Результат был лучше, чем он думал. Да, публика вторила ему непотребными именованиями, но его не разорвали на части. Подбодрившись, он обрел беглость речи, и пошло совсем хорошо. Когда он повествовал о самой краже, на лице хозяина мелькнула улыбка.
И впрямь, сэр Грегори уже не сердился. Ситуация напоминала ему те случаи, когда два ковбоя одновременно всаживают друг в друга пулю. Открывались возможности для компромиссов и переговоров. Мало того - можно послать этого типа в Бландинг, чтобы он разведал, где же Королева. Тогда легче легкого послать ей на выручку особый отряд.
Через несколько минут Джордж Сирил ехал по знакомой дороге, а сэр Грегори шел к гаражу, чтобы взять машину. Он собирался настигнуть зловещих братьев в их логове и кое-что им сказать.
- Дома лорд Эмсворт? - спросил он, достигнув цели странствий.
Бидж был учтив, но сдержан.
- Его милость уехал в Уолверхемтон, сэр.
- Где мистер Трипвуд?
- Мистера Галахада сейчас нет дома.
Сэр Грегори было растерялся, но тут вышла леди Констанс.
- О, сэр Грегори! - сказала она. - Доброе утро. Вы к Кларенсу?
- А? Доброе утро! Да вот, хотел потолковать…
- Он вернется поздно. Уехал в Уолверхемтон.
- Да, Бидж мне сказал.
- Говорит там речь каким-то свиноводам. Не останетесь ли к ленчу?
Сэр Грегори поразмыслил. Ленч? Это неплохо. Здешнего повара он уважал, а теперь, когда Глория ему отказала, можно есть что хочешь.
- Спасибо, - сказал он, радуясь тому, что разгуляется вовсю у Глории на глазах - пускай знает!
3
Когда Галли внезапно покинул лорда Воспера, он кинулся в Матчингем и так волновался, что только на полдороге понял, насколько лучше было бы поехать на машине.
Но возвращаться он не хотел и - наискосок, полем - достиг своей цели, хотя и сильно вспотел.
Тон Бинстеда, отвечавшего, что сэр Грегори вышел, мог бы его и остудить. Конечно, молодым дворецким недоступна ледяная величавость Биджа, но все, что мог, Бинстед сделал. Однако Галли слишком устал, чтобы сопоставлять дворецких и даже определять, холодны они или горячи.
- Пойду подожду, - сказал он, и Бинстед, при всем своем возмущении, помешать ему не посмел. Нехотя проводил он гостя в хозяйский кабинет, где тот со вздохом облегчения прилег на тахту, а потом, оскорбив Бинстеда в его лучших чувствах, спросил виски с водой.
- Покрепче, - прибавил он, и таковы были его чары, что окаменевший Бинстед ответил:
- Слушаюсь, сэр.
Когда он принес виски, Галли решал кроссворд.
- Спасибо, - сказал он. - Вы, часом, не знаете, какая австралийская птица начинается на "э"?
- Не знаю, сэр, - ответил Бинстед и ушел.
Какое-то время после его ухода Галли решал кроссворд, но кроссворды - всего лишь паллиатив. Мысли его вернулись к сегодняшней беде, и он, со вздохом отложив газету, стал думать.
Казалось бы, человек, только что укравший свинью, будет снисходителен к другим свинокрадам, но с Галли этого не случилось. Низость сэра Грегори возмущала его. Но не в том дело; прежде всего он хотел понять, что тот теперь предпримет.
Негибкий мыслитель решил бы, что они квиты. Императрицу украли, думал бы он, и Королеву украли. Крест-накрест. Ничья.
Но Галли взглянул глубже и содрогнулся. Негибкий мыслитель упустил, что Императрица у лорда Эмсворта - одна, а Парслоу может в любой момент предъявить другую свинью. В вихре событий Краса Матчингема отошла на второй план, она была, и он мог ее выставить.
Что там выставить! Победа ей обеспечена. Два года соревновалась она за первое место и, не будь Императрицы, непременно бы его получила. Другими словами, Парслоу достаточно держать Императрицу, и его Краса расцветет, как клевер на Ливане. Если бывают мысли печальнее, Галли их не знал.
