- Собирайся бегом! - раздражённо ответил бутбой. - Не хочу всё пропустить!
- Налей мне чаю, пока я оденусь и накрашусь, - попросила боевая подруга.
Джонни потопал на кухню и поставил чайник на огонь. Постепенно до скинхеда дошло, что переполох на двадцать три этажа ниже может быть связан с Карен Элиот и Фронтом Семиотического Освобождения. Он сам передавал инструкции для Акции Неоистов в Попларе, но алкоголь, до сих пор бурлящий в его венах, мешал нормальной работе мозга. Всё равно, происходящее казалось невероятным. Он понимал, что задумка Элиот с хеппенингом в Крисп-Стрит-Маркет заставит Худого долго краснеть от стыда, но не мог поверить, что она взбаламутила местных настолько, что нарушила тупое течение их роботизированных жизней!
Мария Уокер не слышала, как её бойфренд, социальный работник, вернулся домой с покупками на неделю вперед. Внимание доктора целиком поглотила жёсткая порнуха, которую она взяла у Карен Элиот. Смотреть, как семнадцатилетние ребятки с идеальными телами достигают границ своих сексуальных возможностей в компании женщин среднего возраста, было весьма увлекательно. Уокер надо было обсудить важные вопросы с Бобом Сейлсбери-Смитом, но она решила, пускай он сначала сходит за продуктами.
- Что за мерзость ты смотришь! - спросил соцработник. - Я вошёл в "Общество Озабоченных Радикалов Против Порнографии", чтобы остановить безответственных людей, потребляющих антиобщественный материал, унижающий женьчин!
- Этот фильм называется "Юные хуи обслуживают сильно растянутую манду", - дала отпор Мария. - Название, конечно, дурацкое, зато действие зажигательное!
- Не могу поверить, что это происходит в моём собственном доме! - взвыл Сейлсбери-Смит. - Откуда в тебе столько порочности? Какой-то злодей-извращенец забил тебе голову пропагандой ненависти, нацеленной на развязывание сексуальной войны?
- He-а! - огрызнулась Уокер. - Я просто решила, что пора стать раскованной. С меня хватит дерьма, которым нас пичкают дрочилы вроде тебя, мечтающие подвергнуть цензуре даже воображение. Если бы всё шло так, как хочешь ты, мы бы жили в мире, населённом бесполыми роботами, патологически неспособными бросить вызов административной рутине бюрократов с замашками Большого Брата и прочим всем таким правильным подонкам.
- Что ты несёшь? - пролепетал Боб.
- Я говорю тебе, чтобы ты убирался из этого дома, и никогда больше не попадался мне на глаза! - заорала Мария. - Я говорю тебе, что ты в постели - полный ноль, и между нами всё кончено. Я в последнее время трахаюсь с ребятами из попларской банды скинхедов, и я поняла, чего мне так не хватало с тех пор, как мы с тобой познакомились! На самом деле один из них теперь будет жить со мной, он приедет через час!
- Я тебя не ударю! - объявил Сейлсбери-Смит. - Я не выношу насилия! Однако никуда я не уйду, это мой дом! И твой сопляк здесь жить не будет! Он наверняка начнёт избивать тебя, едва я выйду за дверь. Мужчины рабочего класса грубы и невоспитанны, вот почему я вошёл в партию лейбористов, чтобы цивилизовать их!
- Да уж, Бунтыча ты цивилизуешь! - взревела Уокер. - Он просто вышибет тебе мозги! Ради твоей же безопасности я советую тебе собрать чемодан и валить отсюда! Если ты останешься, с моего нового бойфренда станется решить, что ты хочешь уехать на "скорой помощи"!
- Не пытайся запугать меня! - рявкнул социальный работник. - Я остаюсь, это решено! К тому же, я по работе каждый день встречаюсь с хулиганами! Я знаю, как обращаться с ублюдками-пролетариями!
- Ты совсем съехал с катушек! - занервничала доктор. - Ребята, с которыми ты работаешь, сплошь калеки! Бунтыч приедет не в кресле-каталке, он прибежит в ботинках со стальными стаканами!
