- Ему некуда податься! - взволнованно крикнула мисс Сюзи Дин. - Мы с ним разговаривали в буфете. Ах, мисс Трант, давайте его оставим?
- Конечно, мистер Окройд. Или вы хотите уйти?
- Ну… - Мистер Окройд в задумчивости потер подбородок, - не сказать, чтоб у меня была работа, но я ведь здесь проездом. А труппе от меня никакого проку.
- Ничего подобного, - возразила мисс Трант. - Наверняка и для вас найдется работа. Правда, мисс Лонгстаф? Правда, мисс Дин?
- Честно говоря, я не знаю… - начала мисс Лонгстаф, не понимая, чем приглянулся мистер Окройд такой леди, как мисс Трант.
- Обязательно найдется! - вставила мисс Дин, которой уже рассказали про Великую северную дорогу, Лили и все остальное. - И на ужин пусть приходит, правда? Если он не придет, я тоже не пойду. Будем стоять на улице и шуметь. И швыряться камнями в окна.
- Скорей залезайте, мистер Окройд, если найдете себе местечко, - распорядилась мисс Трант.
И мистер Окройд залез, а после непродолжительной битвы с сумками, в которой ему воодушевленно помогала мисс Дин, даже нашел себе место.
- Ну, - хмыкнул он, и его честное широкое лицо просияло, когда они тронулись, - вот эт я понимаю, вот эт стоящее дело! - Минуту или две он размышлял, а затем, поймав на себе потешный карий взгляд своей новой приятельницы, широко улыбнулся и несколько раз ударил кулаком по ладони. - Эт мне по вкусу, ей-богу!
- От и славно, малой! - невозмутимо ответила мисс Дин.
"Надо ж, острячка", - сказал себе мистер Окройд и окинул Роусли взглядом человека, повидавшего много других, куда более интересных и приятных мест.
II
В половине восьмого все наши друзья собрались на втором этаже гостиницы "Роял стандарт", в столовой, - за одним исключением: не было мисс Трант. Мисс Дин и мисс Лонгстаф не знали, почему она опаздывает. Они нашли ей очень приличную комнату через дверь от своей и с тех пор не виделись. Правда, мисс Трант вроде бы говорила, что хочет принять ванну, а "вы ведь знаете, родные, какой это подвиг в нашей дыре". Все родные это знали и мгновенно успокоились.
- Хотя я не удивлюсь, если в самый ответственный момент с ней что-нибудь стряслось: захворала, потеряла деньги, да мало ли! Обычно так оно и бывает, милые мои. - Таков был мрачный вердикт мисс Стеллы Кавендиш, она же миссис Джо Брандит. Ее вишневое платье казалось крайне помпезным и неудобным; миссис Джо было тесно в этом наряде, но в давние времена он сослужил ей хорошую службу, когда она играла в "настоящем" театре герцогиню Доркинга и прочих знатных дам (каждая роль с непременной песней в третьем акте). Пусть миссис Джо не питала иллюзий насчет своего ремесла, слыла большим знатоком по части его радостей и подводных камней (особенно подводных камней) и пессимистически смотрела на отсутствие их благодетельницы, мисс Трант, ничто не могло испортить ей праздничного настроения. Она поспешила поздравить мистера Джоллифанта с великолепным приемом.
- Все очень мило, у вас, несомненно, превосходный вкус, - вынесла она свой вердикт.
- Миссис Тидби - хозяйка гостиницы - сказала, что мы слишком поздно ее предупредили, - ответил Иниго, - но они уж постараются устроить все в лучшем виде. И еще она сказала, что, хоть и не ей об этом говорить, в Роусли нас нигде не накормят лучше. Потом мне пришлось выслушать, как Общество садоводов Роусли и Западного Чего-то-там ежегодно, начиная с 1898 года, проводит здесь торжественный ужин. Такие дела.
