* * *
Возвратившись из деревни и не найдя своих друзей на месте, Олег начал ловить рыбу. Недаром же он, заядлый рыбак, ехал сюда! Клев был такой хороший, что мальчик еле успевал подсекать рыбу и вытаскивать ее из речки.
- Эх вы, рыбаки! Смотрите сколько!.. - заметив Кожина и Наташу, с радостью воскликнул Олег и вдруг умолк. По их лицам он понял, что между ними произошло что-то неладное.
Наташа подошла к костру, села на пенек и, глядя на огонь, задумалась.
- Много наловил? - приблизившись к Олегу, спросил Кожин.
- Много. А вы не хотите половить?
- Да нет, не хочется что-то… - опустившись рядом с Олегом, ответил Александр.
- А почему? Поссорились, да? - тихо, так, чтобы слышал только Кожин, спросил Олег.
- Ну что ты выдумываешь?! Просто нет желания.
Но эти слова не убедили Олега. Он знал, что так просто настоящий рыбак не станет отказываться от хорошей рыбалки…
"Все полетело вверх тормашками - не удастся ни порыбачить как следует, ни ухи поесть на вольном воздухе, ни позагорать на солнышке! - сердился мальчик. - Они теперь ждут не дождутся, чтобы я скорее свернул удочки. А я и не подумаю! Пусть уезжают! Что я, без них дороги не найду?"
Домой молодые люди возвращались без Олежки. Он наотрез отказался уезжать с рыбалки так рано. Решили, что Кожин проводит Наташу к ее матери, посмотрит город, а в пять часов дня будет ждать Олега на вокзале.
До города шагать пришлось довольно долго. Прошли лес, две небольшие деревни и только тогда увидели Березовск. Он был расположен на горе, и потому вся его западная часть хорошо просматривалась. Издали первым бросался в глаза большой собор, выстроенный из красного кирпича. Он стоял левее дороги, над самым обрывом, и его позолоченные купола сверкали на солнце.
Перед самым городом дорога, по которой шли Наташа и Кожин, свернула влево и стала спускаться в овраг, потом начала загибать вправо и пошла вдоль возвышенности, на которой расположился Березовск. Затем она медленно вскарабкалась вверх, еще раз свернула влево и побежала по городу, утопающему в белоснежье буйно цветущих садов.
В другое время Александр, наверное, радовался бы этой красоте. Но сейчас он ничего не видел вокруг. После объяснения с Наташей все померкло для него. Он шел и думал только о том, чтобы скорее добраться до школы, проститься с Наташей и остаться одному со своими нерадостными мыслями.
Наконец девушка подошла к двухэтажному зданию школы, в которой теперь и работала, и жила Надежда Васильевна. Открыла калитку, прошла во двор.
- Вы не хотите повидаться с мамой? - спросила она.
- Нет, Наташа… Как-нибудь в другой раз.
- Если вы не зайдете, она обидится.
- Прощайте и… и, пожалуйста, простите меня. Может, я не должен был говорить об этом…
Наташа подала ему руку и, когда Александр протянул ей свою, крепко пожала ее.
- До свидания, Саша. Я никогда не забуду ваших слов… того, что вы сказали мне сегодня. Мне никто не говорил так искренне, как вы. Обещайте, что мы останемся друзьями. Обещаете?
- Прощайте, - еще раз сказал Кожин.
Домой он приехал поздно вечером. Ужинать не стал. Прошел к себе в комнату, стянул с ног сапоги, не раздеваясь, лег на тахту, долго лежал с открытыми глазами и думал о том, как трудно и как нескладно сложилась его судьба. Все было в его жизни: и смерть родной матери, и скитания по стране в поисках лучшей доли, и годы учебы, и бои на Хасане… Не было только женщины, которая бы полюбила его чистой, нежной любовью.
