- Никогда съ вами не бесѣдовалъ?
- Никогда. Говорилъ только о погодѣ - и всегда точно опредѣлялъ направленіе вѣтра.
- За столомъ онъ не разговаривалъ?
- Очень мало.
- Были у него друзья, знакомые?
- Никого, кромѣ негра, по имени Коко, который иногда навѣщалъ его.
- Онъ проходилъ прямо въ комнату капитана?
- Да.
- Вы не знаете, вернулся ли капитанъ недавно изъ путешествія?
- Не знаю.
- Когда вы видѣли его въ послѣдній разъ?
- Во вторникъ вечеромъ, часовъ въ восемь.
Тутъ м-ръ Гильгэ заплакалъ.
- Гдѣ?
- Онъ пришелъ домой и поднялся къ себѣ наверхъ. Его комната была въ первомъ этажѣ.
- Вы говорили, что онъ не выходилъ недѣлю изъ дому.
- Въ этотъ день онъ въ первый разъ вышелъ. Онъ выходилъ два раза. Разъ днемъ и во второй разъ вечеромъ.
- Откуда вы энаете?
- Я видѣлъ его оба раза.
- Гдѣ же вы находились?
- Въ моемъ бюро, налѣво отъ передней. Дверь въ бюро стеклянная, и, сидя за моимъ письменнымъ столомъ, я вижу всякаго, кто входитъ и выходитъ.
- Какъ долго былъ онъ въ отсутствіи во второй разъ?
- Около получаса.
- Вы видѣли, когда онъ ушелъ?
- Да. Я вошелъ въ бюро послѣ обѣда, около семи часовъ, и оставался тамъ, выходя только иногда въ переднюю, до четырехъ часовъ утра въ среду.
- Новые жильцы къ вамъ въ этотъ день не пріѣзжали?
- Нѣтъ. Всѣ комнаты были заняты.
- А прежніе жильцы провели этотъ день, какъ обыкновенно?
- Вполнѣ.
- Кто выходилъ изъ дому послѣ того, какъ капитанъ Поликсфенъ вернулся въ восемь часовъ?
- Никто.
- Подумайте хорошенько, м-ръ Гильгэ. Вы сказали намъ, что никто не могъ выйти изъ дому такъ, чтобы вы его не видѣли, и что послѣ того, какъ капитанъ вернулся, никто не уходилъ. Значитъ, онъ былъ у себя въ комнатѣ съ восьми часовъ вечера - а между тѣмъ рано утромъ на слѣдующій день трупъ его былъ найденъ зарытымъ на Кингсуе. Какъ вы это объясняете?
- Я не могу никакъ этого объяснить.
- Или онъ былъ убитъ въ вашемъ домѣ…
- Это невозможно, сэръ. Невозможно!
- Нѣтъ ничего невозможнаго, - возразилъ судья. - Или онъ былъ убитъ у васъ въ домѣ и его тѣло вынесли, или онъ вышелъ изъ дома и былъ убитъ на улицѣ. Вы полагаете, что никто не могъ пробраться мимо двери вашего бюро незамѣченнымъ вами?
- Не думаю, чтобы это было возможно.
- Гдѣ расположена лѣстница?
- Она начинается какъ разъ у дверей бюро въ передней.
- А другой лѣстницы нѣтъ въ домѣ?
- Есть еще лѣстница чернаго хода, по которой ходитъ только прислуга.
- А, вотъ что! Есть еще черный ходъ. Сколько у васъ человѣкъ прислуги?
- Пять мальчиковъ и двѣ кухарки.
- Куда ведетъ вторая лѣстница?
- Въ кухню и на дворъ.
- А со двора есть выходъ?
Въ эту минуту одинъ изъ полицейскихъ зажегъ газъ.
- Да, - отвѣтилъ м-ръ Гильге, щурясь отъ неожиданнаго свѣта. - Оттуда есть выходъ въ переулокъ. На ночь дверь со двора запирается на засовъ.
- Въ которомъ часу?
- Послѣ обѣда - въ семь часовъ.
- Запирается изнутри?
- Да.
- Такъ что изнутри всякій могъ бы ее открыть?
