…Прокопа Ивановича. – Он же Никанор Иванович, Никифор Иванович Босой.
Белая магия и её разоблачение
…семья Рибби… – В последующих редакциях семья Джулли. Возможно, прототипом послужила семья циркачей-велофигуристов Подрезковых, выступавших под псевдонимом Польди.
Это был конферансье Мелузи. – Он же Мелунчи, Чембукчи, Жорж Бенгальский.
…знаменитый немецкий маг Воланд. – В рукописной редакции под названием "Князь тьмы": "…знаменитый иностранный маг герр Фаланд".
Скажи мне, рыцарь… – В более поздних редакциях Воланд обращается к своему ассистенту – "любезный Фагот".
Милосердие ещё не вовсе вытравлено из их сердец… – В последующих редакциях Булгаков несколько смягчает "резюме" Воланда о "московском народонаселении". Приведём варианты этой реплики Воланда.
" – Ну что же, всё в порядке, – тихо проговорил замаскированный, – узнаю их! И алчны, и легкомысленны, но милосердие всё-таки стучится в их сердце…"
" – Ну что ж, – задумчиво и тихо отозвался тот, – я считаю твои опыты интересными. По-моему, они люди, как люди. Любят деньги, что всегда, впрочем, отличало человечество…"
Будьте покойны… – Далее текст уничтожен.
Поцелуй Внучаты
Поцелуй Внучаты. – В последующих редакциях: "Бойтесь возвращающихся", "Слава петуху!". Внучата – он же Варенуха.
Человеческая рука повернула выключатель… – Во второй полной рукописной редакции (1937 г.) глава "Слава петуху!" начиналась так:
"В то время как вдали за городом гость рассказывал поэту свою несчастную повесть, Григорий Данилович Римский находился в ужаснейшем настроении духа.
Представление, если, конечно, представлением можно назвать всё безобразие, которое совершилось в театре Варьете, только что закончилось, и две с половиной тысячи народу вытекали из узких выходов здания в великом возбуждении.
Созерцать почтенного Аркадия Аполлоновича с громаднейшей шишкой на лбу, присутствовать при неприятном скандальном протоколе, слушать глупые вопли супруги Аркадия Аполлоновича и дерзкой его племянницы было настолько страшно и мучительно, что Григорий Данилович бежал в свой кабинет.
Дело было, натурально, не в одном избиении Семплеярова, представляющем лишь звено в цепи пакостей сегодняшнего дня и вечера. Римский прекрасно соображал, что завтра придётся отчитываться по поводу совершенно невероятного спектакля, учинённого в Варьете страннейшей группой артистов.
Первая мысль Римского была, естественно, о том, насколько он сам защищён в этом вопросе. Внешне, казалось бы, достаточно. Заведующий программами в отделе театральных площадок Ласточкин утвердил программу, афиша была проверена и надлежащим образом подписана; наконец, приглашал этого Воланда всё тот же проклятый Стёпа, бич и мучение театра. Всё это было так, но тем не менее то ярость, то ужас поражали душу финдиректора. Он был опытным человеком и понимал превосходно, что завтра, не позже, ему придётся расхлёбывать жуткое месиво, несмотря на то, что по форме всё было соблюдено как следует.
И говорящий на человеческом языке кот был далеко не самым страшным во всём этом! Чего стоило исчезновение Лиходеева, затем исчезновение Варенухи! Боже мой! А переодевание публики на сцене, а денежные бумажки? А драка на галёрке? Семплеяров, лица милиции, дикое и никем не разоблачённое оторвание головы у конферансье, которого пришлось отправить в психиатрическую лечебницу! Что же это такое? Но это далеко не всё. Римский сам видел, как публика расходилась с этими червонцами в руках. Они и на пороге здания ничуть не превращались в дым или ещё во что бы то ни было! Фокус этот можно было считать переходящим всякие границы дозволенного. А ну как публика начнёт испытывать… Римский побледнел.
А что он мог сделать? Войдите в его положение! Прервать представление? Как? Каким способом? А завтра что будет? Боже мой! Завтра!
Финдиректор хорошо знал театральное дело. Он знал, что эти две с половиной тысячи человек сегодня же ночью распустят по всей Москве такие рассказы о сегодняшнем небывалом представлении, что… ужас, ужас!
