4
Герцог лежал на тахте и смотрел на тени, пробегающие по газону. Он был, скажем так, благодушен. Да, именно. Он благодушествовал.
Однако состояние это поколебалось, когда он увидел, что с газона к нему входит Галахад. Он никогда его не любил и обдал холодным взглядом, осведомившись, чему обязан честью.
- Так, зашел, - сказал Галли.
- Да?
- Как ты тут?
- Плохо.
- Это хорошо. То есть очень жаль. Гангрены нет? Это главное, гангрена. Помнишь Постлуэйта? Укусила сиамская кошка, а там гангрена, и все. Ты скажешь, тебя кошка не кусала, но кто его знает! Жару нет? Пятна перед глазами не плавают? Ах, что я! Больных надо развлекать. Чем бы это?.. А, да! Эта самая мисс Полт - самозванка, ты подумай! Как, однако, тянет их в этот замок! Соберутся две-три штуки, и сразу им приходит в голову: "Едем, нас ждет Бландинг!" Знаешь, я иногда думаю: а может, Конни - это не Конни? Может, это международный шпион? Вот Бидж - это Бидж, тут все чисто. Да, так эта мисс Полт…
Герцог все время порывался заговорить, но никто еще не перебил Галли, да и голос отказывал ему. Наконец, он просипел:
- Что ты говоришь? Ванесса Полт - не Ванесса Полт?
- И да, и нет.
- Чушь какая! Как это - да и нет?
- Попытаюсь объяснить. Она - Ванесса Полт, но не дочь того Полта. Полтов много. Хорошая норфолкская фамилия. Ее отец - лакей.
- Что?!
- Ну, джентльмен при джентльмене, если тебе больше нравится. А мать - горничная. Служила здесь. Смешно, а? Обдурить Конни, ты подумай! Хороший урок, я бы сказал.
Герцог явно не смеялся. Челюсть у него отвалилась, глаза совершенно вылезли.
- Трипвуд!
- Да?
- Я… я…
- В чем дело?
- Трипвуд, я написал ей письмо! Сделал предложение!
- Да, Конни мне говорила. Я поражен. Это просто "Золушка"! Скромная секретарша выходит замуж за герцога. Ты не пожалеешь, Данстабл. Она прекрасная девушка. На склоне лет…
Герцог яростно хмыкнул.
- Ты что, думаешь, я на ней женюсь?
- А разве не женишься?
- Конечно, нет!
- Она подаст в суд!
- Надо перехватить письмо! Позвони Биджу.
- Зачем?
- Может, он еще не отнес.
- Письмо?
- Да.
- Оно вообще не у него. Оно у меня. Кларенс не хотел, чтобы Бидж шел по жаре. Вот оно, пожалуйста.
Герцог выдохнул воздух. Челюсть стала на место, глаза - тоже.
- Слава Богу! Что ж ты раньше не сказал? Я волновался!
- Естественно.
- Ну, давай его!
- Конечно, мой дорогой. Затем я и пришел. Только поставлю условия. Кларенс говорит, ты хочешь подать на него в суд за скользкие ступеньки. Это отменим.
- Ладно, ладно, ладно. Черт с ним, с Эмсвортом. Давай письмо.
- Подожди. Ты не хочешь, чтобы мой крестник женился на твоей племяннице? Отменяем. Хочешь.
- Что?!
Галли выразил ему сочувствие.
- Как я тебя понимаю! - сказал он. - Заболит нога, тут же вспомнишь его. Но ничего не поделаешь. Иначе письмо получит божественная Ванесса.
Воцарилось молчание, которое иногда зовут насыщенным. Герцог мог нарушить его, назвав Галли мерзким шантажистом, и начал было складывать губы для этих самых слов, но одумался. Суд - это суд.
Такие дела он знал, даже испытал когда-то, в молодости. Читают твои письма, и все хохочут до слез, а наутро выходят газеты. Какой-то собачий адвокат будет читать об этом церковном шпиле! Прежде чем заговорить, герцог несколько раз глотнул.
- Зачем ему на ней жениться?
- Любовь, мой дорогой, любовь.
- У нее нет ни гроша.
- Он - бескорыстный рыцарь.
- А деньги у него есть?
- Хватает.
- От меня ничего не ждут?
