состоянии бешенства. – Зачем подсыпал мне снотворное?
– Потому что вы не могли договориться, – спокойно ответил Фрай и снял свою шляпу,
он нашел свободный стул и сел на него, не очень хотелось, чтобы тебя отчитывали стоя.
– Ну, преподобный Уэнсли, вы нас неприятно удивили, – возразил Батлер. – Охота в
первую очередь ведется именно на вас и так глупо подставляться, да еще в это
неспокойное время, когда волк бродит по долине.
– Он уже не опасен, – спокойно молвил Фрай, изучая помятость своих штанин.
Вся компания на него уставилась – кто с ужасом, кто с непониманием, а кто до сих
пор злой.
– Ты сразился с волком? – не выдержала Фрейлин.
– Нет, я не мог сражаться с волком, я даже походную сумку не взял, он убил себя сам.
Снова мгновенье молчания и недоумевающие взгляды:
– Я очень устал, – хмуро ответил Фрай. – Я нашел жертовник и кажется подробности
подготовки к ритуалу. – он достал свиток и посмотрел в него, так и есть, это было
подробное описание ритуала на нормальном, хотя слегка устаревшем, английском
изречении. – Если кто хочет подробнее ознакомиться…
– Как волк мог убить себя? – не выдержала Фрейлин. – Он же нечисть.
– На всякую нечисть найдется свой шарик-призрак, – шутливо возразил Фрай,
поддавая свиток мистеру Батлеру, у которого после такого заявления глаза стали, будто у
гончей.
– Фрай, не шути над нами, мы пережили отнюдь не легкую ночь, я тебя повсюду
искала… – чуть не залилась слезами Фрейлин.
– Со мной было все в порядке, – отрапортовал Фрай Уэнсли. – Меня подвезла леди, я
нашел потайную дверь и как она открывается, взял этот свиток и переговорил с твоим
мужем, когда он был в теле волка. Потом он просто раззможил волку голову и тот издох,
что еще вы хотите от меня услышать?
– Ты… ты с кем переговорил? – аж заикнулась побелевшая Фрейлин.
– С призраком твоего мужа, графом Мальборо, он обещал мне помочь, а еще
рассказал очень важные сведенья, которые вы хранили от меня в тайне, да, дядя. Ведь это
граф Шеффилд – тот темный маг, что превратила Фрейлин в сову, а с тобой поквитался
посредством притеснения всего рода?
Эдвард Уэнсли молчал, меняясь в лице с той стремительной разительностью, что
Мария начала опасаться, за его здоровье:
– Это тебе призрак сказал? – спокойно поинтересовался он.
– Конечно, потому что мое семейство покрывает страшного врага от меня, как прячет
огонь под одеяльцем у кровати малыша.
– Не стоило тебе интересоваться этим человеком, он очень силен и опасен. А самое
страшное – обладает той силой и могуществом, которые действительно могут принести
неприятности. Я сам хотел его одолеть, но теперь мне не отделаться от тебя, ведь я прав?
– Конечно, не отделаться, так же как мне не отделаться от своего предназначения –
загнать демона в ловушку.
Мария ахнула и чуть не потеряла сознание, Джордж Батлер легко подхватил девушку,
Батлер и Эдвард застыли от услышанного, а Фрейлин побелела, и к ней подлетел на
помощь Эндрю. А вот миссис Бонна, обладающая габаритной комплекцией, и не
поддерживаемая господами, рухнула. Все подпрыгнули на месте и срочно побежали
помогать экономке.
– Что тебе еще рассказал этот призрак? – поинтересовался Эдвард, когда они с
Батлером пытались сгрузить женщину в кресло.
– Про гравюру, которую видел на алтаре и про то, что я – слышащий духов и видящий
призраков.