- Все очень мило, у вас прекрасный вкус, - повторила миссис Джо, с умеренным благодушием оглядывая стол на десять персон. - Хотя никто лучше меня не знает, - лукаво заметила она, - что в подобных делах все зависит от того, кто заказывает. Найдите хорошего заказчика, и все будет со вкусом, никаких пошлостей и вульгарностей. Нельзя доверять заказ кому попало. Вот мистер Брандит - Джо - он не умеет заказывать, толку с него никакого. Ему недостает характера. Кроток как ягненок и силен как лев, но бесхарактерный. Все сразу думают: "Да ему что угодно можно всучить!" Люди это видят, мистер Джоллифант. Вот вы - джентльмен. Что это значит? Что вам заказы даются легко, вы - прирожденный заказчик.
- Ну, не знаю, - возразил Иниго, считавший себя единственным на свете человеком без аристократических замашек. - Не знаю, можно ли так говорить…
- Можно, - твердо заявила миссис Джо, подняв руку. - Поработаете с мое на сцене - поймете. Я сразу все вижу. Как встретила вас, так тут же и подумала: "Он неряха. Достаток у него скромный, он с каждым готов пошутить и посмеяться, однако он джентльмен". Оксфорд, Кембридж или Харроу, мистер Джоллифант?
- Кембридж, - изумленно выдавил Иниго.
- Вот видите! "Одно из трех", - сказала я себе. - Миссис Джо ликовала. - У вас же на лбу написано! Я и про Джорджа так подумала - это наш сын. Уж до того смышленый, я всем говорю: если у нас будет возможность, он поступит в университет. Кембридж или Оксфорд, не важно, мне нет дела до глупостей вроде состязаний по гребле. Но в один из этих университетов он точно поступит, если все сложится, помяните мои слова.
- Здόрово! - искренне, пусть и чуточку растерянно порадовался Иниго - мысли его были заняты опозданием мисс Трант.
- И никакой сцены. Насчет этого я твердо решила. Джо говорит, было бы здорово, если б он выступал вместе с нами, но лучше матери в таких делах никто не разбирается. Джорджу надо дать шанс выучиться чему-нибудь благородному - банковскому делу или торговле недвижимостью. Против академического вокала я ничего не имею, однако тут все зависит от Голоса. Пока Джордж ничем не выдал наличие Голоса. Если он у него появится - что ж, прекрасно. Но о театре пусть забудет.
- Вы меня пугаете, миссис Брандит, - улыбнулся Иниго. - Я ведь и сам подумываю о театре.
- Ах, для вас это развлечение, мистер Джоллифант, я же знаю, - ответила миссис Джо, чуть склонив голову набок и приподняв брови. - Просто интересный опыт, не более. Уверена, вы - настоящий музыкант.
- Вовсе нет, - рассмеялся Иниго. - Кто угодно, но не музыкант! Подумаешь, тарабаню по клавишам. По-настоящему меня интересует только литература.
- Литература? Вы и на писателя похожи. Ах, будь у меня время, сколько бы всего я написала! Жизненного опыта хоть отбавляй, а времени нет. Что такое, Джо? - спросила миссис Джо подошедшего к ней джентльмена.
- Уже без четверти восемь, вот что, - уныло проговорил тот. - А мисс Трант до сих пор нет. Она ведь не могла нас разыграть?
- Что ты, Джо, она бы не стала этого делать! - воскликнула его жена. - У нее на лице написано, что она не из таких. Я волнуюсь, как бы с ней чего не случилось. Вдруг она потеряла память или ее сбила машина? В самый ответственный момент!
- Такие уж мы везунчики, Мэг. - Его лицо осунулось. Они с женой мрачно переглянулись, и на миг мисс Стелла Кавендиш потеряла всякое сходство с герцогиней Доркинга; она вся будто увяла, зачахла и превратилась в измотанную мать, которой нужно кормить сына, а он далеко-далеко, в Денмарк-Хилле, и денег у них нет, одни долги, работы с каждым годом все меньше; она обратилась в женщину, давным-давно распрощавшуюся с былым даром легко приспосабливаться к любым переменам. Джо кашлянул.
- Все будет хорошо, милая… - ласково начал он.
