- Скажу, но на самом деле мы можем успокоиться и считать дело сделанным только тогда, когда Магеллана окончательно уничтожат и мы получим неопровержимые доказательства его смерти.
Дэвид откинулся на спинку кресла и закурил сигарету.
- Пока этого не случилось, все висит на волоске, и опыт, к сожалению, подсказывает мне, что очень часто, даже когда все подготовлено и проверено множество раз, самые невероятные обстоятельства могут внести непоправимые коррективы.
- Какие еще обстоятельства? - удивленно спросила Джин.
- Разные, но в основном непредсказуемые, - Дэвид снова наклонился вперед. Он оперся рукой о стол и щелкал мышью, просматривая файлы. - Например, скажу чисто гипотетически. Где находится аятолла? - Мужчина быстро взглянул на Джин. - Мы знаем только, что Селим находился в доме Такуби. Для разговора с аятоллой ему еще надо до него добраться. По пути он может попасть в перестрелку? Конечно, может. Его могут ранить или даже убить? Могут.
Джин напряженно слушала, не сводя с Дэвида глаз.
- Потом, сам ас-Садр. Допустим, он поверит Селиму и доктору Джаваду, - продолжал Дэвид, - но какое же решение он примет? Мы этого пока не знаем. По нашим предположениям, он решит покончить с аль-Бандаром. На девяносто девять процентов именно так и будет, но один процент всегда остается. Его никогда не надо сбрасывать со счетов.
- Вряд ли он простит семейству аль-Бандар убийство своих родственников. Здесь подобное не принято, - возразила Джин.
- Не принято, - согласился Дэвид. - Мы и рассчитываем на это. Будем надеяться, наш расчет сработает, ведь иначе нам придется применять другие средства вроде ракетного удара или операции спецназа. Начнется совсем другая история, которую совсем не хочется допускать. Я скажу тебе так, - он вновь откинулся на спинку кресла и посмотрел на Джин, - моя работа заключается в анализе и построении версий, но надо верить только фактам. В этом она ничуть не отличается от работы военного хирурга, то есть от твоей. - Дэвид улыбнулся. - Вы тоже предполагаете многое, но нужны анализы, верно? Вот и в нашем деле также. По поводу мисс Энн Баскет. - Он задумчиво потер висок. - Я думаю, ты можешь ей разрешить собираться в Багдад, если она не переменила решения. Даже если наша версия сорвется, доктор Джавад все равно никуда не денется и возьмет ее к себе на кафедру. Так мы сможем поддерживать контакт с Селимом, человеком в стане аятоллы ас-Садра, который нам еще очень и очень понадобится. Даже если какое-то время они будут встречаться тайно, их обоих, как я понимаю, это не очень-то расстроит. Короче говоря, вызывай ее. - Мужчина пристукнул ладонью по документам на столе. - Я обеспечу все необходимые разрешения. Будем дальше вести игру!
- Спасибо, Дэвид. - Джин радостно улыбнулась. - Я пошла к себе. Обязательно ей напишу.
Она направилась к двери.
- Иди. - Дэвид махнул рукой, снова наклонившись к компьютеру. - Волшебник Гэндальф спешит сотворить добро. Тебе можно только позавидовать!
* * *
"Сегодня я разговаривала с представителем нашего командования и готова сообщить, что, скорее всего, вам будет разрешено приехать, но не к нам в Эль-Кут, а в Багдад, где вас готов взять на кафедру доктор Джавад аль-Салим, довольно известный специалист в области медицины этого региона…"
Экран компьютера мигнул, и загорелся значок Скайпа. Прервав письмо, Джин увидела на экране лицо матери. Она включила микрофон:
- Мама, привет! Как я рада!
- Я тоже рада, девочка моя. - Натали улыбнулась. - Я так скучаю по тебе.
- Как Кэрол, мама?
