VIII. Поиск начинается
Жакаль узнал от Сальватора, что Жюстен – жених Мины. Он низко поклонился ему и почтительно спросил, входил ли кто-нибудь до них в сад и спальню девушки?
– Нет, никто, – ответил Жюстен.
– Вы в этом уверены?
– Вот ключ от сада.
– А где ключ от комнаты пропавшей особы?
– Она заперта изнутри.
– А! – протянул Жакаль.
Он достал табакерку, втянул носом огромную понюшку табаку и прибавил:
– Ну, вот сейчас мы все это и увидим.
Жюстен провел его в небольшую комнату, из которой можно было попасть и в сад, и во двор. Отсюда же начинался и коридор, который вел к комнате Мины.
Жакаль осмотрелся.
– А где начальница заведения? – спросил он.
В это мгновение вошла мадам Демаре.
– Я к вашим услугам, – сказала она.
– Это те господа, которых я ждал из Парижа, – отрекомендовал Жюстен.
– Было ли вам известно что-нибудь об исчезновении молодой особы до приезда этого господина? – спросил Жакаль, указывая на Жюстена.
– Нет, да я и теперь еще не уверена в том, что она исчезла. Мы еще не были в ее комнате, – ответила мадам Демаре, чуть не плача.
– Не извольте беспокоиться, мы сейчас туда войдем, – сказал Жакаль.
Он опустил свои очки, которые, по-видимому, скорее служили для прикрытия его глаз, чем для усиления зрения, пристально оглядел поверх них всю фигуру мадам Демаре, потом надвинул их на прежнее место и покачал головой.
Жюстен и Сальватор с нетерпением ожидали, чтобы он продолжал свой допрос.
– Не угодно ли вам будет войти в гостиную, – предложила мадам Демаре. – Там гораздо лучше.
– Очень вам благодарен, – отвечал Жакаль, еще раз оглядывая все, как хороший полководец, расположивший свой лагерь на самой выгодной позиции. – Но прежде всего, – продолжал он, – я попрошу вас хорошенько вникнуть во всю глубину ответственности, падающей на со держательницу пансиона, у которой пропала одна из воспитанниц, и советую вам хорошенько обдумать ваши ответы.
– О, могу вас уверить, что большего горя для себя я и представить не могла! – отвечала мадам Демаре, отирая слезы. – А что касается обдуманности моих ответов, то к чему это, если я стану говорить только одну правду.
Жакаль слегка кивнул головой как бы в виде одобрения и тотчас же спросил:
– В котором часу ложатся воспитанницы?
– Зимою в восемь.
– А надзирательницы?
– В девять.
– Но некоторые остаются и позднее?
– Да, одна, дежурная.
– И когда она ложится?
– Часов в двенадцать или в половине двенадцатого.
– А где она спит?
– На втором этаже.
– Значит, над комнатой мадемуазель Мины?
– Нет. Она спит в комнате, которая примыкает к дортуару и выходит окнами на улицу, а комната Мины выходит в сад.
– А где ваша квартира, сударыня?
– Моя комната выходит окнами тоже на улицу и при мыкает к гостиной. Она на втором этаже.
– Так что ни одно из ваших окон не выходит в сад?
– Моя туалетная комната окнами в сад.
– В котором часу вы вчера заснули?
– Часов около одиннадцати.
– А! – опять протянул Жакаль. – Теперь я обойду дом. Мосье Сальватор, пойдемте со мною, а вы, мосье Жюстен, посидите здесь и постарайтесь занять вашу даму.
Молодые люди повиновались ему, точно он был гене рал, а они солдаты его армии.
Мадам Демаре упала в кресло и зарыдала.
– Эта женщина тут не при чем, – пробормотал Жакаль, проходя по двору к калитке на улицу.
– По чему вы это заключаете? – спросил Сальватор.
– По ее слезам, – ответил Жакаль, – виноватые только дрожат, но никогда не плачут.
Сыщик принялся пристально осматривать дом.
Он стоял как раз на углу улицы и пустынного, но все-таки вымощенного переулка.