Иниго отвернулся: здесь он был лишним. Он стал шататься по комнате, не сводя глаз с дверей, через которые в любую минуту могла войти мисс Трант. Все остальные тоже поглядывали на двери, и с каждой минутой, как беззаботно он и ни болтали, тревога все явственней проступала на их лицах. Мистер Джимми Нанн подкараулил престарелого официанта и принялся рассказывать, что его пищеварительная система воспримет весь сегодняшний ужин как отраву; вскоре ему уже внимала миссис Тидби (у нее была сестра, точная копия), и мистер Нанн исполнил для них небольшой номер, в котором сыграл роль чрезвычайно нежного и подозрительного желудка. Однако даже он все это время следил за дверью. Мистер Джерри Джернингем и мистер Окройд вдруг обнаружили, что у них есть общие темы для разговора: они улыбались и смотрели по сторонам, но большую часть взглядов устремляли на дверь. Мистер Мортон Митчем, откопав где-то огромный галстук и практически чистый воротничок, изображал Отелло для двух Дездемон: мисс Лонгстаф и мисс Дин. Однако стоило к ним подойти Иниго, как он прервался и спросил, который час.
- Уже восемь, не так ли? - вскричал он. - Так-так-так. Даже интересно. - Он устремил взгляд на двери и поспешно его отвел. - Так вот, мисс Лонгстаф и мисс Дин, однажды я играл в Йоханнесбурге в грозу, жуткую грозу…
Тут встревожился и сам Иниго. А вдруг мисс Трант действительно не придет? Каким чудовищным фиаско обернется этот ужин - труппа развалена, все мечты вновь разбиты! Он спустился на первый этаж, заглянул в несколько комнат и минуты две простоял у входа, разглядывая площадь, а когда вернулся, обнаружил у подножия лестницы престарелого официанта.
- У нас одной дамы не хватает, - объяснил он ему. - Слушайте, вы не могли бы отнести наверх каких-нибудь коктейлей - джина с вермутом, хересу с горькой настойкой или еще чего? Пусть угощаются - Иниго взял коктейль и себе, но допить не успел: в дверях возник силуэт, весьма нерешительный и робкий женский силуэт. Он бросился к нему. То была мисс Трант.
- Проходите, мисс Трант! - взревел он. - Мы вас заждались!
- Прошу прощения… - выдавила она.
Иниго удивленно уставился на нее. В чем дело?
- Знаете, - уже тише произнес он, - те ребята наверху, бедные "Штучки-дрючки", уж было испугались, что вы не придете, и страшно по этому поводу расстраиваются. Сказать они ничего не сказали, и это, должен отметить, делает им честь, но с лица позеленели, определенно. Тут уж их нельзя винить, верно?
- Разумеется, - ответила мисс Трант. - Простите за опоздание. Мне… мне пришлось целую вечность ждать ванну.
- О, я-то знал, что вы непременно придете! - заверил ее Иниго. Говорил он весело и небрежно, однако при этом с любопытством косился на мисс Трант. - С ваннами здесь прямо беда! - тараторил он, ведя ее к лестнице. - Старые добрые роуслинцы еще толком не уразумели, что есть ванна. Кастрюльку горячей воды плеснут - и довольны. Две - пожалуйста! А вот набрать целую ванну, для которой требуется куда больше двух сковородок или пяти чайников, если человеческое тело необходимо погрузить в воду целиком…
У подножия лестницы мисс Трант его остановила.
- Послушайте, мистер Джоллифант. Мне надо кому-нибудь выговориться, а вы наверняка поймете. Все это, конечно, очень глупо… - Она помедлила.
- Продолжайте, мисс Трант, - сказал Иниго. - Говорите все начистоту. Насчет глупости не волнуйтесь, мы все этим грешны, не так ли? А я так просто нелеп, определенно.
- Я могла бы прийти раньше, - торопливо начала мисс Трант, - только вдруг поняла, что хочу… сбежать! Оставшись одна, я спросила себя: зачем мне браться за это дело? Я ничего в нем не смыслю. У меня есть деньги, но совсем немного, честное слово. И моя прежняя жизнь была совершенно другой! Когда я обо всем этом задумалась, мне стало по-настоящему плохо и я захотела сбежать, вернуться к прежней жизни, к привычным удобным вещам…
- Знаю! Правда, я хорошо понимаю ваши чувства, - тихо воскликнул Иниго. - Как будто что-то дрожит внизу живота, так ведь? Внутри так холодно и пусто, и потом вы начинаете проклинать себя за минутный порыв…
- Именно! - с жаром ответила мисс Трант. - Неужели и вы чувствовали то же самое?
