Я придумывал длинные слоганы - потому что я знал, что они должны быть короткими. Это исключало случайное попадание в яблочко, и счёт Тины Олитакич вроде как пополнялся. Он не то чтобы пух, как на дрожжах - но всё же некий growing up имел место быть. У них там расплодилась тьма новых брендов - компания росла, как грибы-галлюциногены после дождя, мужала и расширяла производственную программу. И всем этим новинкам нужны были слоганы креативной Тины Олитакич… Камни были в том, с что это не вызывало в нас привычной эйфории.
- …Давно я не сидел за этой баранкой!
Чикатило радостно устроился на месте водителя. Где-то за окном Отец тщательно пересчитывал кучу рублей с неденоминированными ноликами, он то и дело слюнявил указательные пальцы и что-то произносил в свои разросшиеся усы. Мы понимали, что это тоже последствия торговли фильтрами, и не обижались.
- Ну что, отцы, обмоем? - спросил он после того, как все нолики были поставлены на свои места и счётная машинка выдала на табло искомый результат. - Я припас пузырь. Только давайте, отцы, сначала покурим.
Он попрошайнически посмотрел на нас, ожидая угощения. Ясное дело, он имел в виду сигареты.
- Всё-таки люди не меняются. В определенных моментах, - шепнул в сторону Чикатило, доставая из кармана непочатую пачку "Золотой Явы". Я хотел было посмотреть на него вопросительно, но сообразил, что он запасся ею специально для Отца, зная его внутреннюю сущность. Стоимость этой "Явы" как бы входила в стоимость приобретённого нами авто - это было настолько ясно, что даже не обсуждалось заранее. Даже если такие люди встанут когда-нибудь во главе лидирующей финансовой корпорации, они всё равно будут стрелять у вас сигареты. Наверное, это хорошо. Надо же оставлять в игре хоть какую-то часть настоящего себя в конце-то концов.
Весна ещё не началась, и на улице было достаточно холодно. Поэтому мы обмыли "копейку" прямо в её салоне, включив худо-бедно работающую печку. Потом Отец попрощался и поехал по делам, а мы неспешно покатили неизвестно куда. У нас дел не было, а те, что были, нас особо не волновали. Вместо ожидаемого кайфа нас обуяла какая-то синхронная грусть, может, с непривычки, а может, так происходит всегда, когда приобретаешь что-либо долго и упорно ожидаемое. Если вкратце, то мы оба понимали, что только что сделали то, что должно было произойти полтора-два года назад. Теперь было не то что поздно - просто торкнуло не так, как торкнуло бы тогда. А может, всему виной были ранние сумерки - в это время года всегда ожидаешь чего-то большего, чем то, что тебе могут дать на самом деле. В общем, Чикатило включил зажигание - и мы куда-то поехали.
ЗООПАРК: шиншилла
ТРАНКВИЛИЗАТОР: водка с паркопаном-5
Кабинет Джорджа фром Америка чем-то неуловимым напоминал аквариум - то ли обилием стекла, то ли почти полным отсутствием звуков, то ли ещё какой-то странной и не подверженной письменному определению прозрачностью. Когда заходишь в такие кабинеты, твой спинной мозг начинает ощущать что-то такое, какой-то напас со стороны. Это трудно объяснить, но всегда чувствуешь какие-то вещи, которые находятся не на своём месте - такие вещи есть везде, начиная от твоей квартиры и заканчивая салоном "Боинга-797", выполняющего рейс до Нью-Йорка. Так вот, парадокс кабинета Джорджа состоял в том, что там ВСЁ находилось на своих местах. Абсолютно все его элементы занимали чётко соответствующую их предназначению и только для них отведённую позицию. Кроме разве что самого Джорджа - он этому кабинету как-то не шёл, что ли. Not suitable thing - вкусовое несоответствие, ляпсус высокооплачиваемого интерьер-дизайнера.