Жакаль пошел по этому переулку, как охотничья собака по следу дичи.
С левой стороны шагов на пятьдесят тянулась высокая стена пансионского сада, из-за которой виднелись вершины деревьев.
Жакаль пошел вдоль нее, всматриваясь с напряженным вниманием в каждую привлекавшую его мелочь.
Сальватор шел за ним.
Наконец сыщик остановился и покачал головой.
– Прескверный переулок, особенно ночью! – про говорил он. – Их, кажется, и строят именно для всяких воров и похитителей!
Он пошел дальше и шагов через двадцать поднял кусочек штукатурки, очевидно, отвалившийся от карниза стены, затем второй, наконец, третий.
Несколько секунд он рассматривал их очень внимательно, потом тщательно завернул в платок и спрятал.
После этого он поднял еще кусочек и перебросил его через стену.
– Вы думаете, что они пробрались отсюда? – спросил Сальватор.
– А это сейчас увидим. Пойдемте обратно.
Они застали Жюстена и мадам Демаре на том же месте, на котором и оставили их.
– Ну, что? – спросил Жюстен.
– Наклевывается.
– О, ради бога, говорите скорее!.. Вы нашли какие-нибудь следы?
– Вы ведь, кажется, музыкант, значит, должны знать пословицу: "Не пляши скорее скрипки". На этот раз скрипкой являюсь я. Идите за мною, только не обгоняйте меня. Позвольте мне ключ от сада.
Жюстен подал ему ключ, прошел в коридор и оттуда крикнул:
– Вот здесь дверь в комнату Мины.
– Хорошо, хорошо! Но всему своя очередь. Комнатой мы займемся потом.
Жакаль отомкнул дверь в сад, остановился на пороге и пристально оглядел пространство, которое ему пред стояло обследовать в подробностях.
– Хорошо, – сказал он, – но ходить здесь нужно очень осторожно, как ходят домашние куры по полю. Если вам хочется идти со мною, то идите, но так: впереди всех – я, за мною – мосье Сальватор, за мосье Сальватором – мосье Жюстен, а за ним – мадам Демаре. До говорились? Отлично!.. Двинемся вперед.
Было очевидно, что он направляется именно к той части стены, которую перед этим осмотрел снаружи. Тем не менее он пошел сначала вдоль аллеи, которая пересекала сад по диагонали и описывала такой же угол, какой составляли улица и переулок.
Прежде чем значительно удалиться от дома, он остановился и поверх стекол очков взглянул на окна комнаты Мины. Ставни их были заперты.
– Гм! – промычал он и пошел дальше.
На аллее, посыпанной желтым песком, не оказалось ничего необыкновенного. Но пройдя шагов пять вдоль стены, Жакаль остановился и, беззвучно рассмеявшись, показал Сальватору кусочек известки, который сам перебросил из переулка, и совершенно свежий след на рабатке .
– Вот оно! – проговорил он.
Сальватор, Жюстен и мадам Демаре напряженно всматривались в то, на что он указывал.
– Так, значит, вы думаете, что бедняжку похитили отсюда? – спросил Сальватор.
– В этом нет ни малейшего сомнения.
– Ах, господи, господи! – лепетала мадам Демаре. – Похищение из моего пансиона.
– Послушайте, мосье Жакаль, – проговорил Жюстен, – ради самого неба, скажите нам что-нибудь определенное.
– Определенное? – переспросил Жакаль. – Да по смотрите сами. Определеннее я ничего не знаю.
Пока Жюстен, нагнувшись, всматривался в след, Жакаль, убедившись в своей победе, достал табакерку и, набивая себе нос табаком, рассматривал землю поверх очков.
– Да что же вы в этом находите? – спросил, на конец, Жюстен с заметным нетерпением.
– Нахожу две глубоких ямки, соединенных прямой линией.
– Разве вы не видите, что это следы лестницы? – заметил Сальватор, обращаясь к Жюстену.
– Браво! Разумеется! Совершенно верно.
– Хорошо, хорошо, продолжайте! – похвалил Сальватора Жакаль.