И завтра с десяти утра, нет, не с десяти, а с восьми… да, чёрт возьми, с шести! на Садовой к кассе Варьете станет в очередь две тысячи человек, да не две, а пять тысяч! Он сам видел, как возбуждённые люди барабанили кулаками в закрытое окно кассы, как они спрашивали у дурацки-растерянно улыбающихся капельдинеров, в котором часу завтра откроется касса. Он сам, пробираясь в кипящей толпе расходящихся к своему кабинету, видел уже четырех барышников, которые как коршуны прилетели к ночи в театр, узнав о том, что в нём творится. И даже если представить себе, что всё, собственно, благополучно и представление завтра состоится, то первое и основное, что должен он сделать, это сейчас же связаться с милицией…"
Пришлю к тебе гонца, – сказала дальняя женщина, – берегись, Римский, чтобы он не поцеловал тебя! – В другом варианте этой же редакции:
"Голос женский хриплый развратный и весёлый ответил директору:
– С каким наслаждением, о Римский, я поцеловала бы тебя в твои тонкие и бледные уста! Пусть мой гонец передаст тебе этот поцелуй!"
В следующей редакции:
"Тихий и в одно время и вкрадчивый и развратный женский голос шепнул в трубке:
– Не звони, Римский, худо будет".
…Барзак… – По-видимому, речь об этом персонаже шла в уничтоженных черновиках. Нигде более Булгаков к этой фамилии не возвращается.
Иванушка в лечебнице
…и внезапными вспышками буйства… – Начало главы (несколько листов) уничтожено автором.
…специально возили в Барскую рощу показывать им все эти чудеса. – Исследователи предполагают, что Булгаков описывает больницу железнодорожников в Покровском-Стрешневе. В уничтоженном автором черновике романа (глава "Доказательство инженера") сохранилась часть фразы о лечебнице, в которую попал Иванушка: "…психиатрическая лечебница имени товарища Семашко".
Золотое копьё
(Евангелие от Воланда)
Перистиль… – прямоугольный двор, окружённый с четырех сторон крытой колоннадой. Перистильный двор служил составной частью многих античных жилых и общественных зданий.
Прокуратор – заведующий доходами в императорской провинции. Прокуратор римской провинции Иудеи, в состав которой входили собственно Иудея, Самария и Идумея, назначался самим императором, но находился в подчинении наместника Сирии.
Кордегардия – помещение для военного караула, а также для содержания арестованных под стражей.
Легион – военный отряд первоначально из 6 тысяч, а позже из 3600 солдат. Состоял из десяти когорт, что равнялось 30 манипулам или 60 центуриям.
Манипул – отряд солдат, состоящий из двух центурий, что составляло 120 человек, если отряд состоял из велитов (легковооружённых воинов), или гастатов (копьеносцев), или принципов (тяжеловооружённых бойцов), и 60 человек, если состоял из триариев (самых опытных солдат).
Таллиф – особая белая одежда, имеющая вид продолговатого четырехугольного платка, с круглым прорезом в середине для головы.
Кентурион (центурион) – командующий кентурией (центурией) – отрядом солдат из 100 человек, а впоследствии из 60.
Игемон – дословно по-гречески – вождь, предводитель. Употреблялось в те времена в значении "правитель", "господин".
Левий Матвей – один из 12-ти апостолов, в прошлом мытарь (сборщик податей и пошлин). До разрушения римлянами Иерусалима (70 г. н.э.) проповедовал в Палестине, а затем – в Эфиопии, Малой Азии, Македонии. Принял мученическую смерть в Гиераполе во Фригии, по другой версии – в Персии. Гиерапольский епископ Папий (ум. ок. 165 г.) в своей работе "Изъяснение изречений Господа" отмечал, что при жизни Иисуса Христа за ним записывал лишь апостол Матфей. Позже эти записи с арамейского языка переводили кто как мог.
Ешуа (в других редакциях Иешуа) – сокращённая форма имени Иегошуа, которое означает "Яхве есть спасение". Иисус – грецизированная форма имени Иешуа.
Из Эн-Назира… – Булгаков почерпнул эти сведения из книги английского историка и богослова Ф. В. Фаррара "Жизнь Иисуса Христа". Сохранилась короткая выписка: "Назарет. // "Этот городок есть Эн-Назира, Назарет…" (Фаррар, стр. 80)". Галилейский город Назарет не упоминается ни в Ветхом завете, ни в сочинениях Иосифа Флавия. Поэтому некоторые исследователи считают, что Назарет не упоминался в названных источниках, поскольку во времена Христа был небольшим поселением.
Я – сириец. – Галилею нередко в просторечии называли "языческой", т.к. население её было не чисто иудейским, а смешанным, и около половины всех городских жителей составляли греки, сирийцы, римляне.
…пребывание на нём принесёт тебе, по моему разумению, несчастия впоследствии. – В 36 г. Понтий Пилат по жалобе самарян был отозван сирийским легатом Вителлием и послан в Рим для суда. Затем Пилат был сослан в заточение в Виенну (Галлия), где лишил себя жизни в царствование Калигулы (37–41 гг.). Но Иешуа намекает и о внеземных несчастьях для Пилата.
