замечу, Вам чрезвычайноудаются рассказы, в которых Вы не поскупитесь надраматический элемент. Последний нумер хорош и тем, что в нем нетрассуждений и мало фельетонов. Нет по крайней мерефельетона Черниговца. Чего ради Вы выпустили из моего фельетонакуплетец о "велосипедистах"? Ведь у нас есть такоеобщество... Если Вы выпустили в видах экономииместа, то втисните его в будущий фельетон, так как яужасно беден фельетонным материалом. СчастливчикИ. Грэк! Ему можно пройтись насчет Островского идругих "общих" явлений, а мне беда! - подавайнепременно факты, и московские факты! Если Вы оставили "Чад жизни" к следующему нумеру,то бросьте его. Пародия не удалась, да и раздумал я. Б.Маркевич обыкновенно плачет, когда читаетнеприятные для своей особы вещи, плачет и жалуется...Придется поссориться с некоторыми его почитателямии друзьями, как ни скрывайся за псевдонимом. А стоитли из-за этакого пустяка заводить канитель? Вместопародии я дам фельетонный куплетец - это короче. Пальмина давно не видел. Не слишком ли Вы жестокик "Волне" и не слишком ли много говорите Вы об этомгрошовом журнальчике? Л(иодор) И(ванович) забыл,вероятно, что Кланга ругали мы в "Осколках" во всекорки (я два раза ругал), не щадя живота его. Отчего быне позволить ему хоть разик, хоть сдуру лягнуть"Осколки"? Л(иодор) И(ванович) поступилпо-рыцарски, отказавшись работать в "Волне"; но непо-рыцарски поступил он, напечатав в "Моск(овском)листке" письмо, в котором отказывается отсотрудничества в "Волне", не объясняя мотивов.Публика чёрт знает что может подумать. А. Чехов.
69. Н. А. ЛЕЙКИНУ12 или 13 февраля 1884 г. Москва. Уважаемый Николай Александрович! Прилагая при сем фельетон, рассказ и мелочишку... незнаю, что писать после деепричастия, не подберу никакглавного предложения, хоть и литератор. Сейчас
{01104}
толькочто поужинал, сел писать, разогнался и - стоп машина!А начинать снова письмо не хочется. Во-первых, посылаю Вам московскую литературу влице сочинений Алексея Журавлева. Украл втипографии для Вас. Они напоминают те стихи,которые Вы читали мне и брату в Лоскутной гостинице,- маленькая, длинная в поперечнике книжка,сочиненная по поводу, кажется, коронации. Потом, нельзя ли мой фельетон пускать без подписи?Теперь уж все знают, что я Рувер. Пушкарев совсемразобиделся, Мясницкий обидится... Все знакомы -хоть перо бросай! Пускайте без подписи, а я будуговорить, что я уже бросил фельетоны писать. Если жебез подписи нельзя, то подпишите какую-нибудь букву(И. В., например). Если же перемена псевдонимовпочему-либо отрицается Вами, то оставьте этот пунктбез последствий. Про Мясницкого не вычеркивайте. Его пьеса вМоскве составляет вопрос дня. Про любителей тоже -они составляют половину Москвы, и все прочтут. Написал я рассказ. Написал уже давно, но послать Вамне решаюсь. Уж больно велик для "Осколков". 300-350строк. Рассказ вышел удачный, юмористический исатирический. Действующие лица: мировой съезд,врачи... Клубничен отчасти, но не резко. Не посылаюВам, боясь огорчить Вас длиною. Так как он мне удался,то я его никому не отдам из московских. Спрячу вчемодан. Паче чаяния, ежели понадобится Вам большойрассказ, если будет безматериалье или другая какаяказнь египетская, то черкните строчку: я перепишу егоначисто и пришлю. "Кустодиевский" превосходен. Горбуновский рассказ,несмотря на незатейливую, давно уже заезженную тему,хорош - форма! Форма много значит... "Путешествие в Китай" недостойно "Осколков", арисунки Богданова совсем швах. Был у Пальмина. Читал он мне письмо, полученноеим от книгопродавца Земского. Я взял слово сЛ(иодора) И(вановича), что он пошлет Вам этописьмо. Уж очень характерно! Оно оканчиваетсяфразой: "Мерзко, братец!" Безграмотно и ругательно. Авсё за то, что Л. И. прозу пишет! Ваш слуга А. Чехов.