- Да.
- Можно спуститься съ этой лѣстницы и выйти, не проходя черезъ кухню?
- Да.
- Въ которомъ часу тушатъ свѣтъ на черной лѣстницѣ?
- Около одиннадцати часовъ.
- Переулокъ ведетъ въ Стрэнджъ-Стритъ подъ прямымъ угломъ, и вашъ домъ угловой, - не такъ ли?
- Да.
- Гдѣ расположена была комната капитана?
- Окно его выходитъ въ переулокъ.
- Кто занималъ комнату рядомъ съ нимъ?
- Одна вдова, м-ссъ Оппотери.
- Она здѣсь?
- Нѣтъ. Она больна и лежитъ въ постели.
- А съ другой стороны?
- Съ другой стороны комнаты идетъ внѣшняя стѣна.
- Значитъ, дверь комнаты капитана ближе къ черному ходу, чѣмъ къ лѣстницѣ, ведущей внизъ въ переднюю.
М-ръ Гильгэ подумалъ.
- Да. Она ближе въ черному ходу.
- Вы теперь, значитъ, соглашаетесь, что, въ концѣ концовъ, капитанъ могъ уйти, или его трупъ могли унести изъ дома въ теченіе вечера безъ вашего вѣдома?
- Да-а, - протянулъ м-ръ Гильгэ. - Но мои пансіонеры никогда не ходятъ по черному ходу.
- Конечно, - насмѣшливо сказалъ судья. - Но такъ какъ онъ, вѣроятно, не выскочилъ изъ окна…
- То, значитъ, сошелъ по черному ходу послѣ того, какъ прислуга ушла спать.
- Но зачѣмъ бы онъ это сдѣлалъ?
- Не могу себѣ представить. Никакой причины для этого не было. Онъ былъ человѣкъ безупречнаго поведенія.
- Такъ что болѣе вѣроятно, что его вынесли?
- Я не могу допустить, что въ моемъ домѣ могло быть совершено злодѣяніе!
- Сколько у васъ жильцовъ?
- Около шестидесяти.
- Вы заручаетесь удостовѣреніемъ ихъ порядочности?
- Я полагаюсь на мое собственное сужденіе.
Судья презрительно сжалъ губы; затѣмъ онъ быстро повернулся въ присяжнымъ.
- Хотите предложить какіе-нибудь вопросы?
Старшина присяжныхъ, готовъ былъ бы заплатить гинею за то, чтобы выдумать какой-нибудь хитрый вопросъ, которымъ бы онъ смутилъ свидѣтеля. Но ему ничего не приходило въ голову, и м-ръ Гильгэ вернулся на свое мѣсто въ залѣ, внутренно удивляясь, почему съ благодѣтелемъ человѣчества обращаются какъ съ человѣкомъ, заподозрѣднымъ въ преступленіи.
Судья сталъ снова смотрѣть на олеографію на стѣнѣ, и въ это время полицейскій ввелъ на свидѣтельское мѣсто стараго негра, одѣтаго въ широкій суконный пиджакъ, съ краснымъ галстукомъ на шеѣ. Онъ былъ видимо очень взволнованъ и на главахъ у него выступали слезы.
- Ваше имя? - началъ судья.
- Мое имя, судья? Мое имя Марсъ Коко, сэръ.
- Ну, а настоящее имя?
- Мое имя Марсъ Коко, сэръ. Меня звали Марсъ Коко еще когда я былъ поваромъ въ "Ледяномъ Домѣ".
- Въ "Ледяномъ Домѣ"?
- Да, сэръ. Въ Бродъ-Стритѣ. Въ Бриджтоунѣ, судья.
- Въ Бриджтоунѣ - въ Девоншайрѣ?
- Нѣтъ, сэръ, въ Барбадосѣ. "Ледяной Домъ" - большой ресторанъ, сэръ. Я былъ главнымъ поваромъ, сэръ. И всѣ негры называли меня Марсъ Коко за мой почтенный видъ, судья. Капитанъ Поликсфенъ взялъ меня оттуда.
- Вы знали капитана Поликсфена?
- Да, сэръ. Я былъ его другомъ, сэръ. Мы были большими пріятелями.
