Когда Морган Рейни подошел к муниципалитету, знойный, безветренный, безоблачный день был уже в разгаре - сухая, жесткая трава курчавилась на залитой солнцем лужайке. Пожилые адвокаты шаркали по длинным прямым дорожкам, подняв черные зонты, напоминавшие о бренности всего живого; чиновники не спеша подходили к большим стеклянным дверям, обмахиваясь утренними газетами.
В вестибюле работали кондиционеры - и так интенсивно, что на стеклянных стенах около них наросли каемки инея. Ровное гудение холодильных машин приглушало звуки муниципального лейтмотива "Непогода".
За диспетчерским столом сидела сухопарая дама в свитере.
- Сегодня, Рейни, я не даю вам маршрутов,- сказала она.- Для вас есть какое-то особое задание.
Она протянула ему папку с разноцветными анкетами: к ним была пришпилена записка на личном бланке мистера Клода Бургуа, заместителя по административной части.
"Рейни,- говорилось в записке,- мы еще раз просмотрели Ваши данные и считаем, что Ваши подготовка и опыт дают Вам право на самостоятельную работу. Отправляйтесь немедленно на Саут-Ней, 2231 (угол Артезиан) в администрацию гостиницы Лестера и Рудольфа "Элита". Разыщите Лестера Клото (цветного), который ждет Вас и поможет Вам провести обследование в этом районе. С Лестером у нас прекрасные отношения, и мы убедительно просим Вас не доставлять ему лишних хлопот. С уважением, Клод Бургуа. P. S. Мистер Арнольд будет сегодня в этом районе и в 12.30 подъедет к гостинице, чтобы увезти Вас".
Рейни сунул записку в карман и поехал на автобусе на Артезиан-стрит. Он прошел три квартала гаражей и деревянных домов и, потный, остановился на углу Ней-стрит. На протяжении трех кварталов ему попался всего один человек - мужчина без рубашки, с опухшим лицом, лежавший на спине среди апельсиновой кожуры и арбузных корок у стены бетонного дома. Из переулков и внутренних двориков доносился детский смех.
Мрачное трехэтажное здание "Элиты" смотрело на улицы незрячими глазами окон, закрытых ставнями. На крыше была яркая вывеска, изображавшая круглолицего негра с улыбкой, растянувшейся чуть ли не на весь фасад.
Тут же было кафе, по-видимому принадлежавшее гостинице, и Рейни, заметив, что из каждого окна на другой стороне улицы за ним следят, быстро вошел в него. Тревожный звонок возвестил о его приходе, но люди у стойки продолжали сидеть молча и неподвижно, спиной к нему. Трое хорошо одетых мужчин в соломенных шляпах с яркими лентами смотрели на него с напускным равнодушием из-за столика в глубине. Бармен замер на секунду, потом нахмурился и прошел за стойкой к Рейни.
- Слушаю,- сказал он.- Что вам угодно?
- Вы не могли бы сказать, где мне найти Лестера Клото? - спросил Рейни.
Люди у стойки с видимым облегчением снова взялись за стаканы.
- Эй, Риз,- крикнул бармен женщине, которая жарила что-то на рашпере,- где мистер Клото?
- Да на кухне, наверно,- ответила женщина.
- Идите прямо туда,- бармен показал на дверь в конце комнаты.- Вы его найдете.
Морган Рейни прошел через дверь и сразу наткнулся на плотного белого человека в синем костюме, выходившего из соседней комнаты. За ним следом из двери хлынул отвратительный запах тухлятины.
Белый с удивлением посмотрел на Рейни и отступил на шаг.
- Лестера ищете?
- Да,- сказал Рейни,- Лестера Клото.
- Сюда идите. Поспели к самому обеду.
Рейни, задержав дыхание, вошел и увидел три металлических стола и на них - ряды окровавленных зубаток. Между столами двигались два человека в перепачканных халатах и остервенело всаживали под хрусткие жабры маленькие ножи; их руки были по локоть вымазаны слизью и кровью. Коротким рывком они вспарывали брюхо и, выхватив моток багровых рыбьих внутренностей, швыряли его в жестяной бак на колесиках, стоявший у ног. Они переходили от туши к туше, тихо напевая и гоня пинками передвижные баки с требухой.