- Господи! Конечно, нет. Он прекрасный адвокат. А картинная галерея? Так и ходят, так и ходят. Только успевают вынуть чековую книжку. Словом, не беспокойся. Ну как, разрешаешь?
- Черт с ними. Пускай женятся.
Тон этих слов не был похож на рев свирепого волка, стукнувшегося о камень, но и приветливым мы его не назовем. Однако Галли был доволен.
- Прекрасно, - одобрил он. - Славно, славно, превосходно. Так и запишем. Можешь допрыгать до стола?
- Вроде могу.
- Ну, прыгай! - сказал Галли.
Глава четырнадцатая
Кончался еще один летний день, сумерки окутали Бландинг. Императрица ушла в свой домик. Шофер играл на гармонике. Кошка умылась и причесалась перед ночной прогулкой. Миссис Уиллоуби добавляла последние штрихи к пудингу, а Бидж поджидал, чтобы отнести его в библиотеку. Оставшись одни, братья снова ели там, а не в огромной комнате, где подавали обед при леди Констанс. Что до нее самой, оставалось несколько часов до ее свидания с мужем.
Запах цветов соревновался с запахом баранины, к которой, надо заметить, были картошка и шпинат. Бидж принес ролли-полли пудинг. Лорд Эмсворт вздохнул от радости. В правление леди Констанс этому помешал бы воротничок, но в охотничьей куртке вздыхай, сколько хочешь.
- Как хорошо, Галахад! - сказал он.
- И то правда, Кларенс. Ни Конни, ни Данстабла. Мир и покой. Жаль, что я уезжаю.
- А ты не уезжай.
- Боюсь, свадьба без меня не состоится.
- Кто-то женится?
- Да, мой крестник.
- Я его не знаю?
- Знаешь, он тут жил. Свалился с лестницы.
- А, да! И на ком же?
- На Линде Гилпин.
- Кто это?
- Девушка, которая его целовала, когда он свалился. Я шафер у Джонни.
- Кто…
- Не хочу сбивать тебя с толку. Джонни - это мой крестник. Все ясно?
- Еще бы, еще бы! Твой крестник Джонни женится на Линде Гилпин.
- Совершенно верно. Траут и Ванесса ждут меня к обеду, перед отъездом.
- Кто такой Траут?
- Муж Ванессы.
- Кто такая Ванесса?
- Жена Траута. Уезжают путешествовать, в Нассау.
- Это где водопад? Знаю, знаю. Надо кататься в бочке. Я бы не стал. Ванесса, ты говоришь? Она тут не жила?
- Жила, как и Траут.
- То-то я смотрю, имя знакомое. Хорошая женщина. Любит свиней. Надеюсь, она будет счастлива.
- Будет, не волнуйся.
- И твой крестник тоже.
- Все в порядке. Он любит свою Беатриче.
- А ты говорил, Линда.
- В переносном смысле. Да, Конни тебе ничего не рассказывала?
- Кажется, нет.
- Тогда ты не знаешь, что они претерпели. Ловушки, размолвки, разлуки. Но все позади. Потому я и чувствую себя, как во французской пьесе. Ну, ты помнишь, такие чувствительные пьесы - то слезы, то смех. Я обедаю. Буря утихла, светит солнце. Я пью вино и размышляю о том, что было. Надо сказать что-то под занавес. Что ж, выпьем за клуб "Пеликан", где я научился и сдержанности, и сметливости. За "Пеликан"!
- За "Пеликан", - повторил лорд Эмсворт. - А что это такое, Галахад?
- Благослови тебя Бог, Кларенс, - сказал Галли. - Съешь еще пудинга.
I. Еще о лорде Эмсворте
Беззаконие в Бландинге
День выдался хороший. Небо сняло синевой, солнце - золотом, бабочки порхали, птицы ворковали, пчелы гудели; словом, природа благодушествовала, чем и отличалась от Фредди Трипвуда. Младший сын лорда Эмсворта сидел в своей двухместной машине у входа в замок и думал о собачьем корме. Рядом с ним сидела прекрасная овчарка.
Фредди приехал ненадолго. Женившись на прелестной дочери Доналдсона Собачьей Радости, он уехал в Америку, где и жил на Лонг-Айленде, трудясь для фирмы. Сейчас он был в Англии, потому что тесть решил расширить сферу влияния. Агги, его жена, соскучилась в замке за неделю и поджидала во Франции.