– Вот проныра вездесущая, – оттирая пот со лба молвил мистер Уэнсли. – Я, конечно,
подозревал, что у тебя есть подобный дар, но не хотел об этом распространяться, вдруг это
бы оказалось роковой ошибкой. И тогда ты был не прав, сказав, что избрав другое
поприще, не был бы экзорцистом – теперь видишь, что духи достали бы тебя повсюду.
Суматоха меж тем потихоньку улеглась, кухарка приготовила завтрак на
многочисленных обитателей и приезжих пастората и те худо бедно в тесноте, уселись
немного перекусить. У Марии было аж два ухажера – отпрыски Батлера, Фрейлин помогал
Эдвард Уэнсли, а Фрай и Фортрайд принялись беседовать:
– Поражаюсь, преподобный отец, от вашего умения делать переполохи в вашей семье,
знатная выдалась ночка. Сова буквально пробила стекло в моем окне, и потом сообщила
ужасные вещи, что вы пропали, а дядя ваш в отключке, – на этом месте Батлер ехидно
улыбнулся. – Так вот, мы мчались стремглав, а мои люди вышли обыскивать лес, но ваш
запах не брал даже нюх поисковых собак.
– Я же говорил, меня подобрал мифический призрак старой леди, чтобы не только
ваши собаки, а нечисть не добралась.
– Но вы произвели еще больший фурор своим возвращением – достать такие ценные
документы, отыскать жертовник, вникнуть в проблемы и собственное предназначения.
Теперь я уже нисколько не жалею, что свел с вами знакомство. Я прекрасно понимаю, как
тяжело вам давалась наша вчерашняя размолвка, но ваш дядя не подпускает не только вас,
он отпихивает любого, кто хочет помочь. А его упрямство и недальновидность могут
многого стоить… – он не договорил, поскольку ощутил недобрый взгляд на себе, Эдвард
снова покрылся неровным румянцев, видимо услышав окончание беседы.
Но его соседка по столу выглядела, словно объелась белены: она сидела и молчала,
не испытывая никакого аппетита при виде сочной отбивной, хотя всю ночь провела в
поисках Фрая. Новость о том, что преподобный отец говорил с призраком ее мужа,
обеспокоила и опечалила ее. Прошлое этой дамы не казалось ей безупречным, она
старалась забыть многое, но человек, с которым она связала судьбу, и который был
причиной многих несчастий, сумел непостижимым образом влиять и на будущее. Ее
совиное чутье подсказывало, что их встреча еще состоится, но какой она будет, что они
друг другу скажет – пока загадка грядущего.
Но одна парочка сумела опомниться от пережитого и даже найти крупицу радости –
Мария и Джордж, они сидели и ворковали, шептались о произошедшем и сказанном в
порыве гнева, но радовались, что видятся вновь, хоть и при таких несуразных
обстоятельствах.
Когда Батлер и сыновья прибыли в пасторат, Джордж первым делом глазами отыскал
перепуганную мисс Уэнсли и бросился ее утешать. Его брат всегда тяжко вздыхал, что не
нашел еще в своей жизни подобного ангела, ради которого способен горы сдвинуть.
Поэтому, теперь за столом, принимал пассивное участие в беседе. Местные девушки как-
то меркли перед робкой и сердечной Марией. Мисс Стоксон была расчетлива, иные
девицы глупы и навязчивы, а новая компаньонка Марии была прелестной и замкнутой и,
видимо, влюбленной в пастора.
– И что нам теперь делать? – задал вопрос своей аудитории Эдвард, который совладал
частично со всеми негативными эмоциями. – Ну, мистер Фрай, вы у нас важная шишка,
которая поступает по велению своих прихотей, руководите нами.
– Чем же я должен руководить? – поинтересовался невозмутимый Фрай, уплетая свой
завтрак.
– Нашими судьбами, ведь старшее поколение, желая обеспечить покой, отстраняет
вас от всяких смертельно-опасных дел. И таким образом ущемляет вашу свободу. Вот
теперь старшее поколение спрашивается, какие дальнейшие наши шаги в борьбе с
нечистью?
Батлер хихикнул, он давно сдерживался всякими разными гримасами, но теперь
смешок просто прорвался у него – неужели великий колдун так задет его словами, и так
разобиделся, что решил продемонстрировать это в открытую? Фрай поначалу удивился, но
потом сообразил, особенно взглянув на смешливого соседа, и сам прыснул от смеха.
Каким уязвленным сейчас выглядел мистер Уэнсли, в отличие от своего племянника, так
вот от чего он гневался – его обошли на повороте.
– Вы хотите знать мое мнение или мои планы в дальнейшей борьбе с нечистью,
мистер Уэнсли?
– Конечно, хочу, преподобный отче.
– Ну, тогда я думаю, и эта светлая мысль посетила меня, когда я подходил к пасторату,
что неплохо бы в ближайшее время организовать танцы.
На него опять посмотрели с недоумением. Батлер удовлетворенно сощурил глаза,
предполагая, какая сейчас развернется эпическая сцена.
– И каким же образом изящные танцульки помогут нам победить зубастых и
клыкастых монстров? – снова поинтересовался Эдвард, стараясь сохранять ровное
спокойствие.
– Самым простым – у них не будет пищи. Они ведь питаются нашими страданиями,
страхами, злостью. Но вот танцы и любой общественный прием, где люди наряжаются,
общаются и веселятся, навеивает лишь приятные мысли, откуда же тогда нечисти брать
силы? А самих горожан это отвлечет от смутных мыслей, они будут заняты
приготовлением к торжеству. Да и к тому же, взгляните на нашу молодежь, они просто
бледны и зелены от просиживания в четырех стенах, – он небрежно кивнул на Марию и
Джорджа, которые изумленно молчали, слушая пастора. – А красивые ритмичные
движения послужат неплохой встряской. – при этом Фрай исполнил два неуклюжих па, от
чего его нагладили смешками и аплодисментами.
Эдвард разинул рот, даже не зная, что сказать, Батлер от всей души потешался, это
было отчетливо написано на его лице, остальные пока воздерживались от определенных
мыслей.
– Ну же господа, чего кисните, – удивился Фрай. – Кстати, у моих дам есть новые
платья, так будет повод их примерять. У Марии это первый выход в общество, так что я,
пожалуй, убью целую свору зайцев одним выстрелом.
– Великолепно, преподобный отец, – хвалебно воскликнул Батлер. – Наше общество
давно в унынии, давайте дадим ему немного встряски. А где будем танцы проводить?
– Я подумываю договориться с мистером Стоксоном по поводу городской ратуши,
она используется редко по назначению, собрания мы и в церкви неплохо устраиваем, а
места там достаточно, чтобы немного поплясать.
– Миссис Батлер будет в восторге, сорванцы то мои всегда со мной, а она постоянно
изнывает в одиночестве. Стоксона я беру на себя, да и украшение зала тоже, сделаем это
благотворительным мероприятием, пусть дарквудцы порадуются.
На такой приятной ноте, преподобный отец пожаловался на усталость и пошел
отдыхать, предоставив гостям и домочадцам самим себя развлекать. Впрочем, сегодня
произошло еще одно интересное событие, которое Фрай пропустил, но не его семейство.
После завтрака, распрощавшись с деятельными Батлерами и предавшись легкому
отдыху после ночного переполоха, Мария занялась шитьем, выспавшийся Эдвард читал
газету, Фрейлин помогала своей подопечной, сматывая нити, как вдруг Нэнси сообщила,
что приехал один весьма разозленный тип и потребовал встретиться с "наглым
шалопаем".
– Он представился? – спокойно спросился мистер Уэнсли.
– Сказал, что отец "этого пройдохи", – Нэнси выжидающе уставилась на мистера
Уэнсли, как второго по важности господина, после преподобного отца.
– Мой братец пожаловал, – спокойно сказал он дамам, только вот Мария побледнела,
предчувствуя беду, а еще ужаснее – свой скорый отъезд. – Зови его сюда, милая девушка.
Через минуту озлобленный Джон Уэнсли влетел в гостиную, застав врасплох всю
братию.
– Ты? – шикнул он на брата, потом перевел взгляд на дочь. – А ну вон в мою карету,
дерзкая девчонка, как ты посмела перечить отцу?
Мария вжалась, не зная, что ей делать – бежать и собирать вещи или оставаться
здесь, и Фрай ушел отдыхать, ей не у кого спросить совета.
– Прекрати на такой манер разговаривать с собственной дочерью, она тебе не
сторожевая собака, чтоб ею так помыкать, – отчеканил Эдвард, спокойно сидя в кресле и
не меняя позы.
– Да с тобой вообще никто не разговаривает, паршивец! Приехал, запудрил головы
моим детям, а теперь еще и командуешь ими.
– Я никому никакие головы не запудривал, только сказал правду. Если тебе не угодно,
чтобы они знали иную версию, в отличие от той, что вы плели с Роджером, то тогда прошу
на выход, собственно мы тебе не рады.
– Без нее я никуда не уеду! – он ткнул пальцев Марию. Все это время Фрейлин
сдерживала себя, чтобы не сотворить какое-нибудь волшебство и не осадить наглого
визитера, только из уважения к Фраю и Марии.
– Она не хочет возвращаться туда, где ее посадили на короткую цепь и кормят
объедками. Ты не дал ей достойного воспитания, не содержишь молодую девушку как
положено, да еще и помыкаешь ею, словно прислугой. А ну прочь отсюда, это не твой дом,
это жилище твоего сына, и он вправе, на правах брата, приютить сестру без твоего
позволения.
Джон Уэнсли выпрямился во весь рост и угрожающе подошел к Эдварду:
– Молчал бы ты про права и мое позволение. Я ее родитель, и я вправе распоряжаться
ее судьбой, как посчитаю нужным; если скажу сидеть дома до скончания ее жизни, она
будет сидеть и выполнять мои приказания. Прикажу кормить водой и хлебом и будет всю
жизнь есть только то, что я разрешил.
Глаза Эдварда опасно сверкнули и он тоже встал, горделиво выпрямившись:
– Вот так ты и с Рейчел поступал, милый братец – оскорблял, унижал, запрещал.
Извел в могилу раньше срока этого неземного ангела. Да за такое поведение я сам с тобой
расправлюсь, – его взгляд отяжелел, налился непонятным свечение, а Джон начал
потихоньку ретироваться, не на шутку испугавшись. Таким он своего брата еще не видел.
– Что ты со мной хочешь сделать?
– Прогнать восвояси, чтоб и духу твоего в Дарквудсе больше не было. А если не
прекратишь третировать несчастную Марию, клянусь честью, я превращу твою жизнь в
такие муки, от которых ты не будешь знать спасения даже после смерти. А теперь вон
отсюда, боров поганый. Роджеру передавай наилучшие пожелания. Катись к черту! – он
так гаркнул, что Джон сорвался с места и выбежал в коридор, будто за ним гналась свора
разъяренных собак, даже забыл прихватить шляпу.
Девушки сидели, все еще молча, опасаясь привлечь к себе излишнее внимание.
Наконец, когда послышался звук отъезжающей кареты, Мария с облегчением вздохнула и
обмякла в объятиях Фрейлин. Она вся тряслась, переживая от произошедшего разговора, о
том, что о ней думает отец, и как ей чудом удалось избежать ссылки домой и его гнева.
Впрочем, Эдварду эта мизансцена только помогла излить копящееся негодование, он
выдохнул, поправил наряд и улыбнулся самой лучезарной улыбкой:
– Милая моя племянница, – молвил он. – Раз уж это будет твой первый выход в свет, я
хочу сделать тебе небольшой подарок. Брат подарил тебе новые туалеты, а я хочу подарить
кое-какие украшения, ведь всякая девушка должна блистать в обществе, а ты достойна
большего. Не против ли, пройтись со мной и Фрейлин до ближайшего ювелирного
магазинчика?
Мария покраснела от смущения, ее буквально упрашивают пойти и купить себе что-
нибудь. Но благодарно согласилась, потому что речи дяди были такими мягкими и
искренними. Фрейлин подарила колдуну приветливый смешок, и вся троица вскоре
покинула пасторат.
Тем временем, город уже гудел, как только мистер Батлер отыскал мистера Стоксона
и сообщил, что желает занять городскую ратушу и устроить там танцевальный зал для
общественных приемов и что первые танцы уже состояться в четверг, потому что за три
дня он все устроит. Мировой судья поделился этим предложением со своей семьей, а Хана
не удержалась, чтобы не сообщить о великом торжестве нескольким своим подругам.
Новость разлеталась, будто горячие пирожки у булочницы, а та была рада стараться
сообщать ее каждому покупателю. Ювелирная лавка находилась в двадцати минутах
ходьбы от площади, на престижной улице. Это была оживленная часть Дарквудса и все
приветливо здоровались с мистером Уэнсли, его родственницей и компаньонкой. Сегодня
было радостное настроение у многих, потому что нет ничего приятней, чем танцы. А еще
если кипучая деятельность мистера Батлера, который не мог и пяти минут усидеть дома,
видна отовсюду. И многие дамочки, с которыми встречались прогуливающиеся герои
только и говорили:
– Мистер Батлер такой молодчинка, мы знали, что хоть он и богат, но очень
отзывчивый человек, это же надо, устроить благотворительные танцы, да еще за свой счет.
Ах, какой милый человек.
– Хм, – недовольно хмыкнул Эдвард, – кажется, идею Фрая легко переварили в идею
Фортрайда и теперь он такой пушистый благодетель.
– Но он же взялся воплощать все в жизнь, а это кое-какие затраты, – отозвалась
Фрейлин.
– Я тебя умоляю, для виконта это сущие копейки.
– Вы постоянно упоминаете, о том, что он виконт? – удивилась Мария. – Но тогда его
нужно величать милорд и обращаться – сэр.
– Понимаешь, Мария, – ответила ей Фрейлин. – Он не хочет пока раскрываться, и
попросил Фрая не распространяться об этом. Это тайна.
– Я понимаю, но тогда Джордж…
– Наследник виконта, – улыбнулся Эдвард.
Они прошли и дальше, прогуливаясь оживленной улицей Дарквудса.
ГЛАВА 5. Задорные провинциальные танцы
Нет ничего веселее и торжественней, чем общественные балы. Это увеселительные
мероприятия, которые проводятся в специально нанятом зале. Обычно хозяева,
арендующие залы, получают неплохой доход, потому как плата за вход, хоть и не большая,
но при большом потоке людей, расходы окупаются быстро. То и дело – благотворительные
балы, которые обычно бесплатны и созданы, чтобы польстить честь какого-нибудь
знатного вельможи. Вот и в Дарквудсе, мистер Батлер решился приобщить к своему имени
еще и благотворительность, занявшись благоустройством местной ратуши, украсив ее,
пригласив музыкантов и заказав скромное меню и напитки. В основном это были закуски,
купленные у местных лавочников и состоящие из выпечки, мясных изделий и фруктов. Из
алкоголя – игристые вина, портвейн. Подавали так же кофе и цейлонский чай. Поэтому,
каждый для себя мог найти развлечение. Бедняки не приходили на такие торжества, но им
тоже перепадало поесть бесплатных булок, запивая из недопитых бокалов. Жители
Дарквудса не отличались богатством и дворянскими фамилиями, это был средний класс и
богатые фермеры, да несколько промышленников. Все они сейчас собирались в ратуше,
переименованной под танцевальную залу, общались, смеялись, дамы мерялись нарядами.