- Еще бы! - воскликнул Иниго. - Хуже не придумаешь, верно? - Он сказал это с большим убеждением, хотя про Мемфис знал лишь то, что это город в Соединенных Штатах.
- Верно. Словом, приехал я в Мемфис, а ровно через три месяца - как думаешь, где я очутился? Скажу - не поверишь. В лучшем номере на первом этаже самой дорогой гостиницы Нового Орлеана! Телеграммы так и сыпались. Приезжайте туда-то, выступите там-то - хоть на части разорвись! Начальники трех синдикатов меня на руках не носили! Я не говорю, что и теперь будет так же. Времена изменились, мой мальчик, помяни мои слова. В стране нынче совсем нет денег. В общем, как я говорил, мне последнее время не везет. Варьете летят ко всем чертям. Сначала одно, потом другое - вот уж несколько недель едва свожу концы с концами, перебиваюсь случайными концертами, чуть ли не на улице играю. Летом-то еще ладно, а вот зимой - сам понимаешь, зимой нужен железный контракт. Дела так плохи, что я начал подумывать об оркестрах, но к ним ведь не подберешься. Надо быть членом профсоюза, чужаков они на милю не подпустят. Потом я вспомнил про комедиантов - бродячих. Так низко пасть! Но учти, я не говорю, что никогда этим не занимался. Одно время я даже играл негра - правда, в те дни это было престижно.
- А эти бродячие артисты, странствующие комедианты или как там они себя называют - разве они не скачут, так сказать, с пирса на пирс? Сезон вроде кончился. - Тут до Иниго дошло, что он уже много лет не встречал таких трупп. Неужели люди до сих пор выделывают нелепые коленца, распевая смешные песенки? Вот это жизнь!
- Большинство трупп уже закончили сезон, но некоторые выступают и зимой, в маленьких городках подальше от побережья - там люди кому угодно рады.
- Пожалуй, - проговорил Иниго, все еще роясь в воспоминаниях.
- В общем, слушай, что я тебе скажу, и слушай очень внимательно, мой мальчик. Завтра я намереваюсь встретиться с одной бродячей труппой. Объясню зачем. Недавно я столкнулся на улице с двумя старыми знакомыми - прекрасные люди, муж и жена, вокалисты, но не сказать, чтоб шибко талантливые. Они мне сказали, что есть такая труппа, которая выступает даже зимой, и у них как раз освободилось место. На днях я видел объявление в "Стейдж", что они две недели пробудут в Роусли. Это недалеко, так что завтра я хочу к ним наведаться. Если тебе нечем заняться… Слушай, а чем ты занимаешься?
Иниго вкратце, но пылко описал свое нынешнее положение.
- Дружище, да ты зарываешь талант в землю! - убежденно проговорил мистер Митчем. - Тебе надо играть, остальное выкинь из головы. Когда я увидел тебя за работой, я подумал: "Этот мальчик - прирожденный пианист. Чуток набьет руку, поучится кой-чему у бывалого музыканта - будет виртуоз хоть куда". Ты мне верь, я в таких делах разбираюсь. Сколько я этих пианистов перевидал и переслушал… Тысячи!
Иниго рассмеялся.
- Понравилась вам моя музыка?
- Привязчивые штучки, привязчивые, да и слышу я их впервые. Где ты их взял?
- С неба.
- A-а… сам-то я радио не слушаю, - осмотрительно проговорил мистер Митчем, - но если долго слушать, парочку стоящих мелодий там можно найти.
- Нет-нет, я не в том смысле! Музыка - моя собственная. Ее сочинил я.
Мистер Митчем вытаращил глаза. Затем медленно протянул ему длинную желтую руку.
- Пожми-ка, - велел он, - да покрепче. А теперь слушай меня. Если толково все провернуть, деньги будешь грести лопатой. У тебя талант, имей это в виду. Конечно, надо малость подучиться и набраться опыта. Но после такого я не могу тебя отпустить, не могу! Это было бы преступлением. Держись за меня, мальчик. Поехали завтра со мной. Если для меня местечко найдется, то и для тебя что-нибудь подберем. А нет - так поедем дальше. Попытаем счастья в другом месте.
