– Это как раз то, что нужно. Люблю грубых мужчин. – Прим улыбается и наливает себе еще. – Можно даже его рассмотреть в качестве кандидатуры для создания семьи.
– Он не может сейчас создавать семью, – говорю. – Он сидит в тюрьме.
– Но ведь когда-нибудь его отпустят.
– А вдруг не отпустят? – говорю я и икаю. – Вдруг он останется там навсегда?
– Этого мы не знаем. Но можем узнать. Мы узнаем, отпустят его или нет. А если его никогда не отпустят, мы устроим ему побег.
Я улыбаюсь. Мне нравится этот план.
– Но сперва мне надо будет напиться. – Прим пьет вино, потому что ей надо напиться пьяной. – Мы пойдем в ваш полицейский участок. Для начала. И вежливо спросим.
– А она там, тюрьма? В полицейском участке? Прим качает головой.
– Ты разве не знаешь, в чем разница между тюрьмой и полицейским участком?
Я качаю головой.
– Разница, милый мой, в том, что в одном месте полно закоренелых преступников, склонных к жестокости и насилию. – Прим говорит: – А второе – это и есть тюрьма.
Я киваю.
– Понятно?
Я качаю головой. Ничего не понятно.
– А когда мы устроим ему побег, – говорю, – мне придется вернуться к себе домой?
– Теперь твой дом – здесь, у меня. Кстати, хорошо, что напомнил. – Прим встает и идет к двери. Ее сильно шатает, потому что она напилась. – Надо придумать, где тебе спать. – Прим открывает дверь и говорит: – Иди сюда, в спальню.
Я встаю и иду. Меня тоже шатает, потому что я тоже напился. Я захожу в спальню. Это очень роскошная спальня. Там есть кровать в форме сердечка, которое как бы любовь.
– Очень красивая спальня. – Я говорю: – И кровать. Кровать тоже очень красивая. В форме сердечка, которое как бы любовь.
– Это влагалище. – Прим говорит: – Мое влагалище. Ты что, не знал, что сердечко, которое символизирует любовь, на самом деле символизирует женские половые органы?
– А где моя кровать, где я буду спать? Прим кусает губы.
– Ты можешь спать в большой комнате, но там нет даже дивана. Только два кресла. Теперь понимаешь, почему мне так стыдно? Можно сдвинуть их вместе. И накрыть тебя чем-нибудь. Например, пледом. Или ты можешь спать здесь, со мной. В ногах кровати. Рядом с моими ногами. Может быть, они даже помогут тебе заснуть.
Я киваю:
– Потому что они будут пахнуть.
– На самом деле я имела в виду немножко другое. – Прим шевелит пальцами ног. Получается очень роскошно. – Я имела в виду, что ты можешь считать мои пальцы. И это поможет тебе заснуть.
Прим расплачивается с дяденькой-таксистом своим лазерным пистолетом, который стреляет деньгами-цифрами. Это тот самый кредитный пистолет, который она потеряла в том месте, где вкусно кормят. Мы вернулись туда и нашли пистолет. Нам его сразу вернули. Там все очень хорошие. В этом месте, где вкусно кормят.
– Это тот полицейский участок? Мы с тобой правильно приехали, Том?
– Да, – говорю. – Мы приехали правильно. А вот это место, куда я ходил. – Я показываю на плакат.
Прим смотрит на плакат, накрытый стеклом из пластмассы. Там, на плакате, написано: "НАПНД. Иногда они нас раздражают. Но о них все равно надо заботиться. Национальная ассоциация против насилия над детьми". Прим читает, что там написано, улыбается и говорит:
– Получается, ты все перепутал и вместо НАПНД попал в НАПНДЖ?
– Смотрите. – Я показываю на другой плакат, где нарисован дяденька-полицейский в таком синем шлеме, похожем на ананас, только синий, а внизу идет надпись: "Посадим надолго".
– Как-то оно не предвещает ничего хорошего. – Прим говорит: – Но наш человек невиновен. Даже если, как ты говоришь, его фургон плохо пахнет, он плохо пахнет не просто так, а по веской причине.
Я киваю.
– Если всех посадить, что мы тогда будем делать? Без рабочего класса? Придется самим убирать все дерьмо? – Прим пожимает плечами. – И будет его по колено. Даже страшно представить.