- В таком случае, - прохрипел Сейлсбери-Смит, - я возьму в гараже молоток. Может, я не выношу насилия, но это не значит, что меня запугают молокососы-расисты и сексисты!
- Кто сказал, что Бунтыч - расист? - нахмурилась Мария.
- Ты сказала, что он скинхед! - триумфально объявил социальный работник. - К тому же всем известно, что большая часть рабочего класса симпатизирует фашистам!
- Фанатичный мудак! - заорала Уокер. - Вся твоя левацкая поза просто прикрывает водоворот спинномозговых предубеждений!
Джонни и Слэш не первыми заметили, что Крисп-Стрит-Маркет облеплен плакатами с фотографиями школьниц, измывающихся над Худым. Они протолкались через огромную толпу, собравшуюся перед магазином телевизоров, и были вознаграждены зрелищем дальнейших издевательств на телеэкранах - спасибо пиратской передаче Карен Элиот.
- После футуризма, дадаизма, сюрреализма, ситуационизма, нового реализма, флуксуса и концептуализма приходит Неоизм! - бездумно выпевал голос через мегафон.
Как почти все присутствующие, Джонни Махач смотрел не на интервенцию Новых Неоистов Фронта Семиотического Освобождения. Центром всеобщего внимания стала Вера Уотсон, мать Худого, стоящая перед магазином. Она мгновенно стала звездой благодаря злобным соседям, которые раскрыли её личность назойливым журналистам.
- Девушке в этом фильме только пятнадцать, - взволнованно объявила репортёрша, делая непристойные жесты в сторону телеэкранов, - что вы чувствуете, узнав, что ваш сын - сексуальный извращенец?
- Питер - хороший мальчик, - огрызнулась миссис Уотсон, - у нас всегда были замечательные отношения. Я не замечала за ним ничего извращённого. Это не он в телевизоре, это какой-то электронный обман. Похоже на то, как злодеи подделывают смерть Арни в конце "Бегущего Человека". Съёмка слишком хорошая, чтобы быть настоящей!
- Если я верно поняла, вашему сыну двадцать четыре года, - настаивала журналистка, - и он является членом печально известной жестокой банды скинхедов под названием "Рейдеры".
- Мне больше нечего вам сказать! - дёрнулась Вера.
Медиа-шлюха сунула миссис Уотсон двадцать фунтов.
Решимость Веры соответствовала охвату её талии, но деньги вогнали гордую рабочую женьчину в состояние, граничащее с религиозным исступлением. Мать Худого жила в нищете большую часть жизни, и она взяла хрустящую банкноту так, как монашка ласкала бы статую младенца Иисуса. Как правильно предположила мажорная журналистка, небольшая порция бабла заставила миссис Уотсон сбросить защиту.
- Ну что, Вера, - прощебетала репортёрша. - Расскажи нам о сексуальных подвигах своего сына и этой банды скинхедов!
- Питер перебесился в своё время, - признала миссис Уотсон, - и в тех немногих драках, где он побывал, он всегда защищал себя как истинный англичанин, кулаками и ботинками. Мой сын никогда не пользуется ножами и пистолетами. Он всегда приглядывает за своей старой матерью, всю жизнь он прожил со мной. Школьные друзья Питера по большей части уже переженились, но ему никогда не везло с девушками. Спать с ним соглашались только всякие шлюхи, вроде Сары Остерли. Я слышала, что каждый мальчик в четвёртом и пятом классах местной школы уже успел кое-чего с этой развратницей! Может, Саре ещё пятнадцать, но она уже делала туда-сюда с сотнями мужчин! Питер, с другой стороны, переспал едва ли с парой женщин за всю…
Монолог Веры прервала мать Сары. Дженет Остерли провёл через толпу журналист, который отловил эту суку, когда она возвращалась домой откуда-то, где подрабатывала уборщицей. Дженет набросилась на мать Худого с кулаками, но мало что смогла поделать против своей более старой и тяжеловесной противницы.