– Земля была сыра, – сказал тот. – Концы лестницы врезались в нее до первой ступеньки, да и ступенька вошла почти на целый дюйм.
– Теперь нам нужно узнать, сколько человек должно было встать на эту лестницу, чтобы заставить ее так глубоко врезаться в землю, – сказал Жакаль.
– Так, сосчитаем следы, – предложил Сальватор.
– О! Следы – дело очень неясное! Кроме того, два человека могут ступать в одно и то же место. У нас есть такие молодцы, которые всегда так скрывают свои следы.
– Да как же тогда сделать?
– Очень просто.
Жакаль очень любезно обратился к мадам Демаре, которая понимала из всего этого разговора ровно столько же, как если бы он велся на арабском языке.
– Сударыня, – сказал он, – есть у вас в доме переносная лестница?
– Есть, у садовника.
– А где она?
– Вероятно, в сарае.
– А где сарай?
– Вон там… Маленькое строение, крытое соломой.
– Стойте, оставайтесь на своем месте! Я принесу ее сам.
Жакаль ловко перепрыгнул расстояние метра в пол тора, стараясь не наступить на пространство, на котором виднелось на песке и клумбах множество следов. На них он сначала, в соответствии со своей системой, кажется, не обращал никакого внимания.
Минуты через две он возвратился бегом с лестницей в руках.
– Прежде всего исследуем одну вещь, – сказал он и приставил нижний конец лестницы к следам.
– Хорошо! – продолжал он. – Из этого видно, что похитители, скорее всего, воспользовались той самой лестницей, которая теперь у нас в руках. Посмотрите: стойки и следы совпадают точь-в-точь!
– Но мне кажется, что все подобные лестницы де лаются приблизительно одинаковой ширины, – заметил Сальватор.
– А эта шире обыкновенных. У вашего садовника, мадам Демаре, вероятно, есть ученик или, может быть, сын?
– Да, у него есть мальчик лет двенадцати.
– Ну, вот видите. Ему помогает мальчик, которого он, вероятно, учит своему ремеслу, поэтому и купил лестницу пошире, чтобы ребенок мог взлезать на нее одновременно с ним.
– Ради бога, мосье Жакаль, станем заниматься од ной только Миной! – взмолился Жюстен.
– Да мы только ею и занимаемся, только не прямо, а косвенно.
– Да, но это заставляет нас терять время.
– В подобных делах, сударь, – возразил сыщик, – время – вещь второстепенная. У нас на этот раз только два предположения: или похититель вашей невесты везет ее за пределы Франции и, значит, теперь так далеко, что нам его все равно не догнать, или же он прячет ее где-нибудь в окрестностях Парижа, и мы все равно не позже чем через три дня узнаем, где она.
– О, да услышит вас Бог, мосье Жакаль! Но вы сказали, что узнаете, сколько человек здесь было?
– Это я и делаю.
Жакаль прислонил лестницу к стене на расстоянии около метра от первого следа и стал подниматься по ней, останавливаясь на каждой ступеньке, чтобы посмотреть, насколько концы боковых стоек врезались в землю.
Когда он остановился на шестой ступеньке, оказалось, что концы врезались всего дюйма на три.
Взобравшись на половину лестницы, Жакаль окинул взглядом весь сад и заметил какого-то человека в пиджаке, который стоял, прислонясь к косяку коридорной двери.
– Эй! Поди-ка сюда, любезный! – крикнул он. – Ты кто такой?
– Я служу у госпожи Демаре в садовниках, – ответил тот.
– Сударыня, потрудитесь пойти удостовериться в личности этого человека и приведите его сюда тем же путем, которым пришли и мы.
Мадам Демаре покорно направилась к дому.
– Я уже говорил вам, а теперь повторяю, мосье Сальватор: эта женщина не причастна к похищению, – сказал Жакаль.
Начальница скоро возвратилась с садовником, который очень удивился, увидев в саду человека, да еще и распоряжающегося его лестницей.
– Работал ты вчера в саду, мой милый? – спросил Жакаль.