- И онъ взялъ васъ изъ "Ледяного Дома"?
- Да, сэръ. Онъ взялъ Марса Коко поваромъ на "Кобру".
- Какой линіи?
- Не знаю, сэръ.
- Это было давно?
- Давно ли, судья? Очень давно. Двадцать лѣтъ съ тѣхъ поръ прошло.
- И вы все время служили у капитана Поликсфена?
- Да, сэръ. Я служилъ на его дрянной "Кобрѣ" шестнадцать лѣтъ, судья, потому что я любилъ капитана.
- А потомъ оставили службу на "Кобрѣ"?
- Она оставила насъ. Она потонула въ Карлейльскомъ заливѣ.
- Кому она принадлежала?
- Господи Боже мой, сэръ! Не спрашивайте меня, кому она принадлежала, - я не знаю, сэръ.
- Что вы дѣлали послѣ того?
- Я остался въ Бриджтоунѣ и продавалъ сыръ и разныя лакомства на пароходахъ, сэръ.
- А капитанъ?
- Капитанъ вернулся на пароходѣ королевскаго флота.
- Это было пять лѣтъ тому назадъ? Когда же вы снова встрѣтились съ нимъ?
Негръ заговорилъ нѣсколько упавшимъ голосомъ:
- Мнѣ пришлось уѣхать изъ Барбадоса, судья. Непріятности вышли съ чернокожими. Я поступилъ поваромъ на пароходъ, который возвращался въ Соутгамптонъ. И тамъ, на пристани, я увидѣлъ капитана…
- Когда это было?
- Въ сентябрѣ. Я побѣжалъ за нимъ. Онъ очень обрадовался мнѣ и повезъ меня въ Лондонъ. Онъ сказалъ, что скоро опять поѣдетъ въ Барбадосъ и возьметъ меня съ собой, потому что ему нужна моя помощь.
- Для чего?
- Это тайна, судья. Развѣ я долженъ сказать?
- Конечно.
- Для того, чтобы разыскать кладъ, сэръ. Онъ хотѣлъ поѣхать за кладомъ, сэръ. За кладомъ, опущеннымъ на дно. Онъ сказалъ это мнѣ - и никому другому не говорилъ, судья.
Судья улыбнулся.
- Значитъ, капитанъ собирался въ Барбадосъ искать кладъ? А онъ разсказывалъ вамъ, что онъ дѣлалъ въ эти четыре года?
- Онъ былъ капитаномъ на другомъ суднѣ.
- На какомъ?
- Не знаю. Онъ плавалъ въ русскихъ водахъ, сэръ.
- Когда же вы должны были отправиться въ Барбадосъ?
- Очень скоро, соръ. Капитанъ только долженъ былъ сговориться съ судовладѣльцами. У нихъ о чемъ-то вышелъ споръ. О чемъ они спорили - не знаю. Я этихъ дѣлъ не понимаю. А потомъ онъ заболѣлъ, сэръ.
- Когда вы его видѣли въ послѣдній разъ?
- Во вторникъ, судья. Во вторникъ днемъ. Въ два часа, сэръ.
- Ему было тогда лучше?
- Да, сэръ. Гораздо лучше. Онъ былъ совсѣмъ веселый.
- Что онъ сказалъ вамъ, когда вы его видѣли въ послѣдній разъ?
- Онъ сказалъ: "Мы скоро поѣдемъ". Онъ сказалъ, что закажетъ каюты на слѣдующей недѣлѣ, сэръ.
- Вы не энаете, у капитана были друзья?
- У него былъ одинъ другъ - Коко, сэръ.
- А другихъ не было?
- Нѣтъ, сэръ.
- И никакихъ родныхъ?
Негръ не сразу отвѣтилъ.
- Да, сэръ, - сказалъ онъ наконецъ. - У него были родные.
- Кто же?
- У него былъ братъ, сэръ. Три недѣли тому назадъ я былъ съ нимъ у его брата въ "Обелискъ-Отелѣ", на Ватерло-Родѣ. Я все это разсказывалъ вчера господамъ полицейскимъ. Дѣло было такъ, сэръ: въ среду утромъ я зашелъ провѣдать капитана - и вдругъ вижу его мертвое тѣло. Я зарыдалъ, сэръ… Тогда полицейскій сталъ предлагать мнѣ дерзкіе вопросы; очень грубый онъ господинъ, этотъ полицейскій, сэръ.