- Моя Сара - хорошая девочка! - взвыла уборщица, оказавшись на земле. - Её развратил этот пидор, твой бестолковый сын. Тут все знают, что Худого арестовали за…
Голос миссис Остерли затерялся в рычании, когда окружающие люди бросились в драку. Бесчисленные междусемейные склоки раздирали местное сообщество, и эта стычка дала людям шанс вспомнить их. Люди поровну разделились на два лагеря, и сражение распространилось по всему Крисп-Стрит-Маркету.
- Великолепно! Сногсшибательно! - бурчали репортёры, пока их бригады техников снимали происходящее на камеры прямого включения.
Вера Уотсон не единственная в тот день отвечала на вопросы журналистов. Сэр Чарльз Брюстер давно привык манипулировать прессой и сознательно проговорился паре друзей, работающих на телевидении, что у него были личные отношения с Джоком Грэхемом, арт-критиком, превратившимся в обезумевшего убийцу. С ним тут же договорились насчёт интервью, так как общественность жаждала подробностей о человеке, который поутру задушил дежурного в психушке и совершил побег.
- Опишите мне, - расплылся в улыбке диктор Рональд Мактревор, - Джока Грэхема как человека.
- Он очень нестабилен, - авторитетно ответил руководитель "Прогрессив Артс Проджект". - Я неоднократно встречался с ним, и каждый раз он нападал на меня, словно опасный псих. На психологическом жаргоне подобных людей называют "истинно верующий", тот, кто фанатично предан мему, захватившему контроль над его сознанием. Сперва он был марксистом, но позднее переключился на христианский фундаментализм.
- А когда вы в последний раз его видели? - полюбопытствовал Мактревор.
- Вчера вечером! - объявил сэр Чарльз. - Всего за несколько часов до его ареста за нападение на художников и полицейских на Оксфорд-Стрит!
- Правда? - прошипел Рональд в притворном ужасе. - Расскажите поподробнее!
- Грэхем вломился в мой кабинет без предварительной договорённости и сбил секретаршу с ног, когда она пыталась не пустить его ко мне, - поведал Брюстер шокированной британской нации.
- Чего он хотел? - Мактревор принял вид опытного следователя.
- Он сказал, - прошептал сэр Чарльз, - что пришёл предупредить меня о входящем в моду арт-движении под названием "Неоизм". Грэхем утверждал, у него есть доказательства, что это вывеска для заговорщиков, пытающихся низвергнуть христианскую цивилизацию.
- Можно более детально? - спросил Рональд.
- Конечно, - согласился Брюстер. - Видите ли, Грэхем утверждал, что Неоизм был попыткой завершить работу флуксус-художника Йозефа Бойса. Как известно, Бойс был учеником оккультиста и основоположника антропософии Рудольфа Штайнера. В космологии Штайнера эволюция земли является результатом постоянного охлаждения и затвердевания духа в материю. Так что мы переходим от жидкой, аморфной, тёплой и подвижной формы в состояние твёрдое, закреплённое в форме, холодное и статичное. Это понятно?
- Да, - подтвердил Мактревор.
- Далее, - произнёс сэр Чарльз. - Божественное находится в горних духовных сферах, а камни - на дне материальной грани. Хотя дух наполняет всё сущее, остаётся опасность, что вещи посредине - например, растения, животные и люди - превратятся в камень. Штайнер предполагал, что для предотвращения такого хода событий необходим духовный лидер, который сможет обратить процесс вспять.
- Понятно, - вставил Рональд.
- Итак, - продолжил Брюстер. - Необходим Мессия, чтобы подогреть дух, наполняющий всё сущее. Этот Мессия может быть шаманом, учителем или художником. Бойс считал эту теорию руководством к действию для современных художников. Поэтому в своих скульптурах он использовал жир, который течёт, будучи нагретым, и застывает, когда охлаждён. Это вещество сочетается с войлоком, изолирующим материалом, созданным из шерсти животных. Поэтому когда Бойс прикреплял полосу войлока к груде жира, это был просто акт шаманства, попытка одухотворить материю.
- Но, - возразил Мактревор, - если Грэхем был религиозным фанатиком, ему должен был понравиться такой подход!
