- Согласно закону, - миссис Уотсон склонила голову набок, - только добродетельная жена может принудить своего мужа оставить его детей на ее попечение. Образно говоря, дети являются своего рода подарком, который муж дарит своей жене и волен в любой момент забрать его.
- Лживая ведьма!
Фидо потрясена заявлением миссис Уотсон, но знает, что она говорит правду.
- Вы сбились с пути, миссис Кодрингтон. - Ядовитая улыбочка расцветает на лице миссис Уотсон. - Вы совершили ужасный грех.
- И еще больше согрешу, старая дрянь, если ты сейчас же не приведешь ко мне детей! - выкрикнула Хелен и набросилась на нее из окна, но та проворно отскакивает.
- Какой стыд! - Фидо в ужасе от грубости Хелен.
В этот момент Хелен смотрит на окна верхнего этажа, и у нее вырывается крик раненой чайки:
- Вон они!
Миссис Уотсон обернулась на залитые дождем стекла и помахала девочкам, чтобы они отошли, но они продолжают наблюдать эту сцену.
- Нелл! Нэн! Мама здесь! - закричала Хелен.
Фидо с силой вернула Хелен на сиденье.
- Это ничего не даст! - прошептала она ей на ухо.
- Я вас не знаю, мадам, - сказала миссис Уотсон Фидо.
- Эмили Фейтфул, - неохотно представилась она.
- Ах да, ваше имя мне знакомо, - с многозначительным видом заявила жена священника.
Фидо удивлена. Знакомо из газет? По воспоминаниям Хелен, когда та была на Мальте?
- Я удивлена, что вы продолжаете поддерживать знакомство с этой особой.
- Такова природа дружбы, - хрипло объяснила Фидо.
- Я тоже была ею очарована… на некоторое время, - с лицемерной доброжелательностью сказала миссис Уотсон. - А вы, видимо, до сих пор находитесь под ее влиянием.
Фидо растерялась. Вдруг Хелен распахнула дверцу и выскочила из кеба.
- Откройте окно, мои дорогие! - крикнула она, но девочки ее не слышат.
- Неужели вы не можете проявить милосердие и позволить ей провести с девочками хоть пять минут? - попросила Фидо миссис Уотсон. - Вы же видите, она в ужасном состоянии.
- Да, вижу. Но считаю, что встреча с истеричной и сквернословящей матерью принесет им только вред.
- Всего на минутку! - возмутилась Фидо. - Только обнять их!
- Время объятий прошло, - с торжествующим злорадством заявила миссис Уотсон.
Затем белые пятна лиц пропали из окна, и у Хелен вырвался долгий горестный крик.
Фидо вышла из кеба, схватила Хелен за мокрые рукава и заставила подняться в кеб.
- На Тэвитон-стрит, пожалуйста! - крикнула она кучеру.
Адвоката зовут Фью.
- Но клиентов у меня много! - На эти слова дамы удивленно посмотрели на него. - Это шутка, - с сожалением добавил он. Снова пауза. Адвокат пригладил свои тусклые седые волосы. - Ну-с, миссис Кодрингтон, вернемся к цели вашего визита. Адмирал, безусловно, будет обязан выплачивать вам содержание до суда, а также гонорар за мои услуги, если вы выиграете дело.
Хелен подняла руку.
- Не будем забегать вперед, мистер Фью, - с самообладанием, поражающим Фидо, сказала она. - Прошло всего два дня, и гнев мужа мог утихнуть. Почему бы вам не предложить мистеру Бёрду, чтобы вы с ним поставили вопрос о раздельном проживании? Я могу экономно и тихо жить с девочками или даже одна, если мне будет позволено видеться с ними.
Пожилой адвокат посмотрел на нее с недоумением.
"Живи тихо и экономно со мной на Тэвитон-стрит, - говорит про себя Фидо. Ей видится новая возможность. - Мы с тобой вместе будем заботиться и растить Нелл и Нэн".
