- Братва, - сказал солдат, обращаясь к своим товарищам, - надо начинать охоту заново. Спокойной ночи, кабальерос!
Просто чудо, что трое авантюристов не разразились оглушительным смехом.
- Вы в самом деле гениальный человек, - во второй раз повторил фламандец, смотря на гасконца с искренним восхищением. - Сначала был ягуар, пожирающий людей, который мог побеспокоить нас, а теперь куча звонких имен послала стражников гулять в других местах, сеньор дон Арамехо дей Мендоса и Аликанте и Бермехо де лос Анхелос…
- И граф д’Алкала, - добавил гасконец, чуть не лопавшийся от смеха.
- И гранд Испании, - добавил моряк. - Этот прохвост даже мое имя использовал.
- Ну, а теперь что будем делать? - спросил фламандец. - Вы действительно живете здесь?
- Это вы сказали, не я, - ответил гасконец.
- Верно, а я и позабыл. Но у вас ведь есть какое-то жилье.
- А вы по ночам спите посреди улицы? - спросил Мендоса. - Ведь у вас есть какая-нибудь комната или, по крайней мере, какая-нибудь конура.
- Я только утром прибыл в этот город и рассчитывал расположиться в таверне "Эль Моро".
- Ну, а наш дом несколько далековат, - сказал гасконец.
- Ничего, у меня длинные ноги.
- Он расположен за городом, по пути к тихоокеанскому побережью.
Фламандец подозрительно посмотрел на Мендосу и гасконца.
- Ну, - сказал он, - такие отважные люди не могут быть никем иным…
- Что вы хотите сказать? - сказал гасконец, хмуря брови.
- Кроме как авантюристами, похожими на меня. У меня нет никакой другой профессии, я умею только драться, когда представляется случай.
- Тогда вы очень богаты.
- Ну… Я сколотил кое-какую сумму на золотых рудниках в Коста-Рике.
Гасконец посмотрел на Мендосу.
- Хороший новобранец, - ответил баск.
- Хотите пойти с нами? - спросил Баррехо.
- Всегда следую за людьми со шпагами; я люблю рискованные приключения, - ответил фламандец.
- Даже в том случае, когда эти люди… предположим такое… флибустьеры.
- Я всегда мечтал присоединиться к этим жутким бродягам. Ван Хорн был тоже из Брабанта.
- А я сражался под командой Ван Хорна, - сказал Мендоса.
- Какая удача!.. Я мечтал отправиться на Тортугу и завербоваться.
- Нет надобности совершать столь далекое и опасное путешествие, - сказал баск. - Флибустьеры находятся гораздо ближе, чем вы думаете. Через несколько дней вы увидите, как они опустошают бутылки и бочонки в таверне "Эль Моро".
- А испанцы об этом не знают?
- Нет, и остерегайтесь, чтобы они этого не узнали от вас.
- Фламандец никогда не предаст.
- Тогда пойдемте с нами, - сказал гасконец. - Попытаемся покинуть город до восхода солнца. Наша миссия уже закончена, и граф, должно быть, проявляет нетерпение.
- Надо постараться не наткнуться на дозор, - сказал Мендоса. - Если разошелся слух, пущенный этим мошенником из таверны, о том, что мы флибустьеры, маркиз де Монтелимар бросит по нашим следам своих лучших солдат.
- Вот и я этого боюсь, - поделился своими опасениями гасконец. - Как бы там ни было, мы не можем оставаться всю ночь перед этим домом, который никогда нашим не был.
- Наблюдать луну и курить сигары, - добавил фламандец.
- В путь, - решительно произнес баск. - Попытаемся достичь большого леса.
- Но вы не найдете другого дона Баррехо на страже у западных ворот, - улыбнулся гасконец.
- Мы спустимся с бастиона, дружище.
Они прислушались и, не уловив никакого шума, отправились в путь, торопясь покинуть ловушку, чуть не ставшую для них роковой.
Они уже почти прошли всю тупиковую улочку, когда гасконец, шедший впереди всех и подошедший к последнему углу, внезапно остановился, потянувшись рукой к драгинассе.
- Эй, друзья, - сказал он. - Кажется, фортуна нам сегодня не благоприятствует.
