- Хорошо, - согласился король, - считайте, что я назначил вас руководить Советом. Даю все полномочия для ареста герцога. Проведите полное расследование, и пусть Совет вынесет справедливый приговор.
Вернувшись в Лондон, граф тут же отдал распоряжение привести герцога в Лондон. Как оказалось, тот всё-таки рассчитывал на защиту короля и спокойно продолжал находиться вместе с ним в Хэмптон-Корте. И даже в Тауэре он до последнего момента не верил в то, что ему могут вынести обвинительный приговор.
Король вслед за дядей приехал в Виндзор. Как и обещал, он не стал его защищать, полностью встав на сторону графа Уорвика. Узнав об этом, герцог сразу признал свою вину. Конечно, способы выбивания признаний были в Тауэре отработаны прекрасно, и герцог так или иначе, но сказал бы то, что от него хотели услышать. Тем не менее отказ короля встать на его сторону лишь ухудшил его положение.
Фредерико был уверен, что станет свидетелем ещё одной казни. Если бы граф настаивал, то именно такой приговор и вынес бы Тайный совет. Но Дадли был милосерден к давнему другу. Он просто оставил его сидеть в тюрьме, забрав земли и замки.
Вскоре ко двору приехал один из сыновей Джона Дадли, Роберт. Молодому человеку исполнилось пятнадцать лет, и отец посчитал, что лучшего друга юному королю не сыщешь.
Фредерико помнил Роберта в те времена, когда служил садовником у Елизаветы. Мальчика иногда привозили к ней в гости. Он так же, как она, прекрасно говорил на нескольких языках и получал прекрасное образование. Они с удовольствием проводили время вместе. Порой Фредерико казалось, что они даже влюблены друг в друга. С Эдуардом Роберт тоже был знаком ещё с тех пор. Но в то время будущий король был слишком мал, и дружил Роберт скорее с его сестрой.
В Лондоне Роберт выглядел очень повзрослевшим. Он уже был обручён и на следующий год планировал жениться. С королём Роберт подружился быстро - Эдуарду явно не хватало друзей, и он с удовольствием начал общаться с сыном нового главы Тайного совета.
Фредерико делать при дворе больше было нечего. Он только и ждал, когда король напишет ответное письмо Елизавете. И вот наконец, с письмом, спрятанным в потайной карман камзола, он двинулся в обратный путь. На сей раз без поручений от де Вилара, которого пока полностью устраивало то, как развивались события. Граф так был доволен положением дел в Англии, что решил уехать оттуда. Фредерико мог на какое-то время вздохнуть спокойно. То, что граф рано успокоился, стало понятно гораздо позже. Но пока и в самом деле за бурными месяцами последовали месяцы относительной тишины...
ГЛАВА 5. ВЕСНА, 1551 ГОД
1
Елизавета уж подумала, что о ней все забыли. Она продолжала учиться в Чешанте под руководством Эшама, с удовольствием совершенствуя знания языков и обсуждая с ним высказывания великих философов прошлого. Иногда, конечно, Бэт посещала мысль, что неплохо бы повидать брата, но потом она понимала, как ей неинтересно будет во дворце, где для того, чтобы с ним поговорить, придётся несколько раз поклониться и присесть в реверансе.
Также она иногда думала и о Роберте Дадли. Казалось, забытый друг детства снова всплыл в её памяти. Отчего-то Бэт было обидно, что он нашёл себе невесту, что он - друг её брата, с которым она сама виделась последний раз давным-давно.
История с бароном, наоборот, стёрлась из её памяти. Изредка Елизавета вспоминала о нём с лёгкой печалью. Смерть Сеймура, произошедшая на её глазах, порой вклинивалась в те воспоминания, о которых хотелось забыть. Двор Тауэра отпечатался в памяти вместе с теми, кого там казнили. Дрожь пробегала по телу. Затем Бэт приказывала себе не думать о прошлом, всматриваясь в строчки, написанные на греческом или латыни...
Приглашение от Эдуарда прибыть ко двору пришло неожиданно...
- А мы собираемся в Лондон! - сообщила Елизавета своим приближённым.