Ты был в Египте? – В Талмуде рассказывается, что Иешуа Назарет и Иешуа бен Перахая ездили вместе в Александрию Египетскую, где Иешуа Назарет якобы научился колдовству и, вернувшись в Иудею, "свёл Израиля с пути".
…не будем сотрясать воздух пустыми и бессмысленными клятвами. – В Нагорной проповеди Христа говорится: "Ещё слышали вы, что сказано древним: "Не преступай клятвы, но исполняй перед Господом клятвы твои". А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно Престол Божий; Ни землёю, потому что она подножие ног Его; ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя; Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или чёрным. Но да будет слово ваше: "да, да", "нет, нет"; а что сверх того, то от лукавого". (Матфей, 5:33–37).
…в бою при Идиставизо. – В долине Идиставизо в 16 г. н.э. римский полководец Германик (племянник императора Тиберия) нанёс поражение германским племенам херусков, возглавляемых Арминием.
Синедрион – совет старейшин в Иерусалиме, высшее государственное учреждение и судилище евреев в 3–1 вв. до н.э.; в период римского господства – верховный суд Иудеи. Состоял из 71 члена, включая главу Синедриона – первосвященника. Римляне ограничили власть Синедриона, отобрав право меча и право смерти: Синедрион мог выносить смертные приговоры, но для их исполнения требовалось утверждение римского наместника.
…по имени Иуда, он из Кериота… – Иуда из Кериота (Искариот) – прозвище Иуды чаще всего объясняется как Иш-Кариот – "человек из Кариота" или Кериота. Но так как ни города, ни местности с таким названием нет, то Кариот отождествляют с Кириафом, городом в колене Иудином, находящимся к северо-западу от Иерусалима, по дороге в Лидду.
…лицо арестанта исчезло и заменилось другим… – Имеется в виду Тиберий Клавдий Нерон (42 г. до н.э. – 37 г. н. э.), пасынок Августа, римский император с 14 г. н.э., отличавшийся мнительностью и жестокостью. Уже с 15 г. н.э. в Риме начинаются процессы об оскорблении величества, участившиеся после 23 г. н.э., а после разгрома заговора Сеяна (31 г.) последовала волна террора, продолжавшаяся до конца правления Тиберия. Известно, что Тиберий неоднократно судил наместников, злоупотреблявших в провинциях своей властью.
…возникла каприйская зелень в саду… – Островок Капреи (соврем. Капри) в южной части Неаполитанского залива был любимым местом пребывания императора Тиберия. За своё пристрастие к острову был прозван Капринеем. Страдал проказой.
…помутил разум Каиафы. – Иосиф Каиафа – первосвященник с 18 г. н.э. (по другим сведениям с 25 г. н.э.). В 36 г. н.э. смещён с должности сирийским легатом Вителлием. Стр. 120.
Лифостротон – каменный помост, возвышение. По-еврейски – гаввафа.
…двое – за Синедрионом – Варраван Иисус… – Варраван Иисус – в Евангелиях упоминается как Варавва, что в переводе с арамейского означает "сын Отца" – один из мессианских титулов. Не случайно совпадение имени Христа и Вараввы – Иисус. По-видимому, Варавва провозгласил себя Мессией и призывал к мятежу против римской власти. "Варавва был посажен в темницу за произведённое в городе возмущение и убийство" (Лука 23:19). В Евангелии от Матфея он назван "известным узником" (27:16). Выбирая, кого из двух "мессий" предать казни, Синедрион, зная, что идеи – самое сильное оружие, счёл Христа с его мирной проповедью более опасным, чем бунтовщик и убийца Варавва.
Дядя и буфетчик
…гражданином Латунским… – В следующих редакциях – Радужный, а в последней редакции – Поплавский.
…поворачивал над огнём шпагу с нанизанными на неё кусками… – В этом месте лист с продолжением текста вырван. В следующей рукописной редакции: "Перед камином на тигровой шкуре сидел, жмурясь на огонь, чёрный котище. В стороне стоял стол, покрытый церковною парчой и установленный бутылками, большею частью пузатыми, заплесневевшими и пыльными… У камина маленький рыжий с ножом за поясом на длинной стальной шпаге жарил куски баранины, и сок капал на огонь, в дымоход уходил дым… Неприятнейшим образом поражённый церковным покровом на обеденном столе, буфетчик… услышал тяжёлый бас:
– Ну-с, чем я вам могу быть полезен?
И тотчас буфетчик обнаружил хозяина квартиры.
Тот раскинулся на каком-то необъятном диване, низком, с разбросанными подушками. Как показалось буфетчику, на артисте было только чёрное бельё и чёрные же востроносые туфли.
– Да, так чем же я могу вам быть полезен? – повторил артист.