"Ч-черт, я какой-то неприспособленный… Другие парни живут совсем не так, как я… Живут легко, весело. Влюбляются, женятся, радуются детям, а я как прокаженный, которого все обходят стороной… - думал Кожин. - Обходят, обходят, обходят…"
Это неприятное, тяжелое слово не оставляло его в покое, то и дело приходило на ум, сверлило мозг, и он мысленно, словно в бреду, повторял его. Мысли начали путаться, перескакивать с одного на другое. Сильно болела голова. Что-то огромное, тяжелое давило на грудь, прерывало дыхание.
"Что это со мной? - думал Кожин, дрожащими пальцами пытаясь расстегнуть ворот гимнастерки. Но не смог. Тогда он рванул ворот так, что отлетели все пуговицы. Но легче от этого не стало. - Уж не заболел ли я?.. Нехорошо. Перед самым выпуском - и вдруг такое несчастье!.."
Если бы Александр все это произнес не мысленно, а вслух, то собеседник его, пожалуй, не смог бы понять, что означает в его представлении слово "несчастье"? То ли оно относилось к его болезни, которой, по существу, не было, то ли к отрицательному ответу Наташи.
Всю ночь, до самого утра, Кожин не мог заснуть. Он то лежал с открытыми глазами, то поднимался с постели и ходил по комнате, подолгу стоял у раскрытого окна и без конца курил, включал настольную лампу, раскрывал первую попавшуюся в руки книгу и долго сидел над ней, ничего не видя.
Нет, хватит с него! Он больше не станет встречаться с ней и, как только закончатся занятия, уедет на стажировку. Вдали от Москвы он постарается реже о ней вспоминать. Он будет среди новых друзей. Скорее забудет о том, что здесь произошло. Во всяком случае, постарается забыть…
Так в то время думал Александр. Но, несмотря на все старания, забыть Наташу так и не смог - ни на фронте, ни в госпитале, ни здесь, на Дальнем Востоке…
- Вот и вся моя история… Думал, уеду подальше от Москвы и сумею забыть ее. Но не сумел. Видно, такое не забывается.
- Э-эх, черт! - ударил Асланов кулаком по столу и вскочил с места, зашагал по палатке. - Жаль, что идет война. Иначе взял бы отпуск, поехал в Москву и сказал бы ей такое!.. Такое, что она сама бы прилетела к тебе! Пешком пришла бы! В ногах бы твоих валялась. Прощения просила. Но все равно. Я напишу ей все это. Давай адрес!
- Не надо, Вартан. Это теперь ни к чему. Она сказала мне все, что хотела сказать.
Асланов возмутился:
- Слушай, почему ты рассуждаешь, как маленький ребенок! Ты что, женщин не знаешь? "Сказала все". Тогда сказала одно, теперь скажет другое. Такой у них характер.
- Не знаю. Может, она и скажет другое, но я уже не смогу сказать ей того, что сказал в то утро…
9
Из-за стола, уставленного бутылками с вином и закусками, поднялся высокий, худощавый человек со всклокоченной черноволосой головой и заявил безапелляционно:
- А теперь будем танцевать.
- Правильно, Полынин! - поддержал его Евгений.
- К черту танцы! Давайте лучше петь!.. - заорал толстый, бритоголовый мужчина лет пятидесяти и тут же запел:
Шумел камыш, дере-е-вья гнули-и-ись,
А ночка темная-я-я бы-ыла…
- Танцевать! - заглушая песню толстяка, хором закричали женщины.
Петр Сергеевич Полынин подошел к пианино и опустился на вращающийся стул. Затем высоко вскинул руки над клавишами и заиграл. Поднялись пары, закружились по комнате.
Наташа с Хмелевым танцевала возле высоких окон, зашторенных черной светонепроницаемой бумагой. Она была в темном вечернем платье, хорошо оттеняющем ее белую шею и светло-золотистые волосы. Положив руку на плечо Евгения, девушка быстро переступала стройными ножками по паркетному полу, легко и плавно кружилась в вальсе.
Со стороны могло показаться, что Наташа всецело поглощена танцами. На самом же деле ни эта музыка, ни танцы не приносили ей радости…
Наташа до этого никогда не бывала на таких вечеринках. Не хотела идти сюда и сегодня. Ей стыдно было даже подумать о каком-нибудь развлечении в то время, когда сводки ежедневно сообщали то об одном, то о другом захваченном немцами городе. Но одно обстоятельство изменило ее решение. Сегодня к ней пришел Евгений и вторично сделал предложение.