Вытирая ухо, которое лизнула овчарка, Фредди увидел, что по ступенькам идет изящный и немолодой человек с моноклем в черной оправе. То был Галахад, его дядя, король лондонской богемы, которым издавна гордились театры, скачки и не очень чинные рестораны. Сестры (Констанс, Джулия, Дора, Гермиона и др.) считали его позором семьи, а Фредди очень любил, мало того - почитал, видя в нем неистощимый запас изобретательности.
- Так, так, юный Фредди, - сказал Галахад. - Куда ты везешь эту собаку?
- К Фэншоу.
- В Марлинг-холл? Это там живет хорошенькая девушка, с которой я тебя встретил?
- Да, Валерия. Старик Фэншоу - глава здешних охотников. Сам понимаешь, что это значит.
- Нет, не понимаю.
- Под его началом - несметное множество собак, и каждой нужен корм.
- Ты хочешь продать им свой товар?
- Еще бы! Дочку он любит, ни в чем ей не отказывает, а ей очень понравилась овчарка. Вот я и везу. Она обещала за это, что отец закажет массу корма.
- Фредди, это же не твоя собака! Агги оторвет тебе голову.
- Ничего, ничего. Я все продумал. Скажу, что она умерла, и раздобуду такую же. Ну, мне пора. До скорого! - И Фредди исчез в облаке дыма.
Галли задумался. Долгое общение с букмекерами и жучками воспитало в нем широту ума, но здесь и он покачал головой; а после этого, вернувшись в замок, немедленно встретил Биджа, дворецкого. Тот немного пыхтел, ибо спешил куда-то, а былую стройность утратил довольно давно.
- Мистер Фредерик уже уехал, сэр? - спросил он.
- Только что. А в чем дело?
- Телеграмма. Наверное - важная.
- Нет, вряд ли. Результаты бегов или что-нибудь в этом духе. Дайте мне, я передам.
И он пошел дальше. Он был общителен, ему хотелось с кем-нибудь поговорить. Конечно, он мог поговорить с сестрой, она читала на террасе, но что-то подсказывало ему, что пользы, тем более - радости от этого не будет. Леди Констанс не ценила его рассказов о прошлом. Наконец, он решил пойти к брату Кларенсу, с которым всегда приятно обменяться мыслями, и нашел мечтательного пэра в библиотеке.
- А, вот ты где! - сказал он, на что лорд Эмсворт задрожал всем длинным телом и воскликнул:
- Это ты, Галахад!
- Я, и никто другой. В чем дело?
- Какое дело?
- Ты встревожен. Спокойный человек не вскакивает, как вспугнутая нимфа. Скажи мне все.
Граф обрадовался, он именно того и хотел.
- Это Конни, - произнес он. - Ты слышал, что она утром сказала?
- Я не выходил к завтраку.
- Значит, не слышал. Я как раз ел селедку, а она говорит: "Надо уволить Биджа".
- Что?! Биджа?
- Она говорит, "он нерасторопный", "нам нужен молодой, проворный дворецкий". Это ей, не мне. Я просто охнул, селедкой подавился.
- Вполне естественно. Бландинг без Биджа? Этого быть не может. Бландинг с проворным дворецким? Подумать страшно! Так и вижу, юркий хлыщ, ходит колесом, слетает по перилам… Топни ногой, Кларенс.
- Кто, я? - спросил лорд Эмсворт. - Я не могу топать на Конни.
- А я могу, и топну. Нет, уволить Биджа! После восемнадцати лет беспорочной службы! Чудовищно.
- Она говорит, он получит пенсию.
- Пусть не утешает себя, ничего не выйдет. Да с таким же успехом можно уволить архиепископа Кентерберийского!
Он бушевал бы и дальше, но шаги на лестнице оповестили о том, что Фредди, вернувшись от Фэншоу, идет к себе. Лорд Эмсворт заморгал. Как многие отцы-аристократы, он плохо выносил младшего сына, и его раздражало, что в Америке тот приобрел какую-то прыть, какую-то такую скакучесть.
- Это Фредерик, - печально сказал он.
- У меня для него телеграмма, - сказал Галли. - Пойду, отдам.