Рейни остановился и вдохнул чудовищный смрад.
- А-а, мистер Рейни,- произнес кто-то.
На безопасном отдалении от побоища в красном кресле сидел человек, полный, очень черный, с внушительной осанкой. На руках у него был ребенок, наверно месячного возраста, крошечный, безволосый, с большими молочными неподвижными глазами и кожей бледно-кофейного цвета. Мужчина встал навстречу Рейни, расправил детское одеяльце на плече, чтобы положить туда голову ребенка. На нем были темные очки, со вкусом выбранный галстук и белый, по-видимому шелковый, костюм. Рейни пожал его мягкую, унизанную перстнями руку.
- Мистер Клото?
- Добро пожаловать, мистер Рейни.
Он положил ребенка в кресло и приятно улыбнулся. Это его изображение красовалось на крыше.
- Вообще-то они совсем свежие,- сказал он, глядя на рыбу.- А насколько лучше они пахнут, если их приготовить с красным перцем и тмином. Ах, как они пахнут. Вы, видно, с севера, мистер Рейни.
- Нет. Я здешний, из Южной Луизианы.
- Мне кажется, вам дурно, сэр? А разве местному станет дурно от того, что готовят зубатку?
- Нет,- сказал Рейни,- что вы. Ничего подобного.
- Ну, мы ждали вас в "Элите" с большим нетерпением, мистер Рейни. Мы всегда рады видеть работников социального обеспечения.
- Мне сказали, что я должен встретиться с вами по поводу нашего обследования.
- Совершенно верно,- сказал мистер Клото. Он подошел к креслу и покрутил рукой с перстнями перед глазами ребенка.
- Он же не видит,- сказал ему Рейни.
- Да,- сказал мистер Клото.- Вы и детьми занимаетесь? Рейни посмотрел на него.
- Я думал, они тоже включены в программу вашей подготовки,- объяснил Клото.
- Нет, боюсь, что я совсем не знаю детей. Это ваш ребенок?
- Это дитя мужского пола,- сказал мистер Клото, шевеля пальцами-над его лицом,- отпрыск одного нашего клиента. Я, может быть, возьму на себя его воспитание. И должен вам сказать, что при существующем положении вещей я могу воспитать из него девочку. Я в этом убежден.
Мистер Клото все еще улыбался. Он снял перстень и осторожно
потер его о лоб ребенка! Глядя на него, Рейни почему-то вспомнил, как посетители зоопарка постукивают пальцем по проволочным клеткам маленьких зверушек. И тут же постарался отогнать эту мысль.
- Не продолжить ли нам беседу в моем кабинете? - сказал мистер Клото.- Риз, присмотри за ребенком, слышишь? - крикнул он поварихе.
- Ладно,- откликнулась та.
Они вышли из кухни и пересекли внутренний дворик, где сохло два или три десятка простынь и цветных покрывал. Над головой поднимались спиралями причудливые галереи с ветхими деревянными балюстрадами; их соединяли зеленые лестницы и люки, прорезанные в дощатых стенах.
Мистер Клото и Рейни снова вошли в дом и, поднявшись по лестнице, покрытой дорожкой, очутились перед застекленной дверью, на которой было написано:
Лестер и Рудольф, страховые агенты Бюро найма
Секретные расследования
Республиканский клуб великой славной партии Авраама Линкольна
Председатель - Лестер Клото
Они вошли в чистенькую приемную, застланную вишневым ковром и перегороженную лакированным барьером, за ним, у старинного секретера, сидела благообразная средних лет дама в шляпке с цветами и печатала на машинке. В углу комнаты на скамье с широкой спинкой пожилой мужчина в старомодной коричневой шляпе читал журнал "Ринг", его левая рука была в гипсе, покрытом множеством чернильных подписей.
- Мистер Рейни,- объявил Клото, когда они шли через приемную,- эта дама и этот джентльмен - сотрудники моего учреждения. Мистер Хьюз, миссис Пруарт,- это мистер Рейни, представитель наших друзей в муниципалитете.
Мужчина помахал рукой в гипсе, миссис Пруарт мило улыбнулась из-за машинки.
