- А, да. Я расписываюсь за них,- сказал он очень медленно.- Да, это верно. Я ее деловой поверенный.
- Вы расписываетесь в их получении? И получаете по ним деньги? Но они выдаются на ее имя, ведь так?
- Я ее деловой поверенный,- с отчаянием повторил юноша.
- Поверенный в делах, душечка,- сказал мистер Клото.- А деловой поверенный - это то, что понадобится тебе, когда тебя изловят на обмане социального обеспечения,
- Как же вы получаете по ним деньги, если она их не подписывает?
- Да помилуйте! - сказал мистер Клото.- Он сам их подписывает. И получает по ним деньги. Он чудесно перевоплощается в женщину - прелестную, как картинка.
- Сука,- сказал Голливуд-Рейни, обращаясь к Клото.- Ты у меня дождешься, сволочь.
Морган Рейни сел на кровать и обмахнулся клеенчатой шляпой.
- Я запомню то, что ты сказал, Голливуд,- заметил Лестер Клото.
- Это вранье, мистер,- сказал Голливуд, обращаясь к Рейни.- То есть я могу все объяснить.
Несколько секунд они выжидающе молчали.
- Сука жирная! - сказал Голливуд.
- Ну,- сказал Морган Рейни,- вы поставили себя в скверное положение. И я не вижу никакого выхода.
- Моей сестре деньги не нужны,- сказал Голливуд горько.- У нее есть мужчины.
- И у тебя тоже,- сказал Клото.
- Если ты хотел, чтобы я убрался отсюда, Клото, то мог бы прямо так и сказать, а не плести про меня черт знает что.
- - У тебя слишком уж много всяких проблем для твоих лет. Мне надоело про них слушать. И я решил, что будет лучше, если ими займется доброжелательный профессионал.
- Мне придется сообщить об этом,- сказал Рейни.- Ведь это очень серьезное дело.
Голливуд-Рейни подергал складку своего кимоно.
- Моей сестре все равно. Она ни в чем не нуждается. Такое положение вещей всех устраивало.
- Вы подписываете чеки? - спросил Рейни, потирая лоб.- А потом получаете по ним деньги, переодевшись женщиной?
Голливуд пожал плечами.
- Тот, кто оплачивает чек, знает, что чек настоящий,- объяснил Клото.- Он не затрудняет себя разглядыванием людей. Он наживает десять центов на долларе.
- Меня разглядывают,- сказал Голливуд.- Только без подозрения.
- Вы всегда носите женскую одежду? - спросил Рейни. Голливуд-Рейни посмотрел на него и ничего не ответил.
- Сколько вам лет?
- Двадцать пять.
- Вам не дашь двадцати пяти.
- Благодарю вас,- сказал Голливуд-Рейни. Он следил за Морганом уголком глаза с еле заметной усмешкой.
- У вас есть семья?
Жена,- сказал Голливуд с неприятной улыбкой.- И восьмилетний сын. Они живут в деревне.
Морган посмотрел на него с удивлением.
- Но...- Он не продолжил вопроса.- Зачем вы перебрались в город?
- Ради свободы,- сказал Голливуд-Рейни.- Здесь больше свободы.
- А откуда вы родом?
- Пасс-Руайом,- сказал Голливуд-Рейни.
Морган уставился на него и не отводил взгляда так долго, что он смутился, заерзал на стуле, нетерпеливо передернул плечами, ослепительно улыбнулся мимолетной фальшивой улыбкой и принялся грызть ногти.
- Я... э...- начал Морган Рейни.- Я тоже оттуда... из Пасс-Руайома.
Морган и Голливуд-Рейни смотрели на противоположные стены комнаты. Голливуд обкусывал ногти. Наконец Морган встал и быстро пошел к двери.
- Извините,- сказал он.- Я не знал... об этом. Мистер Клото, улыбаясь, вышел вслед за ним.
Уже в коридоре они услышали за дверью стон и звон разбитой посуды.
- Голливуд, лучше не бей ничего! - крикнул мистер Клото.
В следующей комнате они смотрели, как слепой старик нежно поглаживает ржавую подзорную трубу.
- Он это про реку под рекой,- говорил старик.- Под этой рекой сундук с драгоценностями. Какой грузовик там ни остановится, так знает, что там сундук. Помните, был оркестр из девушек. Одни девушки - играть на скрипке, на тромбоне и всякое такое.