- Дозор? - в один голос тревожно спросили Мендоса и фламандец.
- К нам приближаются какие-то люди с факелами. Вижу, как поблескивают кирасы и аркебузы.
- Канальи! - выругался Мендоса. - Неужели они нас задержат?
Он сделал несколько шагов вперед, обогнув угол последнего дома с правой стороны.
Гасконец не обманулся: приближались семь или восемь человек, освещая дорогу факелами. Это были солдаты, но за ними баск заметил крупного мужчину, одетого в белое; он нес фонарь.
- Клянусь гибелью всех тихоокеанских акул! - вырвалось у него, и баск быстро отступил назад. - Это хозяин "Эль Моро!" Мы погибли!
- Попытаемся добавить ко всем моим титулам еще один: графа д’Алкала, - сказал гасконец. - Как знать, не отпустит ли нас дозор еще раз.
- Если бы не трактирщик!..
- Мы совершили большую ошибку, не выпустив у него кишки, когда он хотел ограбить нас еще на десять пиастров.
- Точно, - согласился фламандец.
- Если бы мы заплатили, он оставил бы нас в покое, - сказал Мендоса.
- Посмотрим, можно ли это исправить, - отозвался дон Баррехо. - Давайте опять займем места у дома, который якобы должен быть нашим, и возобновим беседу добропорядочных горожан, которым совсем не хочется спать, пока светит луна.
Они быстрым шагом вернулись на прежнее место и спокойно продолжали курить и болтать.
Именно в этот момент показался дозор, усиленный еще двумя аркебузирами и сопровождаемый проклятым трактирщиком. Увидев стоящую троицу, старший крикнул:
- Вот они!.. Посмотрим, те ли это!..
- Уверен, что не обманулся, - громко сказал трактирщик. - Они не могли сбежать так быстро. Мои помощники следили за всеми улицами, чтобы они не исчезли. Клянусь вам, это флибустьеры.
- Пусть тебя дьявол унесет в ад, - пробормотал гасконец, сделав страшную гримасу. - Этот негодяй все испортит. Если бы я мог тебя схватить, мы бы посчитались, слово гасконца.
Старший дозора вышел вперед с обнаженной шпагой в правой руке и факелом в левой.
- Как? - сказал он. - Вы еще здесь, сеньор д’Арамехо дей Мендоса и Аликанте и Бермехо де лос Анхелос…
- И граф д’Алкала, - добавил гасконец, оборачиваясь и принимая позу обиженного сеньора. - Вы недовольны, сеньор солдат?
- Почему вы не отправились спать?
- Потому что мы спорим о Луне. Вы можете сказать нам, обитаема она или нет?
- Вы хотите, чтобы я знал это, сеньор?..
- Граф д’Алкала, черт возьми!..
- Граф, как бы не так! - ухмыльнулся подоспевший трактирщик, который смахивал заливавший лицо пот салфеткой, служившей ему для вытирания терракотовых чашек. - Вот он, мой человек.
Гасконец повернулся к мошеннику, жестко спросив его:
- Кто вы?
- Хозяин таверны "Эль Моро". Не делайте глупое лицо, сеньор. Я узнал вас и точно так же узнал ваших дружков.
- Сеньор командир, - сказал гасконец, притворяясь крайне удивленным. - Разве нет в этом городе лечебницы для сумасшедших? Если ее уже построили, закройте там этого слабоумного и держите его под двойным замком.
- Уверяю вас, что это как раз тот человек! - настаивал хозяин. - Он хотел перерезать горло или распороть живот тому, другому, бородачу, который теперь стал его дружком. Это флибустьеры!.. Клянусь вам.
- Сатанинское отродье! - закричал Мендоса, выступая вперед с обнаженной шпагой. - Кто ты такой, негодяй, что осмеливаешься оскорблять графа д’Алкала, моего хозяина? Откуда ты выкатился? Что хочешь от людей нашего уровня?
- Ну, да. Этот человек безумен, - поддержал гасконца фламандец. - Я никогда не ссорился с моим хозяином, графом д’Алкала.
- Мошенники! Да вы же выпили в моей таверне вина на целый дублон.