- Боюсь, для подобного предложения уже поздно. - Фью покачал головой, будто удивляясь невежеству женщин. - Адмирал требует развода не только a mensa et thoro, то есть раздельного существования, но a vinculo matrimonii, что означает расторжение брака как такового. Если бы он просто хотел жить с вами раздельно, то вчера не заполнил бы прошение, где указывает, что считает вас виновной в измене супругу с… - Он надел очки и прочитал: - С неким полковником Дэвидом Андерсоном.
Хелен покраснела. Фидо вдруг подумала: уж не считает ли она себя и Андерсона Ланселотом и Гиневрой, обвиненными в связи перед всем миром? Но такие ситуации в современном мире не решаются сражением. Теперь даму спасает или не спасает не героизм мужчины, а факты, доводы, отлаженная машина закона. "Значит, Гарри уже подал прошение!" - с ужасом догадалась она. Что это значит? К сожалению, она не очень разбирается в бракоразводном законодательстве. Считает ли Фью, что Хелен уже поздно полностью признаться в измене и каким-то образом договориться с Гарри относительно ее будущего?
- "Во время нашего пребывания на Мальте Андерсон постоянно приходил к ней с визитами и поддерживал с ней упомянутую связь на протяжении 1862, 1863 и 1864 годов, - продолжал читать Фью, не отрывая глаз от документа. - Там же, на Мальте, некий лейтенант Герберт Александр Ст. Джон Милдмей часто навещал ее и поддерживал с ней упомянутую связь на протяжении 1860, 1861 и 1862 годов".
Фидо насторожилась. Что еще за лейтенант Милдмей?
Хелен отвела взгляд. И Фидо сама ответила на свой вопрос. Следовательно, белокурый полковник не был первым мужчиной, перед которым не смогла устоять Хелен? "Потом, потом я у нее все вызнаю!" Фидо негодовала.
- В отличие от Милдмея, - объяснил Фью, - Андерсон в прошении назван соответчиком, и адмирал имеет право потребовать у него удовлетворения, хотя на данный момент он этого еще не сделал. Адвокат Андерсона говорит, что в настоящее время его клиент находится в Шотландии и что он намерен сделать в суде заявление о своей невиновности.
- Как и я, - быстро проговорила Хелен. - Это… - она с отвращением указала на обвинительное заявление, - все это можно опровергнуть.
- Рад это слышать. - Голос старого адвоката так сух, что Фидо слышатся сардонические нотки. Он снова посмотрел на свою клиентку.
- Мистер Фью, в настоящее время я нахожусь в ужасном состоянии.
- Я понимаю и не хочу оказывать на леди давление. Но хотя бы какой-нибудь намек, чтобы начать…
Хелен взглянула в окно, словно ожидая вдохновения, затем тяжело вздохнула:
- За пределами этой страны абсолютно другая жизнь! Видите ли, я выросла в Индии. А во Флоренции, где я провела последние годы девичества, считается абсолютно приемлемым, чтобы замужняя дама имела постоянного спутника, так называемого чичисбея.
Она лукавит, возмутилась в душе Фидо: это принято для синьоры, но не для английской леди.
- Иностранные нравы свободные, но вполне безобидные, - пробормотал Фью, записывая ее пояснение.
- Признаюсь, что, пожалуй, была весьма неосмотрительна и беспечна в выборе друзей, - с обезоруживающей улыбкой сказала Хелен. - Но, поверьте, я никогда бы не позволила ни Милдмею, ни Андерсону постоянно сопровождать меня, если бы только могла подумать, что это может стать основанием для пересудов!
Дерзкое бесстыдство подруги почти восхищает Фидо. Пожалуй, Хелен могла бы заняться каким-либо бизнесом: она обладает способностями, которых Фидо раньше в ней не замечала.
- Признает, что недостаточно соблюдала правила приличия, подобающие замужней леди, - пробормотал себе под нос Фью. - Следовательно, каких-либо неопровержимых доказательств вашей… кхм… измены супругу не имеется? - Он посмотрел на нее поверх очков.