- Сейчас же идем в загс и зарегистрируемся. Я больше не могу жить так, как живу сейчас. Не могу без тебя, - уговаривал он.
- Господи! Женя, ну о каком загсе, о какой женитьбе можно говорить сейчас? В другое время…
- Боюсь, что у меня теперь очень долго не будет другого времени, - грустно и даже с какой-то отрешенностью ответил Хмелев. - Да и будет ли оно вообще, это другое время?!
- Почему?
- Я добровольно записался в отряд народного ополчения, - соврал Хмелев. Ложь его заключалась в том, что он записался не добровольно, как говорил Наташе, а только после того, как к нему дважды обращались с вопросом: "А вы, товарищ Хмелев, не желаете записаться в отряд?" - Через три дня уходим на фронт.
Эти слова обезоружили Наташу. Она поняла, что теперь не вправе отделываться отговорками. Да и надо ли отговариваться? Подруги, которые знали Евгения, были в восторге от него. Говорили ей, что Евгений красив и хорошо воспитан, что такие, как он, встречаются не часто и что она будет дурой набитой, если упустит такого парня. "Да, конечно… Конечно, они правы… - думала Наташа. - Сколько можно водить его за нос? Мы с ним давно дружим. Он любит меня. Если бы не любил - не стал бы ждать столько времени. И потом… Он уходит на фронт. Вправе ли я отпускать его на войну без ответа, с тяжелым сердцем?.. Может, нам не суждено больше увидеться…"
- Все это так внезапно… Я даже с мамой не могу посоветоваться…
- Мама не будет возражать. Ты же знаешь, как она ко мне относится. Оформим брак - и сразу к ней. Сделаем для нее приятный сюрприз.
Наташа не была уверена в том, что все это будет матери приятно, но возражать больше не стала.
- Не знаю, Женя… Делай как хочешь.
Этого было достаточно. Евгений тут же бросился к Наташе, расцеловал ее, стал отдавать распоряжения:
- Одевайся, бери паспорт, пошли!
Наташа оделась, взяла документы и вместе со своим женихом вышла из дому.
У подъезда Евгений посмотрел на часы и заторопил Наташу:
- Скорей, а то можем опоздать!
Быстро дошли до угла. Хмелев у цветочницы купил букет роз и передал Наташе.
- Побежали! - предложил Евгений и взял ее за руку. Он знал, что до закрытия загса остались считанные минуты.
- Побежали!
Но как они ни торопились, попасть в загс ко времени не смогли. Это они поняли еще издали. Дверь, к которой они так стремились, была уже заперта, а изнутри висела табличка: "Закрыто". Евгений снова посмотрел на свои часы.
- Ч-черт! Опоздали на пять минут. Но сотрудники еще в здании. Я войду туда через другую дверь, упрошу… - И он быстрыми шагами направился к воротам, намереваясь войти во двор.
- Женя, погоди!
Хмелев остановился. Наташа подошла к нему.
- К чему такая спешка? Давай лучше придем завтра. Сегодня все равно ничего не получится.
- Почему?
- Я точно не знаю, но, по-моему, нужен свидетель.
- Свидетель? Как же я раньше не подумал об этом? - с досадой проговорил Евгений. - Ну да ладно. Завтра уж мы не опоздаем. И свидетелей приведем целую дюжину. А сейчас нам надо поехать куда-нибудь и кутнуть как следует. Оформили мы свое решение на бумаге или нет - не имеет значения. Главное, что ты уже завтра станешь моей женой.
- Перестань, Евгений! Какой может быть кутеж в такое время? Ты что, забыл, что идет война?
- Нет, не забыл. Но по такому случаю даже в войну не грех выпить. Эх, черт, жаль, что рестораны закрыты. Ну да ничего. Придумаем что-нибудь.