{01105}
Р. S. В сказке я упоминаю про наш Воспитательныйдом. В нем ревизия. Происходит нечто скандальное.Подчиненным тошно от начальства - суть в этом.Попросите И. Грэка в одной из его мелочишек коснутьсяслегка, упомянуть... Большая злоба дня!
70. Е. И. САВЕЛЬЕВОЙ24 февраля 1884 г. Москва. 84/24/II Многоуважаемая Евгения Иасоновна! Покорный Вашему "поскорее и всю правду" , берусь заперо тотчас же по получении Вашего письма и, преждечем поставить первую точку, даю слово, что напишуодну только желаемую правду. Ваш долговязый супруг, а мой друг ДмитрийТимофеевич жив и здоров. Видел я его третьего дня (дообеда и вечером). Видел и раньше много раз. Веруютакже, что увижусь с ним завтра или послезавтра. Онздоров телесно, но не духовно. Настроение его духа,насколько я смыслю, нельзя назвать хорошим: опечаленсмертью матери, тоскует за Вами и изо дня в день ждеттого блаженного часа, когда обстоятельства позволятему выбраться из Москвы. Тоска по матери с каждымднем делается всё меньше и меньше, что естественно ипонятно: тяжелые обстоятельства сглаживают,стушевывают эту тоску. Ему и тосковать-то некогда.Обстоятельства, одно другого хуже, враждебнее и, чтохуже всего, неожиданнее, громоздятся, как льдинывесной, теснят Митю и не пускают его к Вам. Онгеройски борется с ними и даже редко жалуется.Приходится прочитывать всё на его вытянутойфизиономии. В чем дело - он сам расскажет Вам.Описывать же я не стану: длинно, да и подробностей незнаю. Скажу только, что самое тяжелое прошло...Остались одни только финансовые дела. Покончив сфинансами, он немедленно покатит к Вам. Но никакие финансы, никакие обстоятельства нетерзают его так, как разлука с Вами. Он говорит толькоо Вас, думает только о поездке к Вам. Будь Вы около
{01106}
него, мне кажется, он претерпел бы наполовину менеетерзаний, чем претерпевал их в последний месяц.Судьба очень глупо сострила, поставив между Вамитысячеверстное расстояние. Вообще судьба держит себямерзко по отношению к Вашему мужу, и он умно делает,что держит себя героем. Я уважаю в нем этувыносливость. Скоро он даст Вам ответ на все Вашиписьма. Едет он завтра или послезавтра. Лишнего дня онне просидит в Москве - за это ручаюсь головой. Такойнервной, впечатлительной натуре, как он, трудноусидеть в Москве даже лишний час, в особенности же,если эта натура женатая... Вообще не беспокойтесь. Тяжелое прошло. Если это письмо покажется Вам коротким, малоотвечающим на Ваше письмо, то не сетуйте. Не пишуВам всех подробностей, потому что уверен в том, чтовслед за этим письмом едет к Вам и сам виновникнашей переписки. А за доверие спасибо. В заключение прошу принять нижайший поклон отменя и сестры. Прошу также не забывать, что у Вас естьпокорнейший слуга уважающий А. Чехов. Р. S. Приеду в Таганрог в конце июня, в полнойнадежде, что у меня уже есть невеста, Вами мнеобещанная. Мои условия: красота, грация и... увы!тысячонок хоть 20. Нынешняя молодежь ужасномеркантильна. Кроме невесты, я должен еще получитьс Вас (по московскому обычаю) на чай: я, за всё времяВашего пребывания в Таганроге, еще ни разу несовратил с пути истины Вашего супруга. Поклонитесь ему, когда он приедет.На конверте: Заказное. Таганрог. Его высокоблагородию Иасону Ивановичу Блонскому с передачей Евгении Иасоновне Савельевой. От А. Чехова.
{01107}
71. М. М. ЧЕХОВУ15 апреля 1884 г. Москва. Голубчик Миша! Сделай милость, купи мне на свой вкус палку недешевле рубля и не дороже двух. Поздравляю сокончанием страшного суда. Замучился экзаменами. Твой А. Чехов.Рукой И. П. Чехова: Хорошо бы сделали, если бы купили палку и мне. И. Чехов. 1884 г. 15 апреля. Извини, что беспокою пустяками.