- Хорошо, хорошо. Разскажите про брата. Вы говорите, что капитанъ былъ у него въ "Обелискъ-Отелѣ". Что же произошло между ними?
- Не спрашивайте меня, судья. Я не знаю. Я только слышалъ, что капитанъ очень сердито говорилъ съ своимъ братомъ.
- А послѣ того вы видѣли его брата?
- Нѣтъ, сэръ.
- Были у капитана еще другіе родные?
- Да, сэръ. У капитана была дочь. Но капитанъ уже давно сказалъ мнѣ, что не хочетъ ничего о ней знать. Это потому, что она пошла на сцену. Вѣтреная дѣвчонка, сэръ. Капитанъ былъ очень сердитъ, когда я разъ шелъ съ нимъ по Кингсуэ и онъ показалъ мнѣ ея портретъ на афишѣ.
- А! Какъ ея имя?
- Какъ она названа была на портретѣ?
- Да.
- Джиральда, сэръ.
Когда онъ произнесъ имя знаменитой актрисы, въ публикѣ произошло замѣтное волненіе;- только судья, полицейскій и м-ръ Варко, присутствіе котораго Филиппъ замѣтилъ только въ эту минуту, сохранили невозмутимое выраженіе лица. За часъ до того у стола репортеровъ сидѣлъ только одинъ молодой человѣкъ - теперь тамъ сидѣло уже три репортера. Наступило молчаніе и слышно было только шипѣніе газа.
- Можете вы объяснить чѣмъ-нибудь убійство капитана? - спросилъ судья, понизивъ голосъ.
- Нѣтъ, судья, не могу, - слезливо проговорилъ негръ.
Судья посмотрѣлъ на присяжныхъ.
- Что вы знаете еще о кладѣ? - спросилъ старшина присяжныхъ.
- Не спрашивайте меня! Не спрашивайте Коко! - молилъ негръ. - Капитанъ мнѣ ничего не говорилъ.
Старшина придумалъ наконецъ важный вопросъ.
- Что вы дѣлали во вторникъ ночью? - спросилъ онъ.
- Вы не обязаны отвѣтить на этотъ вопросъ, если не желаете, - быстро сказалъ судья.
- Я могу отвѣтить, судья, - сказалъ Коко, отирая глаза. - Я спалъ, какъ сплю каждую ночь. Я далъ мой адресъ полицейскому, сэръ.
М-ръ Варко подошелъ на цыпочкахъ къ судьѣ и прошепталъ ему что-то на ухо.
- Засѣданіе прерывается. Продолженіе завтра, въ половинѣ одиннадцатаго, - сказалъ судья, взглянувъ на часы.
VI
Филиппъ почувствовалъ, въ своему собственному удивленію, что слѣдствіе его сильно взволновало. Образъ убитаго капитана все время стоялъ у него передъ глазами. Неожиданно раскрытое имя Джиральды тоже произвело на него сильное впечатлѣніе. Онъ думалъ о томъ, какъ гончія собаки правосудія, пока еще ничего не открывшія, набросятся на открывшіеся слѣды и въ концѣ концовъ выловятъ своимъ острымъ чутьемъ убійцу шести милліоновъ людей и предадутъ его неминуемой его судьбѣ. Немыслимо, чтобы убійца могъ ускользнуть. Онъ вѣдь существуетъ въ эту минуту. Гдѣ-нибудь, по всей вѣроятности въ самомъ Лондонѣ, онъ живетъ, дышитъ и ѣстъ и будетъ стараться заснуть ночью.