Зазвонил телефон. Галахад взял трубку. Какой-то голос, хриплый, как из могилы, произнес:
- Сэр…
- Кто это?
- Это я, сэр Грегори, Бурбон.
- Где вы?
- В "Гусе и Гусыне", сэр Грегори. День очень жаркий. Устал я для вас стараться. Можно, я пива выпью?
- Конечно, - от всего сердца ответил Галли. - Пейте что хотите.
Наступила тишина, словно Джордж Сирил лишился чувств. Когда он заговорил, стало ясно, что мнение его о хозяине резко повысилось. Наконец, как бы говорил он себе, сладость и свет.
- Вот что, сэр, - сказал он, - я ее нашел.
- Э?
- Королеву, сэр.
Галли почувствовал, что его ударили в нос. Помолчав с полминуты, он выговорил:
- Господи милостивый!
- Да, сэр, попотел, скажу вам, а нашел. Как вы велели, отправился я в ихний замок… А можно каплю джина в пиво?
- Да, да, да.
- Спасибо, сэр, это для вкуса. Значит, пошел я в замок. Я так подумал: если она под стражей (это такое выражение, наверное, не знаете), если под стражей, ее кормит скорей всего кто-нибудь из персонала, тоже такое выражение. Ну, пошел я, где черный ход, спрятался, смотрю - Бидж. Несет ведро, а сам весь трясется. Ну, сэр, пошел он в такой лес, называется Западная роща - роща, значит, и на западе, - а уж там в такой домик, раньше ружья держали. Ну, заходит, то есть входит, а я подполз, в окно посмотрел, глянь - Королева, чтобы мне треснуть. Ну, я пошел сюда, вам позвонить, чтобы вы предприняли эти… шаги. Разрешите, сэр, я пойду насчет пива. Спасибо, сэр.
- Эй! - заорал Галли.
- Сэр?
- Где Императрица?
- Там, куда мы ее отвезли, сэр, - ответил удивленный Джордж Сирил и повесил трубку.
Галли онемел, удивляясь при этом, что таким, как Бурбон, разрешают жить в приличной стране. Если бы он узнал, что тот провалился сквозь дыру в линолеуме, он был бы рад, рад, рад, как Поллиана.
Однако такие люди, как Галахад Трипвуд, скоро приходят в себя. Еще мгновение - и он звонил в Бландинг, а там услышал знакомый голос:
- Алло? Замок лорда Эмсворта. Дворецкий Бидж у телефона.
- Бидж, - сказал Галли без всяких там предисловий, - берите ноги в руки, скачите в лес и уводите оттуда свинью. Когда вы ходили ее кормить, вас выследил Бурбон. Он звонил, принял меня за Парслоу. Придется найти другое убежище. К счастью, я одно знаю, лучше некуда. Помните Рожу Биффена? Наверное, он снимал коттедж, по дороге в Шрусбери. Такой, с красной крышей. Называется "Солнечный склон". Да, да. Отвезите туда свинью, поместите в кухне. То есть как, что скажет адмирал? Его нет, он уехал в Лондон. Значит, вы отвозите… Что? В тачке, мой дорогой, в тачке.
4
Мистер Доналдсон диктовал секретарше:
- "Леди Констанс Кибл, Бландинг, Шропшир, Англия". Есть?
- Да, мистер Доналдсон.
Он немного подумал, дождался вдохновения и быстро заговорил:
- "Не понимаю последнем письме похвалы миссис Бенбери, точка. Какая Бенбери, вопросительный знак. Не знаю никаких Бенбери, точка. Настоятельно советую выгнать самозванку…" Куда, мисс Хорвит?
- Ко всем чертям, мистер Доналдсон.
- Спасибо. "… выгнать всем чертям или вызвать полицию, точка. Старый друг, запятая, ну, запятая, знаете, восклицательный знак. Жизни не слышал такого бреда, точка".
- Не прибавить ли "Пока", мистер Доналдсон?
- Нет. Просто: "Уважением" - и подпись.
- Готово, мистер Доналдсон.
- Молодец. Посылай немедленно.