– Я, – растерянно заговорил буфетчик, – являясь заведующим буфетом театра "Варьете"…
Артист вытянул вперёд руку, на пальцах которой сверкали камни, как бы заграждая уста буфетчику, и заговорил с большим жаром…"
Вы человек бедный… – В следующей рукописной редакции далее:
" – Двести сорок девять тысяч рублей в пяти сберкассах, – отозвался из соседней комнаты трескучий голос, – и дома под полом сто золотых десяток.
Буфетчик так и замер на своей табуретке.
– Ну, конечно, это не сумма, – снисходительно сказал Воланд своему гостю, – хотя, впрочем, и она, собственно, вам не нужна. Вы когда умрёте?
Тут буфетчик возмутился.
– Это никому неизвестно и никого не касается, – ответил он.
– Ну да, неизвестно, – послышался тот же дрянной голос за дверью, – подумаешь, бином Ньютона! Умрёт он через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени в клинике Первого МГУ.
Буфетчик стал жёлт лицом, в глазах у него выразился ужас, он повернул голову к двери, потом глянул на кота. Тот, мирно дремавший до сих пор, открыл глаза, с любопытством поглядел на буфетчика.
– Гм, девять месяцев, – задумчиво сообразил Воланд, – двести сорок девять тысяч… Гм… это выходит двадцать семь тысяч шестьсот шестьдесят шесть рублей в периоде, в месяц?.."
Как известно, 666 – число зверя.
Маргарита
Лишь только в Москве растаял и исчез снег… – Булгаков многократно переписывал эту главу. В одном из вариантов данной редакции она начиналась так: "В Москве не бывает весны. Человек, который занят чем-нибудь всю зиму, так и не заметит, что весна пришла. Разве что потянет иногда гниловатым воздухом в форточку".
Во второй полной редакции начало иное, близкое к последнему варианту: "Нет, нет, она не забыла его, как говорил он ночью в клинике бедному Ивану. Кто скажет, что нет на свете настоящей любви? Пусть отрежут лгуну его гнусный язык! Нет, она его не забыла". И лишь незадолго перед смертью Булгаков продиктовал Елене Сергеевне новые начальные строки главы, которые знакомы сейчас всему читающему миру. На обороте машинописного текста Елена Сергеевна записала красивым и ясным почерком:
"За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь!
Нет! Мастер ошибался, когда с горечью говорил Иванушке в больнице в тот час, когда ночь переваливалась через полночь, что она позабыла его. Этого быть не могло. Она его, конечно, не забыла".
По ночам ей стали сниться грозные и мутные воды… – В следующей редакции содержание и характер снов Маргариты изменяются, наполняясь бурной радостью от встреч с любимым. "Ей стал сниться юг, и был он очень странен, и не бывает такого юга ни на Кавказе, ни в Крыму. Чудо заключалось в том, что этот юг находился в полутора часах езды от Москвы и попасть туда было чрезвычайно легко, и лишь ленивые или лишённые фантазии люди не догадывались отправиться туда. Полтора часа езды, а во сне и ещё меньше, это ли не счастье, ах, это ли не восторг?
Второе, что поражало на этом юге, это что солнце не ходило по небу, а вечно стояло над головой в полдне, заливая светом море. И солнце это не изливало жары, нет, оно давало ровное тепло, всегда одинаковое тепло, и так же, как солнце, была тепла морская вода.
Да, как бы ни были прекрасны земные моря, а сонные ещё прекраснее. Вода в них синего цвета, а дно – золотого песку, песчинка к песчинке.
Сонное море не глубоко, в нём можно по дну идти и плыть в нём легко. По морю во сне можно плыть в лодке без весел и паруса и с быстротою автомобиля. На этом море не бывает волнений и над ним не бегут облака.
Итак, всякую ночь Маргарита Николаевна, задыхаясь в волнении, неслась в этой лодке, чертящей кормою стеклянную воду, ловко лавируя между бесчисленными островами. Она хохотала во сне от счастья и, если островок был маленький, просто поднимала лодку в воздух и перелетала через камни, лежащие меж деревьями. Если же остров был велик, стоило пожелать, и море подходило к ней само. Не бурными валами, не с белой пеной, а тихой, не обрывающейся, не растекающейся всё тою же массой своею жидкого синего стекла.
Вдоволь накатавшись, наплававшись, Маргарита гнала лодку к земле. Никто из москвичей, очевидно, не знал о существовании этого близкого юга, и белые домики были свободны. Можно было нанять любую комнату, раскрыть в ней окно, сесть на подоконнике и срывать вишни с ветвей, лезущих в комнату.
И наконец последняя и величайшая прелесть юга была в том, что туда, к белым домикам и островам, приезжал он.