Он был невысокого роста, очень худой и совершенно лысый; на светло-коричневой коже пестрели веснушки. Ослеп он от глаукомы. Разговаривая, он взмахивал подзорной трубой, а иногда умолкал и приставлял ее к глазу. Окуляр и объектив заросли слоем ржавчины.
Морган Рейни встал со складного стула, на котором сидел.
- Довольно,- сказал он негромко.- Довольно.
- Потом доскажешь, Бивер,- сказал мистер Клото старику.- Мы зайдем как-нибудь еще.
- В следующий раз сдаю я, Льюис,- сказал Бивер.- Он не разберет, фабрика это или не фабрика.
- Мне жаль, что я не могу сообщить вам данных мистера Бивера,- сказал Клото, когда они вышли в вестибюль.- Но я знаю, они есть в моих книгах. Я их приготовлю к тому времени, когда мы в следующий раз будем иметь удовольствие вас видеть.
- Да-да,- сказал Рейни.
- Ах! - задумчиво вздохнул Клото.- Я присматриваю за ними всеми. Может быть, больше до них никому нет дела, но я за ними присматриваю.
- Пожалуй, на сегодня я кончу,- сказал Рейни.
Они спустились на первый этаж и прошли через кухню в кафе.
За столиком у стены перед бутылкой виски сидел молодой негр. На нем были темные очки в круглой оправе и белая соломенная шляпа, сдвинутая на брови так, что поля касались очков. Время от времени он отпивал виски, опускал подбородок на руки и мычал какой-то мотив.
Когда мистер Клото проходил мимо него, молодой человек приветственно поднял свой стакан.
- "Если вас спросят, кто я такой,- пропел он мистеру Клото,- скажите, что я господне дитя".
- Добрый день, Рузвельт,- весело сказал мистер Клото.- Вы что же, на сегодня лишаете прямодушную цветную прессу своих услуг?
- Прямодушная цветная пресса дает мне по средам выходной, дядюшка,- сказал молодой человек.- Я общаюсь со своей душой.
Морган Рейни, подойдя, рассеянно остановился рядом с Клото; молодой человек повернулся вместе со стулом.
- Мистер Рейни, позвольте представить вам Рузвельта Берри из "Дельта эдванс"", бесстрашной цветной газеты. Рузвельт, это мистер Рейни.- Чуть понизив голос, мистер Клото добавил: - Говоря между нами, мистер Рейни принадлежит к тем наделенным чувством ответственности молодым белым, которые готовы ради негритянского народа пойти в огонь и в воду.
- Я в восторге,- сказал Берри.
- Послушай, Рузвельт, когда ты снова порадуешь нас бородкой? Последняя тебе очень шла.
- Я теперь ношу ее в кармане,- сказал Рузвельт Берри.
- Своей последней бородки Рузвельт лишился очень забавным образом,- сообщил мистер Клото, повернувшись к Рейни.- У него была миленькая подружка в соседнем штате, и он постоянно к ней ездил. Как-то ночью он столкнулся с помощником шерифа, и этот служитель закона и его друзья сбрили бородку Рузвельта охотничьим ножом.
- Но вы думаете, я рассердился? - сказал Берри.- Я не рассердился. Да и эта лохматая мочалка мне ни к чему. В наши дни злобы хватает, но я ею не заражаюсь. Другие, вернувшись домой, стали бы думать о том, как бы отобрать ножик у этой сволочи и ободрать его свиное рыло. Но только не я.
- Да, в сельских местностях они очень консервативны,- заметил мистер Клото.- Но Рузвельт придерживается умеренных, христианских взглядов. По всей вероятности, он во многом ваш единомышленник, мистер Рейни.
- Почему ты не оставишь этого джентльмена в покое, Лестер? - сказал Берри.- Почему ты не оставишь всех джентльменов в покое?
- Ну,- сказал мистер Клото,- мне надо кое с кем повидаться. Я буду с нетерпением ждать вашего следующего обхода, мистер Рейни.
Он почистил плечи своего пиджака, любезно кивнул и неторопливо вышел за дверь.
