он подружек вызвонил. А ночью с понедельника на вторник подружки уехали, а мы пошли в магазин – к тому времени все бухло кончилось. А там какие-то ребята, и он их знал, делали вместе дела. Они говорят – поехали с нами в ресторан, платим за все. У них джип такой маленький, "сузуки". Набились в него человек восемь и поперли по проспекту – из окон высовываемся, орем всякую чушь, виски пьем из горла. Менты остановят – они им на лапу и вперед, дальше.
Влад берет банку, делает глоток. На черных мокрых ветках каркают вороны. Продавщица пива смотрит на нас из своего окошка.
– И что дальше?
– Приехали в ресторан, а там пусто, никого нет, одни мы. Только сели – тут облава, ОМОН откуда-то взялся. Всех – к стене, обыскали, документы посмотрели. У всех – пушки, кроме меня. Ну, меня одного и отпустили. Я пошел к своей бывшей однокласснице – она только что из Турции приехала. Мы с ней раньше так дружили, вместе с уроков сбегали, хулиганили – булочки в магазине крали. Она привезла травы из Турции – просто высшая, башню срывает только так. И сама она клевая. Представляешь – ездила в Москву поступать во ВГИК два раза, не поступила, забила на все и уехала в Турцию проституткой. А теперь – пиздец. Говорит, что у нее – СПИД.
– Она была твоей девушкой?
– Наверно, можно так сказать. Сколько времени до пары?
– Двадцать минут.
Подходит алкаш в зеленой шляпе.
– Вы, ради бога, извините меня… Может, опохмелите?
– Ладно, жди. Оставим, – говорит Влад.
Мужик прислоняется к соседней стойке. Дядька в шляпе, с белым шарфе спрашивает у меня:
– Пиво свежее?
– Вроде ничего.
Он идет к окошку.
Алкаш кривится, качает головой.
– Ему еще разница – свежее, не свежее. Тут бы хоть какого…
Влад говорит:
– Да, кстати – Вене сейчас партию ганджа привезли из Гродно, вещество высшее. Тебе не надо?
– Пока нет. Может, потом…