- Что-то случилось? - чуть позже поинтересовался Фредерико у принцессы, памятуя о причинах предыдущего вызова в королевскую резиденцию.
- Надеюсь, что нет, - ответила Бэт, - Эдуард скучает по мне и вообще считает, что мне следует жить в Виндзоре. В письме он пишет, что я должна переехать к нему, что мне пора находится при дворе. Думаю, сборы займут не один день, - судя по всему, я сюда не вернусь. По крайней мере в ближайшее время.
- Я вижу, вы довольны, ваше высочество? - Фредерико с удивлением видел на лице Елизаветы явную радость. Её глаза блестели в предвкушении сборов и переезда к брату в Лондон. - Я думал, вы вполне счастливы в Чешанте.
- Так и было, - кивнула Бэт, - но порой не знаешь, чего хочешь, пока не получишь желаемого! Видимо, мне надоело жить в одиночестве. И я тоже соскучилась по Эдуарду. Посмотрим, обратно вернуться никогда не поздно.
Фредерико вспомнил о графе: интересно, он в Лондоне или так и продолжает путешествовать по свету? И не его ли рук это дело - приглашение Елизаветы ко двору? Вряд ли. Вроде, он, наоборот, всегда хотел держать принцессу подальше от короля. Но мысль, засевшая в голове, не давала покоя.
Елизавете было почти восемнадцать лет. Она стала сильнее и мудрее. В ней всё больше становились заметны черты, делавшие её похожей на отца. Многим присутствие Елизаветы в Виндзоре будет не по нраву. Так размышлял Фредерико, собираясь в дорогу. За несколько лет пребывания в поместье у него накопилось немало вещей. Он и сам удивился, глядя на комнату, которую он обжил незаметно для себя. Фредерико погрустнел. Как-то быстро промелькнули годы, проведённые в Англии. Он давно не пересекал Ла-Манш, он свыкся с тем, что его сына воспитывают чужие люди, а вынашиваемая долгое время месть так и остаётся неосуществлённой...
В Лондон Елизавета поехала весной. Дороги после зимы немного подсохли, кое-где уже пробивалась трава, и первые листья начали прорывать почки на деревьях. Несмотря на то что принцесса вывозила с собой все свои вещи и с ней ехало всё её окружение, включая любимого наставника Роджера Эшама, и даже несколько собак, кортеж был не так уж велик. Весь путь до Лондона Фредерико не переставая размышлял о де Виларе, не в силах выбросить графа из головы.
Елизавета тоже нервничала. Она не могла не вспоминать о своих давних, детских чувствах к Роберту Дадли и никак не представляла их встречи. Теперь он дружит с Эдуардом. Будет ли он общаться с ней, как и раньше? Мысль эта преследовала её на протяжении всей дороги. После истории с Сеймуром Елизавете и мечтать даже не хотелось о любви, но мечты сами зарождались в душе, которой долгие годы этой самой любви не хватало...
Прибыв в королевский дворец, Елизавета и Фредерико сразу заметили произошедшие там изменения. Эдуард был болен, и выглядел он всё слабее. Жизнь из него уходила по каплям. А если не видеть его какое-то время, то капли превращались в ручеёк, истощающий слабое здоровье короля. Он явно привык к подобному состоянию и не обращал на него особенного внимания. Такое безразличие ко всему вокруг и к самому себе пугало больше, чем всё остальное.
Роберт вполне освоился с положением лучшего друга короля. Он был рад видеть Елизавету, но она понимала, что, как прежде, они общаться уже не смогут. Роберт был обручён, да и постоянное пребывание рядом с Эдуардом просто не оставляло ему свободного времени.
Главным же был Джон Дадли, отец Роберта. Он возглавлял Тайный совет в течение почти двух лет и вполне освоился со своим высоким положением, а король слушал его даже больше, чем когда-то слушал своего дядю. Герцог Сомерсет, выйдя из Тауэра, недолго пребывал на свободе. Когда он снова попытался подчинить себе Эдуарда, Дадли тут же отправил его обратно в темницу.