Глава 7
1
Собрание, съезд, или, если хотите, слет шропширских, хертфордширских и южноуэльских свиноводов длится долго. Свиноводы привязчивы, им нелегко расстаться. Когда дебаты кончились, они не уходят, а курят и спрашивают друг друга, знакома ли тому или иному участнику история о молодом человеке из Калькутты. По этим причинам автомобиль, отвозивший в Уолверхемтон графа и сыщицу, отправился обратно на склоне дня.
Мы уже говорили, что летописец не вправе отвлекаться, но подчеркнем это снова, иначе читатель не поймет, почему от него скрывают речь лорда Эмсворта. Передать ее трудно, летописцу пришлось бы собрать все свои силы - но, к счастью, утрата восполнима. Вы найдете полный отчет в приложениях к "Сельскохозяйственной газете", которые есть в каждом доме.
Летописец не откроет вам и разговора в машине, поскольку путники молчали. Лорд Эмсворт обычно спал в дороге. Быть может, нежная страсть удержала бы его, но он был простужен, ослабел, да и целый день следил за тем, чтобы цилиндр не свалился. Словом, природа взяла свое, а Моди была только рада - нелегко сбежать, когда с тобой беседуют.
Замок был уже совсем близко, и мысли Ваулза, шофера, поплыли, как упавший в воду цветок, к ужину и пиву, когда он услышал, что стеклянная перегородка отодвинулась и тихий голос произнес: "Эй!"
- Слушайте! - зашептала Моди. - Вы знаете Матчингем? Не кричите, лорд Эмсворт проснется!
Матчингем он знал и прохрипел, что это в двух шагах.
- Остановитесь там, а? - сказала сыщица. - Мне надо повидать сэра Грегори.
- Подождать вас, мэм?
- Нет, спасибо. Я не знаю, сколько пробуду, - ответила Моди, чувствуя, что пройдут часы, если не дни, пока она выскажет Табби Парслоу все. Как вы помните, ад не знает той ярости, какую в оскорблении испытывает женщина. Не смотреть же такой женщине на часы!
Машина подъехала к тяжелым воротам, железной решетке меж двух каменных столбов, увенчанных геральдическими животными. За воротами простирались лужайки, а за ними виднелась такая величавая усадьба, что Моди благоговейно вскрикнула: "Ух!" Табби явственно прошел большой путь с тех дней, когда он просил ее покормить его в кредит, поясняя, что именно кредит - двигатель торговли.
- Ладно, - сказала она, - высадите меня здесь.
2
Сэр Грегори Парслоу сел обедать, когда зазвенел звонок. Обед он заказал с утра, вложив в него много выдумки. Некоторые пьют с горя; он с горя ел. Освободившись от опеки, он собирался вознаградить себя за былые лишения.
Обед был такой:
СемгаСуп из шампиньоновФиле камбалыВенгерский гуляшСпаржа под майонезомВоздушный пирог "Амброзия" СырФруктыКофеПирожные "Птифур"
Пирог "Амброзия" - это вещество, которое состоит из взбитых сливок, взбитого белка, сахарной пудры, бисквитного теста, очищенного винограда, тертого кокоса и апельсинового желе, а означает (во всяком случае, для падшего баронета) высшую свободу.
Сэр Грегори расстегнул нижние пуговицы жилета и стал выдавливать лимон на семгу, когда у парадных дверей поднялся шум. То была Моди, прорывавшаяся в дом, и Бинстед, вежливо, а там и злобно объяснявший, что хозяин обедает, беспокоить его нельзя. Вышеупомянутый хозяин только собрался сурово спросить: "Что за черт?" - как дверь отворилась и ворвалась Моди, за которой поспешал Бинстед, потерпевший поражение в неравной борьбе.
- Миссис Стаббз, - отчужденно возгласил он и умыл руки, предоставляя хозяину выпутываться самому.
Сэр Грегори застыл, как и семга на вилке. Всегда неприятно, если к обеду явится непрошеный гость, а уж тем более - призрак прошлого. Вспомнив, как подскочил Макбет, когда к нему зашел дух Банко, мы лучше поймем сэра Грегори.