Филиппъ почти обѣщалъ сэру Антони пообѣдать съ никъ, но ему хотѣлось остаться одному. Онъ скромно пообѣдалъ на Юстонъ-Родѣ, и прошло много часовъ, прежде чѣмъ онъ рѣшился вернуться въ Угловый Домъ. Болѣзнь м-ссъ Оппотэри не позволила ей освободить ея комнату, и первую ночь послѣ убійства капитана Филиппъ провелъ въ квартирѣ сэра Антони. А теперь освободилась именно комната капитана. Полиція окончила осмотръ, и м-ръ Гильгэ предложилъ ее - съ извиненіями - Филиппу. Послѣ нѣкотораго колебанія, Филиппъ согласился взять ее.
Войдя въ Угловый Домъ, онъ увидѣлъ м-ра Гильгэ, сидѣвшаго въ бюро. Они кивнули другъ другу головой въ знакъ привѣтствія, и Филиппъ поднялся наверхъ. Маленькая комната, освѣщенная электричествомъ, съ ея узкой зеленой кроватью, умывальникомъ, который могъ быть превращенъ въ туалетъ, съ кресломъ, вѣшалкой, гладкимъ паркетомъ и тремя снимками - по три пенса каждый - шедевровъ Національной Галереи, имѣла самый мирный видъ. Трудно было представить себѣ, что тутъ было совершено убійство. Филиппъ осмотрѣлъ комнату. Размѣры ея были такъ малы, что трудно было запереть дверь, не натолкнувшись на умывальникъ. Онъ осмотрѣлъ все съ острымъ любопытствомъ и заперъ дверь, прижавшись для этого къ кровати. Случайно онъ заглянулъ въ это время въ уголъ за дверью и увидѣлъ, что мальчики наскоро убрали комнату - вѣроятно, страшась долго оставаться въ ней. Они не подмели въ углу. Днемъ уголъ былъ въ тѣни, и только теперь, при электрическомъ свѣтѣ, видно было, что тамъ лежитъ густой слой пыли. Филиппъ нагнулся и поднялъ маленькій предметъ янтарнаго цвѣта. Это былъ зубецъ отъ черепаховаго гребня. Сначала онъ не придалъ значенія находкѣ, но потомъ сообразилъ, что зубецъ слишкомъ большой для мужского гребня и, навѣрное, отломился отъ женской гребенки.
Въ эту самую минуту электричество потухло, - оно горѣло только до двѣнадцати часовъ ночи.
Онъ легъ въ постель, но не могъ заснуть до пяти часовъ утра, отчасти потому, что ему пришлось быть въ бѣльѣ, взятомъ у сэра Антони; его саквояжъ съ туалетными принадлежностями за-то исчезъ съ того времени, какъ онъ бросилъ его на полъ передней, выталкивая матроса.
Онъ всталъ позже, чѣмъ намѣревался, взялъ кэбъ и поѣхалъ въ судъ. Зала была биткомъ набита публикой, и пришлось принести еще одинъ столъ для репортеровъ.
Допрашивали рабочаго, прокладывавшаго трубы на Кингсуэ.
- Сколько нужно времени, чтобы вырыть землю, зарыть трупъ и выровнять землю?
- Зависитъ отъ того, сдѣлаетъ ли это человѣкъ, понимающій дѣло, или такой, который не умѣетъ взять лопату въ руки.
- А тотъ, кто зарылъ трупъ, умѣетъ взять лопату въ руки?
- Да. Не хуже, чѣмъ я самъ.
- Работа была сдѣлана умѣлымъ человѣкомъ?
Да.
- Такъ сколько же на это могло понадобиться времени?
- Если работать поштучно, то около трехъ-четвертей часа и даже еще меньше. А при поденной платѣ можно провозиться и нѣсколько часовъ.
Судья сдержанно улыбнулся.
- Можете идти.
- Ну, а моя издержки? - проворчалъ рабочій. - Что же насчетъ издержекъ? - Его увели, и онъ все время повторялъ:- А издержки-то?
Слѣдующимъ свидѣтелемъ былъ ночной сторожъ, Чарли, котораго замѣщалъ Филиппъ. Онъ показалъ, что въ нему пришелъ мальчикъ лѣтъ двѣнадцати и сказалъ, что жена его заболѣла, вслѣдствіе чего онъ и оставилъ свой постъ. Вслѣдъ за нямъ выступили два болѣе почтенныхъ человѣка, хозяинъ "Обелискъ-Отеля" на Ватерло-Родѣ и м-ръ Оскаръ Токъ, директоръ театра "Метрополитенъ".