– Он не дерьмо убирает, мой дядя, а бытовые отходы. – Я говорю это с гордой улыбкой, потому что горжусь своим дядей Мусорщиком. – Он ездит по улицам в своей машине и собирает весь мусор, который в мешках. Который люди выносят на улицу. Он его собирает в свою машину и потом увозит. Прим кивает.
– То есть он собирал его раньше. – Я больше не улыбаюсь, потому что теперь мне грустно. – А теперь больше не собирает. Потому что сидит в тюрьме.
Прим кивает. Открывает дверь и заходит внутрь, в полицейский участок. Потом выходит обратно и говорит:
– А ты чего ждешь? Пойдем.
Там, внутри, все какое-то несимпатичное. Это полицейский участок. Пахнет сигаретным дымом и чипсами, и там есть стойка, и у стойки стоит толстый дяденька-полицейский, стоит и кушает чипсы с ароматом копченого бекона, который делают из поросят. Он в синей форме, и когда вытирает рот рукавом, на рукаве остаются жирные крошки от чипсов, и рукав пахнет копчеными поросятами. Из которых делают бекон для чипсов. Он говорит:
– Так вы говорили.
Он говорит это не нам, а другой тетеньке, которая стоит перед стойкой.
А потом, когда тетенька уже собирается сказать, что она там говорила раньше, в комнату входит еще один дяденька-полицейский, такой высокий и тощий. Входит и говорит толстому дяденьке-полицейскому:
– Смотрел вчера "Бобби"?
Толстый дяденька-полицейский больше не смотрит на тетеньку, которая у стойки, он смотрит на тощего дяденьку-полицейского.
– Полицейский сериал?
Тощий дяденька-полицейский заходит за стойку, к толстому дяденьке-полицейскому, и говорит:
– Ага, на "Семейном канале". Сразу после "Мужей и их жен".
Толстый дяденька-полицейский ест свои чипсы, которые с копченым беконом. Он говорит:
– Моя жена обожает "Мужей и их жен". – Толстый дяденька-полицейский улыбается и говорит: – Когда эта женщина уронила в бассейн свою собачку, жена потом плакала целый вечер. Интересно, как они это снимали?
– Наверняка приглашали собачьего каскадера. Тетенька, которая стоит у стойки, у нее что-то с лицом. Потому что оно все красное. Тетенька говорит:
– Э… прошу прощения.
Толстый дяденька-полицейский говорит:
– Так что вы там говорили, любезная?
– Раньше мы не смотрели "Бобби". – Тощий дяденька-полицейский говорит: – Но когда его стали показывать сразу после "Мужей и их жен"…
Тетенька, которая у стойки, она уже начинает сердиться. Она говорит:
– Так что вы будете делать с моим муженьком? Толстый дяденька-полицейский морщится и говорит:
– А в чем, собственно, дело?
– Вот получила от мужа подарочек. – Тетенька, которая у стойки, снимает темные очки. Это ей муж подарил, ну, очки.
Толстый дяденька-полицейский смотрит на женщину. Он неправильно смотрит. Надо смотреть на очки. Но он смотрит на женщину и говорит:
– М-да, неплохо так приложил. Он что у вас, пьющий? Вам следует обратиться в специальную консультацию по вопросам семьи и брака. А мы такими вопросами не занимаемся. У нас нет… э… ресурсов. Следующий.
Женщина, которая была у стойки, садится на стул и плачет.
Прим подходит к стойке и говорит:
– Мы хотим получить информацию про человека, которого арестовали вчера, ближе к вечеру. Фамилия. Стволер. Род занятий. Мусорщик.
Дяденька-полицейский что-то печатает на компьютере. Ждет. Показывает на экран. На экране написано:
Фамилия, имя: Стволер Гарри.
Авто-вердикт: виновен по статье "Владение дурно пахнущим транспортным средством в жилой зоне".
Авто-приговор: тюремное заключение сроком на 10 лет.
– Это он. – Прим говорит: – Это он. Ой, мама. Я говорю:
– Он сейчас в тюрьме? Прим кивает.