Среди тех, кто привлекал к себе внимание при дворе, была и бывшая подруга Елизаветы - Джейн. Её упорно предлагали королю в качестве невесты. Он не возражал, но состояние его здоровья внушало слишком большие опасения, и потому Джон Дадли со свадьбой не спешил. Он хотел быть уверен, что на троне после смерти Эдуарда окажется тот, кто ему нужен. Стоило ли женить короля на Джейн, пока ему было неясно.
Фредерико, к своему облегчению, обнаружил, что графа в Англии нет. По крайней мере, его точно не было в Лондоне. Всё, что оставалось делать Фредерико, это находиться рядом с принцессой в ожидании её указаний. С указаниями принцесса не торопилась - она и сама не совсем понимала, что ей делать. На неё смотрели с подозрением, памятуя о том, что Елизавета является одной из претенденток на престол. Её старшая сестра Мария жила в удалении, поэтому серьёзной угрозы в ней никто не видел.
2
- Ваше высочество, - Роберт встретил Елизавету в парке и поклонился, - вы гуляете здесь в одиночестве?
- Как видите, да, - Бэт смутилась при виде друга детства и с трудом сумела выдавить из себя ответ, - у меня в Виндзоре нет друзей. Как, впрочем, и в других местах.
- Вы можете всегда считать меня своим другом, - Дадли смотрел на неё с нежностью, которой она давно не чувствовала по отношению к себе.
- Вы собираетесь жениться? - вопрос вылетел изо рта помимо её воли.
- Об этом говорит весь Лондон? - Роберт улыбнулся, но, увидев, что лицо принцессы осталось серьёзным, ответил: Да, отец подобрал для меня неплохую партию.
- И вы не влюблены в неё? - Елизавета сама удивлялась вопросам, которые не задавала даже себе.
Роберт замолчал. Он явно был в смятении и не знал, что говорить. На самом деле он ничего не имел против своей невесты. Девушка была привлекательна, воспитанна и хорошо образована. Она жила в Норфолке и потому была лишена черт характера, которые были присущи тем, кто воспитывался при дворе. Невеста отличалась скромностью и застенчивостью. Но уж в этом-то Роберт точно не видел ничего дурного.
Был ли он влюблён? Да, наверное. Они переписывались и очень редко встречались. А такие отношения только способствуют влюблённости и не вызывают разочарования друг в друге. А что ответить Бэт? Перед Робертом стояла рыжеволосая девушка, которую никак нельзя было назвать красавицей. Когда они встречались в детстве, на её внешность Роберт никогда не обращал особенного внимания. Они вместе играли, чаще разговаривали, обсуждая прочитанные книги и соревнуясь в знании языков.
Что теперь? Теперь молодой человек первым делом оценивал в женщине красоту. Сам он, будучи очень привлекательным юношей, пользовался большим успехом и у фрейлин, и у замужних знатных дам, и у девушек, чьи отцы имели возможность вывозить их в свет. Но сейчас, пожалуй, впервые в жизни Роберт видел перед собой ту, которая вызывала в нём самые противоречивые чувства. И вовсе не красота притягивала взгляд.
В первую очередь Бэт вызывала уважение и непроизвольное желание держать дистанцию: она будто проводила между собой и собеседником невидимую границу. Прямой и строгий взгляд её карих глаз не оставлял пространства для пустого флирта, ничего не значащих слов. В Бэт появилась жёсткость, которой Роберт не видел в детстве. Напротив, девочка выглядела всегда мягкой и немного напуганной. Порой ему казалось, она вот-вот расплачется. Тогда Бэт редко улыбалась и была чересчур серьёзна. А тут он увидел именно жёсткость и силу характера, хотя улыбка на её лице стала появляться куда чаще.
С другой стороны, в Бэт появилась женственность. На неё хотелось смотреть, её хотелось разглядывать. Тоненькая фигурка в платье, которое всегда почему-то казалось на ней тяжёлым, притягивала взгляд, где бы она ни находилась. Роберт вспомнил, что говорили ему про мать принцессы: Анна Болейн влюбляла в себя любого мужчину, попадавшегося на её пути, несмотря на то, что тоже не была красавицей.