72. М. М. ДЮКОВСКОМУ2 или 3 мая 1884 г. Москва. Достоуважаемый! Михаил Михайлович! Вы часто изъявляли желание присутствовать надиссертации какой бы то ни было. В понедельник 7-гопроизойдет защита диссертации в 2 часа пополудни вНовом здании университета или же в здании Новогоанатомического театра, который находится в саду. Еслисвободны, то милости просим. Умер Леонид Пушкарев. Votre А. Чехонте.На обороте: Калужские ворота. Мещанское училище. Его высокоблагородию Михаилу Михайловичу Дюковскому.
{01108}
73. Н. А. ЛЕЙКИНУ20 и 21 мая 1884 г. Москва. 84/20/V Многоуважаемый Николай Александрович! Получил и письмо и вложение. Письмо прочел иотвечаю, вложение же препроводил по принадлежностис советом создать что-нибудь из таможенной жизни. Поездка в Питер - моя давнишняя мечта. Дал себеслово поехать в ваш царствующий град в начале июня, атеперь возвращаю себе это слово обратно. Дело вфинансах, чёрт бы их подрал. На поездку нужно100-150 рублей, а я имел удовольствие на дняхпрокатить сквозь жизненный строй все мои акции.Отвалил полсотни за дачу, отдал четверть сотни заслушание лекций, столько же за сестру на курсы и проч.и проч. и проч. Если же к сему Вы прибавите всюплохость моих заработков за последнее время, топоймете мои карманы. К первому июню рассчитываюна свободную полсотню, а на эти деньги далеко неуедешь. Придется отложить поездку на неопределенноевремя и довольствоваться вояжем на дачу и обратно.Вместе со мной собирался и дикий Пальмин. Мы с нимусловились поехать 2-3 июня, но... является он ко мнена днях и, покачивая головою, заявляет, что ехать вПетербург он не может. Его терзает какая-то муть,выражающаяся в каких-то крайне неопределенных длянаблюдателя воспоминаниях: "Детство... юность... ипрочее..." Точно он убийство в Петербурге совершил...Долго он излагал мне причины антипатии к своемуродному городу, но я ничего не понял. Или он хитрит,боясь издержек (он, между нами говоря, скуповат), илиже в самом деле есть что-то такое особенное в егопетербургском прошлом. В пятницу он приедет ко мнеобедать... Мы выпьем, поедем к ночи вПетровское-Разумовское на его дачу и, вероятно,кутнем. В самый момент, когда он поднимет вверх свойжилистый палец и начнет говорить мне о "бгатстве,гавенстве и свободе", когда умиление его достигнетсвоего acme, я заговорю с ним о прелестях
{01109}
путешествияна Валаам и стану его убеждать... Авось удастся. Еслимы вдвоем поедем, то нам, вероятно, и по сто рублейхватит - это тоже аргумент. А ему, действительно,необходимо проветриться. Если этого не требует егохороший талант, то этого настойчиво добиваетсягигиена. Он ужасно много пьет - это неизлечимо, нозато излечимо очень многое другое. Он живет чёрт знаеткак... Ужасно одет, не видит света, не слышит людей. Яникогда не видал его обедов, но готов держать пари, чтоон питается чепухой. (Его супруга не дает впечатлениямудрой хозяйки.) В общем, мне кажется, что он скороумрет. Его организм до того расшатан, что можноудивляться, как это в таком больном теле может сидетьтакая стихотворная натура. Непременно нужнопроветрить этого человека. Он говорил мне, что поедетпо Волге, но плохо верится его словам. Дальше своейсарайной дачи он не пойдет. О результатах беседы,имеющей быть в пятницу, сообщу Вам. Если сам непоеду, то хоть его спроважу. Завтра у меня последний экзамен, а послезавтра мояособа будет изображать то, что толпа величает"доктором" (если, конечно, выдержу завтрашнийэкзамен). Заказываю вывеску "доктор" с указующимперстом, не столько для врачебной практики, сколькодля устрашения дворников, почталионов и портного.Меня, пишущего юмористическую дребедень, жильцыдома Елецкого величают доктором, и у меня отнепривычки ухо режет, а родителям приятно; родителимои благородные плебеи, видевшие доселе в эскулапахнечто надменно-суровое, официальное, без доклада невпускающее и пятирублевки берущее, глазам своим неверят: самозванец я, мираж или доподлинно доктор? Итакое мне уважение оказывают, словно я в исправникипопал. Они мнят, что в первый же год я буду ворочатьтысячами. Такого же мнения и мой терпеливыйпортной Федор Глебыч. Придется разочаровать бедняг. Экзамены кончились, а потому мне уже ничто немешает подать прошение о приеме меня в числосчитанных. Что-нибудь да буду присылать к каждомуномеру. Теперь пока не вошел еще в норму, денька жечерез четыре подниму глаза к небу и начнупридумывать темы.