Мы были не то чтобы особо частыми гостями в этом прозрачном коробе. Время от времени нас выписывали туда на планёрки, или как там называется этот цирк, когда весь топ солидной корпорации с умным видом спорит о том, чем слово "эффект" отличается от слова "результат" и какое из них стоит написать на аэрозольном баллончике. Мы присутствовали строго и исключительно для галочки - чтобы "творческие работники" тоже вроде как принимали участие в процессе этих идиотических родов, этого высиживания мутированных корпоративных яиц. Хотя наше мнение не интересовало здесь абсолютно никого. Ещё на самом первом нашем заседании Чикатило, объевшись трамала, попытался вякнуть что-то насчёт того, что бордовый цвет более благороден, чем говённо-коричневый, которым они намеревались залить фон очередного рекламного буклетика. Топ хором накинулся на него, упоминая какую-то очередную статистику последних исследований. Которая утверждала, что у потребителя уже выработался чёткий инстинкт предпочтения по отношению к кремам для обуви. И что этот самый инстинкт развит именно в отношении цвета дерьма, поэтому если залить этим цветом ещё и буклетик, то потребители будут просто в оргазме. Можно было построить логическую цепочку и вывести (в стиле Фрейда, используя умные термины типа "анальная фиксация"), почему именно людям так нравится этот цвет - но это была не та тусовка, не та ситуация. Чик сдался без боя, даже не ссылаясь на Джонатана Дэвиса, и с тех пор мы не выё…ывались - то есть, я хочу сказать, мы больше не принимали активного участия в разработке фирменного стиля. Сидеть молча было скучновато, но при помощи некоторых препаратов нам иногда удавалось абстрагироваться от происходящего.
Однако в тот день Джордж вызвал нас не для этого. Всё было куда прозаичнее - мы оказались первыми лицами мужеского пола, которых он встретил в курилке по дороге на работу, и поэтому именно нас он подпряг помочь ему в мини-переустройстве своего аквариума. Он собирался вынести оттуда один шкаф и установить на его место другой - стандартный ченч "шило на мыло", которым заполняют скучные будни большие дяди, воротилы бизнеса.
Джордж дал Чикатиле немного денег и послал за инструментами - шкаф был такой фундаментальный, что без разбора на составные части вынести его было нереально. Потом он сказал, что уходит на деловую встречу и будет ждать нас после обеда. С инструментами.
- I set you both free of your duties till the end of the working day, - сказал он напоследок с видом анонимного благотворителя, только что скинувшего тысячу баксов бомжу в переходе метро. Это была очень необходимая реплика - без этого мы бы подумали, что нам надо будет раскручивать шкаф параллельно с вёрсткой каталогов на компьютере, который находится в соседней комнате. То ли все биг-боссы действительно такие беспросветные имбецилы, то ли они считают беспросветными имбецилами всех остальных.
Перед тем как отчислиться в хозтовары за инструментарием, Чикатило подошёл к телефону и набрал номер Алёши. Как и большинство музыкальных раздолбаев, Алёша не работал из принципа и почти постоянно лежал дома на диване. Поэтому обычно Чикатило находил его без проблем. Помехой этому мог стать только мимолётный секс - накануне и на чужой территории, но это случалось редко: Алёша никак не тянул на мачо, ему почти никто никогда не давал. Кроме группиз, у которых своей территории не было.
- Мне срочно нужно в пятый парк, - настойчиво потребовал Чикатило. - Можешь подвезти?
Конечно, у Алёши имелся пятый паркопан, несмотря на всё усиливающуюся тягу к алкоголю. Как раз в то время все alternative musicmakaz потихоньку начинали приторговывать, потому что уставшие мамы-папы-друзья-сотоварищи жёстко рубили их с хвостов, иллюзии насчёт популярности однозначно сходили на нет, а работать они не могли из принципа.
Чикатило договорился о месте/времени встречи и ушёл за инструментами. Вернулся он через пару часов. Его хитрое лицо светилось такой коварной радостью, как будто он только что учинил жёсткую групповуху с десятком ведущих топ-моделей мира. Джорджа ждала хорошая порция нежданных глюков, и мы уже начинали заходиться в предвкушении.