– В каше время все происходит так быстро. Э… прошу прощения, мадам. – Прим говорит это тетеньке, которая в темных очках. Которая плачет на стуле. Прим кладет руку ей на плечо и что-то шепчет ей на ухо. Тетенька, которая в темных очках, что-то пишет на листочке бумаги и отдает листок Прим. Прим говорит: – Том, пойдем.
– А что вы сказали той тетеньке? – говорю.
– Это наш с ней секрет. Не для детских ушей.
– У меня вовсе даже не детские уши. – Я трогаю свои уши. – Ой, кажется, все же немножечко детские.
– Вот и я говорю.
Мы с Прим сидим в баре, это очень роскошный бар, и здесь наливают вино. Прим сидит на такой высокой табуретке, которая у стойки. Сидит, положив локти на стойку. Я тоже сижу на таком табурете, только локти держу на коленках. Настроение какое-то мрачное. Прим пьет вино и говорит:
– Нам надо. Составить. План.
Я мрачно киваю, с мрачным настроением. Прим смотрит на меня.
– Не грусти, малыш. – Прим говорит: – Мы обязательно что-нибудь придумаем. Как я понимаю, у твоего дяди должен быть… э… в общем, пиписка.
Я улыбаюсь, киваю.
– Да, – говорю. – У него есть пиписка. У него есть такие трусы, которые нравятся женщинам. Я их видел своими глазами. А в трусах есть пиписка.
Прим кивает.
– Ты видел, как она выпирала? Я киваю. Смеюсь.
– У меня тоже чуть-чуть выпирает. Только немножко. У меня она маленькая, для детей. А у дяди Мусорщика – большая. Большая, как мусорная ведро.
Прим смеется.
– Наверное, и пахнет, как мусорное ведро?
– Да, – говорю. – Точно пахнет. Я ее нюхал. – Это я все выдумываю. Это я так шучу. Я смеюсь, чтобы Прим поняла, что я выдумываю и шучу.
– Знаешь, Том, меня как-то не возбуждает помоечный запах. Я хочу прояснить это сразу. С самого начала. Меня совершенно не возбуждает помоечный запах. Не люблю, когда пахнет помойкой. Когда что-то воняет, это никак не способствует возбуждению.
Я киваю. А потом не киваю и говорю:
– А Марко Меккано говорит, что от девчонок воняет.
– Марко – как дальше?
– Меккано. Он испалец.
– Оно и понятно. Эй, бармен. Еще бутылку шампанского. Надо как следует подготовиться. Нам предстоит спасать дядю. – Прим говорит: – Битва за выпирающие части тела.
Когда мы приходим в тюрьму, Прим спотыкается, падает и ударяется головой прямо о дверь.
– Ой. – Прим встает на ноги, Держится двумя руками за дверь. – Прикрой меня, рядовой.
Мы с Прим входим в тюрьму. Открываем большую тюремную дверь, входим внутрь тюрьмы. Там есть стойка, иза ней сидит дяденька в тюремной форме. Он говорит:
– Добрый день.
Прим подходит к стойке. Спотыкается, падает. Поднимается на ноги. Держится двумя руками за стойку.
– Мы пришли… э… – Прим не знает, чего говорить.
– На свидание к кому-то из заключенных?
– Да. – Прим хлопает глазами и говорит: – Мы пришли на свидание к вашему заключенному. Фамилия – Стволер, имя – Гарри.
Дяденька в тюремной форме ведет пальцем по списку на листе бумаги и говорит:
– Да, есть такой. В дизайнерских трусах.
Я говорю:
– А нам можно к нему?
Дяденька в тюремной форме качает головой.
– Только в часы посещения.
Прим начинает сердиться, она говорит очень сердито:
– А когда тут часы посещения?
Дяденька в тюремной форме отодвигает рукав, смотрит на часы у себя на руке, смотрит-смотрит, а потом говорит:
– Ровно через одну минуту. Прим кивает.
Мы с Прим ждем.
Дяденька в тюремной форме смотрит на часы.
Мы с Прим ждем.
Дяденька в тюремной форме смотрит на часы. Мы с Прим ждем.
Дяденька в тюремной форме смотрит на часы. Мы с Прим ждем.
Дяденька в тюремной форме смотрит на часы. Потом кивает, улыбается и говорит:
– В эту левую дверь.
