После занятий Марта и Джойс частенько заезжали в закусочную на Пидмонт-роуд под названием "Хлебная корзинка". Заведение было достаточно демократичным, чтобы прийти туда вот так, запросто, в спортивном трико с накинутым поверх блейзером, и при этом не мучиться от неловкости. И в то же время достаточно модным для девяностых местечком, с продуктами здорового питания. Стену напротив входа занимал свежеиспеченный хлеб всевозможных форм - круглой, овальной, прямоугольной, - расставленный на полках стоймя, как фарфоровые тарелки в витрине магазина. Перед хлебом была разложена выпечка; над ней вращался огромный шар в позолоченных металлических полосках. Чуть в стороне стояли несколько десятков блестящих черных столиков наподобие тех, что можно встретить в кофейнях. Пол в закусочной выложили плиткой, а потолок сделали из разрисованного стекла, с мягким неоновым освещением. Весь зал был заставлен растениями в подвесных кашпо или кадках; особенно много было горшков со щучьим хвостом - кожистые листья торчали как мечи. Зелень вилась по верху невысоких, чуть ниже человеческого роста, перегородок, разделявших зал на отдельные зоны.
Марта и Джойс всегда садились за небольшой столик у зеркальной перегородки, рядом с разросшимся щучьим хвостом. И всегда обсуждали одно и то же, хотя спроси их кто о теме, на которую не жаль столько слов, они бы смутились. Марта и Джойс принадлежали к тому безымянному женскому клубу, члены которого ежедневно встречаются друг с другом по всей Атланте, всей Америке, чтобы поведать друг другу о своей общей беде - о разводе.
Джойс уставилась в зеркало на свое отражение:
- Ну что за волосы! Нет, ты только посмотри!
Марта посмотрела. После тренировки длинные пряди темно-каштановых волос подруги прилипли к голове.
- Каждый день возвращаюсь домой в таком виде, - жаловалась Джойс, все еще внимательно рассматривая себя. - Моя уборщица и та выглядит лучше.
- Может, надевать шляпку? - предложила Марта.
- Не могу. Какие только фасоны не перепробовала - все равно лицо маленькое. Знаешь, как в шутку называл меня папа? "Центик".
Марта вдруг попыталась представить ее отца - чем тот занимался. Джойс мало рассказывала о себе. У Марты сложилось впечатление, что подруга родилась в самом заурядном семействе где-нибудь в Массилоне, в штате Огайо, ходила в простую школу - те, кто ходил в частную, умудрялись упомянуть об этом в первые же пятнадцать минут разговора, - переехала в Атланту и пленила какого-нибудь башковитого парня из маркетингового отдела по программному обеспечению (мистера Дональда Ньюмана из "Лодестар Системз"). А потом жила себе безбедно на Марн-драйв в Бакхеде, пока муж не развелся с ней.
Джойс продолжала развивать тему - все дело в том, что хотя у нее большие, красивые глаза…
Марта кивнула - у Джойс и в самом деле красивые карие глаза. Которые она подчеркивала подводкой и тушью всякий раз, когда собиралась на утренние тренировки.
…Лицо слишком маленькое, и придать ему объем можно только пушистыми волосами.
Марта посмотрелась в зеркало. Лицо ее, раньше очаровательный ровный овал, теперь разделилось на три части. Щеки походили на пару больших скобок, а между ними провисал подбородок. И кожа, прежде такая гладкая, теперь стала… рыхлой. Едва заметные светлые волоски ниже мочек ушей, когда-то тоненькие и мягкие, как у ребенка - Чарли еще любил поглаживать их, - теперь топорщились жесткой щетиной.
- Везет тебе, - говорила Джойс. - У тебя такие густые волосы.