Евгений проводил Наташу домой и велел ждать, а сам поехал к друзьям. К вечеру он возвратился назад и прямо с порога спросил:
- Наташка, ты готова?.. Поехали. Все сделано как нельзя лучше. На наше счастье, из Березовска приехал мой хороший знакомый - Петр Полынин. Мировой мужик. Он все и организовал. У своей тещи.
- Женя, а может, не поедем? Неудобно как-то. Такое время, а мы…
- Ерунда! Мы же не каждый день ходим на такие гулянки. Поехали! - И он, схватив ее за руку, потащил к выходу.
Вот так Наташа и попала на эту вечеринку. Евгений познакомил свою невесту с Полыниным, его женой, тещей и еще какими-то гостями. Сразу же сели за стол. Наташа понемногу стала осваиваться. Все ее сомнения сами собой отодвинулись на второй план. Налили вина. Чокнулись звонкими бокалами и выпили за любовь. В голове у Наташи зашумело, она начала шутить, смеяться.
В самый неподходящий момент - в разгар танцев - Полынин вдруг перестал играть на пианино и предложил что-нибудь спеть. Хмелев воспользовался заминкой, сел к инструменту и сыграл Шопена. Потом, по просьбе гостей и хозяев дома, пела Наташа.
Затем наступила тишина. Как Евгений ни уговаривал гостей, никто больше не хотел петь.
- Лучше вы сами сыграйте еще что-нибудь, - попросила жена Полынина, чрезмерно полная, флегматичная женщина.
- Сыграть?.. Нет, если вы позволите, я лучше прочту что-нибудь.
Хмелев поднялся со стула, облокотился на крышку пианино, резким движением головы отбросил со лба волосы и начал читать Есенина:
Ну, целуй меня, целуй
Хоть до крови, хоть до боли.
Не в ладу с холодной волей
Кипяток сердечных струй…
Наташа не понимала, почему Евгений в такой день выбрал именно эти стихи. А он продолжал:
… И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас -
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!..
Когда утихли робкие аплодисменты, Полынин снова сел к инструменту и заиграл танго. Хмелев пригласил Наташу. Она поднялась с места, машинально положила руку ему на плечо, и они пошли по кругу.
Наташа не понимала, что с ней происходит. У нее сейчас было такое чувство, будто она кого-то сильно обидела и даже предала. Но кого?.. И тут она вспомнила то весеннее утро, березки на высоте, восходящее солнце и Александра Кожина, который осыпал ее цветами, а потом с волнением говорил о своей любви. Наташа помнила, как сильно огорчился он, когда услышал, что она не может ответить ему взаимностью.
Обо всем случившемся в то утро Наташа рассказала матери. Мать расстроилась и стала убеждать Наташу, что она сделала непоправимую ошибку: "Я ничего не имею против Евгения. Может, он и хороший человек. Но он не любит тебя. Он смотрит на тебя, как на красивую игрушку. У него нет к тебе глубоких чувств. Да и у тебя их нет. Тебе только кажется, что ты любишь его, а на самом деле… Любить надо так, как любит Кожин. Я знаю его с детства. Он слов на ветер не бросает".
Наташа так задумалась, что стала сбиваться с. такта, а потом вдруг остановилась.
- Ты чего? - удивленно глядя на нее, спросил Хмелев.
- Ничего, давай сядем. У меня голова закружилась, - ответила она, подошла к столу и села на свое место.
- Что же все-таки произошло? - присаживаясь рядом с ней и приглаживая рукой свою темную шевелюру, снова спросил Хмелев.
- Я же тебе сказала… Не обращай внимания. Пройдет.
- Ничего не понимаю. Танцевала, танцевала - и на тебе!.. Может, выпьешь чего-нибудь?
- Нет, мне не хочется.
Евгений пожал плечами и машинально взялся за маленькую хрустальную рюмку. Повертел ее в руках с минуту и отставил в сторону. Затем пододвинул к себе большой фужер. Наполнив его водкой, залпом выпил и стал закусывать.