Мы с Прим идем в эту левую дверь. Прим идет впереди, а я сзади, потому что я маленький и не успеваю за ней. Прим ждет меня, держит дверь. Там, за дверью, еще один дяденька в тюремной форме. Он проверяет у нас карманы, потом роется в сумке Прим, достает всякие штуки из сумки и кладет их обратно. Мы с Прим входим в комнату, где сидит много дяденек, которые сидят в тюрьме. Они все огромные и волосатые. Они называются заключенные. Прим говорит:
– Как насчет вон того? Я качаю головой.
– Он большой. И вонючий. Смотри какой.
– Нет, – говорю. – Это не мой дядя Мусорщик. Прим пожимает плечами.
– А вон тот, смотри. Видишь? Который со шрамом от уха досюда.
Я качаю головой.
– Да ладно, Том, давай уже выберем парочку и пойдем.
Я говорю:
– Это не магазин, где конфеты. Это тюрьма.
– Э… А как тебе этот? Привет. За что сидим? Дяденька-заключенный смотрит на Прим. Он сидит
за столом. А с другой стороны стола сидит тетенька, его жена. Дяденька-заключенный говорит: -А тебе что за дело?
– Потрясающе. – Прим хлопает в ладоши. – Ну, разве не прелесть?
Я смотрю на всех дяденек-заключенных, которые есть в этой комнате.
– Его здесь нет, – говорю. – Моего дяди Мусорщика.
– Наверное, ему еще не сказали, что мы пришли. Мы же не договаривались заранее. Ага, вот и он.
– Это не он.
Прим садится за стол, где сидит дяденька-заключенный, улыбается и говорит:
– Вы – Гарри?
Дяденька-заключенный смеется. У него черные-черные зубы. Он смеется и говорит:
– Могу быть и Гарри.
– Это уже кое-что. – Прим говорит: – Скажи, пожалуйста, Гарри, когда тебя выпустят?
К столу подходит какая-то тетенька. Это, наверное, его жена. Она смотрит на дяденьку-заключенного, у которого черные зубы, потом смотрит на Прим, которая сидит за столом. Тетенька говорит:
– А это еще что за цаца?
Дяденька-заключенный, у которого черные зубы, улыбается во весь рот.
Прим падает со стула. Двое дяденек в тюремной форме, которые не сидят в тюрьме, а которые тут работают, помогают ей встать на ноги. Прим говорит:
– Большое спасибо.
Двое дяденек в тюремной форме выводят Прим из тюремной комнаты для свиданий. Один из них держит ее за локоть. Он говорит:
– Последняя пара стаканов была явно лишней, да? Я говорю:
– Я хочу к своему дяде Мусорщику. Прим говорит:
– Да, мы хотим мусорщика.
Дяденька в тюремной форме смеется и качает головой.
– Тогда дайте нам гангстера. Нет, лучше двух.
Мы с Прим выходим из тюрьмы на улицу. Вернее, выхожу только я, а Прим выталкивают через дверь, помогают ей выйти.
– Ну, что за жизнь?! – Прим говорит: – Когда положение становится отчаянным, нужна срочная помощь в отчаянных ситуациях. Мне надо сделать один звонок. – Прим садится на край тротуара, открывает свою сумку, достает из нее всякие вещи и кладет их на тротуар. – Куда я опять задевала свой видеотелефон?
Я сижу на краю тротуара, смотрю на вещи, которые Прим достает из сумки. Там есть много всего. Помада. Карандаш для глаз. Лак для волос. Таблетки для освежения дыхания. Конфеты. Я смотрю на конфеты. Они такие большие и круглые, в ярких квадратных фантиках. Называются "Ультра". Я беру одну конфетку, спрашиваю разрешения:
– Можно я съем? Прим качает головой.
– Ага, вот он где. – Прим достает свой мобильный видеотелефон и листочек бумажки, на котором написано какое-то имя и номер.
Прим – уже взрослая тетенька и делает взрослые вещи. Которые только для взрослых. Я тоже буду их делать, когда стану взрослым. Когда совсем-совсем вырасту. Тоже буду ходить на горячие любовные свидания. Это такие специальные свидания, о которых надо сначала договориться по телефону. А потом, когда уже договоришься, надо как следует вымыться в ванной. И накраситься всякой косметикой. И выбрать, чего надеть. И постричь волосы там, внизу. Называется: сделать прическу. Я помогаю Прим сделать прическу. Я говорю:
– А что вы будете делать на этом любовном свидании?