{01110}
Летом буду жить в Новом Иерусалиме и будупописывать... Боюсь только благородной страсти... Этодля меня хуже всяких экзаменов. На сей раз шлю "Дачную гигиену". Штука сезонная...Если понравится, то изображу еще что-нибудь в этомроде: "Охотничий устав", "Лесной устав" и проч. Мнехочется написать для "Осколков" статистику:народонаселение, смертность, промыслы и проч.Немножко длинно выйдет, но если удастся, то бойкийфельетон выйдет. (Я зубрил недавно медицинскуюстатистику, которая дала мне идею.) Я теперь судовольствием написал бы юмористическую медицинув 2-3 томах! Перво-наперво рассмешил бы пациентов,а потом бы уж и лечить начал. Погода в Москведождливая: в летнем пальто холодно, в зимнем жарко.Здоровье мое не из блестящих: то здоров, то стражду.Пью и не пью... Определенного пока еще ничего невидно. Сажусь читать. Прощайте. Ваш сотрудник, уважающий А. Чехов. Правда ли, что "Дело" отживает свой век? Еслиправда, то добрый путь! Не любил этого журнала,грешный человек. Злил он меня. Впрочем, принынешней журнальной бедности и "Дело" бы сгодилось.
74. Н. А. ЛЕЙКИНУ17 июня 1884 г. Москва. 17, 6, 4. Многоуважаемый Николай Александрович! После трудных экзаменов, как и следовало ожидать,разленился я ужасно. Валяюсь, курю и функционирую,остальное же составляет тяжелый труд. Трудно вособенности писать фельетоны. Погода, если не считатьежедневных дождей, великолепная... Не до работы... Третьего дня я послал Вам свою новорожденнуюкнижицу "Сказки Мельпомены". Издал эту книжицуэкспромтом, от нечего делать, спустя рукава...
{01111}
Послал я Вам один экземпляр и для "Петербургскойгазеты", в кою и прошу Вас оный препроводить...Хотелось бы мне и объявленьице сочинить в"П(етербургскую) газету", но, увы, денег нетсвободных... Есть у меня в Питере приятели, длякоторых это объявление было бы нелишним: прочли быи по 75 коп. прислали; посему не походатайствуете ли обобъявлении в кредит? В кредит и, по возможности, суступкой. Уплатить можете Вы им даже из моегогонорара. Совсем я разорился и кричу караул... Если Вамнекогда возиться с моими объявлениями и еслинеудобно, то, ради Христа, не церемоньтесь и"наплюве". Это не бог весть как важно... Еду завтра на всё лето в Воскресенск, куда в случаенадобности и прошу адресоваться: "Воскресенск(Московской губ.), А. П. Ч.". Вот и весь адрес... Сюда жешлите и гонорар. Еще одна покорнейшая просьба. В Воскресенске семьяживет "на книжку", расплата же с лавочникамипроизводится первого числа. Просрочка нежелательнаобеими сторонами... Распорядитесь, голубчик, выслатьмне гонорар по возможности раньше. Денежная почтаприходит в Воскресенск только по понедельникам ипятницам... Первый июльский понедельник будет 2-гочисла... Если, стало быть, Вы вышлете гонорар 30 июня,то Вы попадете в самую центру. Пальмин наотрез отказался ехать в Питер. Собираетсяехать по Волге, но едва ли поедет... Слова, слова ислова... Объявление для "Петерб(ургской) газеты" прилагаю.Напечатать 5 раз, на 4-й странице, в размереприлагаемого объявления, в рамочке... В "Осколках" объявление не печатайте... У вас и тактесно, да и книжка моя не в духе "Осколков".Подождем собрания юмористич(еских) рассказов, еслитаковое будет когда-нибудь... Не напишете ли Вы мне, где и как продают книги? Ясовсем профан в книжной коммерции. Не послать ликому-нибудь в Питер десятка два экземпляров? Всех уменя 1200. Продать не тщусь... Продастся - хорошо, непродастся - так тому и быть... Издание стоит 200 руб.Пропадут эти деньги - плевать... На пропивку