Подбросить несколько таблеток в кувшин (у меня не хватает воображения назвать этот огромный сосуд бутылкой) дорогой водки оказалось делом нехитрым - Чикатило, как и все настоящие проходимцы, обладал некоторой ловкостью рук. Тем более что Джордж всю дорогу куда-то выходил, отвлекался, махал руками и отдавал распоряжения. Даже хорошо, что вместо стандартного биг-боссовского виски в его баре зависала примитивная белая - бодяжить паркопан с вискарём было бы как-то неинтеллигентно, что ли. Мы слишком уважали этот благородный напиток шотландских кровей, да и вообще в мире есть вещи, которые нельзя совмещать, мешать и разбодяживать. Видимо, при помощи этого кувшина с водкой, стоящего в баре на самом видном месте, Джордж хотел сократить дистанцию между американским капиталом и русскими подчинёнными - вряд ли кто-нибудь мог на это повестись, но люди типа Джорджа свято верят в Слово, которое печатают в книжках по психологии бизнеса. А может, всё было гораздо проще, и он банально подсел на горькую за время своей долгой и тяжкой работы в России - я не знаю.
- Слышь, Чикатило. А как ты дозировку рассчитал?
- Ну… с одной стопки ему ничего не будет. С пары-тройки - приятно, ласково подглючит. А вот с четырёх и выше - это уже будет настоящее шоу.
- А если он выжрет всё до дна?
- Тогда он просто всё выблюет, и эффект будет нулевым.
- Я серьёзно.
- А если серьёзно, то это unreal. Посмотри на эту древнегреческую амфору. Да это даже Алкоголисту за три дня не выпить.
- И всё-таки - а вдруг? Нас же тогда посадят. А он остаток дней проведёт в доме для умалишённых.
Чикатило отложил в сторону отвёртку и секунд десять пялился в окно, как будто что-то за ним могло подсказать ему правильный ответ.
- Да нет, не парься, - выдал он наконец. - Такие люди никогда не попадают в дурку. Чтобы попасть в дурку, надо быть хотя бы в какой-то степени ранимой и творческой натурой. Или побывать на войне. Или попасть ещё в какой-нибудь переплёт. А этот терминатор - ему же на всё плевать, его шестерёнки вертятся изо дня в день по одинаковым схемам. Он же пуленепробиваемый, как Жан-Клод ван Дамм. Если он и выпьет - чисто гипотетически - всё это до дна, то ничего страшного с ним не случится. Так, посмотрит мультики несколько дней, а потом придёт в норму.
Мы вытащили останки шкафа на помойку, которая одиноко портила пейзаж во дворике за офисом, и ц вяло принялись собирать новый. Чем более осязаемые формы он принимал, тем сильнее ощущалось его разительное сходство с предшественником. Чем Джорджу не угодил первый и чем понравился второй, мы так до конца и не поняли. Это же стоило денег в конце концов, пусть даже и корпоративных. Мы всегда считали, что корпоративные деньги нужно тратить по-другому. Например, на пропой. Или на ганджу, или хотя бы на те же энерджи-дринки для несчастных клерков, чтобы хоть немного их стимулировать. Но не на это глупое и никому не нужное шило-мыло.
Джордж куда-то запропастился - судя по всему, с концами. Этому обстоятельству мы весьма обрадовались - вид его фигуры, угловатыми движениями мельтешащей по кабинету, как какой-нибудь нанюхавшийся транков Буратино, начинал действовать нам на нервы. Чикатило закрутил последний винт, сложил инструменты в углу кабинета и с видом кузьмича-бригадира громко объявил:
- Отряхивайте спецовку, батенька, и пошли отсюда на хер. Я хочу уйти отсюда на хер как можно быстрее.
- Сейчас ведь только начало пятого, - возразил я. - Нам ещё почти два часа работать.
- Джордж нам английским языком сказал, чётко и определённо: "I set you both free of your duties till the end of the working day". Разве не так?