- Что? Что? Что? Что? Что? - выговорил он, как бывало с ним в минуты волнения.
Синие глаза гостьи опасно сверкнули.
- Та-ак! - сказала она, легко щелкнув зубами. - Удивляюсь, что ты можешь смотреть мне в лицо, Табби Парслоу.
Сэр Грегори заморгал:
- Я?
- Да, ты.
Сэр Грегори схватил кусок семги, чтоб укрепить мозги; он слышал, что это очень помогает. Он схватил его и съел, но ничего не вышло. Видимо, тут нужна какая-то другая рыба.
Моди, дождавшись встречи, о которой она мечтала столько лет, приступила к делу немедленно.
- Красиво ты со мной поступил! - сказала она, как сама совесть.
- Э?
- Я ждала, ждала в церкви!..
Сэру Грегори опять показалось, что мозги ему не нужны.
- Ты? О чем ты говоришь?
- Не финти. Просил ты меня прийти в церковь седьмого июня в два ноль-ноль?
- Какого июня?
- Сам знаешь.
- Ничего я не знаю. Ты в себе?
Моди горько и коротко засмеялась. Примерно этого она и ждала. К счастью, она вооружилась до зубов.
- Не знаешь? - сказала она, вынимая что-то из сумочки. - Пожалуйста, вот письмо. Смотри, смотри.
Сэр Грегори проштудировал документ.
- Ты писал?
- Да, я.
- Ну, читай.
- "Дорогая Моди…"
- Нет, на другой стороне.
Сэр Грегори перевернул листок.
- Вот, ровно в два, седьмого.
Сэр Грегори вскрикнул:
- Это не семерка!
- То есть как не семерка?
- Так. Это четверка. Четвертого июня, яснее ясного. Только… странному человеку покажется, что это - семерка. О Господи! Неужели ты пришла в церковь седьмого июня?
- Конечно.
Глухо застонав, сэр Грегори схватил еще один кусок семги. Ослепительный свет вспыхнул перед ним. Сколько лет он думал, что произошло одно из тех печальных недоразумений, о которых любил писать Томас Харди.
- А я пришел четвертого, - сказал он.
- Не может быть!
Сэр Грегори не отличался тонкостью, но все же мог оценить глубину этой драмы.
- В цилиндре, - сказал он, и голос его дрогнул. - Мало того, я отдал его надеть на болванку, ну, выгладить, или что это с ним делают, и протер пивом, чтобы блестел. А когда я прождал два часа и решил, что ты не придешь, я снял его и на нем прыгал. Да, прыгал, а потом уехал в Париж, билеты я купил для нашего путешествия. В Париже хорошо. Конечно, страдал без тебя.
Моди смотрела на него, поводя кончиком носа.
- А ты не врешь?
- Конечно, не вру. Да Господи, разве я могу с ходу такое выдумать! Что я, писатель какой-нибудь?
Мысль его была так разумна, что рассеяла последние страхи. Моди всхлипнула, отвела рукой кусочек семги и едва выговорила из-за слез:
- Табби, какой ужас!
- Да. Нехорошо вышло.
- Я думала, ты спустил деньги на бегах.
- Вообще-то на бегах я был, но мне повезло, я выиграл. Шрапнель пришел первым, ставка один к двадцати. Выиграл сто фунтов. Потому я и смог купить цилиндр. Деньги мне вообще пригодились. Знаешь, как в Париже все дорого? Если тебе скажут, что там дешево, - не верь. Грабят на каждом шагу. Хотя еда этого стоит, готовят они…
Наступило молчание. Моди, как Глория Солт, думала о несбывшемся, сэр Грегори вспоминал название ресторанчика за Святой Магдалиной (Мадлен), где его особенно хорошо покормили. Именно там он впервые попробовал буйябез.
Бинстед, передышавшийся в буфетной, ибо Промысел не врывался еще так прямо в его тихую жизнь, обрел былой апломб и решился нести суп. Увидев его с суповой миской, сэр Грегори гостеприимно вскочил.