Рейни пошел за ним, но у порога остановился. На раскаленном тротуаре продавец мороженого наклонялся над своей тележкой. Зеленый козырек у него над глазами был залит потом.
Рейни вернулся к столику, за которым пил Рузвельт Берри.
- Вы работаете в "Дельта эдванс"? - спросил Рейни.- Это верно?
Берри молча поглядел на него из-под маски очков и шляпы.
- Мистер Клото сказал, что вы работаете в "Дельта эдванс", мистер Берри. Это верно?
- Да, верно.
- Я пытаюсь разобраться в некоторых вещах,- сказал ему Рейни.- Мне кажется, работа, которой я занимаюсь, была бы несколько более... эффективной, если бы я мог поговорить с кем-нибудь...
- На улице вам хватит собеседников,- сказал Берри.- Это их дело - снабжать вас сведениями. А я этим не занимаюсь.
- Мне нужны не сведения. Я хотел бы разобраться для себя, что я, собственно, делаю.
Берри посмотрел на него из-под шляпы и очков и с шипением выпустил воздух сквозь зубы.
- Ну, на мой взгляд, всякий человек, готовый пройти по воде ради негритянского народа, заслуживает выпивки. Хотите выпить, кузен?
- Спасибо,- сказал Рейни. Ему совсем не хотелось пить.
- Только как же это осуществить? Сесть вы не можете - это запрещено законом. Мне придется вас угостить, а вы должны будете пить стоя. Иначе мне придется уступить вам стул и стоять, пока вы будете пить мое виски.
Рейни придвинул стул от соседнего столика.
- В данный момент это законом не запрещается,- сказал он.
- Откуда вы? - спросил его Берри.- Вы проповедник?
- Нет-нет,- сказал Рейни и почувствовал, как у него судорожно дернулась шея.- Я участвую в обследовании лиц, получающих пособия от социального обеспечения. Я занимаюсь этим уже довольно давно.
- Господи помилуй! - сказал Рузвельт Берри.- Вот вы чем занимаетесь! Ну, это уж слишком.- Он снял очки и посмотрел на Рейни с широкой пьяной улыбкой.- Это уже предел.
Он налил себе еще виски, покачал головой и захохотал. Каждый раз, когда он взглядывал на Рейни и пытался заговорить, на него нападал смех.
- Ну, так чего же вам от меня надо? - спросил он, овладев, наконец, собой.- Я-то социальным обеспечением не занимаюсь.
- Я работал,- сказал Рейни, пытаясь объяснить ему,- за границей. Я хотел вернуться... к людям. Некоторое время я ничем не занимался. Болел. И это было единственное, что мне удалось найти... что могло бы... помочь.
- О-ох! - сказал Рузвельт Берри.- Ох! С каждым днем жить становится все смешнее.- Он выпил свое виски.- Не подумайте, что лучше! Но смешнее!
- Я в каком-то тупике! - с отчаянием сказал Рейни.- Я не понимаю, что происходит. Я не понимаю, что я должен делать. А те, кто ведет обследование, отсылают меня к Клото.
- Естественно.
- Но почему? Почему это естественно? Он сознательно мне мешает. Я не могу добиться от него никакого толку.
- У вас какие-то дикие представления о помощи. Чего бы, по-вашему, вы могли добиться этим своим проклятым обследованием, если бы Лестер вам не мешал?
- Не знаю,- сказал Рейни, Он медленно поднял свой стакан и отхлебнул виски.- Я не принадлежу к общительным людям. Я... замыкаюсь в себе. Я хотел вернуться и с чего-то начать. И мне казалось, что, даже работая внутри системы, можно найти способ бороться с ней. Я не за эту систему. Я против нее. И всегда был против. Всегда.
Рузвельт Берри сдвинул шляпу на затылок.
- Ох! - сказал он.- Просто не верится. Да вы - бомба, детка. Лестеру, наверно, здорово приятно возиться с вами.
- Берри! Что это значит? Что? Кто такой Клото? Какое отношение он имеет к этому обследованию? - Глаза Рейни жгло от виски.- Что происходит?