- Отнюдь, - парировал сэр Чарльз. - Грэхем - фанатичный протестант, верующий, что материя идёт от Сатаны. Источники, в которых Бойс черпал вдохновение, явно языческие, и поэтому входят в программу Антихриста по захвату власти над миром. Это, конечно, я поясняю образ мыслей того, кто верит в чушь, изрекаемую фундаменталистами, трясущими Библией!
- Идеи Штайнера и Бойса имеют явное родство с германской мифологией, - заметил Рональд, демонстрируя начитанность. - Знал ли об этом Грэхем, и если да, как он связывал их с Неоизмом?
- Грэхем сказал мне, - поведал Брюстер, - что прямая линия наследования связывает идеологию и деятельность Нацистской Партии Гитлера, Бойса и Неоистов. Он настаивал на том, что холокост был актом шаманской трансформации, разогревание и растворение формы, гностическое очищение!
- Страшная бестактность! - выплюнул Мактревор.
- Знаю, - согласился сэр Чарльз, - но она многое говорит о повреждённом рассудке Грэхема! Он уверен, что концлагеря были генеральной репетицией грядущего царствия Антихриста. Грэхем буквально верит, что Неоисты завершают работу, начатую Хирамом, когда он построил Храм Соломона, и в результате их деятельности мы войдём в эпоху Бедствий, предсказанную Библией!
- Фью! - присвистнул Рональд. - Грэхем окончательно ополоумел, если верит в такую ерунду!
- Именно об этом я и твержу вам последние десять минут! - триумфально закричал Брюстер.
- Стоп! - заорал продюсер, и интервью закончилось.
Карен Элиот смотрела поверх Ист-Индия-Док-Роуд на Крисп-Стрит-Маркет, который являл собой месиво из дерущихся тел. С её места вид на магазин телевизоров открывался лишь на мгновения. И всё равно было явно видно, что витрина расколочена и выставленных товаров больше нет на месте. Элиот наклонилась в глубь фургона и выключила пиратский транслятор. Аппарат выполнил свою задачу, передав отрывок СМ-хренотени тщательно отобранной целевой аудитории. Большая часть фильмов такого рода служила исключительно сексуальному удовлетворению. Однако, будучи показан в общественном месте, этот видеоматериал обретал возможность спровоцировать общественные беспорядки! Карен вскарабкалась на место водителя и отправилась в сторону Сити. Работа выполнена, и в результате социальная структура в этой части Ист-Энда расползлась по швам!
Джонни и Слэш тащили в Фицджеральд-Хаус только что спёртый громадный телевизор. Этот шедевр технологии капитально превосходил тот экземпляр, которым скинхед пользовался последние два года. Группа подростков выметнулась из подъезда, пока пара шла к лифту. Ребята гоготали, несясь к выходу, и Ходжес скоро обнаружил причину их веселья. Лифт отправили на верхний этаж. Джонни нажал кнопку вызова, и когда через пару минут двери открылись, отпрыгнул от языков пламени. Банда молокососов ограбила мебельный магазин, украла диван. Они облили его бензином и сунули в лифт, прежде чем поджечь.
- Пошли, - прошипел Ходжес Слэш. - Валим отсюда, того и гляди загорится весь говно-дом!
- А что с телеком? - спросила боевая подруга.
- В пизду телек! - ругнулся скинхед. - Мы никак не сможем поднять его в квартиру. Весь подъезд - огненная ловушка. Пойдём в Гринвич и пошастаем по рынку.
Джонни сгрёб Слэш за руку и потащил её на станцию наземного метро "Олл-Сэйнтс". Скинхед не узнал Джока Грэхема, который только что зашёл на платформу в сторону севера. Арт-критик сел не в тот автобус в Брикстоне и приехал в Пламстед. Теперь он добирался через Ист-Индия-Док-Роуд до Крисп-Стрит-Маркет. Сердце его упало, когда он увидел безумствующую толпу из сотен мужчин, женьчин и детей. Именно этого и добивались сатанинские заговорщики. Насилие, разразившееся вслед за хеппенингом Фронта Семиотического Освобождения, окажется на передовицах всех национальных газет, и привлечёт к Неоизму впечатлительных людей! Спартак заметил арт-критика и организованно увёл своих товарищей в спокойную атмосферу кофейни Уэст-Энда.