- Сегодня она впервые за два месяца встала с постели. С моей помощью, конечно. Я пересадила ее в кресло, подняв на руки, ведь ты знаешь, она стала легче пушинки. Я подвезла кресло к окну. Кэрол долго смотрела на сад и плакала. - Натали вздохнула, сделав паузу. - Общие показатели неплохие, - продолжила она вскоре. - Я думаю, мы вступили в консолидирующий этап, когда основные очаги подавлены и остается уничтожить лекарствами остатки. Пересадка оживила костный мозг, и клетки прижились. Будем продолжать лечение и дальше.
- Мама, я сама понимаю, это глупый вопрос. - Джин произнесла негромко. - Мне и самой следует знать на него ответ, да я его и знаю наверняка, только боюсь верить. Есть ли надежда на выздоровление Кэрол? - Она затаила дыхание, ожидая ответа.
Натали молчала несколько секунд. Она смотрела вниз, поэтому Джин ничего не могла прочесть в ее взгляде. Потом Натали вздохнула и снова подняла голову. Взгляд серьезный, но в нем не читалось никакого отчаяния, ни капли слабости.
- О чем мы конкретно говорим? - ответила она. - Окончательное выздоровление, скорее всего, невозможно. Лейкемия рецидивирующая - смертельная болезнь. Она почти никогда не уходит бесследно. Мы же добиваемся ремиссии, продолжительной ремиссии, которая поможет Кэрол хотя бы частично вернуться к нормальной жизни. Сколько будет длиться ремиссия, никогда невозможно предсказать заранее. Надеемся, довольно долго. Ремиссия - огромная победа для нас, ведь мы даже не рассчитывали на нее. Мы никогда не отступаем и не опускаем руки. Твоя бабушка приучила всех нас бороться до конца, и эта ее победительная стратегия в очередной раз сработала. Во всяком случае, Кэрол по нескольку минут в день разговаривает с Джеком и даже пыталась проверить его задания в школе. Эти мелочи жизни поддерживают ее, а всего лишь неделю назад Кэрол было трудно открыть глаза, не говоря уже о произнесении слов.
- Джек? Как он? Как он учится?
- Как и раньше, очень старательно, но теперь настроение у него гораздо лучше. К нам из Берлина приехала тетя Джилл. Она учит его немецкому и французскому. Джек играет в компьютер и любимый бейсбол. Он на глазах веселеет, и всех нас это крайне радует.
- Тетя Джилл с тобой?
- Я говорю с тобой из клиники, а Джилл находится дома. Ты хочешь с ней поговорить? Я скажу ей, и она тебе позвонит.
- Я сама позвоню ей, мама. Просто я все время хожу туда-сюда, часто уезжаю, поэтому она может не застать меня, расстроиться. Как она?
- И она, и дядя Пауль в традиционно прекрасной форме. Джилл никогда не могла подумать, что снова будет жить в Чикаго, да еще в доме, который находится со всем недалеко от того квартала, где они жили в начале двадцатых годов с бабушкой. Я стану главным хирургом клиники, в которой ее мама, наша с ней мама и твоя бабушка, начинали работать санитарками и медсестрами. Бабушка получила образование и встретилась с Фрейдом. Удивительно, какой круг описала жизнь, и бабушка дожила до той поры, когда он почти замкнулся.
- Да, она очень радовалась твоему назначению. Я помню. Она рекомендовала тебя, и к ее мнению прислушались.
- Мы все многим обязаны ей. Даже, возможно, практически всем. - Натали вздохнула. - Своей состоявшейся жизнью, профессией, всем самым лучшим и дорогим. Она приняла меня после того, как я уехала из своей страны, помогла получить образование, найти свое место в этом новом для меня мире. Бабушка помогла не рассориться с папой, при моем-то характере, и сделала все для твоего появления на свет. Джилл вовсе обязана ей, без преувеличения, жизнью, учитывая ее детскую травму и тяжелое ранение в Берлине. Даже Кэрол обязана ей этим улучшением в своей болезни, ведь я лечу ее методом бабушки. Именно он помогает, и ничего больше. Помогает сейчас, когда бабушки давно нет с нами, словно она сама присутствует рядом и борется вместе со мной. Я чувствую это.
На глазах Натали выступили слезы, и она снова опустила голову.