Марта задумалась. Одним из негласных правил женского клуба было соблюдение равновесия - если с тобой поделились горем, то и ты должна ответить тем же, выразить сестре по несчастью сочувствие, поддержать ее. Марта хотела было возразить, что это совсем не так - теперь приходится прибегать ко всяким ухищрениям, чтобы создать впечатление густых волос. Однако это может повлечь за собой рассуждения о том, как после менопаузы женщина начинает терять волосы, а она, Марта…. в общем, она не хотела говорить с Джойс как… как женщина, у которой уже наступила менопауза… Тогда Марта решила пожаловаться на то, что приходится красить волосы… однако это могло привести к неловкому разоблачению - а вдруг Джойс тоже красит волосы?.. Вдруг взгляд Марты упал на краешек журнала, торчавший из большой сумки Джойс, которую та поставила на соседний стул. Хотя журнал и был свернут в трубку да еще засунут вверх ногами, Марта - вот ведь, догадалась! - тут же узнала обложку. Это был свежий номер "Атланты". Она выучила его наизусть. И то ли из чувства солидарности, то ли из искреннего желания поделиться своей бедой Марта сказала:
- Спасибо за комплимент. Но знаешь, у меня тоже не все гладко.
И кивнула на сумку Джойс:
- Можно твой журнал?
Джойс вытащила журнал и передала Марте. Марта положила его на столик так, чтобы было видно Джойс, и сразу же раскрыла на той самой оскорбительной странице. Она точно помнила, где находится статья.
- Вот, что ты скажешь на это? Тут немного - небольшое вступление здесь и кусочек вот здесь. И еще фотография. Больше ничего.
Джойс склонилась над журналом. Статья называлась "Коляски из сказки", и цветные фотографии во всю страницу демонстрировали самые модные детские коляски, популярные у молодых мам из светского бомонда и звездных кругов. На самой первой фотографии, напротив заголовка, была изображена великолепная Серена Крокер. Одну руку она положила на ручку темно-синей коляски "Британский серебряный крест" с красиво изогнутыми хромированными ручками и большими колесами с тонкими белыми шинами. В коляске было полно подушек, простыней, одеялец, покрывал и накидок от Пьерра Пана - тысячи на четыре долларов, а в глубине всей этой роскоши виднелось розовое личико младенца с завитками светлых волос - недавнего плода стараний самого мистера Чарли Крокера, известного застройщика. Новоиспеченная миссис Крокер, эта Торжествующая Мамочка, позировала в твидовом жакете, кашемировой водолазке кремового цвета в полоску, с воротником-хомутом, которая так шла к роскошной гриве черных, разметанных ураганом волос, и в коротенькой шерстяной юбочке, не скрывавшей узкие бедра и длинные, стройные ноги. Короче, это был мальчик с грудями, non pareil. Фотографию сопровождала подпись: "Когда Чарли и Серена Крокеры с одиннадцатимесячной дочерью Кингсли всей семьей отправляются на прогулку…"
Джойс долго разглядывала фотографию и в конце концов подняла на Марту свои большие глаза. Но что они выражали - недоумение? смущение? Казалось, она просила: "Ты только намекни. А уж я отреагирую так, как ты захочешь".
- Видишь подпись под фотографией? - показала Марта. - "Когда Чарли и Серена Крокеры с дочерью Кингсли одиннадцати месяцев всей семьей отправляются на прогулку…" Представляешь? Всей семьей на прогулку!
Джойс все еще не понимала.
- Когда Чарли Крокер со всей семьей отправляется на прогулку… - повторила Марта, глядя прямо на подругу и язвительно усмехаясь. - У Чарли Крокера уже есть семья, есть две взрослые дочери и сын шестнадцати лет. Но для него их нет, для него они больше не существуют. У Чарли Крокера теперь другая семья. - Марта махнула в сторону журнала. - Надо же - назвать кроху таким именем! Кингсли… и вдруг Крокер! Смех, да и только.
Джойс осторожно возразила:
- А может, ты… сгущаешь краски?
- Едва ли. Что подумают Мэтти, Кэдди и Уоллес, когда увидят это?
- Ну…
- Со мной-то все ясно - я исчезла уже много лет назад. Бывшие этих… выскочек тут же исчезают со сцены.
- Совсем нет! Только не те, у кого есть деньги.
- Нет? А что произошло с первой женой Нельсона Рокфеллера? Или Аристотеля Онассиса? - Марта подумала, что для Джойс это, скорее всего, седая древность, и попыталась вспомнить примеры посвежее: - Где сейчас первая жена Рональда Рейгана? А ведь когда-то она была звездой экрана! Все они - невидимки. Они остались за бортом, у них нет шанса на замужество.