- Стойте, стойте! - взревел Грэхем. - Во имя Бога, я приказываю вам остановиться! Послушайте меня! Вас обманом заставили участвовать в сатанинском заговоре!
Никто и глазом не повёл в сторону христианского маньяка. Стёкла по-прежнему бились, полицейский участок полыхал, а товары сваливались в тележки, и их утаскивали домой счастливые покупатели-пролетарии. Человек в инвалидном кресле попросил закурить, и ему дали коробку с десятком блоков.
Джок спёр нож из "Стивз Бест Селлерс". Потом подошёл к подростку, который молотил собаку в наморднике бейсбольной битой по черепу. Грэхем вогнал лезвие в почку пацану, а когда вытащил его, с блестящей поверхности закапала тёмно-красная кровь. Следующей жертвой арт-критика стала молодая мать, набирающая сладости для своих детей. Потом он направился к пенсионеру и погрузил нож в шею старика.
- Я заставлю вас остановиться! - ревел Джок. - Даже если придётся убить вас всех! Вы - жертвы заговора по уничтожению христианской цивилизации! Где полиция, когда она нужна? Я скажу вам, они услаждают тело своё блудницами, купленными на взятки от иллюминатов! Что случилось с законом и порядком? Здесь должна быть христианская страна, но посмотрите на себя! Мужчины, женьчины и дети ведут себя, как стадо варваров! Я убью многих из вас, ибо гнев Господень обрушится на любого, кто нарушает закон!
Грэхем шёл по пешеходной зоне, протыкая каждого, кто не успел убежать с его дороги. Сильное движение по Ист-Индия-Док-Роуд не дало бунту перекинуться на юг к Айл-оф-Догз. Недавно отремонтированный торговый центр превратился в выпотрошенную оболочку. Фицджеральд-Хаус пылал. Беспорядки распространились на север до Ленсбери и Тевиот, где толпа поджигала дома известных местных либералов. Подонки, манипулировавшие местным населением ради собственной идеологической выгоды, готовились с лихвой отплатить за своё постоянное вмешательство в дела простых людей. Первого бывшего члена совета отловили на Зетленд-Стрит. Его вымазали в дёгте и изваляли в перьях, потом заставили пробежать меж двух рядов злых людей, которые били его палками и дубинами. Последним в ряду не оставалось ничего другого, кроме как пинать этого мудака сапогами. Мужик потерял сознание даже раньше, чем добежал до них.
Боб Сейлсбери-Смит битый час простоял в прихожей дома, где жил с доктором Марией Уокер. Он намеревался как следует отмудохать ублюдка, который трахает его девушку. Социальный работник собирался, когда голодранец появится, хряснуть его молотком промеж глаз. Мария заперлась в спальне наверху и тайком от Боба выкинула нож из окна на подъездную дорожку.
Бунтыч увидел нож, когда подошёл к двери, и на рефлексах подобрал его. И вот уже бутбой нажимает на звонок, дверь распахивается, и Сейлсбери-Смит кидается на скинхеда с поднятым молотком. Бунтыч ушёл в сторону и пронзил ножом сердце социального работника. Сейлсбери-Смит сделал по дорожке пару шагов, держась за грудь. Его майка с "Grateful Dead" моментально пропиталась кровью.
- Я убил его, убил ублюдка! - возликовал Бунтыч.
Социальный работник всё ещё сжимал в руке молоток, когда упал в канаву. Мария бросилась вниз и потащила бутбоя в дом. Там она распахнула Бунтычу объятия и страстно поцеловала его. Уокер чувствовала, как пульсирующее мужество скинхеда упирается в ширинку. Доктор хотела дикого садомазохистского секса, но понимала, что сначала придётся разбираться с полицией.
- Надо взять себя в руки, - объясняла Мария. - Тебе надо выглядеть так, словно ты ужасно расстроен случившимся. Ты только что убил человека с целью самообороны, и поэтому тебе хреново.
- Лады, - согласился Бунтыч.
- Иди в кухню, - продолжала Мария. - Порежь луковицу и натри вокруг глаз. Будет похоже, что ты плакал от раскаяния. Я вызову "скорую помощь" и полицию.