Прим пудрит нос пудрой. Она говорит:
– Скажем так. Это свидание подразумевает. Хорошее вино. Блуждающие руки. И ужин при свечах для двоих. – Прим смеется. – Или для двоих с половиной.
– А можно мне тоже пойти на любовное свидание? Прим подводит глаза подводкой для глаз.
– Ты меня совершенно не слушал, что я говорила, да, Том?
Я качаю головой.
– Том, ты же знаешь, если бы я могла, я бы тебя обязательно взяла с собой. Но я не могу. Столик заказан на двоих. Я спросила, нет ли у них столиков на двоих с половиной, но… – Прим вздыхает. – Знаешь, что я сейчас сделаю? – Прим отряхивает волоски. Ну, которые состриженные. Потом встает, надевает платье. Потом открывает комод, достает из комода стеклянный шар. Он такой очень красивый. Прим ставит шар на комод и водит над ним руками. Как будто гладит его, только не прикасаясь. Она говорит: – Я посмотрю в свой хрустальный шар.
– А что вы будете в нем смотреть? Прим смотрит на шар и говорит:
– Он показывает будущее. – Прим смотрит в шар, а потом хмурится и говорит: – Странно. У тебя нет вообще никакого будущего.
– А его разве не надо включить, этот шар? Прим включает шар и говорит:
– Ага. Ладно, что тут у нас?
– Я пойду на любовное свидание? Прим кивает. Улыбается и говорит:
– Да, Том, пойдешь. На свидание с девочкой.
– Она красивая?
Прим молчит, не говорит ничего. Делает задумчивое лицо. А потом говорит:
– Она добрая и хорошая.
– А что она делает? – Я смотрю в шар. Ой-ой-ой.
– Это естественные отправления организма, Том. – Прим смотрит в шар, объясняет, что делает девочка. Ну, с которой у меня будет свидание. – Она уже все закончила, уже вытирает попу. Очень тщательно вытирает. Это хороший знак, правда, Том? Я киваю.
– Знаешь, как говорится. – Прим говорит мне, как говорится: – Чистый в уборной, грязный в постели. Или там было наоборот? Погоди. Это вообще не та девочка. А-а. Вот которая для тебя.
Я воспреваю духом. Или нет, воспаряю духом.
– Ей нравятся книжки-раскраски, и странные игры, и еще – всякие глупости, что бы это ни значило. Хочет познакомиться с мальчиком старше ее на три года для СДО.
– А что такое СДО?
– Серьезные и длительные отношения, Том. Серьезные и длительные. – Прим делает мечтательное лицо. – Мы все об этом мечтаем: чтобы отношения были длительные и серьезные. И лучше – сразу с двумя. Параллельно.
– А что такое параллельно?
– Это когда линии не пересекаются. Как полоски на свитере.
– Полоски мне нравятся, – говорю. – Я люблю полосатые хлопья. Которые "Тиф Антоний".
– Это не может не радовать. – Прим говорит: – У нас их сто пятьдесят коробок.
Любовное свидание – это скучно. Сидишь в кресле. Ешь "Тигра Антония". Пьешь апельсиновый соке газировкой из стакана, который для взрослых. Куда наливают вино. На любовном свидании. Когда ты один дома.
Я смотрю телик, который для взрослых. Там скучные новости. А потом новости выключаются, и включается "Горячее любовное свидание".
– Добрый вечер и добро пожаловать на "Горячее любовное свидание". – Эта такая программа, по телику. Ее передают с телестудии. Тетенька на экране, ее зовут Нэн Вострыйносик, она улыбается и говорит: – Меня зовут Нэн Вострыйносик. В этом месяце мы познакомимся с шестью парами, которых соединил жребий нашей горячей линии и у которых случится поистине горячее любовное свидание. Встречайте нашу первую гостью. Прюнелла Слива. – Нэн Вострыйносик показывает на тетеньку, которая тоже сидела в студии, но ее стало видно только сейчас.