Джойс смотрела на нее и молчала.
- Для меня это стало полной неожиданностью, - продолжала Марта. - И потом… у нас было много друзей. Я не сомневалась, что большинство из них скорее мои друзья. К примеру, родители однокашников Уоллеса. Это я познакомила их с Чарли. Это со мной у них были дружеские отношения, ну или, по крайней мере, мне казалось, что были. Половина даже не знала, как относиться к Чарли со всей его чепухой про округ Бейкер и "царство гнуса". Когда мы с Чарли расстались, друзья встали на мою сторону - выслушивали жуткие подробности развода, давали советы… Целыми днями я только и делала, что говорила, говорила, говорила… С невропатологом, консультантом по семейным отношениям, адвокатами… друзьями, в конце концов… И все твердили мне о том, что я поступила правильно, что я…
Джойс с улыбкой закивала:
- Да-да, знакомая картина. Захватывающе, согласись? Ты в состоянии прострации, но все равно захватывающе. Прямо героиня бесконечной мыльной оперы. А потом принимаешься читать феминистские книжки.
- Как, и ты тоже?
- Конечно, - ответила Джойс. - И знаешь, помогло! Как-то воодушевило. Подбодрило.
- Ну, я пошла еще дальше, - призналась Марта. - Я даже была на собраниях "Женского кулака". Помнишь такое?
- Да ладно! Чтобы Марта Старлинг Крокер и в "Женском кулаке"?! Ни за что не поверю!
- Нет, в самом деле! Собрания проходили в какой-то галерее под названием "Минимальный ущерб", это на Эвклид-авеню, в местечке Литл-Файв-Пойнтс. Мужчин внутрь вообще не пускали. После собрания я чувствовала себя настоящей амазонкой. И как только мне в голову пришло вверить свою судьбу в руки мужчины? Да кому эти мужчины нужны? Настроение в самом деле поднималось.
- А тебе никогда не казалось, что они вроде как… ну… малость съехали с катушек?
- Еще бы, конечно! В этом-то и дело. Кого там только не было: сумасшедшие фанатички, лесбиянки в десантных ботинках… в общем, полный набор. Клянусь тебе, среди них я как будто выросла! Я как будто стала частью мощного движения угнетенных, поднялась со дна, сбросила оковы!
- Да-а… вот бы увидеть такое: Марта Старлинг Крокер… и где! Так ты перестала ходить к ним?
- Видишь ли, - сказала Марта, - в один прекрасный день ты просыпаешься и понимаешь, что мыльная опера кончилась. Почему-то действо больше не увлекает. А все эти друзья, вся эта поддержка - кстати, ты не представляешь, до чего я теперь ненавижу слово "поддержка", - все, кто так охотно говорил с тобой, выслушивал леденящие кровь подробности, внезапно начинают испаряться - их становится все меньше и меньше, они уходят, как волна во время отлива. Остаются только невропатологи, консультанты по семейным отношениям и адвокаты - эти не отлипают до тех пор, пока им платишь. И ты чувствуешь себя китом, выброшенным на берег, - один на один со своей бедой.
- Ну, не совсем, - нахмурившись, возразила Джойс. Марта поняла, что увлеклась. Еще одно негласное правило женского клуба состояло в том, чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах не признаваться в своем полном поражении. И Марта поспешила прибавить:
- Может, и не так. Но на ум приходит что-то в этом роде.
- Что же?
- Что? Знаешь, Джойс, давай смотреть на вещи реально. Вот приглашаешь ты на ужин друзей. Среди них вполне могут оказаться Крокеры. Но Крокеры в разводе. Кого же ты пригласишь? Бывшую миссис Крокер, действительно приятную женщину? Или мистера Крокера, владельца "Крокер Глобал", чье имя у всех на слуху?
Джойс даже не пыталась вступить в спор.
- Однажды тебе обязательно придет в голову мысль о том, что ты, как говорится, выпала из контекста.
- Выпала из контекста?