- Вы хотите знать, что происходит, а, мистер Помогатель? Ну, предположим, я вам попробую объяснить. Скажем так: наша небольшая община находится в культурной и политической зависимости от белого города, а по какой-то причине, несомненно указанной в Библии, оный белый город относится к нам не слишком сердечно. То есть мне очень неприятно, что именно мне выпало на долю сказать вам это, мистер, но в Соединенных Штатах во многих местах можно обнаружить явную дискриминацию.
- Берри! Ради бога, говорите без экивоков.
- И не просите. Вы даже такой откровенности не заслуживаете. Сказать по правде, мне не нравится ваша физиономия. И вы мне не нравитесь.
- Мне это безразлично,- сказал Рейни.
- Да, черт побери! - сказал Берри оглядываясь.- Вы сидите в кафе Лестера, пьете мое виски и говорите, что все с вами обходятся плохо, и спрашиваете, что, собственно, происходит. А как по-вашему, что всегда происходит? Да вы же командуете! А что, если я вас спрошу, что происходит? Это ваш спектакль, детка. Лестер на вас работает, и вы хотите, чтобы он вас еще и любил?
- Я не этого хочу...
Довел, ты меня, беломазый...- Берри положил голову на локоть.- Да,- запел он тихонько,- "я проснулся утром, о тебе я думал...".
- Вы хотите сказать, что Лестер работает на политических воротил?
- Я хочу сказать, что Лестер работает на Белого Дьявола.- Он помотал головой и засмеялся.- Да, сэр, Лестер работает на Белого Дьявола.
Рейни поставил свой стакан.
- Не вешайте носа,- сказал Берри.- Не глядите оскорбленной невинностью, детка! Вы надрываете мне сердце. Да! Он работает на политических заправил. Он работает на полицию. На всю сволочь.
- Да,- сказал Рейни.- Это я и имел в виду.
- Белый Дьявол - бог здешних мест, детка. Тут все люди чихать хотят на церковь Христову и поклоняются ему. И мусульмане, и епископальные методисты - все поклоняются Белому Дьяволу. И всякие ему возносят молитвы, ясно?
- Да,- сказал Рейни.- Я понимаю.
- Вы понимаете! - Берри откинулся на спинку стула.- Это прекрасно. Да и не так уж трудно это постигнуть юному чуткому чувствительному чудотворцу, верно? Ничего же нового тут нет, а, детка?
- Но как же обследование? - сказал Рейни.- Я не понимаю, зачем же обследование?
- Разрешите задать вам вопрос. Вы когда-нибудь слышали про Большую Лавочку?
- Про большую лавочку? Какую лавочку?
Берри встал, икнул и подошел к стойке. Он бросил шесть долларов на стопку грязных салфеток и пошел к двери.
- Когда в следующий раз будете в муниципалитете, спросите там, что такое Большая Лавочка, они вас просветят.
Рейни продолжал сидеть за столиком, глядя на пустую бутылку. Потом вскочил, бросился к двери и побежал по тротуару, заполненному возвращавшимися с работы людьми. Через минуту он догнал Берри. Прохожие останавливались и смотрели на них.
- Что такое Большая Лавочка?
Берри с удивлением посмотрел на него и продолжал идти.
- Большая Лавочка,- сказал Берри снисходительно-нравоучительным тоном,- находится там, где вы только что сидели и попивали мое виски. И Большая Лавочка находится также и здесь, на этой симпатичной улице.
Они остановились на углу. Обитатели домов напротив высовывались из окон и глядели на них.
- Большая Лавочка,- продолжал Берри,- это изобретение Белого Дьявола и, в частности, человека, которого зовут Желтый Малыш Уэйл. И это мошенничество, ясно? Процедура, известная под названием "Большая Лавочка", состоит в том, что мошенник ведет простака куда ему нужно. Он открывает букмекерскую или маклерскую контору. Телетайпы стучат, секретари сидят у телефонов, рассыльные бегают- дела кипят. Но все это - одна видимость. Секретари у телефонов, солидные управляющие за письменными столами, рассыльные - это все актеры. Ничего не происходит - только кому-то втирают очки. Хозяин Большой Лавочки создает свою собственную реальность, понятно? Он создает целый мир, в который кому-то по какой-то причине хочется верить. Настоящие люди, настоящие действия, но на самом-то деле ничего этого нет, ясно?
Рейни молчал, стараясь не дать своей шее дернуться. От виски и жаркого солнца у него стучало в висках.