Иниго пришел к выводу, что это было бы весьма забавно.
- А как называется бродячая труппа? - спросил он.
- Сейчас скажу. - Мистер Митчем запустил руку в карман жилета и выудил оттуда газетную вырезку. - Вот. Они называют себя "Штучки-дрючки".
Иниго пронзительно вскрикнул:
- Нет, я отказываюсь быть штучкой-дрючкой!
Мистер Митчем нахмурил косматые брови.
- А что такое? Ты про них что-то знаешь?
- Нет, я про название! Это ужас что такое.
- Да ладно, пустяки! - Лицо мистера Митчема вновь прояснилось, будто солнце вышло из-за черных холмов вышеупомянутой Южной Дакоты. Он встал и похлопал Иниго по плечу. - Раз мне плевать на название, тебе и подавно должно быть плевать. В твоем возрасте не важно, как себя называть или что носить - все сгодится. Но взгляни на меня, на старика! Отвечай, я похож на штучку-дрючку?!
С такой фантастической наружностью можно сойти за кого угодно, подумал Иниго, а вслух предложил спросить об этом официантку, которая шла их рассчитывать.
- Скажите, как по-вашему, - торжественно обратился к ней Иниго, - кто-нибудь из нас похож на штучку-дрючку?
- Да бросьте! - Официантка, видно, подумала, что они дурачатся, но так хотела спать, что предпочла не забивать себе голову.
- Хороший ответ, - сказал мистер Митчем, пока они спускались по лестнице. - Брось, я зайду за тобой утром. Где ты остановился?
И действительно, рано утром мистер Митчем подошел к гостинице Иниго - в компании банджо и огромной неприглядной сумки. Он не сказал, где спал, но, судя по виду, спал он прямо в своем клетчатом костюме. Сменив два проходящих поезда, они в конце концов очутились в Роусли и поздним утром прошли мимо того самого привокзального буфета, куда им вскоре пришлось вернуться. Мистер Митчем не знал, где остановились его знакомые по фамилии Брандит, и поиски их временного жилища заняли некоторое время. Иниго вообще не понимал, как можно найти людей в чужом городе, но мистер Митчем, не преминув напомнить о своем опыте в подобных делах, заявил, что в маленьких городишках все знают друг о друге всё. Ему действительно удалось отыскать Брандитов. Маленькая женщина с пятью бигудями вокруг нахмуренного лба сообщила им безрадостную весть: "Штучек-дрючек" больше нет.
- И мне, признаться, очень их жаль. Мистер и миссис Брандит - такие славные люди, и сынок у них чудесный! - задыхаясь, выговорила хозяйка дома. - Этот молодчик, который всем заправлял, в воскресенье смотал удочки, а с ним и девица, что на пианино играла. У них ни пенни за душой! В городе на бедолаг ополчились - конечно, денег-то всем жалко, особенно нынче, когда цены растут как на дрожжах, - но, говорю вам, мне их жаль. Я не знала, куда глаза деть, когда миссис Брандит, такая благородная леди, не то что некоторые, пришла ко мне и разрыдалась. Сейчас они всей труппой поехали на вокзал, сказали, что хотят все обсудить и выпить чаю в буфете миссис Маундер. Он прямо напротив вокзала - там их и найдете.
Вот как вышло, что мистер Митчем и Иниго очутились у входа в привокзальный буфет одновременно со стройной светловолосой женщиной и ее чудным спутником, крепким низкорослым работягой. Иниго подумал, что из них четверых вышел бы на редкость диковинный квартет.
В буфете было только шесть посетителей, и все они сидели за одним столиком в дальнем конце зала. Очевидно, то были несчастные обманутые комедианты, хотя назвать их несчастными язык не поворачивался: они громко переговаривались и хохотали. Мистер Митчем уверенно направился прямо к ним, а следом и светловолосая женщина, которая зачем-то возвращалась к машине. Иниго отчего-то смутился, замешкался, стянул с плеч рюкзак и замер на месте. Приземистый работяга тоже встал. Они переглянулись. Иниго приподнял брови и едва заметно улыбнулся, а работяга в ответ подмигнул.
- Вы, часом, не знаете, - оживленно зашептал он, - эти люди - как бишь их, бродячие артисты?