- Ну, хорошо, может, "контекст" и не очень-то удачное слово. Скажем, из "привычной среды". Все, что окружало твою жизнь, исчезло, даже повседневные заботы. Двадцать девять лет я прожила как миссис Крокер. У нас был дом на Вэлли-роуд, пять человек прислуги… для меня одной. Неподалеку от Олбани была плантация, десять человек прислуги по дому и пятьдесят работников в конюшнях, собачьем питомнике, на полях… По правде говоря, к плантации душа у меня никогда не лежала. В Терпмтин любил наезжать Чарли с дружками - там они пили да сквернословили… А потом рядились в старье цвета хаки, стреляли птиц и травили байки о войне. Женщинам полагалось следить за тем, чтобы вовремя подавали еду. Не спорю, некоторым такая жизнь вполне по нраву, хотя я не из их числа. И все же, плантация и работники… именно я управляла всем хозяйством. А оно было немаленькое и отнимало уйму времени. Те самые повседневные заботы, та привычная среда, контекст… называй как хочешь. И когда мы с Чарли расстались…
Но стоило только Марте произнести эти слова - "когда мы с Чарли расстались", - как она поняла, до чего же унизительна правда: "когда Чарли бросил меня ради мальчика с грудями". И ей тут же представилась Серена… такая, какой она увидела ее в первый раз. Это было года четыре назад… в половине восьмого утра… в закусочной, похожей на эту… Чарли уехал в Шарлот и обещал вернуться только вечером. Марта проснулась рано и решила прокатиться до маленькой закусочной на Норт-Хайленд, "Кафе Руфус", той самой, куда они с Чарли любили заглядывать, - там подавали вафли с настоящим кленовым сиропом. И в одной из кабинок, к своему немалому удивлению, увидела Чарли. Он случайно поднял голову и посмотрел прямо на нее. У Чарли вытянулось лицо, и сидевшая напротив девица с гривой черных волос и глазами цвета барвинка обернулась посмотреть, на что это он так уставился…
- …Когда мы с Чарли расстались, у меня не было ни малейшего желания держаться за Терпмтин. Хватало и того, что я слонялась по дому в Бакхеде, одна, с пятью слугами. Этот дом… он… Знаешь, что он такое на самом деле? Аквариум… для выброшенной на берег рыбины. - Марта не смогла повторить слово "кит", потому что и без того уже чувствовала себя толстой до безобразия. - Я совершенно выпала из всего, что прежде составляло мою жизнь. Я - невидимка. Я - лишняя, я не нужна. И вот теперь раскрываю этот журнал, а там… там фотография "семейства Чарли Крокера".
- Можно смотреть на это и так, - заметила Джойс, - однако тем самым ты признаешь свое поражение.
Марта вздохнула - Джойс начала уставать от ее причитаний. Пора остановиться. Но Марта не могла закончить на полуслове. Она ведь не из тех женщин, которых мужчины превращают в служанок. У нее все было иначе! Когда их совместная жизнь только начиналась, Чарли полностью зависел от нее! Она в буквальном смысле вытащила его из болота! Она создала Чарли Крокера! Она многим пожертвовала ради него!
И Марта ответила:
- Когда мы поженились, я еще училась на медицинском в Эмори.
- Да, ты уже говорила, - сказала Джойс. Значит, она повторяется… Что ж…
- Мой отец был врачом, и я хотела пойти по его стопам. Но все бросила, чтобы помочь Чарли встать на ноги. Он ведь был настоящим деревенским парнем, прямо мужлан из джорджийской глубинки. Представляешь, Джойс… он вместо "грейпфрут" говорил "грифрукт".
- Чем он зарабатывал на жизнь?
- Был брокером по операциям с недвижимостью. Именно этим занимаются в Атланте выпускники Технологического, которые только и умеют, что мяч по полю гонять. Становятся брокерами и продают недвижимость. Видела бы ты папашу Чарли на нашей свадьбе.