- Лестер управляет Большой Лавочкой для Белого Дьявола,- негромко, с улыбкой сказал Берри, поглядев через плечо. Рядом с ними никого не было.- Он устраивает так, чтобы здесь случалось то, что кому-то нужно. Он показывает человеку то, что человек хочет увидеть. Видите ли, Лестер может устроить здесь все, что ему угодно. Иногда он показывает людям вещи, которые они предпочли бы не видеть. Может быть, с вами как раз это и произошло, э? А ваше обследование, детка,- это Большая Лавочка. Да нет же никакого обследования. И ничего не обследуют. Есть белый политикан по фамилии Минноу, который хочет угодить белым, лишив пособий побольше черномазых. И обследование проводится для того, чтобы он мог это сделать. Результаты были налицо прежде, чем завели тут эту волынку. Вас они послали к Лестеру, чтобы он последил, как бы ребеночек не наделал бед.
- Я с этим покончу,- сказал Морган Рейни.- Я этому помешаю.
- Умница,- сказал Берри, похлопывая Рейни по плечу.- Задай им хорошенько!
- Этого не может быть,- сказал Рейни.
- Тише, тише, деточка. Не надо так расстраиваться. Я сейчас расскажу веселую историю, и вам сразу станет легче. Видите ли, Лестер знает, что все вы не способны отличить одного черного от другого, потому что иначе вам было бы невмоготу, и прочее, и прочее. И это его очень забавляет, соображаете? Ну и вот они присылают к нему дурака вроде вас, и он водит его по всем этажам своей миленькой гостиницы и знакомит его с разными людьми. Представителями всевозможных человеческих судеб. Всеми ими - мужчиной, женщиной, ребенком - был один и тот же парень. Это была такая Большая Лавочка, какой свет не видел, и Лестер подстроил все ради удовольствия.
Берри снял очки и протер глаза.
В парке Одюбон Рейнхарт и Джеральдина гуляли по берегу протоки, а потом сворачивали в дубовую рощицу у поля для гольфа. В последние дни весны парк под вечер превращался в оранжерею, полную мертвой духоты и пряных тяжелых запахов почвы и листвы.
Они шли очень медленно, иногда увертываясь от случайных мячей, с треском падавших сквозь ветки над их головами, и смотрели на игроков в гольф.
Иногда они гуляли вдоль домов у южной оконечности парка. За последним домом начинался огороженный луг, принадлежавший агрономическому училищу. На лугу жил пятнистый жеребенок, который, едва они появлялись, галопом несся к изгороди, и Джеральдина кормила его ветками, сорванными с кустов по ту сторону дороги.
В ту неделю, когда Рейнхарт вел только вечерние передачи, они побывали в парке Одюбон три раза, и каждый раз Джеральдина кормила жеребенка. На четвертый день жеребенка на лугу не оказалось.
Джеральдина сказала:
- Не надо мне было его кормить. Листья тут обрызгивают против насекомых. Он, наверное, отравился.
Рейнхарт пожал плечами - ему вдруг стало не по себе. Вид пустого пастбища нагонял жуть. Он быстро взглянул на Джеральдину и увидел тусклые глаза, осунувшееся лицо.
В нем шевельнулась злоба.
Почти совсем стемнело; парк затих, вспыхнули фонари на аллеях, и кругом не было ни души. Рейнхарт закусил губу, им овладел страх.
- Его куда-нибудь перегнали,- сказал он поспешно.- Их кормят в конюшне.
Джеральдина смотрела сквозь изгородь, словно пораженная ужасом.
- Ну, идем же,- сказал Рейнхарт.- Чего ты?
- Происходит что-то страшное,- сказала Джеральдина. К жеребенку это не имело никакого отношения.- Все время происходит что-то страшное.
Рейнхарт крепко обнял ее. Он боялся, что она вот-вот сорвется, а тогда и он потеряет над собой контроль. Он никак не думал, что и в ласковом покое этого вечера их будет преследовать кошмар.
Они остановились у эстрады, где была трамвайная остановка, крепко обняв друг друга, пугаясь отчаяния друг друга, цепляясь друг за друга.
Трамвая все не было. Мимо, покуривая сигары, прошли два студента, посмотрели на них и сказали:
- Любовь - великая штука.