- Пойди, - согласился брат. - А я посмотрю на цветы.
Ушел он в розовый сад и принялся нюхать розы, что всегда его радовало, но сейчас не принесло утешения. Тогда он вернулся и взял с полки любимую книгу про свиней; но и она не помогла. Мысль о том, как дворецкий исчезает из замка, терзала его - хотя слово "исчезать" не очень подходило к корпулентному Биджу.
Печальную задумчивость прервал тот, кто ее вызвал.
- Простите, милорд, - сказал Бидж. - Мистер Галахад просит вас зайти к нему в курительную.
- Почему он сюда не идет?
- Он вывихнул ногу, милорд. Они с мистером Фредериком упали с лестницы.
- Как же это они?
- Мистер Галахад протянул мистеру Фредерику телеграмму. Мистер Фредерик ее открыл, закричал, зашатался и вцепился в мистера Галахада. Ногу он тоже вывихнул. Лежит в постели.
- Ой, Господи! Им больно?
- Насколько я понимаю, острая боль прошла. Их лечит судомойка. Она - маленькая фея.
- Кто?
- Маленькая фея, милорд. Разновидность девочек-скаутов. Умеют оказывать первую помощь.
- Какую? А, первую! - сказал лорд Эмсворт, читая между строк. - Всякие бинты, да?
- Именно бинты, милорд.
Когда граф добрался до курительной, фея завершила свой труд и ушла к "Звездам экрана". Галли лежал на тахте, довольно веселый, и курил сигару.
- Бидж говорит, ты упал, - сообщил лорд Эмсворт.
- А что поделаешь, когда в тебя вцепляется безмозглый племянник?
- Бидж думает, он получил неприятную телеграмму.
- Это верно. От Агги.
- Агги? Странное имя…
- Всё родители. Провели там медовый месяц.
- А, я слышал! Это водопад. По нему катаются в бочках. Неприятно, но можно привыкнуть. А чем плоха телеграмма?
- Послезавтра Агги будет здесь.
- Это хорошо.
- Для Фредди - нет. Он отдал ее собаку Валерии Фэншоу.
- Кто такая Валерия Фэншоу?
- Дочь полковника из Марлинг-холла. Ты с ним знаком?
- Нет, - отвечал граф, который очень старался ни с кем не знакомиться. - А почему Франсис не хочет, чтобы Фредерик давал собаку?
- Ниагара. Не вообще собаку, а ее, Ниагарину. Личную и любимую овчарку. Все бы ничего, если бы Валерия была в очках и в веснушках, - но нет! Волосы - золотые, глаза - синие, а годы охоты, рыбной ловли, плаванья, тенниса и гольфа придали ей невиданную стройность. Твоя невестка не любит, чтобы ее муж вступал в нежную дружбу с такими красавицами. Если она узнает, что Фредди дарит Валерии ее собак, она с ним разведется.
- Что ты!
- Да, да. Американке это - раз плюнуть.
- Ой, Господи! Что же он будет делать?
- Ну, во-первых, Доналдсон его выгонит. Вернется сюда.
- Куда, в замок? - заволновался граф. - Ой!
- Вот видишь, положение серьезное. Но не волнуйся, я нашел выход. Мы вернем собаку.
- Ты попросишь эту Розалию ее отдать?
- Не совсем. Это бесполезно. Мы ее украдем, конкретней - ты.
- Я?!
- А кто же еще? Мы с Фредди лежим в постели, Конни - не согласится. Ты, больше некому. Быстрый разум уже подсказал тебе, что надо сделать. Когда у людей есть собака, они выпускают ее погулять на ночь.
- Выпускают?
- Неукоснительно. Иначе погибнут ковры. Каждая собака выходит перед сном, посмею предположить - черным ходом.
- Каким ходом?
- Черным.
- А, черным! Да, да, конечно.
- Следовательно, часов в десять ты к нему подходишь. Ждешь собаку, хватаешь, возвращаешься.
Лорд Эмсворт разволновался.
- Галахад! - вскричал он.
- При чем тут "Галахад"? Выбора нет и не будет. Неужели ты хочешь, чтобы Фредди погиб? А, дрожишь! Так я и думал. В конце концов, что тут такого? Постоять у дверей, привести собаку. Ребенок, и тот справится. Если бы не тайна, я бы поручил это фее.