- Они самые, - ответил Иниго. - Труппа называется "Штучки-дрючки".
- Вот так названьице! - Он задумался и добавил: - Ничего не знаю про штучех-дрючех, но я так скажу: странное эт дело. Правда, со мной всю неделю черт-те чего творится.
Иниго подивился его важному тону, сильному акценту и серьезному, открытому лицу.
- Неужели?
- Ага. Началося в понедельник, когда ты, малый, спал в своей теплой кроватке…
- Минутку, уважаемый, минутку! Ночью в понедельник я не спал в своей кроватке, я вообще кровати не видел…
- Я тож. Только диван.
- Я сидел в зале ожидания Богом забытого вокзала под названием Даллингемский узел и слушал, как мой друг - вон тот - играет на банджо. Ну, каково?
- Ишь ты! Сколько народу-то по стране шатается, на каждом шагу таких встречаю. А вот угадай-ка, что было со мной?
- Сдаюсь.
- Я трясся по Великой северной дороге в одном грузовике с двумя отпетыми ворюгами, каких ты в жизни не видывал! - Глаза мистера Окройда засветились гордостью. Наконец-то он нашел слушателя себе под стать!
- Вот это я понимаю, это дело! - вскричал Иниго и широко улыбнулся чудаковатому йоркширцу - очевидно, такому же романтику, как он сам. Оглядевшись по сторонам, он увидел, что мистер Митчем зовет его к столу, размахивая огромной ручищей.
В эту минуту из середины компании прозвенел голос:
- Ну же, не стесняйтесь! Скорей идите к нам. - То был девичий голос, беззаботный и чуточку насмешливый. Услыхав его, Иниго ощутил необъяснимый укол чудесного волнения, который помнит до сих пор и, возможно, не забудет никогда: прозвенел голосок, и перед Иниго словно подняли занавес.
- Еще чего не хватало - девчушки стесняться! - хмыкнул мистер Окройд. - Ну, раз приехали - давай присоединимся.
И это, должен сказать, прекрасные заключительные слова - ими можно подытожить весь сумбур и суматоху первой книги, полной чересчур знакомых пейзажей, отнюдь не случайных совпадений и дорог, заманчиво убегающих вдаль; книги, приправленной духом мятежа и решениями о побеге. Итак, вот они, все наши герои, а мы пока притушим свет на сцене, оставив их удивленно разглядывать друг друга.
КНИГА ВТОРАЯ
Глава 1
В которой они становятся "Добрыми друзьями"
I
- Жаль - это не то слово, мисс Трант! - гневно прокричала мисс Элси Лонгстаф. - Я работаю с конца апреля, пять с лишним месяцев подряд, и смотрите, в каком я оказалась положении: вынуждена клянчить деньги у дяди! Работаю с конца апреля, мисс Трант, и вот уже три недели мне не на что сходить в парикмахерскую завить волосы! А последняя неделя - просто кошмар! Все на нас косятся, разговаривают как с отребьем. Каких только унижений мы не натерпелись из-за этого мерзкого негодяя! Ужас!
- Ничего ужаснее в жизни не слышала, - сочувственно проговорила мисс Трант, начиная всерьез злиться на беглого антрепренера. - Выпьете еще чаю?
- Спасибо, с удовольствием. - Тут мисс Лонгстаф внезапно сменила тон: - Он заставил нас подписать контракт аж до следующего лета! Мы думали, все по-честному, а что в итоге? Недавно мне предлагали семь недель играть в пантомиме Дандини, первый концерт в Мидлсбро - и я, разумеется, отказалась. А теперь взгляните на меня!
Мисс Трант взглянула - с искренним сочувствием. Элси была моложе и красивее сестры, хотя при ближайшем рассмотрении оказалась не такой молодой и красивой, как на первый взгляд. Ей было около тридцати: светлые волосы с чересчур решительным золотым отливом, широко расставленные голубые глаза, лицо, резко сужающееся к острому подбородку, и недовольно скривленные губы. Она была похожа на многоопытную и слегка растрепанную куклу.
- Вдобавок, - чуть не плача, добавила мисс Лонгстаф, - он уничтожил одну из лучших концертных программ на колесах!