- Ура, суп! - сказал он, радостно улыбаясь. - Вот что, раз уж ты здесь, перекуси, а? Ну, не дури! Столько лет не виделись, а ты сбежишь, как кролик собачий. Поедим, поговорим. Мой шофер тебя отвезет. Кстати, где ты живешь? Как очутилась в наших краях? Я чуть не треснул, когда ты пришла. Р-раз - и здесь! Мы с миссис Стаббз - старые друзья, Бинстед.
- Неужели, сэр Грегори?
- Были знакомы бог знает когда.
- Вот как, сэр Грегори?
- Так где ж ты гостишь, Моди?
- В Бландингском замке.
- Как тебя туда занесло?
- Галли Трипвуд пригласил.
Сэр Грегори сурово надулся.
- Ну и нахал!
- Он очень милый.
- Милый, еще чего! Вошь в человеческом образе. В общем, присаживайся. А я жду не дождусь этой "Амброзии". Взбитые сливки, взбитые белки, сахарная пудра, виноград, кокос, бисквитное тесто, апельсиновое желе. Тает во рту, чтоб мне лопнуть.
При Бинстеде, насторожившем большие уши, нелегко было говорить о прошлом. Когда он подал кофе и ушел, сэр Грегори произнес с чувствительным вздохом:
- Хороший гуляш! Не всякий его приготовит в такой глуши. Тонкая работа. Кстати, старушка, помнишь, я повел тебя обедать в Сохо? Собственно, платила ты, но не в том дело. Какой там был гуляш!
- Помню. Весной.
- Да. Такой это весенний вечер, сумерки всякие, туманы. А мы пошли с ресторан и ели гуляш.
- Ты съел три порции.
- Да и ты не одну. А потом - омлет с вареньем. Вот чем я всегда в тебе восхищался - никаких диет! Ела и ела. Сейчас девицы просто свихнулись на диетах, и, я тебе скажу, это опасней, чем сап, чахотка или там ящур. Тут не захочешь, а вспомнишь мою бывшую невесту. Стройность и спорт - вот ее кумиры. И что же? Где ни пройдет - беда, просто сеятель какой-то.
- Разве ты не женишься на мисс Солт?
- Ни в коем случае. Она как раз прислала мне письмо, гонит ко всем чертям. Очень удачно. Не надо было к ней свататься. Все по оплошности, по глупости…
- Ты ее не любишь?
- Да не дури ты, старушка. Конечно, не люблю. Так, понравилась, стройная такая, но уж любить… Я люблю только тебя.
- О, Табби!
- Могла бы знать, сколько раз говорил!
- Это же было давно.
- Какая разница? Люблю, чтоб мне треснуть. Боролся, заметь. Пытался все забыть, если ты меня понимаешь. Но когда ты пришла, такая же красивая… Все. Как будто стою у бара, смотрю на тебя, ты наливаешь виски, открываешь содовую…
- О, Табби!
- А как ты ела пирог! Не клевала, как эти дуры, входила в самую суть. Ну, тут я себе сказал: "Она, и только она!" Мы с тобой близнецы. Родственные души. Вот так-то, старушка.
- О, Табби!
Сэр Грегори задумчиво пожевал сонную миндалину.
- Ну что ты заладила: "О, Табби"! Хорошо, близнецы, а что толку? Ничего не попишешь, ты замужем.
- Нет.
- Прости, ты забыла. Я совершенно ясно слышал, "миссис Стаббз".
- Да Седрик же умер.
- Сочувствую, сочувствую, - сказал вежливый Табби. - Сегодня - здесь, завтра - там… А кто такой Седрик?
- Мой муж.
Сэр Грегори застыл, другой миндаль повис в воздухе.
- Муж?
- Да.
- Умер?
- Пять лет назад.
От волнения сэр Грегори положил миндаль обратно. Голос его и подбородки дрожали, когда он сказал:
- Нет, давай разберемся. Давай спокойно разберемся. Твой муж умер? Скончался? Приказал долго жить? Так мы же оба свободны!
- Д-да.
- Мы можем сейчас пожениться! Помешает нам что-нибудь?
- Н-нет.
Сэр Грегори схватил ее руку, словно кусок "Амброзии".
- Ну как, старушка? - спросил он.
- О, Табби! - ответила Моди.