- Ни я, ни Джилл не можем смириться с уходом бабушки. - Голос Натали дрогнул. - Нам без нее очень трудно, но надо терпеть и идти вперед. Она не простила бы нам слабости, так как терпеть не могла подобный жизненный настрой. Завтра будет шесть лет, как она умерла. Перед отъездом Джилл была на ее могиле, и я тоже поеду, как только Кэрол станет лучше. Кстати, - Натали смахнула слезу со щеки и заставила себя улыбнуться, - твои киевские протеже завтра приезжают в Краков. Их встретят, разместят со всеми удобствами, так как я уже отдала такие указания. Мальчика сразу возьмут на обследование. Я сама заеду познакомиться с ними, когда поеду в Париж, а результаты исследования мне пришлют сразу же, как только они будут готовы. Посмотрим все внимательно и примем решение.
- Спасибо, мама. Я обязательно прямо сегодня сообщу эту информацию отцу Ванечки. Он очень волнуется, но ты, пожалуйста, крепись. Я прошу тебя! - Джин прикоснулась пальцами к экрану компьютера. - Бабушка ушла, и природу не изменишь. Она рано или поздно забирает всех, но ты достойно заменяешь ее в необыкновенно важных для бабушки вещах. Ты относишься к медицине, своему делу так же, как относилась она. Я думаю, бабушка с высоты райских кущ смотрит на нас, и она довольна. Я люблю тебя, мама. Я горжусь тобой. Я тоже буду продолжать это дело, причем со всем упорством, изо всех сил, данных мне природой, и даже, если придется, свыше их. Накануне годовщины смерти бабушки я это обещаю даже не столько тебе и ей, сколько себе. Я сейчас пытаюсь совершать возможные и невозможные поступки. Мы нашли человека, мама, который, скорее всего, причастен к горю нашей семьи и многих других американских и не только семей. Однозначно повинен в нем. Этот человек здесь, в Эль-Куте, и я заставлю его понести всю ответственность за причиненный нам вред. Конечно, не я одна. Мне помогают множество людей, но я полагаю, обязанность довести такое важное дело до конца для меня не просто долг службы, а личный человеческий долг.
- Я понимаю, насколько много в твоей работе секретов, и поэтому не спрашиваю тебя ни о чем, - ответила Натали негромко. - Прошу тебя быть осторожной. Пожалуйста!
- Я постараюсь, мама. - Джин улыбнулась. - Мне не хочется тебя вновь огорчать.
Экран компьютера мигнул, и связь прервалась. Джин снова вернулась к письму.
"Компетентные люди, которым можно доверять, - продолжила она, - разрешили мне передать, что вы можете готовиться к отъезду. Вас здесь примут. Сегодня днем я сообщила Селиму о вашем намерении приехать. Он находится в крайнем волнении, и хотя Селим пока стеснен известными вам обстоятельствами, я полагаю, возможность увидеться с вами и ваше чувство к нему, оказавшееся вопреки его ожиданиям, неизменным, в самое ближайшее время изменят жизнь Селима к лучшему. Тогда, приехав сюда, вы сможете беспрепятственно находиться с ним. Пожалуйста, информируйте меня обо всех предпринимаемых вами шагах, и я тоже со своей стороны продолжу держать вас в курсе. Уверена, в самом ближайшем будущем мы познакомимся с вами лично. С наилучшими пожелания, искренне ваша Джин Роджерс".
- Джин, ты занята? - заглянула в кабинет Мэгги.
- Нет, я уже закончила. Входи.
Джин отправила письмо, а потом повернулась к подруге.
- Я так рада, что ты познакомила меня с Александром. - Мэгги подсела к столу.
- Я так понимаю, все уже было? - догадалась Джин.
- Да, - призналась Мэгги шепотом, наклонившись к ее уху. - Просто фантастика! Я так счастлива. Эти русские… Они очень открытые, горячие, и мне нравится такой национальный темперамент. Почти как негры, но только белые.
- Ой! Ты меня насмешила. - Джин рассмеялась. - Только при чем тут негры?
- А что? - ответила Мэгги. - Когда я училась в Гарвардской медицинской школе, у меня был знакомый парень, черный. Он играл в футбол за местную команду.