- Ну… тогда валим отсюда. Я тоже не очень люблю это помещение.
- Точно. У него поганая аура, - сказал Чик, бочком пробираясь к выходу, чтобы избежать лишних вопросов. - Чем меньше ты находишься в этом помещении, тем лучше.
- Давай уж тогда сходим к тем девчонкам, в бюро переводов. По плану я должен идти туда завтра с утра, так что можно будет поспать подольше.
- Ну, это кому как, - сказал Чикатило. - Хитрая ты жопа. Но, в общем, я не откажусь нанести визит этим двум таинственным незнакомкам.
Бюро переводов было ещё одним источником наших нелегальных доходов - совсем уж небольших, из серии "только на пиво". Настоящие деньги мы здесь подняли только один раз, с самого начала. Мне тогда дали задание провести маркетинговые исследования и найти самую лучшую переводческую контору Они ведь собирались переводить все свои буклетики и каталоги на английский. Вряд ли хоть кто-нибудь из иностранцев мог клюнуть на ту ширпотребовскую шнягу, которую они рекламировали, но вот как раз над этим никто из топа почему-то не задумывался. Скорее всего, это делалось из банальных понтов, ничем не обоснованных и стандартных до икоты. Просто так, "чтобы было".
Мы позвонили Грише Роттену, бывшему Чикатилиному одногруппнику. Он плотно работал с переводческими конторами и знал в них толк. Роттен дал нам телефон этих девчонок и сказал, что если где-нибудь в Москве и можно сделать нормальный транслейшен, то только у них.
Контора называлась растаманским словом "Babylon". Как и всё, связанное с культом марихуаны, название было приятным - даже несмотря на смысл, который джа-пипл в него вкладывают.
Я отнёс им пробную страницу, предварительно взяв в бухгалтерии денег на оплату. Правда, в двадцать раз больше, чем требовалось. Потому что подразумевалось, что я разошлю эту писульку в двадцать переводческих бюро, чтобы потом Джордж сличил результаты и выявил лучшее.
Оказалось, что весь штат лучшего бюро переводов Москвы состоял из двух девчонок чуть старше меня и странного зверька шиншиллы, который сидел в oгромной клетке и излучал какое-то метафизическое одиночество. И зверь, и клетка, кстати, стоили некарманных денег - это не могло не броситься в глаза: видимо, контора и впрямь была не самой низовой.
Пока я развлекал девчонок стандартным глупым трёпом, Чикатило (которого я, понятное дело, взял с собой) мастерски резанул у них со стола стопку квитанций об оплате - ещё непочатую и не пропечатанную фирменной печатью. Чик действовал как профессионал - даже я не заметил, как стопка перекочевала со столика во внутренний карман его ярко-синей куртки с кучей "молний", нашивок и полуадидасовских полосок по всей площади. У меня даже сложилось впечатление, что Чикатило и сам не заметил этой трансакции - это звучит абсурдно, но у клептоманов-профи иногда так бывает.
Потом мы взяли за основу уже переведённый текст и всю ночь издевались над ним, в разных вариантах исправляя правильные обороты на неправильные, меняя слова на синонимы и вкрапляя орфографические и пунктуационные ошибки. Точнее, этим занимался я, а Чикатило, высунув от усердия кончик языка, рисовал на фотографической бумаге круглые печати. По-моему, об этом его таланте я ещё ни разу не упоминал - но в этом, наверное, нет необходимости, это подразумевается само собой. Такие люди, как Чикатило-96, просто не могут не уметь рисовать печати - даже если все остальные их художества ограничиваются убогими Дурилами Францовичами Пожилыми Зайцами.