- У вас была такая хорошая бродячая труппа?
- Ради Бога, не называйте нас "бродячей труппой", мисс Трант! Мне сразу представляются попрошайки, которые клянчат деньги у отдыхающих на курорте. Мы - разъездная труппа, странствующие комедианты.
- Извините, больше не повторится.
- Честное слово, мисс Трант, программа у нас замечательная! И я говорю так не потому, что сама в ней участвую. Это ничего не значит. Я с такими артистами выступала - страх! Надеюсь, мои знакомые или поклонники меня не видели. Но эта программа была хороша, очень хороша. Мы могли бы на ней заработать.
- Какая жалость! - воскликнула мисс Трант и призадумалась. Возможно, именно тогда в ее голове впервые забилась одна сумасбродная затея.
- Да, но самое печальное, самое ужасное в другом. Понимаете, без этих негодяев программа стала бы еще лучше - по крайней мере у нее были на то все шансы.
- Они так плохо выступали?
- Бездари, самые настоящие бездари. Он читал юмористические монологи и пародировал детей. Поверьте, такой скукоты вы в жизни не слыхали! Мистер Чарльз Милденхолл и его знаменитые пародии! Тихий ужас. Зрители думали, это такое короткое вступление, но оно все длилось и длилось… А та бесценная пианистка, которую он с собой прихватил - Марджори Мейдстоун, так она себя называла, небось после того как в тюрьме отсидела - худшая пианистка в мире, честное слово. Да она "Учебникдля маленькой Нелли" в глаза не видела! Тарабанила жирными пальцами по клавишам, играла медленно, когда я просила быстро, и быстро, когда я просила медленно, вечно пропускала повторы - кошмар! Все номера мне попортила. Будь у нас хороший пианист, мы бы себя не узнали. А теперь, когда они подложили нам такую свинью, программе конец. Ну, разве не ужас? Волей-неволей руки опустишь!
- А сами, без антрепренера, не справитесь? - спросила мисс Трант: ей теперь страшно хотелось увидеть, как люди делают что-нибудь сами.
- Ох, мы это обсуждали, обсуждали, обсуждали… бесполезно. У нас нет денег - ни гроша! Нам нечем расплатиться с долгами за четыре недели, у нас даже вещи забрали - весь реквизит конфисковали в уплату аренды. Какие уж тут гастроли… Хуже не придумаешь! Ох, попадись мне этот гадкий Чарльз Милденхолл, уж я ему глаза повыцарапаю! Комик и пародист! Нет, вы только подумайте! - И мисс Лонгстаф трижды промокнула глаза платком.
Мисс Трант, окинув взглядом всю чудную компанию, стала расспрашивать Элси про долги, а та, отчаянно хлюпая носом, вяло отвечала. О да, если расплатиться с долгами и покрыть текущие расходы, гастроли можно продолжить. А если бы им хватило денег на аренду Театра его величества, то дела пошли бы совсем хорошо. Все сводилось к деньгам.
- Пустые надежды! - горько воскликнула она и, по-видимому, решила, что ей нарочно сыплют соль на раны.
- Ну, не знаю…
Мисс Трант помедлила - безумная мысль уже вовсю крутилась у нее в голове, - и постаралась сделать вид, что ее там нет.
Мисс Лонгстаф вытаращила глаза и подалась к мисс Трант, сгорая от нетерпения.
- Послушайте, неужели у вас есть знакомые, которые могут вложить в нас деньги? Честное слово, в Англии нет более многообещающей труппы, чем наша. Капельку удачи - и мы произведем фурор! У вас же есть такие знакомые, верно?
Вместо того чтобы ответить прямо, мисс Трант замешкалась и наконец пробормотала:
- Интересно, сколько потребуется денег… ну, чтобы расплатиться с долгами и продолжать гастроли? - Она задумчиво умолкла, услышав наконец голос разума, - он решительно обозвал ее дурой. Впрочем, разве сейчас не лучшая пора для дурачеств? Нельзя всю жизнь быть спокойной и рассудительной.