- Разумеется. Между прочим, сегодня вечером! Я чувствовал то же, что и всегда, когда пытался заняться чем-то новым. Но я сказал себе: не трусь! Если обращать внимание на страх, никогда ничего не сделаешь, верно? То есть для меня это все так же странно, нелепо и удивительно, как для вас, но я больше не сомневаюсь.
- Мне кажется, женщине с этим гораздо трудней. Молодой человек какое-то время может заниматься чем угодно, это не имеет особого…
- Женщина тоже - в пределах разумного. А бродячий театр вполне попадает в эти пределы, не так ли?
- Пожалуй, - ответила мисс Трант. - А даже если это глупо, я не против. Пора уже совершить что-нибудь глупое. Нельзя всю жизнь быть тихой и разумной, это ведь ужасно, правда?
- Еще бы! - согласился Иниго, никогда не живший тихо и разумно. - Я ужасно рад, что вы не сбежали, честное слово.
- Я тоже. Я только отчасти хотела сбежать, и это было бы очень низко и подло с моей стороны, не находите? Все время думаю про то, как бы я себя ненавидела, если бы все-таки сбежала и спряталась в своем доме. - Они теперь поднимались по лестнице. - Я так рада, что вы меня поняли, мистер Джоллифант! - Она перевела дух, встряхнулась немного и рассмеялась. - Мне гораздо, гораздо лучше! Спасибо вам.
- Мне тоже, так что не благодарите. И вообще я весь к вашим услугам. Я тоже ничего не смыслю в театре, да и мозгов у меня маловато - только слова и умею складывать, но тем не менее!
Одолев лестницу, они улыбнулись друг другу - улыбкой двух соплеменников, очутившихся в далекой сказочной стране. Отныне они были друзья.
Иниго распахнул дверь столовой.
- Леди и джентльмены! - проорал он. - Мисс Трант!
Оживление, быстрый вздох, приветственный гомон и аплодисменты; мгновение или два она простояла в дверях, оглядывая своих будущих подопечных - наполовину смущенная, наполовину восхищенная, уже не известная нам мисс Элизабет Трант, которая так долго просидела в Олд-Холле, что молодость ее незаметно ускользнула вместе с красотой, а новая, таинственная мисс Трант, которая нагрянула, точно гром среди ясного неба, и спасла труппу странствующих комедиантов от верного краха. Когда она вошла в комнату, осветилась не только вся столовая, но и ее лицо. Мисс Трант стояла на пороге, чувствуя себя удивительной и достойной восхищения женщиной, о каких занятые доктора-шотландцы неизменно вспоминают с нежностью. Миг этот стоил всех шестисот фунтов, внезапно свалившихся на нее на прошлой неделе.
- Если позволите, мисс Трант, - сказала миссис Джо, иначе мисс Стелла Кавендиш, внушительно выступая вперед, - вы очень эффектно появились. Я сразу вспомнила, - сообщила она присутствующим, - ту грандиозную сцену из "Белгравийской розы".
- Занимайте места, леди и джентльмены, - предложил Иниго.
- Где мы сядем, Джоллифант? - как можно величавей и благородней осведомился мистер Мортон Митчем. - Да, прямо как в старые добрые времена, миссис Брандит.
- Точно! - воскликнула мисс Сюзи Дин. - Старые добрые времена, когда мы все играли ребенка в "Ист Лин", пожалуй. Что ж, я сяду с мистером Окройдом, а то он у нас самый стеснительный. Чо скажешь, малой?
- Мож и стеснительный, да уж отшлепать тебя не побоюсь, ежели бушь себя плохо вести, - восторженно ответил мистер Окройд, сразив всех наповал своим акцентом. - Вот зубоскалка! - сообщил он собравшимся и сел рядом с мисс Дин.