- Сегодня утром прямо нашествие официальных гостей,- заметил Клото, задержавшись в дверях кабинета.- Джентльмен, которого вы встретили, когда входили, был из полицейского ведомства.
- Да?
- Да, да. Лейтенант - просто здоровый старый медведь, правда, миссис Пруарт?
- Ох, не говорите,- откликнулась миссис Пруарт.
- Хьюз, хорошо бы вы взяли на себя все наши с ним отношения,- обратился Клото к мужчине в гипсовой повязке.- Он нагоняет на меня тоску.
- Хорошо,- сказал Хьюз, переворачивая страницу "Ринга". Они вошли в кабинет. Мистер Клото выждал, пока Рейни усядется
в кресло, и только тогда сел за стол.
- Я не совсем понял,- сказал Рейни,- что они имели в виду, говоря о вашей помощи в обследовании. Судя по тому, что я видел, дело это довольно нехитрое: вопросы, ответы.
- Ну, я не смогу вам ответить за них, правда, мистер Рейни? Но они всегда знают, чего хотят, тут на них можно положиться. Им нужна информация, которая позволила бы навести порядок в деле, и, чтобы собрать ее, они посылают вас сюда. А беспокоит их, как я думаю, то, чтобы вы не попали, если можно так выразиться, в передрягу.
- В передрягу?
- Помилуйте, мистер Рейни, неужели к вам ни разу не приставал на улице какой-нибудь озлобленный субъект? К белым часто пристают на этих извилистых улочках. Я думаю, что, направляя вас ко мне, они хотели гарантировать вам свободу передвижения.
- Они всегда так поступают? Мистер Клото громогласно расхохотался.
- О-хо-хо,- сказал он,- вы спрашиваете, всегда ли они так поступают? Ох, боже... извините мой смех, сэр: он никоим образом не относится к вам. Ну, конечно, мистер Рейни, они всегда так поступают. Безусловно, сэр.
- Понимаю,- сказал Рейни.
- Поверьте мне,- сказал мистер Клото,- человек всегда может сделать неосмотрительный шаг. Вы не первый молодой человек, который приходит к нам с благотворительными поручениями. Некоторым все удается. Другие совершают неосмотрительный шаг. И попадают, так сказать, в передрягу.
- Я работал за границей,- сказал Рейни.- Я работал с самыми разными людьми. И ни разу не попал в передрягу.
- Как вы думаете, мистер Рейни, неужели в муниципалитете не знают, что они делают?
- Я не вправе сомневаться в этом.
- А кто вправе? - заметил мистер Клото.- Но вы же сознаете свою ответственность, правда, мистер Рейни? Под ответственностью я подразумеваю определенные моральные обязательства. Например, когда вы задаете вопрос наподобие "Всегда ли они так поступают", мне слышатся в нем благородные реформистские настроения.
Он встал и подошел к окну.
- Хотите верьте, хотите нет, но и нам в этой старой отсталой части города знакомо чувство ответственности. Разные люди приходят к нам с этим чувством. Но если бы они могли видеть то, что могу видеть я и что я вижу вот из этого самого окна, они не позволили бы этому чувству ослепить себя настолько, чтобы очутиться в западне.
- Но,- смущенно возразил Рейни,- я уже говорил, у меня есть некоторый опыт.
- Мои взаимоотношения с вашим руководством обоюдно удовлетворительны,- сказал мистер Клото.- Когда они проводят обследование, они имеют перед собой строго определенную цель. И желают, чтобы эта цель была достигнута. Они вверяют своих работников моему попечению, чтобы гарантировать безопасность всех участвующих, а для меня сама эта ответственность является вознаграждением. Я думаю, мистер Рейни, что наши отношения тоже вознаградят меня, поскольку я буквально очарован теми взглядами на ответственность, которые обнаружились в нашей беседе.
- Мистер Клото, я надеюсь, что смогу воспользоваться всей помощью, какая мне будет предложена, и буду рад работать с вами. Но насколько я понимаю, я едва ли смогу действительно отвечать за что бы то ни было. Ведь я в конце концов только временный.
Мистер Клото улыбнулся и чмокнул губами.