- Если только на личном опыте, - сказала Джин, - тогда не спорю. У меня негров не было, слава богу. Правда, и русских тоже. У меня только мама русская, но вот как раз она хотя и давно привыкла к западному образу жизни, но иногда, как говорит папа, не укладывается ни в какие рамки. Такая черта у нее точно российская - не укладываться в рамки. Территория большая, поэтому русские привыкли к размаху.
На экране замелькал значок электронной почты. Джин пододвинула курсор. Ей ответила Энн Баскет.
- Одну минуту.
Джин открыла послание.
"Здравствуйте. Спасибо за ваше письмо. Я понимаю сомнения вашего командования в моих намерениях, но они остаются неизменными. Если есть возможность приехать в Багдад и работать там, то я непременно воспользуюсь ею. Согласна на любые условия. Получив ваше письмо, позвонила своему адвокату, чтобы он немедленно начал процесс расторжения контракта с клиникой. Меня не пугают никакие карательные санкции. Я думаю, мой адвокат все уладит. Я буду рада познакомиться с вами, Джин, и с нетерпением жду встречи. Ваша Энн Баскет".
- Скоро у нас появится весьма компетентная коллега. - Щелкнув мышью, Джин вызвала на экране фотографию Энн и показала Мэгги. - Вот видишь, какая симпатичная женщина из Лондона. Доктор Энн Баскет из клиники Виктории. Она хирург, специальность - гепатопанкреатическая хирургия, но также в Кембридже изучала сосудистую хирургию. Хорошо умеет шить сосуды, и хотя не училась у моей бабушки, насколько я поняла из ее работ, действует по методу бабушки.
- Она приедет к нам, в Эль-Кут? На базу? Из Лондона? - Мэгги вскинула брови. - Ей не нравится работать в клинике Виктории? Неужели скучно?
- Нет, не скучно, - ответила Джин. - У нее там хорошая практика, богатая клиентура, интересная научная работа. Просто у нее есть личные причины стремиться в Ирак. Ради этого она готова пожертвовать всем остальным. Мы можем только помочь ей совершить рискованный шаг. Если хочешь, речь идет о нашей обязанности. Она приедет не в Эль-Кут, а только в Багдад. Дэвид там подобрал ей место, причем, как ты понимаешь, относительно безопасное. Даже в первую очередь здесь надо думать о безопасности. Мы сможем общаться и обмениваться опытом. Кое в чем ее советы, исходя из работ Энн, смогут нам пригодиться.
- Симпатичная. Хорошее лицо, серьезное. - Мэгги наклонилась к компьютеру, рассматривая Энн. - Я думаю, мы поладим. Мне будет интересно.
Внизу под портретом Энн замелькала голубая строчка: "Джин, срочно зайди ко мне. Есть новости. Дэвид".
- Мне надо уйти.
Джин закрыла файл с фотографией и встала из-за стола.
- Я понимаю. - Мэгги поднялась. - Если я понадоблюсь, я буду в госпитале, на своем обычном месте.
- Я знаю. - Джин чмокнула подругу в щеку. - Я рада, что с Александром у вас все так хорошо сложилось.
- А я как рада! Ой-ой! - Мэгги улыбнулась и закатила глаза, мотнув головой.
* * *
- Что-то от Джавада?
Джин вошла в кабинет Дэвида. Она чувствовала, как от волнения у нее дрожат кончики пальцев. Неужели все получилось? Или провал? Ответа пришлось ждать недолго.
- Садись. - Дэвид показал на стул. - Я получил сообщение от агента из Багдада.
- И?.. - Джин взволнованно наклонилась вперед.
- Муктада позвонил Джаваду два часа назад и назначил встречу.
- Назначил встречу? - растерянно повторила Джин, не зная толком, что думать - хорошо это или плохо.
- Все нормально, - видя ее обескураженность, успокоил Дэвид. - Ничего особенного здесь нет. Джавад - опытный человек. Его хорошо подготовил мой агент, поэтому какой бы поворот ни приняла их беседа, прокола не будет. Такой звонок состоялся! Это самое важное. Значит, наш план сработал, и Селим сделал свое дело. Судя по всему, Магеллану остались считаные дни, а может, и часы.