"Роял стандарт" никогда не гремел своими зваными ужинами на всю округу, тем более, как неоднократно подчеркивала миссис Тидби на протяжении вечера, заказ сделали слишком поздно, поэтому нелепо утверждать, будто Иниго устроил для своих новых друзей великолепное и памятное пиршество. Однако ж всем десяти гостям оно показалось именно таким, и на то были особые причины. Мисс Трант блаженствовала и ела все без разбору отнюдь не потому, что не придавала значения еде: она была в восторге от самой себя и окружающих. Иниго понравился как сам ужин (его внутренности еще хранили воспоминания о школьных трапезах в усадьбе Уошбери), так и сумасбродство своей затеи, неизбежно ведущей к новым, еще более немыслимым сумасбродствам. Мистер Окройд с непривычки сконфузился - его душевному покою мешало разнообразие вилок и ножей, - но общество веселой мисс Сюзи и большая кружка пива его взбодрили. Вскоре он уже вовсю глазел по сторонам, ухмылялся и уплетал за обе щеки, точно странник, внезапно обретший аппетит в волшебной стране. Мортону Митчему и остальным артистам оказалось внове трапезничать в столь необычный час - и отчасти, пожалуй, внове трапезничать вообще, не говоря об ужине из четырех блюд. Мисс Сюзи Дин призналась, что последнюю неделю жила исключительно на чае, хлебе с маслом, студне и яблоках и почти забыла, сколько на свете бывает еды. Мисс Лонгстаф тут же велела ей вести себя прилично - сама она так решительно изображала настоящую леди, что оставляла немножко еды на краю тарелки (идеально чистой в остальных местах). Мистер Джернингем ухитрился до конца ужина сохранять на лице выражение легкой скуки, но с едой расправился изящно, как волк. Мистер Джо Брандит, солидарный с мистером Окройдом насчет пива, так часто просил принести еще хлеба, что занял почетное место в воспоминаниях престарелого официанта. И все же дух истинного пиршества этому ужину придали мистер Мортон Митчем и миссис Джо. Их стараниями гостям показалось, что блюд было не четыре, а пятьдесят. Благодаря театральному гастрономическому азарту этих особ томатный суп, филе неизвестной белой рыбы, отварная баранина и ватрушки с черникой и яблоками превратились в лукуллов пир, а гостям мнилось, будто они кивают и улыбаются друг другу над горами запеченных павлинов и соловьиных языков. Все, кто видел, как мистер Митчем подливает миссис Джо вина из единственной бутылки бургундского, невольно вспоминали о старых лихих временах, когда знатные дамы и господа беззаботно прожигали жизнь, не думая о завтрашнем дне, хотя за окном для них уже сколачивали эшафоты. Когда мистер Митчем и миссис Джо поднимали бокалы, вы видели в них по меньшей мере наместника короля или генерал-губернатора и герцогиню Доркинга. Словом, играли они прекрасно.
Даже мистер Джимми Нанн ухитрился по-своему получить удовольствие от ужина. Его радовали не рыба, не суп и не хлеб, которых он есть не стал, а собственное воздержание. Стеная: "О, я даже смотреть на еду не могу - сплошная отрава!", он будто бы отказывался не от баранины и ватрушек, а от целого сонма лакомых блюд, от самой пиши богов. О своем желудке он отзывался как о крайне заносчивом и эксцентричном госте, которого пришлось взять с собой на праздник жизни. С меланхоличной гордостью на лице мистер Нанн крошил тосты и потягивал виски с содовой ("Вина и пива мое нутро не потерпит"). Однако он нашел время на деловой разговор с мисс Трант: она кратко и весьма робко сообщила ему о своей относительной бедности и полной неосведомленности в вопросах театра.
- Если у вас есть в запасе две или три сотни фунтов, - сказал мистер Нанн, - то этого более чем довольно. Немного удачи - и вы мгновенно вернете вложенное, а уж потом деньги сами поплывут вам в руки, только успевайте считать. Позволю себе заметить, мисс Трант, будь у меня хоть половина этой суммы, я бы сам с радостью стал их антрепренером. Раз я держусь за этих ребят, стало быть, я в них верю. Я бы мог хоть завтра получить другой такой же ангажемент, если не лучше, потому что я опытный и известный артист. Иной разя зарабатывал вдвое больше, чем в "Штучках-дрючках", и для меня это не предел. Ну-ка, что это вы едите? Черничный пирог? Эх, везет же! Я уже забыл его вкус… - Он глубоко вздохнул.