- Ах, этого никогда не знаешь, мистер Рейни. Да и все мы, в сущности, разве не временные? - спросил Клото с легким поклоном и снова заговорил серьезно:-Может быть, вы слышали старую песню - секундочку. Неужели я забыл? "Если бы каждый зажег хоть одну свечу", да, сэр, "если бы каждый зажег хоть одну свечу, как светло бы стало на земле!". А вы в это верите, мистер Рейни?
- Рейни взглянул в темные очки мистера Клото и не ответил.
- Разрешите мне посмотреть ваше задание,- посмеиваясь, сказал Клото.- Позвольте вашу папочку.
Рейни положил папку на стол; мистер Клото раскрыл ее и пробежал глазами маршрутный листок.
- Так,- сказал, он,- они по-прежнему умеют выбрать время. Вы сможете разобраться в маршруте, мистер Рейни?
- Более или менее. Клото вернул ему папку.
- Вас направили к одной из моих жилиц. Она живет в первом доме позади гостиницы - надо идти мимо веревок с бельем. Ее фамилия Бро.
- Вы со мной пойдете?
- Я загляну попозже, если не возражаете. Мне надо кое-куда позвонить.
- Хорошо,- сказал Рейни. Он сложил папку и встал.
- До скорого,- сказал ему вслед мистер Клото.
Рейни спустился по черной лестнице. За веревкой с бельем открылся заросший внутренний двор, огороженный сзади стеной, в гребень которой были вмазаны острые камни и битые бутылки. В центре, под расщепленным деревом, обвитым сухими лозами бугенвиллеи, стоял маленький квадратный домик из силикатного кирпича. Дверь была открыта и слегка покачивалась на единственной погнутой петле. В дверном проеме висело большое зеленое мохнатое полотенце.
- Кто там? - послышался изнутри женский голос.- Там кто-то есть?
- Из социального обеспечения,- отозвался Рейни.- Я ищу квартиру миссис Бро.
Из дома вышла темнокожая худая женщина и, моргая, посмотрела на Рейни. Ее седые, туго зачесанные волосы были похожи на шапку. Дышала она с трудом, как астматик, и рот ее был открыт в виде буквы "о", что придавало лицу недоверчивое выражение.
- Вы за ней пришли? - спросила она Рейни.
- Мне надо побеседовать с миссис Бро,- ответил Рейни.- Понимаете, это обследование входит в программу социального обеспечения.
- Обследование? - повторила женщина.
- Для социального обеспечения.
- Ну что ж, обследуйте,- сказала женщина.- А поговорить она с вами не сможет.
Она отодвинула полотенце, открывая вход.
- А обследовать - пожалуйста, обследуйте что хотите.
Внутри было темно, только у двери горела свечка. Женщина переставила ее на комод, чтобы Рейни мог оглядеть дом. Он состоял из одной комнаты. Кроме комода, двух зачехленных стульев и кровати, где лежала женщина, мебели не было никакой.
Миссис Бро оказалась маленькой коричневой старушкой. Кожа на скулах и на крючковатом птичьем носике была натянута, как на барабане. Веки мелко дрожали, не закрывая невидящих глаз; дышала она шумно, и при каждом коротком, захлебывающемся вдохе губы ее западали.
- Значит, вы не за ней пришли? - спросила женщина.
- Нет,- сказал Морган Рейни.- Я пришел... для обследования.
- А-а,- сказала женщина.
- Я приду, когда ей будет получше.
Женщина посмотрела на него с тем же недоверчивым выражением - казалось, она смеется. Рейни отвел взгляд, и склонился над миссис Бро.
Ее голова была слегка запрокинута на запятнанной подушке, она ловила воздух ртом. Щеки и глаза ввалились и при свете свечи казались темно-серыми; на висках и на лбу, в морщинах под подбородком лежала та же безжизненная металлически-серая тень,
Рейни понял, что она умирает. Серая кожа - больной негр, издыхающий негр, об этом ему говорили еще в детстве. У него это ассоциировалось тогда с больными белыми слонами. Он смотрел, как дрожат ее веки при свете свечи, как морщатся в коротких спазмах серые, бескровные губы.
- Ты пришел? - проговорила умирающая.
Ее глаза, полуприкрытые дрожащими веками, ничего не выражали.
- Нет, нет,- сказал Морган Рейни.- Ничего.