Марта замолчала. Она не могла признаться подруге в том, что чувствовала тогда… Какой благородной мнила себя! Какой просвещенной! Какой великодушной! И романтичной! Мисс Марта Старлинг наклонилась к самой земле и подобрала необработанный алмаз - Чарли Крокера, возвысив его до своего уровня. И ей плевать было на то, что подумает общество Ричмонда, да и всей Вирджинии. А они были невысокого мнения о Чарли Крокере. Ну и что, что вместо "грейпфрут" он говорит "грифрукт". Она станет тем самым Пигмалионом, который изменит его! И стала! Той самой сказочной принцессой, которая смела с пути самых закоренелых снобов и разглядела красоту в обычном человеке, подарив ему новую жизнь и счастье. Она… чего тут скромничать… она создала Чарли Крокера таким, каким его знает теперь весь мир. И вот спустя тридцать лет у него хватило наглости, да, наглости избавиться от нее, выбросить как ненужную рухлядь. Как будто это ей несказанно повезло, как будто ее взяли прокатиться с ветерком, как будто ее познакомили со всеми прелестями жизни в Бакхеде, а не наоборот!
Вот в чем было дело. Но разве о таком расскажешь? Только выставишь себя тщеславной дурой.
И Марта сказала:
- Я в самом деле помогала Чарли во всем. Когда мы строили первый дом - двенадцатиэтажное офисное здание на Пичтри-роуд, - Чарли подыскал место и сумел заполучить участок под строительство. Но вот на то, чтобы организовать сам процесс, его не хватило. Я и сейчас могу получше Чарли рассказать о том, что нужно для строительства коммерческого здания. Могу даже поделиться всевозможными трюками и уловками, если уж на то пошло. И если Чарли удалось построить башню для "Крокер Групп"… в смысле, то, как Чарли…
Марта снова замолчала, чувствуя, что слишком разошлась. Но как же иначе. Ведь она была не только деловым партнером и незаменимым советчиком Чарли Крокера, человека с репутацией неисправимого индивидуалиста. Была еще и любовь, которую не описать словами. Успех, эйфория, экстаз! Они с Чарли были молоды, красивы, умны! Чарли заключил тогда свою первую сделку - с "Харрис, Бледсо энд Фи", крупными арендаторами, - и проект стал реальностью. Но именно она, Марта, познакомила Чарли с главным партнером юридической фирмы, Хэрри Бледсо, - она училась с Амандой Бледсо, дочерью юриста, в одном колледже. В тот вечер, когда сделка состоялась, они с Чарли приехали в свой маленький домишко в Вирджинском нагорье и открыли бутылку ледяного шампанского, "Дом Периньон" (как-то получилось, что "Дом Периньон" стал излюбленным напитком всех застройщиков). Они сидели в совершенно жуткой комнате - длинной и низкой гостиной времен пятидесятых… Чарли просунул руки под ее льняной жакет, обнял за талию, сбросил жакет с плеч, расстегнул молнию на маленьком платье - даже теперь, сидя в "Хлебной корзинке", Марта помнила каждое его прикосновение, - и они растворились друг в друге, гордость и радость Чарли стала ее гордостью и радостью. То были не просто их честолюбивые помыслы, то была неземная любовь! В тот миг не было пары счастливее их с Чарли.
Но разве кому такое расскажешь? Разве Джойс расскажешь?
И тихо, расстроенным голосом:
- Не хочу больше распространяться об этом. Скажу только, что у нас были особенные отношения.
"Отношения? И зачем она только сказала так?" Марта терпеть не могла это слово. Это и еще "сочувствие".
- Господи, Джойс, мы были так близки! Во всем!
Джойс помолчала, потом спросила:
- А ты не думала снова заняться медициной?
- А как же! Съездила раз в Эмори, поговорила с ними насчет поступления.
- И что они?
- Были очень обходительны. Но теперь на врача учатся по восемь - десять лет, в зависимости от специализации, и студентов моего возраста они не принимают.
- А переехать обратно в Ричмонд? Наверняка у тебя там осталось много друзей?
- Да, друзья есть. Вернее, были. И гораздо больше, чем здесь. Но, откровенно говоря, я не могу объявиться там в качестве брошенной жены Чарли Крокера, никак не могу… В Ричмонде у людей долгая память. Знаешь, что мне скажут? "Со свиньей повелась, свиной грязи и набралась". Вот как они думают. Может статься, они и…
Внезапно Марта схватила Джойс за руку:
- Только не смотри сразу… В нашу сторону идет пара.