Итак, Роберт молчал, раздумывая над ответом, который никак не мог дать подруге детства, в одну минуту превратившейся для него в привлекательную девушку.
- Влюблены, - по-своему поняла его молчание Елизавета.
- О нет! - воскликнул, очнувшись от раздумий, Роберт. - Вы неправильно поняли моё молчание. Мы ведь с вами давно не виделись, ваше высочество. Вы изменились.
- Когда-то мы были на "ты", и вы называли меня Бэт, - вздохнула Елизавета.
- Я могу вернуться к такому обращению. Я не смел так более к вам, м-м-м, к тебе так обращаться. Ты, Бэт, принцесса, сестра короля.
- А была никому не нужной незаконнорождённой дочкой короля, которой никогда не увидеть престола? - Бэт усмехнулась. - Я и сейчас мало кого интересую. Все понимают, что престол от меня так же далёк, как и был когда-то.
- Но дело не в этом! - воскликнул Роберт. - Меня интересуешь ты, Бэт. Я скучал по тебе. - Слова, которые он произносил, пугали его самого. Он влюблялся в принцессу на своих собственных глазах, совершенно не понимая, как это происходит. Но Роберт уже не мог оторвать взгляда от её лица, страстно желая покрыть его поцелуями. Вот такого он точно не испытывал по отношению к своей невесте. - Нет, я не влюблён, - уверенно ответил он на поставленный несколько минут назад вопрос, - я влюблён в другую девушку.
- В кого? - И без того большие глаза Бэт расширились. Она нахмурилась.
- В тебя, - выпалил Роберт, - если бы мы встретились чуть раньше! Если бы ты приехала в Виндзор буквально несколько месяцев назад! Если я сейчас нарушу слово и не женюсь, будет огромный скандал. О, Бэт, почему ты не приезжала раньше!
Елизавета привычно сложила руки перед грудью, словно защищая сердце от ударов, которые так на него и сыпались. Чувства, испытываемые ею сейчас, не были похожи на те, что вызывал когда-то Сеймур. Барон был гораздо старше и опытнее её, поэтому она не имела возможности противостоять его ухаживаниям. Он ей нравился, чем-то напоминая отца. Тогда Елизавете хотелось защиты, покровительства от мужчины, который, казалось, был настолько сильнее её. Теперь перед ней стоял восторженный молодой человек, чуть старше самой Бэт, честно смотрящий ей в глаза. Он не пытался её обнимать или целовать в губы. Но Бэт было достаточно просто видеть его рядом и бесконечно слушать то, что он ей говорит.
- Эдуард вызвал меня в Лондон только сейчас. Тебе не следует нарушать данное слово, Роберт. Женись, конечно. Надеюсь, мы останемся друзьями, - Елизавете хотелось сказать всё наоборот, но предложения складывались так, как им надо было складываться.
- Твой брат болен. Наверное, поэтому он хочет тебя видеть рядом с собой, - грустно отметил Дадли. - Мы останемся друзьями, Бэт. Даже не сомневайся.
Они немного прогулялись по парку и вернулись во дворец. Напоследок Роберт поцеловал принцессе руку и отправился в сторону покоев короля. Навстречу ему быстрым, уверенным шагом шёл отец.
- Прекрасно! - сказал Джон Дадли, остановив сына. - Ты ухаживаешь за Елизаветой!
- С чего вы взяли, отец? - покраснев, спросил Роберт. - Мы просто погуляли в парке. Вы ведь помните, что мы с ней знакомы.
- Ты пытаешься меня обмануть? Зачем? Я видел, какие взгляды ты кидаешь в её сторону. Запомни, у тебя есть невеста в Норфолке. Если ты меня подведёшь и решишь жениться на принцессе, у нас будут большие неприятности, - отец отвёл Роберта в сторону, чтобы никто из проходивших мимо не мог услышать его слов, - в любом случае Елизавете не быть королевой. Я собираюсь посадить на трон кое-кого, кто приведёт к трону нашу семью. Эдуард слаб. Женить его не имеет смысла. Сегодня ночью ему снова стало плохо. Необходимо срочно сделать так, чтобы он подписал соответствующий указ.
- Но почему ты не хочешь, чтобы королевой стала Елизавета, - зашептал Роберт. - Если я женюсь на ней, наша семья тоже приблизится к трону. Ещё как приблизится!
- Ты дурак, Роберт. Или просто сильно влюбился. Я тебя понимаю: Елизавета унаследовала лучшие черты своих родителей. Редкий случай. Обычно наследуют худшие. Посмотри на Эдуарда, например, - Джон спохватился и покачал головой. - Нет, нет, про нашу семью я не говорю. Я горжусь своими сыновьями. Так вот. Перед Елизаветой в очереди на трон стоит Мария. Если оставить всё как есть, то после смерти короля на престол взойдёт она. Королева, естественно, выйдет замуж. Ведь к ней будут свататься лучшие женихи Европы. Затем она родит ребёнка. Ты внимательно следишь за тем, что я тебе говорю?
Роберт кивнул.
- После смерти Марии, а ещё неизвестно, когда она умрёт, - принцесса не так слаба, как её брат. Я бы сказал, она совсем не производит впечатление больной женщины. М-да, Джон потрепал бородку, собираясь с мыслями, - после смерти Марии на престол попадает её ребёнок. И никак не Елизавета. Елизавета в любом случае оказывается в стороне. По завещанию Генриха она наследует престол только в случае, если Мария оказывается бездетной. В иной ситуации линия престолонаследия уходит от неё в сторону.
- Ну, хорошо, - промямлил Роберт, - она не становится королевой, но чем плох брак с ней? - он пытался бороться за нечаянно нагрянувшую на его голову любовь.
- Ты всё-таки глуп или прикидываешься, - Джон глубоко вздохнул, - мой план идёт в обход завещания Генриха. Не только Мария становится нашим врагом, но и Елизавета тоже. Конечно, если ты собрался бороться с собственным отцом и братом, - отец пристально посмотрел на сына и не закончил фразу.
- Не собираюсь. Но смею вас заверить, я ничего и не имел в виду. Наш разговор лишь подтвердил моё твёрдое намерение жениться на Эмми. С принцессой мы дружим, не более, - твёрдо ответил Роберт.
- Я рад, что ты понял меня. Кстати, не советую с принцессой слишком близко даже дружить.
Тоска сжимала сердце Роберта, когда он, расставшись с отцом, пошёл дальше. А ведь буквально несколько часов назад он считал, что женится по любви. Но такой недолгий разговор в парке перевернул его жизнь. Роберт в отчаянии искал выход и не находил. Пойти против воли отца он не смел. Роберт прекрасно понимал, насколько шатко положение Елизаветы. Никто и не думал выступать на её стороне. Никто не считал её важной фигурой в разыгрываемой партии. На неё не обращали внимания, понимая, что удалить принцессу с поля будет вовсе не сложно.
Роберт вошёл к королю.
- Добрый день, ваше величество, - поприветствовал он с поклоном Эдуарда.
- Присядь, - махнул тот рукой, - расскажи, что происходит. Я не выходил ещё сегодня отсюда.
- В парке я встретил вашу сестру. Мы погуляли немного. Погода стоит великолепная, - коротко ответил Роберт, не в силах сосредоточиться на беседе.
- Бэт? Да, я её вызвал к себе. Мне всегда было интересно с ней беседовать. Тут, правда, не все довольны её приездом, - Эдуард помолчал, - ты знаешь, я, видимо, не женюсь на Джейн, - задумчиво произнёс король.
- Отчего? - Роберт вспомнил разговор с отцом.
- Слишком плохо себя чувствую. Я болен, Роберт. Какой смысл жениться? Для меня многое сейчас теряет смысл. Когда жизнь покидает твоё тело, ты начинаешь думать о душе, о встрече с Богом. Размышляешь о том, что успел сделать, что ещё надо успеть. Мне тяжело читать, тяжело говорить. Лишь мыслить осталось. На это есть ещё силы.
Роберт не знал, что ответить. В нём-то как раз было много сил и желаний. Только, к сожалению, этого, оказывается, бывает мало, чтобы быть по-настоящему счастливым.