– Вы любите стихи, мисс Уэнсли? – поинтересовалась миссис Батлер.
– Я люблю стихи, хотя отец говорит, что это бессмысленная литература.
– О, тогда у нас этой бессмысленной литературы полна библиотека, – задорно
подхватил мистер Батлер. – Джордж принесет вам пару томиков, если вы пожелаете.
– Конечно, мои вкусы не столь изысканы, но мне нравится изучать что-то новенькое.
– У нас есть Байрон, – ответил Джордж. – Он мне особо нравится.
Молодая девушка искренне улыбнулась на ответ молодого человека, мечтательно
возвела глаза, предвкушая тонкие, но чувственные стихотворения. Это не могли не
заметить те, кто за ней следил. Будто робкий ангелочек приехал в роскошное общество, он
казался незначительным, но настолько обаятельным в своей естественной красоте, разве
можно отказать такому чуду. Старший сын почувствовал опасную симпатию, что
возрастала в его груди, такое удивительное создание, очаровательное в своем смущение.
Он хотел больше разузнать о ее предпочтениях, она показалась ему еще очень чистой
книгой, не исписанной тяжкими заботами или узостью мышления, он хочет послушать,
как она читает.
Мистер Батлер не зря так быстро пригласил преподобного Уэнсли, он хотел
побыстрее увидеть загадочные рукописи, Фрай сразу приготовился к этой встрече, взял
папку, кроме своих заметок, он не отдаст те кропотливые труды, что по крупицам
воссоздавал в часы отдыха и досуга, пусть и виконт поломает себе голову. Они готовы
были уже уединиться для приватной беседы, впрочем, им сегодня не мешали младшие
представители славной династии, они увлеклись новой гостьей и удалились в гостиную
вслед за женщинами.
– Ну что, пройдемте в мой кабинет.
Фрай последовал за хозяином дома и разложил все бумаги на столе, тот вглядывался
в рисунки с такой сосредоточенностью, силясь понять их значение, цифры ему тоже не
подчинялись, не хотели раскрывать своих тайн.
– Как ты разобрался в этом? – спросил виконт без стеснения.
– Методом логического сопоставления, – пастор указал на рисунок, что пометил под
номером один – вот с этого я и начал, и подложил бумагу с датами, а тут нашел сходство.
– Действительно кропотливый труд: на первый взгляд все это напоминает бред
старика, выжившего из ума, а он, оказывается, так шифровал послания. Видать, ваша
голова куда светлее.
– Но мне нужна будет ваша полнейшая помощь, – утвердительно произнес Фрай.
Могу ли я надеяться на ваше содействие, если придется произвести ритуал и купить все
необходимое для этого? Могу ли я вам доверять?
– Можешь. Ты сомневаешься во мне? Зря. Я хочу отправить ту зверюку в ад, не
меньше твоего, она заняла мои земли и я готов сражаться.
– Но наш противник силен непомерно и станет сильнее еще, если проснется.
– К тому времени мы приготовимся основательно, – кивнул Батлер. – Ты не
понимаешь, как много значит для меня возвращение имения под контроль. Это привязка
нашего рода, ты даже не представляешь какая.
– Вы связаны с Кровавым алтарем?
Виконт замялся на минутку, будто взвешивая свои слова, потом ответил вполне
искренне:
– Только из-за него мы и существуем. Я не могу объяснить тебе, но мой дядюшка
говорил, что сила, скрытая в поместье, всегда сопутствовала благополучию нашей семьи,
какими бы трудными не были времена. Наш род угасал, но не сдавался, а я должен все
закончить, иначе будет беда, я это знаю, это предсказание времен…
– Ого, как все далеко зашло, – не таился Фрай. – Тогда будем сражаться, но прежде
нужно убить всю свиту демона, а еще черного мага.
– Говоришь, там есть черный маг, вот ведь знал, что без этих колдунов не обошлось.
– Пока он один, я не знаю, кто это, но этот человек или кто он там, не допустит нас к
демону и алтарю.
– Это мы еще посмотрим, – с вызовом проговорил Фортрайд.
Когда господа вошли в гостиную, их ждала идеалистическая сцена. Миссис Батлер
возлежала на софе, поодаль сидела молоденькая Мария и читала стихи, а двое
джентльменов на диване внимательно ее слушали. При этом чтица столь увлеклась
смыслом прочитанного, что не замечала никого вокруг, получая маленькую радость в
своем ограниченном мирке. Но как же смотрели на нее двое наследников, тут впору бить
на сполох, особенно их отцу. Но Батлер-старший был увлечен другими мыслями, хотя
похвалил чтицу за приятность проведенного вечера. Мария искренне улыбнулась ему, она
сегодня жила полнотой жизни, общалась с новыми лицами, вкушала вкус иной жизни,
утонченной и лирической.
– Милый, – заговорила миссис Батлер. – Мне сегодня понравилось небольшое
пополнение в нашей компании, думаю, наши гости не откажутся и завтра составить нам
компанию.
– Преподобный Уэнсли, вы не сочтете за труд и завтра присутствовать на ужине, так
же, как и прелестнейшая мисс Уэнсли?
Брат с сестрой переглянулись, Мария испытывала смущение от того, что ей завтра
нужно будет уезжать, но Фрай легонько коснулся руки, будто умоляя остаться с ним еще
на один вечер.
– Я напишу отцу, что пока не могу тебя отпустить, – шепнул он ей на ушко.
– Но тогда я выеду послезавтра, – произнесла Мария уже вслух.
– Что? – удивилась миссис Батлер. – Я плохо расслышала, мне показалось, я слышала,
что вы хотите послезавтра нас покинуть, какая жалость.
Двое молодых людей начали вторить матери, чтобы мисс Уэнсли осталась подольше
погостить. Мария не знала, что ей делать, с одной стороны хотелось остаться еще, потому
как новое знакомство привело ее в восторг, но что скажет отец, когда отругает нерадивую
дочь. Но Фрай напишет отцу пока отложить обратную поездку Марии, он не видел особой
надобности присутствия девушки в отчем доме, пусть старик не скупиться и наймет себе
экономку. Было решено между сестрой и братом написать подобное письмо.
– Вот только миссис Ридс, она тоже будет негодовать.
– Так пусть катиться обратно сама, – утвердительно заметил Фрай. – Я найду тебе
компаньонку. – Они были уже у крыльца пастората.
Мария была ему благодарна в той манере, которая присуща была молодости и
честности. Они снова решили поговорить, сестра засела за чтение только что подаренного
ей томика из библиотеки мистера Батлера. Брат взялся за бумаги, иногда удостаивая
Марию добрым словом. Пробило уже одиннадцать, но прелесть вечера не отпускала
молодых людей. Фрай пошел удостовериться, надежно ли заперты все ставни, а Мария
продолжала тихонько читать в уголку. Неожиданно девушка услышала шорох, будто кто-то
пытался открыть окно. Она притаилась, надеясь, что это ей почудилось. Но окно
действительно открылось, и красивая серебристая сова гордо прошествовала по
подоконнику. Она взлетела и приземлилась на пол в гостиной и тут… о Всевышний…
обернулась человеком. Она стала дамой, которая брезгливо пыталась скинуть промокший
легкий плащ и шляпку. Мария затаила дыхание от увиденного, такое даже ее фантазия не
могла изобразить, да и увиденное было настолько живым, что почувствовало присутствие
постороннего и обернулось. Некоторое время две девушки смотрели друг на друга: Мария
с опаской, Фрейлин с растерянностью. Она не знала, кто эта девица, не видела ее прежде,
и вдруг она по-хозяйски сидит в гостиной и читает в такое позднее время, и смотрит на
нее такими глазами. О боги, она ее видела.
Вошел Фрай, две пары девичьих глаз уставились на него, он удивленно уставился на
них, поняв, что произошло что-то неладное.
– Кто она такая? – указав на Марию, сердито ответила Фрейлин.
– Моя сестра, приехала сегодня…
– Почему ты меня не предупредил, я же раскрыта…
Фрай испуганно взглянул на взволнованную Марию.
– Что ты видела? – честно спросил он ее.
– Она превратилась из птицы в человека, – честно ответила ему сестра.
– Мария, я многое тебе не сказал, но моя жизнь отныне не такая…
– Ты общаешься с фейри? – вполне серьезно задала ему вопрос Мария.
На нее взглянули с таким неподдельным интересом, наивное дитя, поистине:
– Нет, я общаюсь с силами добра и силами зла. Моя знакомая, – указал он на Фрейлин,
– одна из сил добра. Но мне надобно сражаться со злом. Милая Мария, я прошу тебя,
ничего не рассказывай отцу.
– Хорошо, я сохраню эту тайну, но я впервые видела такое удивительное зрелище –
из птицы в человека, это просто магия.
– Это просто магия, – отозвалась ей в унисон Фрейлин, немного успокоившись.
Их беседу прервало появление еще одной особы – миссис Ридс, которая явно
негодовала:
– Мисс Мария, отправляйтесь спать, вы должны придерживаться распорядка, завтра
мы выезжаем!
– Нет, Мария пока никуда не едет, – отрицательно покачал головой Уэнсли.
– Нет! Мы завтра едем.
– Едете только вы, миссис Ридс. Я вас освобождаю от обязанности быть
компаньонкой Марии, обо всем я напишу отцу и выдам вам отступные.
– Черта с два, – перешла на ругань женщина. – Мистер Уэнсли меня нанимал, он меня
и уволит, а ты никто.
Фрай опешил от такой наглости, как эта базарная особа, не следящая за своим
языком, может быть спутницей его сестры? Это вопиющее недоразумение стоит
исправить:
– Я хозяин в этом доме и брат Марии, я имею право уволить вас за ваше
неподобающее поведение…
– Ах ты ж… – и вдруг она обмякла, Фрай увидел, как зажглись белесоватым огнем
глаза Фрейлин. Женщина безвольно осела наземь.
– Что с ней?
– Немного волшебства – чары забвения, она не будет помнить последние
происшествия.
– А она может забыть, что служит моему отцу и является у меня компаньонкой?
Двое молодых людей снова удивленно уставились на Марию, которая набралась
смелости, как для ее робкого существа и начала протест.
– В принципе, сможет.
– Тогда прошу вас, отошлите эту женщину восвояси. Я больше не могу выдерживать
ее грубость и узкомыслие, – Мария почти умоляла Фрейлин.
– Ну, это я смогу, – она как-то слегка злорадно покосилась на незадачливую
компаньонку.
Утром сия особа покинула пасторат, пребывая в невнятном состоянии, ей вручили
деньги и сообщили куда ехать. Троица молодых людей стояла на крыльце: Мария
испытывала облегчение, Фрай менялся в лице, испытывая некоторые угрызения совести, а
Фрейлин откровенно улыбалась.
– Вот только теперь, мой дорогой брат, придется найти мне компаньонку, только
прошу, пусть эта особа будет воспитана и умна, которой я смогу доверится. А еще пусть
она будет образована, мне так не хватает хорошей собеседницы.
– Я постараюсь, – незадачливо ответил брат.
– А если эта особа, кроме перечисленных выше качеств, окажется еще немного со
знанием магии, сможешь ли ты с ней сойтись?
Мария поняла, что Фрейлин намекает о себе:
– Вы хотите быть моей компаньонкой?
– Очень бы хотелось, тогда я бы не пряталась в облике совы, не пробиралась домой
тайным лазом.
– А вы покажете мне чудеса? – почти по-детски спросило юное создание.
– Я умею кое-какие фокусы.
– Тогда я согласна, я вас беру.
Обе девушки довольно взялись за руки, они смеялись друг другу, от чего Фрай
чувствовал себя неуютно. Впрочем, женское общество уединилось для дальнейшего
знакомства, а молодой пастор пошел в свой кабинет писать письмо отцу.
ГЛАВА 11. Посвящена страждущему и сомневающемуся
Ничего нет страшнее заговорщицкого женского совета. Особенно, если дамы юны и
предприимчивы. Кажется, Фраю грозило небольшое неудобство, поскольку дамы
раззнакомились, понравились друг другу и пожаловались, что им нечего надеть – у Марии
очень поношенные платья, у Фрейлин оно вообще одно. Они решили пойти к Фраю для
личной аудиенции:
– Милый брат, – заговорила Мария, как главный переговорщик. – У нас сложились
стеснительные обстоятельства – у нас нет достойных платьев. Я не могу выехать в свет,
раз уж буду приглашена на вечера у Батлеров в одном и том же, а мисс Фрейлин вообще
имеет только один наряд. Поэтому, мы просим выделить нам кое-какую сумму для
приобретения материй, ленточек и чтобы нанять швею для пошива платьев.
Фрай предчувствовал, что добром этот разговор не окончиться:
– И сколько же вам дать на первое время?
– Думаю пока соверен, но возможно наши траты возрастут. Но ты пойми, какое у нас
бедственное положение.
Преподобный отец надеялся на сумму вдвое меньше, но видимо не судьба, пришлось
ссудить дамам золотой из его карманных денег. Потом они пошли в местный магазин,
благо Фрейлин знала, где находятся подобные заведения и пропали там на полдня.
Экономка улыбнулась и облизнула губы, присовокупив – "Будут красотками"; пришлось
объяснить прислуге, во избежание слухов, что теперь старую компаньонку заменит новая
женщина, она приехала почтовой каретой рано утром, по требованию Фрая. Кухарка и
Нэнси пожали плечами и разошлись, миссис Ридс не вызывала ни у кого симпатий, она
ругалась на наемных рабочих за всякую мелочь – то ей не вкусный пирог подали, то не
взбили перину как следует. Это была пятница, Фрай ушел исполнять свои обязанности
священника, он узнал радостную новость – Майкл Марот пришел в себя и попросил
исповедаться, пастор просто воссиял от радости. Это было маленьким предзнаменованием
чего-то хорошего. Он шел к ферме, где жил пострадавший, и пусть свинцовые облака
скрывали солнце, молодой священник видел мир в радужных цветах. Шелестели молодые
вязы, тянулся вверх боярышник, перекрикивались птицы, жужжали пчелы. И путь казался
открытым, но не безопасным, снова накатила тревога, кто-то наблюдал за пастором, он
чувствовал это жилками своего тела, Уэнсли начал оглядываться по сторонам, неужели
кто-то снова на него нападет, силы тьмы не отступают, не хотят дать передышку,
испытывают на прочность. А ведь он один, даже слабая помощь Фрейлин была ему в
радость. Человеческий взгляд не мог заметить приближение чего-то страшного, что
подходило бесшумно, крадучись. В это раз не было бестолкового одержимого, этого
наемника прислали, вот только Фрай еще не знал об этом, но только его шестое чувство
било тревогу: "Что-то не так – утверждало оно, обернись еще раз, взгляни
повнимательнее". Преподобный Уэнсли счел себя немного параноиком, но в свете
последних происшествий, оставаться со здравой головой так же тяжело, как подымать
камни по крутому склону. Он дышал тяжело, ускорил шаг, насколько это было возможно.
Но то, что следило за ним тоже немного приускорилось, оно не торопилось совершить
злодеяние – времени достаточно, подход к ферме очень опасен, а именно самую
отстраненную тропку выбрал этот человек. Молодой пастор пожалел, что не взял у кого-
нибудь повозку, все же так он бы двигался быстрее, а теперь идет гонимый неведомым
страхом. Ему бы пригодилась помощь Фрейлин, но дама увлеклась с его сестрой
покупками, они вернуться не скоро, а хватятся пропажи еще позже. И все же, Фраю
казалось, что сейчас что-то должно произойти, но не лучше бы встретиться с врагом
лицом. Он резко затормозил и повернулся, будто знал, что его преследователь идет позади.
Засунул руку в походную сумку, которую брал во всякое свое путешествие. Там уже были
заготовлены несколько склянок со святой водой, крест, молитвенник и серебряный нож –
подарок мистера Батлера. Пистолет он оставил дома, не смог привыкнуть к огнестрелу и
постоянно его выкладывал. Пастор не видел, с какой стороны пряталось то неведомое, что
шло вслед ему:
– Покажись! – уверенно вымолвил Фрай. – Не будь трусом! – хотя это сомнительное
утверждение, нечисть не была столь чувствительна ко всяким человеческим принципам.
Она могла себе позволить нападать со спины, а теперь выжидательно затаилась, со
злорадным выражением, впрочем, неважно.
Уэнсли стоял несколько минут, которые тянулись и тянулись. Ему казалось, что
видимо ошибся, что никого и ничего тут нет. Молодой человек постепенно поворачивался
спиной к тому месту, где хотел увидеть противника. Вот тут-то нечисть и зашевелилась.
Он в последнюю минут успел отскочить и чуть не потерял дар речи от страха, когда
увидел острые клыки, неестественно огромное тело волка или псины, но больше его
испугал взгляд – там таилось зло, очень могущественное, которое видел во сне, и оно тут.
Это были приспешники дремлющего демона, выпущенные нападать и был день, потому
что для них нет преград. Волк оскалился, и медленно начал подходить, если жертва
кинется прочь, ему не составит труда догнать и разодрать, но жертва медлит. Фрай не
делал резких движений, он осторожно откупоривал бутылочку, большим пальцем, чтобы
бросить святую воду в чудовище. Хотя это давало малый шанс на успех, но лучше, чем
добровольно сдаться, без права на помилование. Он резко бросил бутылочку, которая не
долетела до цели и расплескала ценное содержимое у самых лап волчины. А тот решил
покончить с жертвой и одним прыжком бросился на человека. Но тут же был отброшен в
сторону чем-то иным, неведомым ему ранее. На него бросился другой волк, такой же
нереальный – он был белым. Такие отродясь не водились в лесах Англии. Двое
магических животных сошлись в драке, они вцепились друг в друга, настолько
стремительно происходила их борьба, Уэнсли не мог определить, кто находится в
плачевном состоянии, но он не был обычным наблюдателем. Выхватив все содержимое из
сумки, метнул в двух сражающихся бутылки со свяченной водой и начал произносить
писания из Библии, выдвинув крест вперед себя. Волки сражались, хотя темный пострадал
от прикосновения с водой, видимо, это была нечисть. Они отскочили друг от друга, уже не
обращая внимания на человека, каждый стоял с угрожающим оскалом и рычанием. Серый
волк с опаленной от святой воды, шерстью огрызался на слова Фрая, они ему не
нравились, второй волк спокойно переносил присутствие экзорциста. Это радовало,
значит, он на светлой стороне.
– Изойди нечистый, во имя всех святых, – повторял Фрай, хотя понятия не имел, как
сражаться с демонической тварью, это не просто вселение, это настоящий посланник, что
охраняет алтарь и спящего господина. Но откуда взялся тот второй волк?
Меж тем, звери не прекращали смотреть с вызовом или просто так мерялись