Этому мастерству Чикатилу научил дед. Дед был тот ещё жучок, похлеще любого короеда. Он использовал поддельные печати не ради каких-то долбаных баксов - он брал выше, у него с ними было связано вообще всё, вся биография. Потому что дед заканчивал школу в сорок третьем, а в сорок третьем всех выпускников, имевших хотя бы одну четвёрку, вместо выпускного бала отправляли прямиком на фронт. Дед был твёрдым троечником, но на фронт идти не собирался из принципа - он хотел ещё пожить, этот дед, он не разделял тогдашних героико-патриотических настроений. Он напросился в гости к кому-то из сынков партийной элиты и, улучив момент, украл из комода какие-то золотые побрякушки. Потом он оные побрякушки продал евреям и купил у барыг чистый бланк аттестата о среднем образовании. Заполнил его пятёрочками, подделал печать и поехал за Урал работать на оборонном заводе. А после войны дед выцепил где-то удостоверение ветерана, опять-таки подделал печать и всю оставшуюся жизнь пользовался всеми причитающимися льготами. В общем, это был ушлый, хороший дед. Наверное, Чикатило пошёл именно в него - это такой ген, передающийся через поколение, типа гена облысения или дальтонизма.
Мы поставили Чикатилины печати на украденные в "Бэбилоне" квитанции, как следует их потёрли, имитируя естественную помятость разной степени, и с утра сдали их под отчёт в бухгалтерию. На всякий случай мы использовали названия реально существующих контор, которые Чикатило выписал из "Жёлтых страниц". А образцы переводов я отнёс Джорджу. Ясное дело, он выбрал бэбилоновский. И долго качал головой, поражаясь общей убогости переводческого бизнеса в этой дикой стране.
Деньги за девятнадцать из двадцати переводов пошли в казну Клуба Красивых Мужчин. Но, в общем, это было справедливо. Мы ведь их реально заработали, эти несколько сотен долларов - та ночка была той ещё сумасшедшей. Попробуйте оперативно и исковеркать в девятнадцати вариантах один и тот же текст, да ещё так, чтобы ошибки практически не совпадали. А уж про художества с девятнадцатью печатями я даже не говорю - по Чику плакал суд или Книга рекордов Гиннесса.
Теперь, когда топу требовалось перевести очередной текст, мы несли его в "Бэбилон". Можно было, конечно, посылать его электронной почтой, а деньги переводить по безналу. Но нас это не устраивало. По трём причинам. Во-первых, мы всегда брали в бухгалтерии раза в полтора больше денег на оплату переводов, чем требовалось, а потом сдавали туда поддельные квитанции - так что нам нельзя было допускать, чтобы вавилонянки законтачили с нашей бухгалтерией напрямую. Во-вторых, мы были рады любому предлогу свалить из офиса до окончания рабочего дня. И, наконец, в-третьих, там всё-таки сидели две девушки, которых нам пару раз удалось склеить прямо после работы и попользовать в сексуальных целях. Хотя обычно все ограничивалось чайком - все-таки нас связывали какие-никакие деловые отношения, и давать волю плотским чувствам мы не собирались.
- Когда Джордж уволит нас с этой долбаной работы, мы в первую очередь прибежим сюда, - мечтал Чикатило. - Мы больше не будем связаны с ними бизнесом, и вот тогда-то мы им покажем, на что способны члены нашего Клуба. Мы им покажем такой чаёк, что их шиншилла от зависти покончит с собой. Повесится на хвосте прямо в своей клетке.
Так что деньги здесь были не главным. Деньги вообще не главное в жизнедеятельности человека - стандартная банальность, но мне нечего больше сказать по этому поводу. За шоу НАДО получать деньги, но шоу ТОЛЬКО из-за денег - такое же дерьмо, как и бесплатное шоу.
…Животное шиншилла сидело в такой нелепой позе, которая не снилась даже Гарри Гудини. По-моему, оно вылизывало себе яйца, хотя гарантировать это я не могу - я не Николай Дроздов, я не так хорошо разбираюсь в повадках меньших братьев. Зверюга был единственным, кто не отреагировал на наше появление. Остальной персонал заметно оживился - даже несмотря на наличие в клиентском кресле толстого пафосного бородача, который, казалось, вот-вот достанет из кармана вонючую гаванскую сигару и задымит всё помещение ароматом собственной значимости.