Хелен помялась, затем еле слышно спросила:
- О каких именно доказательствах…
- Ну, это могут быть, - объяснил Фью, - показания слуг, друзей, ваши письма, а также письма, адресованные вам, записи в дневнике, который муж изъял из вашего письменного стола, показания кебменов…
Хелен побледнела и откинула голову на спинку кресла.
И вновь сердце Фидо тает от сочувствия, подобно тому, как морская волна, достигнув своего апогея, обрушивается и превращается в пену.
- Хелен, хочешь стакан воды? Мистер Фью, может быть…
Адвокат налил дамам воды из графина.
- Миссис Кодрингтон, мне хотелось бы знать, не желаете ли вы пересмотреть свое заявление? - спросил он.
- Мое мнение - пересмотреть, - твердо заявила Фидо.
В глазах Хелен страдание. Вместо ответа она вздохнула:
- Мои девочки…
Адвокат кивнул, изображая сочувствие:
- Не советую вам на них ссылаться. Я очень опасаюсь, что они в любом случае не вернутся к вам.
Хелен растерянно посмотрела на него. Ее глаза полны слез.
- Единственным законным опекуном детей считается их отец, - объяснил Фью, - если только он не признан психически ненормальным.
- Но должны же быть исключения! - взорвалась Хелен.
- Кое-какие исключения имеются, - с сомнением сказал Фью. - Любая мать, даже если ее измена доказана, может ходатайствовать об опекунстве или о разрешении видеться с детьми до достижения ими возраста шестнадцати лет… Но на практике суд отдает матери детей старше семи лет только в том случае, если ее репутация безупречна, а отец известен жестоким обращением, пьянством или… э-э… нездоровьем… вы понимаете, что я имею в виду, - смущенно сказал он. - А вот, например, поэта Шелли вынудили расстаться с детьми из-за его атеизма.
- Закон - тупой и жестокий истукан! - с возмущением прошипела Фидо.
Фью перевел на нее серьезный взгляд.
- Как только в парламенте начинают обсуждать это положение закона, мисс Фейтфул, раздается хор голосов в защиту священных прав отца, но большинство из нас подозревают, что истинная причина более прагматична. Существуют опасения, что если женщины смогут разводиться с мужьями, не боясь потерять своих детей, то количество разводов значительно увеличится.
Хелен по-прежнему молчит, ее бледное лицо непроницаемо.
- Скажите, мистер Фью, а если моя подруга изменит свое заявление и признает себя виновной, это может упростить процедуру, ускорить ее?
Адвокат торжественно поднял высохший палец:
- О, в законе от 1857 года имеется одно любопытное нововведение: жена может признать справедливыми предъявленные ей обвинения, но затем выдвинуть контробвинение. Если мы сможем доказать, что и адмирал повинен в адюльтере, то ему придется согласиться на раздельное жительство и выплачивать ей полное содержание.
Фидо нахмурилась:
- Но если вам не удастся доказать вину адмирала Кодрингтона, а моя подруга уже созналась…
- У вас очень острый ум, мисс Фейтфул, - заметил адвокат снисходительным тоном, который она часто слышала от мужчин, с которыми имела дело. - Я предлагаю использовать одну уловку: миссис Кодрингтон может отрицать все факты, но при этом заявить, что если что и было, то в этом виноват ее муж.
У Хелен вырвался истерический смех, затем она быстро зажала себе рот пухлой ладошкой:
- Простите. Но разве это не полный абсурд?
- С точки зрения логики возможно, но не в глазах закона.
Фидо растерянно потерла лоб. "Боже, мы словно в Зазеркалье!"
- Итак, миссис Кодрингтон, в чем вы можете обвинить вашего супруга? Было бы гораздо легче и проще, если бы вы со своей стороны тоже могли бы предъявить ему обвинение в адюльтере, - сухо подчеркнул мистер Фью. - Есть ли у вас основания полагать, что адмирал, как многие мужчины, особенно, увы, военные…
- Нет, - явно неохотно сказала Хелен.