- А вдруг собака не пойдет?
- Я об этом подумал. Покапай на брюки анисовых капель. Собаки их очень любят.
- У меня нет капель.
- У Биджа есть. Он никогда ни о чем не спрашивает, не то что проворный, молодой дворецкий. - И Галли нажал звонок.
- А, Бидж! - сказал он, когда тот явился. - У вас не найдутся анисовые капли?
- Найдутся, сэр.
- Принесите-ка блюдечко, ладно?
- Сейчас, сэр, - ответил Бидж.
Если просьба его удивила, он этого не выказал и капли принес. Так что граф, благоухая, уехал в двухместной машине, а брат его закурил сигарету и принялся за кроссворд.
Но сосредоточиться он не мог, и не только потому, что кроссворды пошли заковыристые, а он привык к египетскому богу Ра и австралийской птице эму. Что именно сделает брат? - думал он. Заведет машину в болото? Подъедет к другому дому? Забудет все и присядет у дороги, чтобы помечтать о свиньях? Словом, чувствовал Галли примерно то, что чувствует генерал, измысливший прекрасный план кампании, но не уверенный в войсках. Генералы в таких обстоятельствах жуют усы, и он жевал бы, если бы они были.
За дверью послышалось пыхтенье, вошел Бидж.
- Мисс Фэншоу, - доложил он.
- Добрый вечер, - сказала она, - Надеюсь, не помешала?
- Конечно, нет!
- Я забыла, что тут у вас - два мистера Трипвуда. Вообще-то, я к Фредди.
- Он вывихнул ногу. Валерия удивилась.
- А вы не спутали? Это у вас нога вывихнута.
- И у него.
- Как, у обоих?
- Да. Мы упали.
- Почему?
- Так, знаете… Передать ему что-нибудь?
- Если вам не трудно. Отец согласился, он возьмет этот корм.
- Замечательно!
- А я привела собаку.
Монокль у Галли падал только в исключительных случаях. Сейчас он мелькнул, словно падающая звезда.
- Что? - закричал больной.
- Фредди дал мне овчарку, а я ее вернула.
- Вам она не нужна?
- Нужна, но ничего не выйдет. Она кинулась на отцовского спаниеля. Отец его очень любит. Он орал: "Кто пустил в дом эту истеричку?" Я сказала: "Я. А дал мне ее Фредди". - "Вот к нему и вези!.." В общем…
- Кричал?
- Голосил. "Я беру ружье и считаю до десяти! Будет здесь - молись о ее душе!" Ну, я поскорей ее увезла. Она пошла в людскую, поужинать. Жаль, конечно. Что поделаешь! Даром получили…
И прекрасная Валерия ушла, передав Фредди привет, а также - выразив надежду, что ногу ему не отрежут.
Если бы ее отрезали у Галли, он бы не заметил, радуясь за любимого племянника. Вероятно, думал он, это все ангел-хранитель; хорошо бы хлопнуть его по спине и поблагодарить. Переведя часы вперед, он сказал: "А наутро - радость" - и вызвал Биджа, чтобы тот принес ему виски с содовой.
Бидж принес их не скоро.
- Простите, что так долго, - сказал он. - Меня задержал у телефона полковник Фэншоу.
- А миссис Фэншоу у них есть?
- Насколько я знаю, да.
- Непременно зайдет, сегодня - их день. Чего же он хочет?
- Спрашивал милорда, но я не мог его найти.
- Он вышел погулять.
- Да, сэр? Не знал. Полковник Фэншоу просил его приехать завтра в Марлинг-холл как мирового судью. Они поймали грабителя у черного хода и заперли в погребе.
Монокль упал во второй раз за этот вечер. Чего-чего, но такого Галли не ждал, тут перебор даже для Кларенса.
- Это не грабитель, - сказал несчастный. - Это Кларенс, девятый граф Эмсвортский.
- Сэр!
- Уверяю вас. Я послал его в Марлинг-холл с секретной миссией. Какой погреб, винный?
- Угольный, сэр.
- Мы должны его вызволить. Минуточку, минуточку… Обычный человек думал бы долго, хмуря брови, скребя в затылке и перебирая пальцами; обычный - но не Галли.
- Бидж! - воскликнул он.