{01112}
и амурыпросаживали больше, отчего же не просадить налитературное удовольствие? Затем Вы в письме Акима Данилыча (в "Броженииумов") вставили фразу: "А всё из-за стаи скворцоввышло"... Соль письма ухнула... Городничему вовсе неизвестно, из-за чего бунт вышел, да и нет емунадобности умалять свои администраторские подвигитакими ничтожными причинами, как скворцы... Онникогда не объяснит бунта скворцами.... Ему нужна"ажитация"... Впрочем, всё это пустяки... Это к слову... Поздравления с окончанием курса, празднования ижитье в душной Москве совсем расстроили моютелесную гармонию... Слаб.1 июля нужно мне быть в Москве, 2-го опять на даче...В июле Вы приедете в Москву... Как бы нам свидеться? Пока прощайте... Будьте здравы, невредимы купно сосвоим приемышем... Уважающий А. Чехов.
75. Е. И. ЮНОШЕВОЙИюнь, около 17, 1884 г. Москва. Уважаемая Екатерина Ивановна! Сейчас я был в той компании, о которой говорил Вам.Клюет. Посылаю сейчас Ваш адрес. Работку нашел Ваммаленькую, чахоточную, но на плату за слушаниелекций во всяком случае хватит, с чем и имею честьпроздравить. Обещают снабдить Вас переводами мелкихвещиц. Плата, говорят, лучше, чем у Пушкарева. Заисправность ручаюсь. Вы получите приглашениеписьменное или просто работу от редактора"Будильника" Александра Дмитриевича Курепина,которого рекомендую Вам за славного малого. Вбудущем поищем еще чего-нибудь, а пока... аревуар! ВВоскресенск еду. Одним из любимейших занятий моих вВоскресенске будет ожидание Вашего приезда. Боюсь,что это занятие будет слишком продолжительно.Распоряжение о взятии Вас с собой я сделал компании.Во время
{01113}
Вашего въезда в город будут произведены: а)колокольный звон, b) пушечная стрельба и с) большеничего. А за сим, пожелав Вам всех благ, имею честь бытьвсегда готовым к услугам А. Чехов. Р. S. Надеюсь, что веревка не развязалась!!
76. Н. А. ЛЕЙКИНУ25 июня 1884 г. Воскресенск. 25, VI, 4. Воскресенск. Письмо 1 Многоуважаемый Николай Александрович! Первый дачный блин вышел, кажется, комом.Во-первых, рассказ плохо удался. "Экзамен на чин"милая тема, как тема бытовая и для меня знакомая, ноисполнение требует не часовой работы и не 70-80строк, а побольше... Я писал и то и дело херил, боясьпространства. Вычеркнул вопросыэкзаменаторов-уездников и ответы почтовогоприемщика - самую суть экзамена. Во-вторых, рассказуэтому пришлось пройти все тартары, начиная с моегостола и кончая карманом богомолки. Дело в том, что,принеся свой рассказ в здешний почтамт, я былогорошен известием, что почта не идет в воскресенье ичто мое письмо может попасть в Питер только в среду.Это меня зарезало. Оставалось что-нибудь из двух: илипочить на лаврах, или же мчаться нажелезнодор(ожную) станцию (21 верста) к почтовомупоезду. Я не сделал ни того, ни другого, а решилпоручить мою корреспонденцию кому-нибудь идущемуна станцию. Ямщиков я не нашел. Пришлосьпоклониться толстой богомолке... Если богомолкапоспеет на станцию к почтовому поезду и сумеетопустить письмо в надлежащее место, то я торжествую,если же бог не сподобит ее послужить литературе, торассказ получите Вы с этим письмом. Теперь о темах для рисунков. Тут прежде всего мненужно сознаться, что я очень туп для выдумывания
{01114}