- Меня поразила теперешняя уверенность Селима. - Джин опустила голову на руки. - Муктада имеет на него колоссальное влияние. Селим благоговеет перед ним, а скорее даже боится, но ради Энн он преодолел свой страх. Она не переменила решение, и это тоже хороший знак. Она согласна работать у Джавада и уже поручила своему адвокату расторгнуть контракт с клиникой. Все-таки я удивлена теперешней решимостью Муктады. Я полагала, все ограничится звонком, ведь за Джавадом могут следить.
- А дальше? - воскликнул Дэвид. - Пусть следят! Не Джавад же первым сделал шаг к этой встрече. Муктада позвонил ему и попросил консультацию по теологии, а он может позвонить кому угодно. Джавад - крупный специалист в данной области, и к нему обращаются разные люди. Почему бы им не встретиться и не поговорить на религиозно-философские темы? О чем они будут говорить, люди Магеллана никогда не узнают. - Дэвид едва заметно улыбнулся. - Возможно, узнает сам Магеллан - за мгновение до того, когда будет поздно.
- Что можно сейчас сделать? - Джин внимательно смотрела на Дэвида.
- Ничего, - пожал он плечами. - Ждать. Ждать, пока все придет к тому результату, которого мы желаем. Механизм запущен, он должен сработать. Будем надеяться, он сработает до конца, если вдруг не случится непредвиденного сбоя, как я никогда не устаю повторять. Вот тогда нам все придется начинать сначала. В случае нашей неудачи Магеллан вообще ляжет на дно, и тогда попробуй достать его оттуда. Явно придется попотеть.
- Ты считаешь, есть такая вероятность?
- Я считаю, ее всегда надо держать в голове. Не все зависит от нас, но уж поверь, - Дэвид прикоснулся пальцами к руке Джин, - у меня есть некоторый опыт. Мне кажется, все пройдет гладко, только забегать вперед - неблагодарное занятие. Остается только ждать.
- Ждать.
- Да, нелегкая задача, хотя кажется и наоборот, - Дэвид снова наклонился к компьютеру. - Противная задача, особенно в нашем деле. Именно здесь терпение и умение ждать значат необыкновенно много, а поспешность порой дорого обходится.
- Да, я понимаю, - вздохнула Джин. - Значит, я могу спокойно заняться своими делами в госпитале?
- Можешь, - кивнул Дэвид. - Пока Магеллан не обезврежен, на патрулирование я тебя больше не отпускаю. Приступай к своим непосредственным и, насколько я понимаю, любимым обязанностям.
- Ага. Я даже соскучилась, если честно, - призналась Джин.
- Хочется кого-нибудь разрезать? - пошутил Дэвид, быстро взглянув на нее.
- Вроде того. Мэгги все эти дни справлялась одна и не жалуется, но я же представляю, как она устала. Теперь я заменю Мэгги. Ей сейчас есть с кем приятно провести время.
- Вот как? - Дэвид вскинул брови. - У Мэгги новый роман?
- Да, и она весьма очарована.
- Когда вы только успеваете?
Зазвонил телефон. Кивнув Джин в подтверждение ее ухода, Дэвид снял трубку. Джин вышла из кабинета, направляясь в госпиталь. У магазина ее окликнул Коновалов:
- Джин! Я только что говорил с Маринкой.
Он подбежал к ней.
- Они приехали в Краков. Маринка просто не находит слов, как их приняли. Ее поселили в "Шератон Краков Отель". "Шератон"! Я чуть с ума не сошел. - Алексей прижал сжатый кулак ко лбу. - Сколько ж стоит! У нас в Киеве "Шератон" вообще только для олигархов. Номер с видом на старый замок. Завтрак и ужин - ешь - не хочу, и для нее все бесплатно. Даже новую одежду Маринке приготовили…
- Это мама, - улыбнулась Джин. - Я думаю, ее личный подарок. Она сама из России и знает, как может чувствовать себя бедная советская женщина в европейской столице. Обычно мы этого, конечно, не делаем, но ваш случай - исключительный.