Хозяинъ отеля показалъ, что человѣкъ, котораго Коко назвалъ братомъ убитаго, оставилъ отель въ пять часовъ, въ понедѣльникъ, 5-го числа, говоря, что вернется черезъ пять минутъ, и оставилъ пустой саквояжъ и неоплаченный счетъ на двадцать-два шиллинга и три пенса. Онъ болѣе не возвращался.
М-ръ Оскаръ Токъ показалъ, что днемъ 14-го октября онъ получилъ телеграмму отъ миссъ Джиральды о томъ, что она не можетъ играть въ этотъ вечеръ. Ея роль исполняетъ съ тѣхъ поръ дублёрша, такъ какъ миссъ Джиральда исчезла съ этого дня. Ея квартира на Шафтсбюри-Авенью заперта и прислуга разсчитана. Онъ ничего не зналъ о роднѣ миссъ Джиральды. М-ръ Токъ, какъ и рабочій, былъ, видимо, раздраженъ противъ всего состава суда. Онъ такъ говорилъ, точно кто-то убилъ капитана Поликсфена только для того, чтобы сдѣлать ему непріятность.
Затѣмъ появился еще м-ръ Варко и сказалъ судьѣ, что онъ тщательно осмотрѣлъ комнату убитаго и не нашелъ ничего, что могло бы навести на какой-нибудь слѣдъ. Послѣ того Филиппъ услышалъ свое имя, отчетливо произнесенное приставомъ; тогда онъ пошелъ на свидѣтельское мѣсто и принялъ присягу.
Судья осмотрѣлъ его быстрымъ холоднымъ взглядомъ.
- Что вы можете сказать намъ? - спросилъ судья.
Филиппъ разсказалъ, сначала нѣсколько взволнованнымъ голосомъ, но потомъ овладѣвъ своимъ возбужденіемъ, о томъ, какъ его подозвалъ ночной сторожъ и поручилъ ему замѣстить его, и о томъ, какъ, проснувшись отъ сна, онъ увидѣлъ таинственную фигуру, вышедшую изъ рва.
- Въ которомъ это было часу?
- Около трехъ часовъ ночи.
- Въ какомъ направленіи исчезла эта фигура, вошла въ Угловый Домъ или пошла, въ переулокъ?
- Я не могу сказать съ точностью, но кажется, что въ переулокъ.
- Что еще?
- Я нашелъ во рву обломокъ камня, на которомъ отпечатлѣлся слѣдъ пальца, - кажется, окровавленнаго. Я положилъ его въ саквояжъ. Но саквояжъ гдѣ-то затерялся.
- Затерялся?
- Да.
- Что еще?
Филиппъ показалъ зубецъ отъ гребня, найденный имъ за дверью. Судьи и присяжные осмотрѣли его - и онъ произвелъ сенсацію. Репортеры были въ восторгѣ, предвидя сенсаціонное дѣло.
- Послушайте, м-ръ Мастерсъ, вы говорите, что были безъ гроша во вторникъ ночью, и что поэтому приняли предложеніе сторожа. Но теперь вы не имѣете вида человѣка безъ гроша. Напротивъ того, вы производите впечатлѣніе человѣка со средствами.
Филиппъ, одѣтый въ платье отъ одного изъ лучшихъ портныхъ, не говоря уже о черномъ галстукѣ, выбранномъ Оксвичемъ, невольно смутился словами судьи. Несмотря на свою полную невинность, ему было непріятно, что правосудіе вмѣшивается въ его личныя дѣла. Онъ сказалъ судьѣ, что его снабдилъ деньгами одинъ его другъ.
- А! - указалъ судья и сталъ опять глядѣть на портретъ принца Уэльскаго.
Филиппъ понялъ, что судьѣ ничего больше отъ него не нужно, но что онъ остался при особомъ мнѣніи о немъ.
- Больше нѣтъ свидѣтелей, - тихо сказалъ судьѣ приставъ.
- Простите, - произнесъ вдругъ твердый, густой контральто, - я прошу выслушать меня.