Мисс Лонгстаф опять наклонилась к ней и прошептала:
- Спросите Джимми Нанна, он недавно разбирался в нашей бухгалтерии, чтобы найти спонсоров. Это наш комик - вон он, глядите, - один из лучших странствующих комиков страны. Умный, честный, опытный, на своем деле собаку съел. Потолкуйте с Джимми, мисс Трант. Я сейчас его приведу.
Она отошла и принялась шептаться с очень странным человеком в коричневом твидовом костюме.
Мисс Трант никогда прежде не видела комиков и с трудом могла поверить, что ей предстоит такое знакомство. Если бы мистер Джимми Нанн спел ей песенку или рассказал анекдот, она бы не удивилась; однако мистер Джимми Нанн лишь сипло поздоровался и молча сел рядом - это потрясло ее до глубины души. Тем не менее в мистере Нанне и впрямь было что-то уморительное. Держался он мрачно и с достоинством, чуть ли не помпезно, однако ему столько лет приходилось развлекать публику, что вторая маска плохо на нем сидела: отказ от песен и прибауток сам по себе казался шуточным номером, так что мистер Нанн, сам того не желая, производил впечатление острослова и балагура. Мисс Трант подивилась его внешнему виду. Он был среднего роста, но с ногами коротышки и телом толстяка. Сверкающая лысина, обрамленная седой щетиной; маленькие, чересчур близко посаженные глазки, блестящий нос картошкой и необычайно длинная верхняя губа, сложившаяся в две глубокие морщины, - все лицо удивительного мистера Нанна казалось маской, которую без конца красили, отмывали и красили вновь.
- А вы сами не артистка будете, мисс Трант? - поинтересовался он, прищурив один глаз. - Нет? Так и думал, хотя знавал я одну миссис Трант из варьете Макнагтена. Нет-нет, вру, ее звали Брант. Озорницы миссис Брант - совсем юные были девушки, моложе тридцати. А вы, случаем, не из руководства?
- Никогда ничем не управляла, кроме собственной усадьбы, - ответила мисс Трант.
- Ну, если вы это умеете, - важно рассудил мистер Нанн, - и делаете все правильно, улыбаетесь, к каждому имеете подход, то, я считаю, лучше и быть не может. Правильно? Правильно. - Он махнул рукой, закрыв таким образом тему, и уже чуть тише спросил: - Как я понял, вы хотели узнать насчет гастролей, за что нас тут невзлюбили и можно ли спасти дело, верно?
Мисс Трант с трудом сдержала смех: мистер Нанн очень важничал, но маска то и дело сползала, и он уморительнейше косился на нее единственным открытым глазом, то левым, а то правым.
- Ну, - замешкалась она, - я только хотела узнать…
- Вот и славно! - перебил ее мистер Нанн и вытащил из кармана дешевый и очень потрепанный блокнот. - У меня тут все цифры, - гордо заявил он. - Здесь все расписано, черным по белому.
- Молодец, Джимми! - просияла мисс Лонгстаф.
- Ступай, Элси, поиграй на улице, - велел ей мистер Нанн. Скорчив ему смешную рожицу и одарив мисс Трант профессиональной улыбкой, Элси ушла к остальным, которые сидели за соседним столиком.
- Вот и умничка, - проговорил мистер Нанн. - Хороша собой и работы не боится, в отличие от некоторых, но… - Тут он наклонился поближе и зашептал: -…звезд с неба не хватает… ну, вы понимаете.
Мисс Трант кивнула и в самом деле подумала, что понимает.
- Будьте любезны, - тихо сказала она, - расскажите мне про этих бро… странствующих… арти… комедиантов. - Произнеся последнее слово, мисс Трант едва не покраснела, такой знающей и опытной она себе показалась. - У вас ведь большой опыт в этом деле, не так ли, мистер Нанн?
- Верно. Большой. И по городам ездил, с пантомимой выступал, с водевилями, - везде поспел. Учтите, что бы я сейчас ни сказал про этих ребят и девчат, программа у них - если вернуть ее к жизни - замечательная. - Он нашел в блокноте вырезку и дал ее мисс Трант. - Вот один из наших анонсов. Обычно в них все врут, но тут каждое слово - правда.
Газетное объявление из "Стейдж" выглядело так:
Вниманию уполномоченных:
с 3 сентября