Наташа не притрагивалась к еде. Она молча смотрела на Хмелева и мысленно спрашивала себя: "Неужели мама права? Неужели он действительно не любит меня?.. Да нет!.. Я знаю его лучше. Женя любит…"
- Женя, налей мне, пожалуйста, сухого вина, - попросила Наташа.
- Вот это другой разговор! - обрадовался Евгений и налил ей в рюмку "Цинандали", а себе - водки. - За что же мы выпьем?
Наташа пожала плечами.
- Не знаю. Наверное, в таких случаях пьют за счастье…
- И за нашу любовь… - Евгений поднялся с места. - Товарищи, прошу всех наполнить свои бокалы и выпить за наше счастье!..
- Че-пу-ха! За какое там счастье? - пьяным голосом прокричал толстяк. - И почему вы не хотите спеть мою любимую песню? - И тут же затянул:
… Одна возлюбленна-а-ая па-ра
Всю ночь гуляла до ут-ра-а!..
- Перестань, Галкин! Надоело! - оборвал его Полынин. - Говори, Женя.
Хмелев продолжал:
- Дело в том, что у нас с Наташей помолвка сегодня. Завтра идем с ней в загс.
Гости оживились:
- Ах, вот, оказывается, в чем дело!
- Такое важное событие, а вы молчали!
- Не надо упрощать! - крикнул со своего места толстяк, с трудом поднялся на ноги и продолжал: - Не надо! Они, вот эти, предали нас. А потому… Пусть целуются. Горь-ко-о!
- Но это же еще не свадьба… - запротестовала Наташа.
- Все равно горько! - стоял на своем толстяк.
- Горь-ко! Горь-ко! Горь-ко!!! - закричала вся компания.
Хмелев наклонился к Наташе. Она попыталась отстраниться, но он успел все же поцеловать ее. Все зааплодировали и стали пить за молодых. Евгений залпом выпил свой бокал и налил еще.
- Ты много пьешь, Женя.
- Ничего. Сегодня можно… Сегодня у меня самый счастливый день!
"Нет, конечно же, мама ошибается. Он любит меня… - подумала Наташа. - Если бы не любил - не говорил бы таких слов".
- Я очень люблю тебя, Наташка. Очень! - склонившись к ее уху, шептал Евгений.
Девушка на секунду зажмурилась и еле заметно кивнула головой.
- Почему ты молчишь?
- Я не молчу. Я ответила, что я тоже…
- Что ты тоже?
- Люблю.
- Кого ты любишь?
- Тебя, конечно.
- Честно?
- Честно.
- Не верю. Докажи.
- Как же я могу это доказать?
- Можешь. Поедем ко мне. Ты у меня никогда не была.
- Ну, что ты…
- А что особенного? Я не виноват, что мы не успели оформить наши отношения на бумаге. Не оформили сегодня - оформим завтра. Пойдем в загс прямо к открытию.
- Не в этом дело. Разве мне нужна бумажка?
- А что тебе нужно?
- Нужна настоящая любовь. Не минутная, а на всю жизнь…
- Значит, ты мне не веришь?.. - обиделся Евгений. - А я-то, дурак, думал…
- Что ты думал?
- Думал, что своим трехлетним ожиданием, своей верностью заслужил твое доверие и твою любовь…
"Что я с ним делаю, идиотка? Какое доказательство мне еще нужно от него?.. - мучительно думала Наташа. - И его мучаю все время и себя!.."
- Я тебя хорошо понимаю. Моя настойчивость пугает тебя. Но и ты должна понять меня. В моем распоряжении только три дня. Понимаешь? Не год, не месяц, не неделя, а всего лишь три дня.
- Молчи… - прошептала Наташа и закрыла ему рот ладонью. - Не надо больше об этом. Не надо, я прошу тебя. Успокойся…
Но было видно, что сама она волновалась больше Хмелева. Краска внезапно схлынула с ее лица, еле заметно задрожали пальцы рук. И она никак не могла унять эту дрожь. Ее состояние сразу же заметил Евгений и поцеловал ее вздрагивающую ладонь.
- Ты умница, - тихо прошептал ей на ухо Евгений и тут же предложил: - Давай улизнем от них, а?..