- Служанки, письма от дам и все в этом роде?
Она покачала головой.
- В таком случае мы будем искать море.
Фидо непонимающе смотрит на него.
- Мы, юристы, называем их пять "си", - объясняет старый джентльмен. - Способствовал ли адмирал вашей измене тем, что оставлял вас одну, без своей поддержки и защиты? Потворствовал ли он ей своей предполагаемой терпимостью?
- Определенно способствовал, и можно утверждать, что потворствовал терпеливостью, - не раздумывая заявила Хелен.
- Терпимостью, - машинально поправила ее Фидо, у которой голова идет кругом.
- Следовательно, миссис Кодрингтон, вы полагаете, что он обо всем знал?
Хелен колеблется, надув губки.
- Он должен был знать.
Но ведь она все время уверяла Фидо, что Гарри ни о чем не подозревает! А сейчас, кажется, ловит каждый намек адвоката и говорит ему то, что он хочет услышать.
Фью только кивнул.
- И чем больше доказательств вашей вины обнаружит его адвокат, тем больше оснований будет у нашей стороны настаивать, что любой супруг в здравом рассудке должен был осознавать, что происходит. Попустительствовал ли он вашим отношениям с Андерсоном или с Милдмеем, глядя на них сквозь пальцы? - спрашивает он. - Или даже намеренно не обращал на это внимания в тайной надежде без труда получить развод?
Хелен кривит губы.
От всего этого Фидо уже тошнит.
- А что за пятое "си"? - выпалила она, чтобы покончить с этим спектаклем.
- Жестокое обращение.
- И как его определяет закон? - поинтересовалась Хелен.
- У нас это понимается не так широко, как за Атлантикой, - американцы считают жестоким обращением все, что делает жену несчастной, - ответил Фью со своим мрачным юмором. - Но судья Уайлд обычно расширяет это понятие и включает в него любое поведение, ставшее причиной болезни жены.
- Миссис Кодрингтон отличается завидным здоровьем, - холодно заметила Фидо.
По дороге домой в кебе в душе Фидо боролись гнев и милосердие, наконец верх одержал гнев. Она откашлялась.
- Могу я спросить, кто такой лейтенант Милдмей?
Хелен сидела, забившись в самый угол.
- Еще один "друг семьи"?
- Если угодно, - еле слышно прошептала Хелен.
- Мне не угодно. - Фидо дрожала от негодования. - Мне ничего из этого не угодно! Мне кажется, мы слишком далеко ушли от правды и нас несет в открытое море лжи.
- Наверное, ты сердишься, потому что я не рассказала тебе про Милдмея.
- Сержусь?! - Голос Фидо сорвался.
На крыше со стуком открылся люк.
- У вас там все в порядке, леди?
- Да, конечно, - пробурчала она.
- Ну, тогда ладно. - Выждав некоторое время, возница захлопнул дверцу люка.
Фидо овладела своим голосом.
- А какова, позволь мне спросить, цель этой твоей игры в дружбу? Я предлагаю тебе свою поддержку, предлагаю тебе… все, что у меня есть, всю себя! А ты лжешь мне на каждом шагу, так что я и слова не могу сказать в твою защиту!
- О, Фидо! - устало отозвалась Хелен. - По-твоему, все так просто?
- А разве нет? Откройся мне, расскажи мне все, дай мне возможность помочь тебе.
Хелен подняла к ней измученное лицо.
- И у твоей любви есть пределы.
- Ты снова обманула меня! - еле сдерживая гнев, прошипела Фидо.
- Когда я случайно увидела тебя на Фаррингдон-стрит… что я должна была тебе поведать? - Хелен беспомощно посмотрела на нее своими большими глазами. - Что с тех пор, как мы виделись в последний раз, несчастная жизнь с мужем изменила меня до такой степени, что ты ужаснешься? Что не одному, а двоим мужчинам удалось внушить мне ложные надежды, заставить довериться им всем сердцем и соблазнить на всю эту… грязь?