– Никак нет-с. Вчера был вторник масленой недели, а в таких хороших домах, как у мадам Демаре, по праздникам не работают.
– Хорошо. А третьего дня?
– Ну, третьего дня был масленичный понедельник, а в этот день я всегда отдыхаю.
– Ну, а перед тем?
– Перед тем, значит, четвертого дня, было воскресенье.
– Значит, ты не работал в саду уже целых три дня?
– Да ведь я не о двух головах, сударь, – очень серьезно возразил садовник, – и в ад угодить не собираюсь.
– Хорошо. Это мне и было нужно. Значит, твоя лестница уже целых три дня стоит в сарае?
– Ну, не совсем, потому что вы на ней теперь стоите.
– Вижу, что это парень умный, – сказал Жакаль, – но могу поручиться, что похищениями он не занимается.
Садовник вытаращил на него глаза.
– Теперь, мой милый, потрудитесь залезть сюда ко мне, – приказал сыщик. Простодушный парень вопросительно взглянул на мадам Демаре, точно ища в ее глазах ответа на трудный для него вопрос: следует ли ему слушаться этого чудака.
– Делайте то, что вам говорят, – сказала хозяйка.
Садовник поднялся ступеньки на три.
– Ну, что? – спросил Жакаль у Сальватора.
– Вошла глубже, но все-таки еще не до ступеньки, – ответил тот.
– Сойди отсюда, мой милый, – приказал Жакаль садовнику.
Парень одним прыжком очутился на земле.
– Сделано-с! – объявил он.
– Заметьте, как он мало говорит, – сказал Жакаль. – Но все, что он скажет, – сказано кстати.
Садовник засмеялся. Это замечание польстило ему.
– Ну, теперь, мой милый, – продолжал Жакаль, – возьмите мадам Демаре на руки.
– Гм! – промычал садовник.
– Возьмите мадам Демаре на руки, – повторил Жакаль.
– Не смею! – ответил садовник.
– Да и не смейте, Пьер! – вскричала начальница.
Жакаль спустился на землю.
– Полезайте туда, где я стоял, – приказал он садовнику.
Пьер в два шага очутился на его прежнем месте.
Между тем Жакаль молча подошел к мадам Демаре, подхватил ее одной рукой за плечи, другой под колени и, прежде чем она успела понять в чем дело, поднял ее на воздух.
– Что с вами?! Что вы делаете! – закричала она.
– Предположим, сударыня, что я влюблен в вас и хочу вас похитить, – совершенно равнодушно ответил Жакаль.
– Вот так предположение! – заметил садовник.
– Да нет, как же это… Послушайте, милостивый государь! – кричала мадам Демаре, барахтаясь.
– Успокойтесь, сударыня! – продолжал Жакаль. – Наш друг Пьер заметил совершенно верно, это только предположение.
Он взял свою ношу поудобнее и стал подниматься с нею на лестницу.
– Пошла глубже! – крикнул Сальватор, глядя на нижние концы лестницы.
– А до ступеньки дошла? – спросил Жакаль.
– Нет еще.
– Ну, так нажмите ее еще вашей ногой.
Сальватор поставил ногу на вторую ступеньку.
– Теперь вошла точно так же, как тогда, – сказал он.
– Хорошо, – сказал сыщик. – Теперь полезем вниз.
Он сошел первый, поставил мадам Демаре на ноги, приказал Пьеру стоять неподвижно и вытащил лестницу из ямок, которые оставили ее концы.
– Любезнейший мосье Жюстен, – сказал он. – Я имею некоторые основания предполагать, что мадам Демаре несколько тяжелее мадемуазель Мины, а я несколько легче человека, который похитил вашу невесту, так что в этом отношении одно другое уравновешивает.
– И вы из этого заключаете?..
– Что мадемуазель Мина похищена тремя людьми, из которых двое поднимали ее на лестницу, а третий придерживал эту самую лестницу ногой. Теперь нам остается узнать, кто были эти трое, – продолжал Жакаль.
– А! Понимаю! – вскричал садовник. – Сегодня ночью украли одну из наших воспитанниц!
Жакаль опустил очки на кончик носа и уставился поверх них на Пьера, потом, вдоволь насмотревшись на него, вернул их на прежнее место и, обращаясь к начальнице, наставительно сказал:
– Мадам Демаре, никогда не расставайтесь с этим человеком, – это истинное сокровище по разуму!
– А ты, мой милый, – продолжал он, обращаясь к садовнику, – возьми свою лестницу и отнеси ее на место. Она нам больше не нужна.
IX. Картина, кажется, проясняется
Садовник подхватил лестницу и направился к сараю, а Жакаль, сдвинув очки на лоб, достал табак и принялся его нюхать, пристально рассматривая следы на земле.
Через несколько минут он вытащил из кармана складной нож с восемью тонкими лезвиями, отрезал от куста прутик и принялся вымерять им следы, делая на нем соответствующие заметки.
– Вот следы, которые идут от стены к окну и обратно, – говорил он. – Люди эти, по-видимому, очень хорошо знали пансионские обычаи и не считали нужным предпринимать особенных предосторожностей… Только вот…
Жакаль был, казалось, чем-то озабочен.
– Только вот странность, – продолжал он. – Все следы сходны между собою! Неужели все сделал один человек, а другие двое только ждали его.
– Сапоги действительно одинакового размера, – заметил Сальватор, – но принадлежали они не одному человеку, а двум.
– Неужели?! Из чего вы это заключаете?
– Из того, что гвозди под подошвами, которые отпечатались совершенно явственно, расположены неодинаково.
– А ведь и в самом деле! – вскричал Жакаль. – Совершенно верно! Через каждые два шага является сапог с левой ноги с гвоздями, расположенными в виде треугольника. Очевидно, что один из этих молодцов – франкмасон.
При этих словах Сальватор слегка покраснел.
Жакаль не заметил или сделал вид, что не замечает этой перемены в его лице.
– Кроме того, – продолжал Сальватор, – один из этих двух человек хромал на правую ногу. Вы, вероятно, замечаете, что правый сапог углублялся в землю с одной стороны больше, а с другой меньше.
– И это совершенно верно! – подтвердил Жакаль. – Разве вы были когда-нибудь сыщиком?
– Нет, – ответил Сальватор, – я слегка охотник или, вернее, когда-то был охотником.
– Постойте! – вскричал Жакаль.
– А что?
– Вот еще третий след и уже совершенно не похожий на прежние. Те широкие и неуклюжие, а этот узкий, стройный, изящный – совершенный след аристократа или светского аббата!
– Аристократа, мосье Жакаль?
– Да! А почему вы ухватились именно за это пред положение? Мне кажется, что на такие дело точно так же способен и аббат, – сказал Жакаль, никогда не из менявший своим вольтерьянским взглядам.
– Хотя вам это будет и неприятно, но ваше пред положение едва ли оправдается.
– Это почему?
– Потому что времена аббатов Гонди прошли. Кроме того, теперешние аббаты верхом не ездят, а позади этих узких следов виднеются бороздки, очевидно, сделанные шпорами.
– И это верно! – вскричал Жакаль. – Клянусь честью, мосье Сальватор, вы ведете дело так ловко, точно это мастерство составляет вашу специальность.
– Дело в том, что я большую часть своей жизни действительно посвящаю наблюдениям.
– Ну, так помогите мне теперь осмотреть следы до окошка.
– Это-то уж совсем не трудно! – сказал Сальватор.
Следы действительно вели прямо к окну.
Жюстен шел за сыщиком, не спуская с него глаз и не пропуская ни одного его слова. Он был похож на скупца, у которого украли сокровище, собиравшееся в течение очень долгих лет труда и лишений. Сам он уже потерял надежду вернуть его, но вдруг встретил более сметливых людей, которые напали на след похитителей.
Что касается мадам Демаре, то она была совершенно подавлена и ходила за ними почти бессознательно.
Дойдя до окна, следы стали проявляться гораздо явственнее.