- Могу я спросить,- сказала сиделка,- что они собираются делать? Они ее заберут? По-моему, нет никакого смысла, потому что она скоро отойдет.
- А что они сказали?
- Я даже не знаю. Один раз был врач, сделал ей укол. Он сказал другой женщине, что она умирает и надо вызвать родных. Сказал, что, если будут боли, вызвать из городской лечебницы, и с тех пор никто больше не приезжал.
- Я не знаю, как они поступят,- сказал Рейни.- Я пришел по другому делу.
- А больше я вам ничего не могу сказать.
- Как вы думаете,- спросил Рейни,- можем мы что-нибудь для нее сделать? Может быть, ей нужен священник?
- Мы сидим у нее, когда можем. Кто-нибудь обязательно будет с ней до конца. Она одинокая.- Женщина посмотрела на Рейни и покачала головой.- Если вы раньше ей не помогли, теперь чем поможешь?
- Мне очень жаль,- сказал Рейни.
- У нее был дом. Хороший дом. Муж ее выгнал, я уж не знаю почему. Одинокая она,
- Да,- сказал Рейни.
- Вон они, крысы,- сказала больная, показывая на двор.- Кишмя кишат. Крысы,- повторила она, кивая Рейни.- Тебя не укусят?
Рейни подтащил стул к кровати миссис Бро и, сев, положил ей на лоб руку и глядел, как поднимается и опадает на ее груди одеяло.
Когда он поднял глаза, в дверях стоял мистер Клото.
Сиделка сняла свечу с комода и держала ее обеими руками.
Мистер Клото вошел и посмотрел на руку Рейни, лежавшую на лбу больной.
- Вы очень добры,- сказал мистер Клото.
Рейни встал, глядя в пол.
- Я пришел некстати.
Мистер Клото взял его под руку и, отодвинув зеленое полотенце, вывел во двор.
- Ну что вы, обычный служебный недосмотр,- успокоил он Рейни.- Нельзя винить аппарат за недостаток такта.
- Я спрошу у них, что с ней делать.
- Мы позаботимся об этой женщине, мистер Рейни.
- Да, да,- сказал Рейни.
- Не беспокойтесь. Вы и так сделали гораздо больше, нежели требовалось по службе. Вы так душевно отнеслись к бедной миссис Бро. Я просто поражен. Тут было проявлено чувство ответственности - и ничто иное, сэр.
Они пересекли двор и вошли в маленький розовый коридорчик, заменявший в гостинице вестибюль.
- Вы не сказали мне, что она больна. Почему вы не сказали, мистер Клото?
- Мистер Рейни,- ответил Клото,- вам нечего стыдиться. Вам просто неловко, и я вас за это не осуждаю - в подобном положении я и сам испытывал бы неловкость. Какие сведения о миссис Бро вы собираетесь представить?
- Не знаю,- сказал Рейни,- мне не удалось с ней поговорить.
- Не огорчайтесь,- сказал Клото.- Рассматривайте это как необходимый урок. Со временем вы, конечно, будете работать собраннее.
Клото грустно улыбнулся и стал подниматься по лестнице к себе в кабинет.
- От каждого - по способностям,- произнес он, поднявшись на несколько ступенек и со значением направив палец в грудь Рейни.- Каждый должен будить в себе чувство ответственности.
Рейни смотрел ему вслед, пока он не прикрыл за собой дверь приемной.
Под вечер Рейнхарт и Джеральдина приготовили кастрюлю шипучки с джином и улеглись пить в тени на балконе. Рейнхарт долго читал вслух стихи из антологии в бумажном переплете.
После четвертого стакана шипучки он прочел "Крушение Германии" почти до конца. Декламировал он с большой выразительностью, хотя сильно охрип, тем не менее его, вероятно, было слышно на другой стороне улицы.
Потом он вышел на лестницу и начал декламировать про себя.
По лестнице, держа в руке бумажный мешочек, поднимался Морган Рейни.
- А...- смущенно произнес он и осторожно обошел Рейнхарта.- Извините.
- Угу! - сказал Рейнхарт. Он думал о Джеральдине и все еще улыбался.- Ничего, пожалуйста.
Рейни остановился на площадке и снял клеенчатую шляпу.