Фидо не знала, что и сказать.
- Ты - человек чистый и порядочный, и даже не представляешь, как можно оказаться в таком отчаянно сложном и запутанном положении. - С горестным видом Хелен склонила голову, подпирая ее рукой. - Если бы я призналась тебе во всем там, на Фаррингдон-стрит, ты бы первая бросила в меня камень!
Фидо замигала, кажется, в глаз попала соринка, но это слезы.
- Хелен! - Она подвинулась и обняла подругу за плечи. - Я не собираюсь читать тебе проповедь или разыгрывать оскорбленное самолюбие. Я хочу одного: быть с тобой рядом и поддержать тебя в этот ужасный период твоей жизни. Как можно скорее направить тебя в другую сторону - вот почему я хочу, чтобы ты признала себя виновной. - Хелен закипает, но еще сдерживается. - Почему бы тебе не прекратить поиски спасительных лазеек, не прибегать ко всяким недостойным уловкам, а честно и откровенно признаться в своих ошибках и на коленях умолять Гарри, чтобы он позволил тебе видеться с девочками?
- Но не ты ли возмущалась тем, что закон всегда на стороне мужчин?! - вспыхнула Хелен. - А как же насчет двойных стандартов? Будь у мужчины хоть сотня любовниц, это нисколько не портит его репутацию, но если я признаюсь в одной интриге, не говоря уже о двух, я потеряю все! Имя, детей, содержание…
- Я буду содержать тебя. - Фраза прозвучала хрипло. Фидо откашлялась. - Пока у меня есть дом, он принадлежит и тебе.
- О, Фидо! - Хелен сникла, закрыла глаза и инстинктивно, как ребенок, опустила голову на плечо Фидо.
Фидо почувствовала на шее горячее дыхание подруги, стала гладить ее по плечу и успокаивать. В полном молчании они подъехали к дому на Тэвитон-стрит.
На другой день, в пятницу, Фидо покинула издательство и отправилась в контору мистера Фью на очередной утомительный совет, где встретилась с Хелен. Адвокат по-прежнему нудно твердил о пяти "си".
- Гарри не брал меня на приемы, - сказала Хелен. - Это можно считать жестоким обращением?
Фидо с трудом скрыла улыбку.
Адвокат тяжело вздохнул:
- Э-э… Скорее пренебрежением.
- А если и брал, то мрачно стоял где-нибудь в углу и уезжал раньше всех под предлогом, что ему нужно заняться документами, предоставляя мне самой искать спутников, которые проводили бы меня домой, - продолжила Хелен. - Иногда он не разговаривал со мной по нескольку дней… постоянно делал замечания по поводу моего метода воспитания детей и ведения дома… Однажды даже забрал у меня ключи.
Фидо узнала случай, который произошел еще в те дни, когда она жила с супругами на Экклестон-сквер; только на самом деле все было не так - это Хелен швырнула к ногам Гарри связку ключей. Это извращение старой истории претило Фидо, но она напоминала себе о несправедливости закона по отношению к женщинам. Ведь Хелен - невольная участница игры, в которой абсолютно все шансы против нее.
- Да, и, конечно, еще эта ненавистная миссис Уотсон, - спохватилась Хелен. - Там, на Мальте, он откровенно оказывал предпочтение ее обществу, пренебрежительно игнорируя меня.
Фью подсказал:
- То есть вы подозреваете…
- Нет, ничего в этом роде. Думаю, ее преподобный супруг всегда находился в гостиной, хотя, может, и не всегда в полном сознании, - с язвительной насмешкой заметила Хелен. - Но Гарри определенно позволял ей настраивать его против меня; чего только она про меня не говорила!
- Гм… Что ж, это можно подать как раскол семьи, - скребя пером, пробормотал Фью. - Теперь, миссис Кодрингтон… если позволите… я хотел бы спросить вас о… так сказать, о ваших отношениях… во время ночи…
Хелен беспомощно посмотрела на него, затем на Фидо.