Старшина дозора уже и не знал, чью сторону ему принять. Кому верить: этому дворянчику с целым букетом титулов или трактирщику?
- Сеньор граф, - наконец сказал он, - следуйте за мной в кабильдо. Я должен выяснить это дело. Хозяина таверны "Эль Моро" я знаю как порядочного человека.
- Как?! - взорвался гасконец. - Вы хотите отвести в тюрьму сеньора д’Арамехо дей Мендоса и Аликанте и Бермехо де лос Анхелос, графа д’Алкала? Я буду жаловаться маркизу де Монтелимар, моему другу, и добьюсь, чтобы вас посадили под арест недельки на две, сеньор командир.
- Долг повелевает мне не оставлять вас ни на секунду на свободе, сеньор граф, - сказал в ответ солдат. - Вот стоит человек, известный всему Пуэбло-Вьехо. Он вас обвиняет.
- А вот еще четыре моих помощника, - сказал трактирщик.
Гасконец обменялся быстрым взглядом со своими товарищами, потом, поняв, что сопротивление четырем аркебузам и двум алебардам было бы опасным, учитывая к тому же безоружного фламандца, раздраженно сказал:
- Графа д’Алкала еще никогда не запирали в кабильдо. Если вы хотите арестовать меня, то ведите в губернаторский дворец. Думаю, что там найдутся помещения, чтобы закрыть, хоть на тридцать железных решеток, честных людей. Но завтра, негодяй-трактирщик, ты узнаешь, кто я такой и что за люди меня сопровождают. Тогда дрожи за свою шкуру!..
- Не вы будете цедить вино из моих бочек, - ответил хозяин, все еще взбешенный.
- Увидишь, друг!.. Сеньор командир, мы готовы. Но заявляю вам, что если вы поведете нас в кабильдо, заработают наши шпаги.
- Поскольку вы объявили себя другом маркиза де Монтелимар, губернатора города, я отведу вас к нему, - сказал солдат. - С меня хватит этого грязного дела.
- Дружище, - обратился гасконец к фламандцу, - вы хорошо запаслись сигарами, как я приказал?
- Да, сеньор граф, - ответил бородач. - Вы хорошо знаете, что я никогда не забываю ваших приказаний.
- Тогда дайте покурить дозору.
Фламандец вынул из внутреннего кармана пригоршню настоящих кубинских сигар и предложил их солдатам, которые не заставили просить себя и взяли любезный подарок.
- Но не трактирщику, - сказал фальшивый граф. - Он заслуживает только веревку на шею. А теперь, господа, пошли спать в губернаторский дом. Завтра это грязное дело кончится и мошенник-трактирщик принесет мне свои извинения. Идемте.
- А вы идите в свою гостиницу, - сказал старшой хозяину таверны. - Пока что вы нам не нужны.
- Хорошенько смотрите за ними, потому что эта троица может сыграть с вами злую шутку. Еще раз говорю вам, что это - большие злодеи.
- Закрой клюв, грязный попугай, - оборвал его угрожающе "граф". - А теперь убирайся, или я, даже в присутствии этих храбрых воинов, научу тебя, сколько стоит оскорбление, нанесенное графу д’Алкала.
- Давай, уходи, до завтра, - сказал старшой дозора, взяв трактирщика за плечи и подталкивая его.
- Что такое?! Негодяи!..
- Хватит! Каррай! Уходите, или я и вас арестую.
- А теперь я подумываю, не убить ли его, - сказал фламандец.
- Сеньоры! - сказал старшой дозора, наслаждаясь сигарой, подаренной ему авантюристом. - Прошу вас следовать за мной во дворец губернатора. Надеюсь, что это дело кончится для всех хорошо.
Трое солдат с аркебузами заняли места впереди авантюристов, четвертый стрелок и оба алебардщика - позади; в таком порядке они и отправились к дворцу, а трактирщик, ничуть не удовлетворенный, пошел в другую сторону, что-то бормоча.
Мендоса коснулся колена гасконца.
- А теперь что? - спросил он его вполголоса.
- Ни о чем не беспокойтесь, приятель, - ответил дон Баррехо. - Сейчас часы бьют полночь, а его сиятельство губернатор не пьет шоколада раньше девяти или десяти часов. За девять часов бравый гасконец сможет перевернуть мир, если захочет.
Моряк покачал головой, как человек, слабо верящий подобному хвастовству, но поостерегся прокомментировать, дабы не зародить сомнение у солдат, хотя все они были заняты курением сигар бородача, и в самом деле превосходных.
Пересекши четыре или пять улиц, маленький отряд оказался на обширной площади, посреди которой высилась великолепная церковь огромных размеров: та самая церковь, в которой переживут ужасные минуты жители маленького городка.
Перед нею находился небольшой дворец с зубцами и башенками по верху и широкими воротами, открывавшимися в обширный внутренний двор. Это было жилище его превосходительства маркиза де Монтелимара, губернатора Пуэбло-Вьехо.
Большая лампа, состоявшая из семи или восьми свечей, закрытых внутри огромного шара из желтого стекла, освещала вход, который охраняли два солдата с алебардами.
- Его превосходительство спят, - сказал старшой, окинув взглядом темные закрытые окна.
- Это не страшно, - отозвался гасконец. - Шоколад он мне предложит завтра, когда встанет. О!.. Мы так долго знаем друг друга.
- Я попрошу для вас и ваших сотоварищей хорошую комнату, хорошие постели…
- Бутылки и ужин, - прервал его дон Баррехо. - Мне надо потратить дублоны, которые не знают, что им делать в глубине моих карманов. Вероятно, они очень скучают, как и их хозяин. Вот вам дублон, чтобы нам дали поесть и выпить. Я слишком раздражен, чтобы сразу лечь спать.
- Сделаю все возможное, чтобы удовлетворить вас, - ответил старшой дозора, который, в сущности, в глубине души был добрым человеком. - У его превосходительства хорошая кухня, а повар, говорят, просто отличный; пойду проверю, что там осталось от ужина повкуснее.
Он обменялся несколькими словами со стражниками и отвел пленников по великолепной широкой лестнице из желтого мрамора в комнату на втором этаже; двери ее были открыты.
- Подождите меня там, внутри, а я пойду предупрежу дворецкого его превосходительства.
Гасконец и его друзья вошли в комнату, а дозор остался на страже перед дверью…
Хотя полночь уже наступила, комната еще была освещена парой свечей.
Это, пожалуй, был зал, обставленный без шика: вся меблировка состояла из огромного стола, покрытого зеленой скатертью, дюжины стульев и двух шкафов, забитых пыльными фолиантами.
- Может быть, здесь находится библиотека его превосходительства? - спросил гасконец.
- Похоже, - ответил Мендоса, внимательно осматривавший все углы в надежде найти незамеченный командиром дозора выход.
- А на окнах есть решетки? - спросил гасконец.
Фламандец поднял тяжелые шторы и нахмурился.
- Это тюремный зал, сеньоры, - сказал он. - Старшой дозора, несмотря на свой простецкий вид, продувная бестия.
- И как вы теперь освободитесь отсюда, дон Баррехо? - спросил Мендоса после внимательного осмотра комнаты. - Ваш друг-губернатор узнает вас?
- Мой друг!.. Я никогда в жизни не видел маркиза!.. Но не слишком задумывайтесь над этим вопросом, сеньор баск. Комедия еще не окончена.
Фламандец с изумлением посмотрел на него.
- Вы кто, дьявол? - промолвил он.
Гасконец обернулся и попытался разглядеть что-то на своей спине.
- Нет, хвоста нет, - ответил он. - Как же я могу быть дьяволом без этого черного или рыжего дополнения? А поскольку его у меня нет, можно сказать, что я такой же человек, как вы, сеньор фламандец.
- Ну, если вы и в самом деле не Вельзевул, то уж его близкий родственник - это точно, - рассмеялся Мендоса.
В этот момент дверь открылась и вошел старшой дозора, за которым шли двое африканских слуг, несших покрытые салфетками корзинки.
- Сеньор граф д’Алкала, - сказал солдат, обращаясь к гасконцу, - мне очень жаль, но я должен вам сообщить, что других, более удобных, покоев во дворце его превосходительства нет и вам придется провести ночь здесь. Если желаете, я прикажу принести матрасы.
- Не стоит, - ответил дон Баррехо. - Мы больше хотим есть, чем спать, пить, а не отдыхать, нам достаточно пары стульев. Я - человек военный, да и мои слуги привыкли спать на голой земле, когда мы отправляемся в поход.
- А еще я должен объявить, сеньор граф, что получил приказ не покидать вас.
- О!.. - нахмурился гасконец. - Вы что, не сказали ему, что я граф д’Алкала?
- Я даже добавил все ваши прочие титулы; они такие симпатичные, что еще не вылетели у меня из памяти.
Командир дозора произнес эти слова с легкой долей иронии, что не скрылось от дотошного авантюриста.
- Это меня огорчает, - надулся гасконец, пройдясь несколько раз вдоль стола. - Кажется, мне не верят.
- Я, сеньор граф, всего лишь бедный солдат и вынужден всегда повиноваться.
- По крайней мер, вы принесли нам поесть и попить?
- Все, что нашел на кухне его превосходительства господина губернатора.
- Вы должны были добавить хотя бы деревянный стаканчик и кости, чтобы сгонять несколько партеек.
- У солдата в карманах всегда есть и то, и другое. Надо же приятно проводить время, когда сдашь пост.
- Ладно, хорошо, - сказал гасконец. - Ужинайте с нами. Да, и отпустите этих двух негров. Не люблю, когда ем, видеть вокруг себя черные морды.
Старшой забрал у слуг две большие корзинки, поставил их на стол, потом дал знак невольникам, и те, низко поклонившись, быстро вышли.
Мендоса и фламандец вынуждены были пройти перед солдатом, чтобы прислуживать графу; потом они медленно опустошили обе корзинки, выложив на стол холодное мясо, пару едва начатых уток, соленый сыр, пирожные, а также полдюжины бутылок французского вина, если судить по позолоченным этикеткам.
- Давайте ужинать, - сказал гасконец с напускной ворчливостью. - Дав дублон повару его превосходительства, мы могли бы получить кое-что и получше.
- Обед не сделаешь с бухты-барахты, сеньор граф, - возразил солдат. - Уже за полночь, и все лавки закрыты.
- Хорошо, хорошо, давайте есть.
Трое авантюристов, у которых аппетит пробуждался в любое время суток, принялись уничтожать остатки ужина его превосходительства губернатора, которых с лихвой хватало даже для четверых человек.
Солдат, которому, вполне возможно, еще не приходилось сидеть перед такими прекрасно поджаренными утками, нисколько не отставал от графа д’Алкала, сеньора д’Арамехо дей Мендоса и Аликанте и Бермехо де лос Анхелос, а также прочих местностей и весьма активно атаковал бутылки, которые баск откупоривал по две за раз.
Когда все это милосердие Божье закончилось, старшой дозора, пришедший в хорошее настроение под влиянием испанских и французских вин, вытащил стаканчик и кости, после чего вся четверка сыграла несколько партий в монтес, пустив в оборот немалое количество пиастров.
Трое пленников выказывали удивительное спокойствие, однако скорее видимое, чем подлинное, потому что между швыряниями костей они не переставали поглядывать на окна, опасаясь восхода солнца.
Возможно, самым спокойным был гасконец. Видимо, этот дьявол в облике человечьем уже придумал нечто необыкновенное, чтобы вытащить себя и своих товарищей из этого путаного дела, за которым могли скрываться три крепких веревки для виселицы.
Испанцы не слишком нежны к флибустьерам, что имеет свои причины, и очень редко они выпускают из рук, когда им повезет, кого-нибудь из этих грозных бродяг, бесчинствующих в американских морях.
К сожалению, наступило утро и сквозь шторы начал пробиваться свет. Мендоса и фламандец тревожно смотрели на гасконца, который как раз в этот момент поставил десять пиастров против солдата.
Дон Баррехо, казалось, нисколько не беспокоился. Только глубокая морщина, изрезавшая его лоб, выдавала его тревогу.
Партия кончилась, гасконец положил в карман выигранные деньги, потом поднялся и сказал: