Горланов не ответил, а меня вдруг как молния пронзила жуткая догадка. "Нет, этого просто не может быть!" - мысленно возразил себе я. Тем не менее догадка настойчиво продолжала сверлить мозг. Я зажмурился, и тогда из темноты перед внутренним взором выступило бронзовое скуластое лицо старика на базаре. Его сухие губы шевелились, произнося что-то неслышное, и вдруг лицо начало преображаться, вытягиваясь и обрастая шерстью. И вот уже не старик, а оскаленная морда свирепого пса уставилась на меня своими кроваво-черными зрачками, а с огромных желтых клыков ее капала тягучая слюна…
Я тут же открыл глаза, и страшное видение исчезло, но обжигающий холод от дыхания апокалипсического зверя засел в затылке и исчез окончательно, лишь когда я забылся тяжелым сном, переполненный дневными переживаниями и событиями.
Украденные Торопчиным раритеты я твердо решил забрать с собой, надеясь, что неизвестные мне преследователи не смогут гоняться за экспедицией по всей Сибири…
Глава 5
Западная Сибирь. Томск
23 июня 20… года
- Ну и что теперь прикажешь делать? - язвительно ухмыльнулся Ракитин, узнав на следующее утро о моем поражении.
- Мне надо срочно встретиться с профессором Крюгером, - мрачно заявил я.
- Это еще зачем?
- "Шаман" не случайно вышел на немца, и вовсе не для того, чтобы сбагрить реликвии.
- А для чего?
- Вот это я и хочу выяснить.
- Ладно, дам тебе шанс реабилитироваться, - оскалился Олег и потянулся к телефону.
- А вот этого не надо! - Я решительно накрыл ладонью аппарат. - Никаких официальных вызовов. Буду беседовать с ним в неформальной обстановке.
- И где же?
- В музее.
- Ого! - Ракитин подергал себя за левое ухо. - Сильный ход… А тебя туда пустят?
- Даже позовут! Как только узнают о моем желании. - Настала моя очередь язвить.
Олег озадаченно дернул свое правое ухо.
- Оторвешь, - сказал я.
- А?.. Нет. Черт! Никак не могу отделаться от этой дурной привычки, - Ракитин встал из кресла и пошел по периметру кабинета. - И что ты надеешься выудить из профессора?
- По обстоятельствам. Например, какое отношение он имеет к обряду бога Тенгри?
- А он имеет?
- Несомненно!
- Ладно, - окончательно сдался Ракитин. - Валяй! Только мне - полный отчет!..
- Вам первому, инспектор!
- А кто второй?
- Ты еще не забыл, где я работаю?
- Звони отсюда.
Я снял трубку и набрал номер музея.
- Мария Сергеевна?.. Здравствуйте! Котов говорит… Да, двигается помаленьку… Вот с этим я вам и звоню. Просьба у меня: разрешите мне встретиться у вас с немецким профессором Крюгером… Может быть, даже сегодня вечером. Как договорюсь… Спасибо огромное, вы меня здорово выручили! - Я положил трубку на рычаг и щелкнул пальцами: - Вуаля, инспектор!
- Бла-бла-бла, - буркнул Ракитин. - Ты всегда умел уговаривать женщин. Не зря тебя Котом окрестили!
- А то! Ну, теперь - к профессору! - Я вскочил и бодро двинулся к двери кабинета.
- Про отчет не забудь, - бросил мне вдогонку заметно подобревший Олег.
Договориться с Крюгером не составило большого труда. Едва профессор услышал, что его приглашает дама - директор музея, где проходит уникальная выставка да еще по его профилю, немец тут же дал согласие. То, что "дама" не в курсе о своем собственном приглашении, я скромно умолчал.
Покинув университетские стены и окунувшись в утренние лучи солнца, я неожиданно понял, что идти в редакцию не хочется. Я набрал номер на мобильнике, трубку снял Дон Теодор:
- Редакция новостей…
- Привет, Федор, - начал я грустно-усталым голосом. - Что у нас новенького?
- Привет. А ты где?
- Иду в травмпункт, - брякнул я первое, что пришло в голову.
- Черт! Что случилось?
- Пообщался тут неудачно кое с кем. - Я решил выдать ему правдоподобную версию вчерашних событий.
- Это из-за ограбления?
- Ага. Понимаешь, у противоположной стороны появились серьезные возражения по поводу моего расследования, и они вызвали меня на диспут.
- Так. - Дон Теодор перешел на деловой тон. - Помощь нужна?
- Пока нет. Просто скажи там, что я сегодня временно нетрудоспособен: голова после диспута болит. Очень уж аргументы тяжелые оказались.
- Ладно. Отлеживайся, я прикрою.
- Спасибо, Федор!
Конечно, врать нехорошо, но в данном случае грех был невелик. Собственно, писать мне еще было пока не о чем, а сидеть в душном помещении, когда на улице такая изумительная погода - кощунство! К тому же у меня появилась интересная мысль действительно проверить ближайший травмпункт: не обращался ли кто вчера поздно вечером туда за помощью по поводу сотрясения мозга или перелома ребер? То, что двое из троих моих вчерашних визави серьезно пострадали, я не сомневался.
Травмпункт располагался через два дома от моего. Юная медсестричка - явно практикантка - долго не могла взять в толк, что мне нужно.
- Девушка, посмотрите по журналу, были ли вчера ночью или под утро обращения с травмой головы или ребер?
- Пострадали ваши родственники?
- Какая разница?! Знакомые!.. Ищу их с утра. Дома не появлялись, на работе - тоже…
- Минуточку… Как их фамилии?
- Да откуда я… Не помню я их фамилий! Собутыльники они - Василий Иваныч, Петруха, Анка-пулеметчица…
- Пулеметчица?!
- В журнал, девушка! Посмотрите в журнал! Неужели так трудно?
Наконец она раскрыла толстенный гроссбух и еще долгую минуту возила лакированным коготком по кривым разноцветным строчкам.
- Да, было два обращения, - гордо заключило это юное создание, окончив поиски. - Шнурков Сергей Петрович, двадцать восемь лет, сотрясение мозга первой-второй степени в результате сильного ушиба лобной части головы о твердый предмет…
Я невольно с уважением покосился на свой кулак.
- …Сычев Геннадий Степанович, двадцать три года, перелом двух левых задних ребер в результате сильного удара твердым предметом, предположительно палки или обрезка трубы…
А это всего лишь мой локоть! Силен ты, Дмитрий Алексеевич! Но "шаман" тебя все же уделал…
- А вы не могли бы выписать их адреса? Я схожу, хоть проведаю болезных…
- Минуточку… Пожалуйста. - Девчушка протянула мне белый квадратик и вдруг добавила совершенно по-взрослому: - И чего вам, мужикам, неймется? Не можете мирно посидеть?..
- Больше не будем, - пробормотал я и поспешно ретировался за дверь.
Надежда была слабая, но я все же прогулялся по указанным адресам. Конечно, никого не нашел, но по второму адресу словоохотливая соседка сообщила, что "этот нехристь все одно появится через день-два".
- Почему вы так уверены? - поинтересовался я.
- Так у него там попугай и черепаха. Кормить-то надо.
- Ну, если он "нехристь", может, и животные ему по барабану?
- Не-ет, Генка - парень дюже сантиментальный. От человека ему угробить - раз плюнуть, а животину - нет.
- М-да, чудны дела твои, Господи!.. Ладно, завтра зайду.
- Может, передать что? - участливо осведомилась тетка.
- Не надо, - отмахнулся я. - А то еще разволнуется…
"Какой-никакой, а улов! Надо будет ракитинских ребят на этого "сантиментального" бандита напустить", - решил я и отправился гулять по любимому с детства городу. До назначенного рандеву с профессором оставалось еще два часа.
Крюгер явился к музею ровно четыре часа пополудни - как и обещал. Свой имидж "бюргера" он, однако, сменил. Теперь он облачился в светлую летнюю пару, строгую белую рубашку с кремовым воротником-бабочкой и соломенную шляпу. Довершала экстерьер тонкая светлая трость с костяным набалдашником в виде какого-то идола.
Мы встретились на крыльце музея, были подвергнуты тщательной проверке со стороны почти трезвого Шишкина и сопровождены им до директорского кабинета.
- Герр Крюгер, как мне представить вас? - поинтересовался я, взявшись за ручку двери.
- Очень просто, - он молодцевато выпрямился: - профессор истории Дрезденского университета и действительный член Европейской академии наук Ульрих Крюгер.
- Хм, в самом деле, куда уж проще! - не удержался я. Но профессор, кажется, иронии не понял.
- Я чужд болезни тщеславия, - с гордостью заявил он в ответ.
Мария Сергеевна при нашем появлении расцвела милой улыбкой, процедура представления прошла без запинки, мы расположились в уголке отдыха, под неизменной пальмой (по-моему, этот офисный стандарт - пальма, кресла, столик для кофе - специально тиражируют некие фирмы) и смиренно дождались, пока хозяйка приготовит по чашечке кофе на автомате знаменитой фирмы Braun. На столике как-то незаметно возникла вазочка с печеньем и чашка с медом.
Профессор, откушав медку и пригубив кофе, слегка сомлел, и я понял, что сейчас он мне все расскажет.
- Герр Крюгер, - мягко начал я, - я завлек вас сюда не только, чтобы познакомить с красивейшей и умнейшей из женщин нашего города, но и с тайной надеждой получить от вас помощь в одном очень непростом деле.
Мария Сергеевна очень мило зарделась на мой комплимент и пробормотала:
- Вы преувеличиваете…
- Ничуть, фрау Мария! - вскинулся профессор. - Я с радостью помогу вам в вашем деле, если это в моих силах.
- Разрешите, я изложу суть проблемы? - обратился я к Черных.
- Конечно, конечно, Дмитрий Алексеевич!..
- Итак, герр Крюгер, позавчера наш родной музей был ограблен!
- Какой ужас!..
- Согласен. Тем более что украдены были очень ценные экспонаты выставки "История Сибирского края до эпохи присоединения…"
- Очень интересно! Я как раз собирался посетить эту выставку, как только закончу читать свой курс…
- У вас еще будет такая возможность, но кое-чего вы уже не увидите.
- Что же именно пропало?
- Э-э… скажем так: комплект предметов для прямого общения с богом.
- ?!
- Я не совсем удачно выразился… Похищены предметы, предназначавшиеся, судя по всему, для проведения редкого и даже опасного обряда по… - я сделал вид, что в затруднении, и Мария Сергеевна тут же встрепенулась, перестав теребить свою косу.
- Это называется обрядом пробуждения бога, господин Крюгер.
- А! - профессор энергично потер руки. - Все понятно. Могу даже назвать вам имя этого бога!
- В самом деле?
- Да. Это Тенгри! Грозный бог Неба, хозяин и покровитель всего живого в Среднем мире и главный соперник темного бога Эрлика…
- Точно, герр Крюгер! - Я показал ему большой палец. - Так вот, преступник стащил средь бела дня берестяной свиток с текстом… обращения и фигурки слуг Тенгри…
- Огненный Коршун и Небесный Пес, - кивнул немец. - Вы правы, господин Котов. Тот, кто украл эти раритеты, точно знал их назначение…
- …или ему подсказали, что украсть. - Я пристально посмотрел на профессора, стараясь не пропустить возможной реакции. Ведь если заказчик все же он…
Но Крюгер и ухом не повел.
- Конечно, это мог быть и заказ. Но, насколько мне известно, в вашей стране коллекционеров подобного рода древностей практически нет. Единственным, кто мог бы возжелать их здесь и сейчас, являюсь я.
- Именно так и думают наши правоохранительные органы, - кивнул я.
- Но я не делал этого заказа!
- Верю. А вот убедить в этом сыщиков будет посложнее. К тому же что-то мне подсказывает, что вы, герр Крюгер, все же имеете к украденным предметам какое-то отношение.
- Почему вы так решили, Дмитрий? - снова взволновалась Мария Сергеевна.
- Потому что не далее как вчера днем герр Крюгер имел встречу с главным подозреваемым в этом деле. - Я положил на столик между чашками фоторобот "шамана". - Узнаете, профессор?
Крюгер с минуту разглядывал чернявую физиономию парня, потом вздохнул и заговорил:
- Не знаю, поможет ли вам моя история, но я действительно имею некоторое отношение к пропавшим раритетам. Дело в том, что мой прадед, как гласит семейное предание, долгое время был обладателем некоего древнего свитка из бересты и еще нескольких предметов, приобретенных им во время проживания в Сибири у какого-то тамошнего купца…
- Минутку, а что делал ваш прадед в Сибири? - не утерпел я. - Его сослали?
- Нет. Мой прадед и его родной брат были потомственными немецкими пивоварами. Оба получили в 1872 году лицензию от Мануфактур-коллегии в Москве на основание пивоваренных заводов в Российской империи…
- Постойте! - меня осенило. - Герр Крюгер, так вы, случайно, не потомок знаменитого Карла Крюгера, который основал в Томске пивоваренный завод в 1876 году?
- Именно так, господин Котов, - с достоинством кивнул немец. - Карл Иоганн Крюгер - мой прадед. Он действительно приехал в Томск в 1875 году, а через год основал пивоваренный завод номер один, как записано было в патенте. Завод располагался, если не ошибаюсь, на территории нынешней университетской рощи. Но поскольку спустя четыре года этот парк отошел в ведение только что открытого, первого в Сибири, университета, решено было перенести завод на его нынешнее место, на улицу Московский тракт. К сожалению, мой прадед скоропостижно скончался в 1882 году, и дело продолжил его родной брат Роберт. Он-то и получил новый патент на завод номер два, основанный в 1884 году…
- Я вспомнила эту историю, - сказала Мария Сергеевна своим неподражаемым бархатным голосом. - В память о старшем брате Роберт Иванович Крюгер разбил у подножия Острожной, то есть Воскресенской, горы большой парк с прудом, фонтанами и разными аттракционами - сад Крюгера. Этот прекрасный парк надолго стал любимым местом отдыха горожан и приезжих.
- Приятно, фрау, что здесь до сих пор помнят заслуги моих предков перед вашим замечательным городом и всей Россией! - несколько напыщенно заявил профессор.
- Есть за что поминать, - сказал я. - Пиво по рецептам ваших предков и сейчас варится самое лучшее. Больше двадцати медалей на международных выставках имеет!.. Однако вернемся к нашим баранам. Что там случилось с вашим прадедом?
- Он умер внезапно, - погрустнел Крюгер. - Я точно не помню, от чего, но… обстоятельства были очень странными. Если хотите, я посмотрю семейный архив. Возможно, там найдется необходимая вам информация.
- Да уж, будьте добры. А что стало с его коллекцией раритетов?
- Ну, после смерти брата коллекция перешла к Роберту, но он решительно не знал что с ней делать и вскоре подарил коллекцию молодому университету.
Крюгер явно все больше погружался в воспоминания - рассеянно прихлебывал остывший кофе и крошил в блюдце печенье. Потом вдруг встрепенулся и полез во внутренний карман пиджака. На свет появился моднейший девайс - цифровой фотоальбом с возможностью записи саундтреков для сопровождения показа фотографий в режиме слайд-шоу. Машинка была размером со стандартный "наладонник".
- Вот! - Профессор включил альбом, поиграл джойстиком и протянул мне устройство. - Это мой прадед.
На экранчике оказался выцветший снимок, не обработанный программой реставрации. Там был изображен грузный человек в сюртуке, сидящий боком за большим письменным столом, заваленном какими-то бумагами, гроссбухами и другими предметами. На краю стола справа стояла лампа с вычурным абажуром. Свет от нее падал на ближайшие предметы, привлекшие мое внимание. Крюгер, молча наблюдавший за мной, перехватил мой взгляд и пояснил:
- Да-да, это именно те самые раритеты, о которых вы спрашивали! Вот в этом тубусе из нефрита хранился берестяной свиток, а вот эти два предмета и есть фигурки Коршуна и Пса.
- Разрешите мне взглянуть, - попросила Мария Сергеевна.
- Пожалуйста, - я передал ей альбом. - Скажите, герр Крюгер, а что это был за купец, у которого ваш прадед купил раритеты? Насколько я знаю, тогдашние купчины весьма неохотно связывались с торговлей предметами старины - покупателей искать хлопотно, прибыль сомнительна…
- Вы правы, но я не помню, к сожалению, его имени. Хотя в семейных хрониках оно наверняка сохранилось.
- Не сомневаюсь! Немцы всегда отличались завидной пунктуальностью и аккуратностью в ведении дел. Примите это как комплимент, профессор.
- Благодарю вас, господин Котов!
- Однако вы так и не ответили, кто же тот человек, с которым вы вчера встречались? - Я постучал пальцем по фотороботу, по-прежнему лежавшему на столике.
- Он представился научным сотрудником Алтайского университета.
- Не Прохановым, случайно?
- Кажется, да…
- И о чем вы говорили, если не секрет?
- Он… он настойчиво выспрашивал, что мне известно про бога Тенгри и обряд его пробуждения, - профессор устало откинулся в кресле и потер пальцами переносицу. - Говорил, что пишет диссертацию о верованиях древних шоров…
- Шорцев?
- Да… Хотя они сами себя называли именно "шор", то есть просто "человек".
- Вообще-то, самоназвания "шор" не было, - откликнулась Мария Сергеевна, задумчиво разглядывая фоторобот. - Так назывались сеоки - родо-племенные образования туземного населения Кузнецкого Алатау. Их было несколько: ак-шор, кара-шор, сары-/шор/… А шорцами их предложил называть известный этнограф и историк Василий Васильевич Радлов в 1861 году.
- Фридрих Вильгельм, вы хотите сказать? - уточнил Крюгер.
- Да, но он принял православную веру и стал Василием Васильевичем.
- Господа ученые, - возопил я, - это все очень интересно, о чем вы говорите, но как это может помочь нам поймать грабителя?
- Вы любите детективы, Дмитрий? - лукаво посмотрела на меня Мария.
- Обожаю!..
- Каков главный принцип поиска преступника?
- Чтобы поймать преступника, надо разгадать его мотив.
- Верно. Вот мы этим и занимаемся… Кстати, - Мария кивнула на фоторобот, - я вспомнила, что тоже видела этого человека в музее накануне ограбления. И по-моему, он беседовал с Ильдаром Сарыгиным.
- А, это тот самый пугливый сотрудник, который отказался побеседовать со мной вчера, - я плотоядно улыбнулся. - Теперь не отвертится!
- Итак, господа, - перебил нас Крюгер, вновь превратившись в сосредоточенного и собранного ученого, - каковы ваши выводы?
- Профессор Крюгер не причастен к ограблению музея, - серьезно сказал я, - но имеет определенное отношение к истории самих раритетов и потому тоже может стать жертвой неизвестного преступника.
- Вы так думаете? - озадаченно уставился на меня Крюгер.
- Непременно! Надеюсь, вы не рассказали ему всего того, что поведали здесь нам?
- Н-нет… Я просто не поверил, что этот господин - ученый.
- Это вас и спасло.
- Майн гот!..
- Дмитрий, перестаньте пугать нашего гостя! - возмутилась Мария.
- Извините, Мария Сергеевна. Я вовсе не хочу, чтобы с профессором что-нибудь случилось. Герр Крюгер, не смею вас больше задерживать! Буду ждать от вас информацию по поводу смерти прадеда Карла и имени купца…
- Да-да, я помню! - профессор спешно поднялся. - Разрешите откланяться!.. - Он осторожно пожал руку хозяйке кабинета, потом мне. - Всего хорошего.
Как только Крюгер исчез за дверью, я улыбнулся нахмуренной Марии:
- Ну, вот. Теперь он будет бояться собственной тени и уж точно не ввяжется ни в какую авантюру.
- В отличие от вас, Дмитрий.
Я пожал плечами: